Чёрный ангел.

Попасть на Набу оказалось трудней, чем себе представляла бывшая джедайка. Как умудрился Палпатин ввести здесь приоритетный порядок посадки в Тиде, да и зачем? В силу своей заинтересованности мирами Центра и повелениями Императора, Оффи периферией не интересовалась, в отличии от того же Вейдера, который в первые свои годы становления в глазах Империи, как правая рука Императора галактики и в сане Первого Лорда, почти пропадал годами здесь. Впрочем, встретились они с ситхом младшим как раз во Внешних регионах. Её-то появление и пленение заставило Вейдера вернуться на Корусант, повинуясь приказу Императора, узнавшего про захват целительницы Ордена. Проклиная ползучую флору Набу, невольно прикидывая, что в самом нраве набуанцев их связь с планетой оказалась более, чем оправданной, Оффи отодрала от себя гибкую и какую-то липкую лиану, которая явно пыталась добраться до её крови, а с виду красивая такая лианочка была, фиолетово-розовые цветы с ладонь… Сейчас Баррис с упоением топтала покрошенную в мелкие куски лиану ногами. А представляла, как точно так же потопчется на душе этой сволочной королевы Альдераана. Чтобы найти, где отпуск проводит она со своим супругом, пришлось приложить немало усилий, но вряд ли в этом сама Бреха была инициатором: слишком уж попахивало от этого духом Вейдера. Но на Набу они оба и не скрывались, точнее, не скрывалась Бреха, а вот ситх словно и не ощущался с нею рядышком. Если бы ошибку одну не совершил, то Баррис могла бы точно пойти на крупную ошибку и заявилась бы по душу альдераанской королевы в открытую. Ошибка странная: одна выложенная в Сети голокартинка с набуанского маскарада. Сперва Оффи решила, что такой промашки лорд совершить не должен был, ведь он прошёл жестокую школу жизни в Войну. Но с пугающего своей раскраской в ало-чёрных тонах и линиях лица в мир смотрели непримиримые глаза бывшего Энакина Скайуокера, а ныне — лорда Вейдера. Глаза, которые приказывали не лезть в его душу, но позволяя дарить тепло и ласку его телу. Оффи в который раз проклинала и погибшую в первые дни становления Амидалу, которой этот татуинец вот так легко позволил войти в своё сердце. Про супругу Э.Скайуокера ей доверительно сообщил Император, когда улучил её в интриге в желании стать супругой лорда Вейдера, попеняв Оффи, что этому плану не суждено стать явью. Но услышав про то, что лорд потерял вместе с супругой ещё и неродившегося ребёнка, Баррис для вида раскаялась и почти сразу решила подарить Вейдеру другое дитя, имея планы более перспективные, чем вначале. И не иначе, чем гормоны беременной женщины взыграли в ней, когда Вейдер отрезал, что ребёнка он признает, а ей рассчитывать на статус леди Вейдер не стоило. А у неё были такие планы… После той чистки на акушерском кресле, Баррис рыдала, билась в истерике, моля Ауша спасти её ребёнка, когда опомнилась, но — поздно. Впоследствии лорд ей холодно сообщил, когда Оффи валялась в его ногах, прося прощения и умоляя понять, что она не соображала, что творила, сказал, что ей больше на его глаза лучше не появляться и встреч не искать. Она проигнорировала, решив, что самец самцом останется. И поплатилась. Лорд, застав её обнажённой в своём кабинете, раскинувшейся на кресле, за которым работал обычно Вейдер, мрачно полыхнул в Силе порывом ледяного ветра. И активировал свой сейбер. Регулятор выставив на самый минимум, так что ожоги по обнажённому телу были везде, а ещё и уязвлённая гордость, ведь сволочной ситх прогнал её на виду у всей административной братии своего отдела, игнорируя протесты и мольбы истязаемой. Зализывая раны, Оффи буквально кипела негодованием и жаждой мести, впоследствии была приглашена на аудиенцию к Императору Палпатину — и уже оттуда была сослана в Неизведанные регионы в помощь коммандеру Трауну. Без права возврата. Баррис тряхнула головой, отбрасывая прошлое и горечь разбитых мечтаний. А ведь мечтала, что время смягчит лорда, она вернётся — и заслужит его прощение… Истинным убийством своих мечтаний она сочла весть, что Вейдер польстился на женщину в летах, вдову своего соперника за сердце и душу его Падме — Бейла Органу. Что нашёл лорд в этой старой кошёлке? Двое детей, власть, которую из её рук стремятся вырвать… Перспективы так себе. Оффи тогда ждала известия, что Бреха не удержится и даст лорду понять, что она по статусу выше его и происхождение поболее, аристократка ж… А каков лорд, когда по его гордыне прохаживались каблуком, ей ли, Баррис, не знать! Но и этим надеждам не суждено было оправдаться. Сволочная баба-альдераанка сумела наладить контакт с монстрообразным лордом, хотя что могло связать их и в чём они сошлись — знать бы. Оффи прислонилась к дереву, чтобы в следующий миг с заглушенным взвизгом отскочить от него, когда то, что она приняла за лиану внезапно зашевелилось и коснулось её шеи. Ругаясь на нескольких языках, Баррис про себя решила, что будет справедливостью, если закинуть стерву Бреху куда-нибудь в такие же джунглевые леса… Воображение тут же нарисовало красочную картинку. Занимавшийся с Люком Вейдер вдруг замер на месте, изобразив изваяние себя самого. Младший Соло тут же вскинул голову, с вопросом уставившись на мужчину. В серо-голубых глазах лорда проявилась капля напряжения, он словно вслушивался в нечто, не слышимое… «Идиот! Сила… Он слушает Силу!» — запоздало додумался парень, тоже пытаясь услышать эти отголоски тонкой материи, за что заработал чуточки презрительно-снисходительное фырканье от своего истязателя. Небрежным движением руки лорд, который разрешил таки называть себя «учитель», будто отмахнулся от попытки мальчишки потянуться к Силе.  — Однажды мне сказали, что надо не «пытаться», а…  — Да, — буркнуло неразумное чадо, переступая с ноги на ногу, — я этот постулат тоже слышал. «Делай или не делай. Пытаться не надо». Правильно? Вейдер задумчиво склонил голову к плечу, но неприметным движением пальцев дал мелкому щелбан при помощи Силы.  — Правильно, но я не разрешал тебе прекращать занятия, Люк.  — Но… Светлые глаза внезапно заледенели, вновь стали отстранёнными и Соло-младший отчего-то решил более не пререкаться с этим представителем Силы, даже отступил на шаг прочь, в голубых глазах появилась опаска, здоровое такое желание уберечь себя от нападения.  — Что чувствуешь? Здесь и сейчас? — едва шевеля губами промолвил мужчина, не двигаясь с места. Люк замер, на мгновение уйдя «в себя». Вейдер вновь стал свидетелем, насколько непринуждённо, особо не заморачиваясь заумными плетениями или чем-то подобным, осторожностью той же, раскинул парень по имени Люк поисковые сети в хитросплетении Силовых линий. Сразу, во все стороны, словно бросив камень в спокойное зеркало пруда. Словно Сила стала продолжением его чувств и нервов. Такая способность почти совершенно необученного парнишки сперва Вейдера повергала в некоторый ступор, но вреда посторонним, если они в такие моменты были рядом с парнем, Соло не причинял. Так что ситх заставил себя смириться: научить самоучку и переучивать его — дело неблагодарное, даже заведомо проигрышное. Можно направить, но незаметными толчками, которые мальчишка воспринимал пока что с любопытством и следовал науке. Взгляд голубых глаз всё ещё оставался отстранённым, а лорд вдруг поймал себя на том, что пристально вглядывается в окаменевшее лицо паренька, опытным взглядом окидывал стиснутый в кулаке Люка учебный клинок (лорд наотрез отказался давать ему боевой сейбер, хотя пришлось выдержать бой, словесный). Невысокая фигурка в тёмном костюме отчего-то напомнила ему вроде бы тщедушную фигуру Палпатина, в бытность его Канцлером. Обманчива внешность, обманчива… А Люк тем временем медленно, как-то заторможено повёл головой из стороны в сторону, при этом голубые глаза затуманивались всё больше, черты лица превращались в маску. Ситх вслушался в то, что творил Люк с Силой и внутренне передёрнулся: сюда бы Императора, чтобы проследил за этим самоучкой… В следующий момент едва не выругался на хаттезе: голубые глаза потеряли своё затуманенное выражение, но стали просто льдинками, губы кривились в улыбке, от которой хотелось передёрнутся.  — Гости у нас вроде. Что-то такое… — пальцы свободной руки мальчишки пробежались по воздуху, будто отыскивая это «нечто» среди незаметных линий Силы. Костлявые ещё пока плечи дёрнулись в неопределённом движении.  — Продолжай связку, она ещё сырая у тебя, — резко повелел лорд, сложив руки на груди и выпрямившись. Голубые глаза удивлённо воззрились на отдавшего приказ мужчину, в них была бесконечная обида. Ожидал, что будет приказ «найти!»? Фигушки тебе. Развлекаться отправить мальца? Как же!  — Ты плохо услышал приказ?  — Нет, сэр, — поджал губы парень, собираясь.  — Приступил! Бреха, находившаяся в тот момент на кухне, готовя ужин на троих (ну не отправлять же мальчишку обратно в университет и общежитие после занятий с лордом голодным?), вздрогнула, когда её словно прохладной рукой коснулись со спины. Внизу живота трепыхнулся ребёнок, будто радуясь. Женщина судорожно перевела дыхание. Это был Вейдер? Или Люк? Но внутри поселился отголосок тревоги, за который ещё придётся поспорить с лордом. Ведь вновь будет утверждать, что её страхи беспочвенны. Да. И лукаво улыбнувшись, она прикрыла глаза и мысленно послала волну своей признательности и нежности вовне. Баррис вздрогнула, когда со стороны озера до неё донёсся отголосок этой нежности. Она была предельно осторожна, не искала в Силе, просто сканировала и ловила направление потоков Силы, успев свернуть своё присутствие до минимума за миг до того, как странно текучий поисковый щуп коснулся её отпечатка в Силе. Но чуть замешкалась, ибо этот некто точно не был Вейдером. Не тот стиль, не то применение способностей. И будто этот некто ей «иголку» засадил внутрь ауры, от которой Баррис впоследствии пыталась избавиться, но не нашла и следа вмешательства в потоки ауры. Странно.

***

И другой наблюдатель с совершенно непредсказуемого наблюдательного пункта смотрел за тренировкой юноши и его наставником, прикидывая, стоит ли или нет уведомить Императора, что его первый ученик, милорд Вейдер, взял на себя новое обязательство в воспитании ученика или будет здравым смыслом умолчать (да, по голове не погладят, если вскроется, но и в каком-то моменте лорд и его, Марека, воспитал, но учеником Гален ему не стал, Император постарался облегчить эту задачу. Когда Гален сумел проследить, куда же это каждые выходные исчезал Люк Соло, первым ощущением стала обида, чувство настолько странное для Марека, что это привело его в себя. Ну да, не ученик он Вейдеру, так в чём дело? И только позже, вернувшись в общежитие, обдумав ситуацию и ощущения, с досадой понял, что же его задело. Да, милорд обнаружил его в одной из пиратских ячеек, среди партии детей, предназначенных к продаже в «Дома Счастья», то бишь в закрытые бордели для избранных. А про то, как лорд-ситх «обожал» (читай — ненавидел) работорговцев, легенды ходили в особых кругах. Марек отчётливо помнил дым, визжание выстрелов бластерных разрядов, крики и вопли, пополам с руганью и поминанием «сволочи бронированной», от которой выстрелы рикошетом попадали обратно в стреляющего, остальные разряды вообще улетали куда угодно, но не в наступавшего на противника высокого мужчины, тяжело шагающего вперёд под градом оборонявшихся бойцов пиратов. Марек помнил свой восторг, своё ликование — и то, что впоследствии до него было донесено, что именно это ликование и стало причиной малого отвлечения лорда и его ранения в плечо. Сперва Гален подумал, что это ответ на молитвы некоторых, что б им "Сила помогла». Да, некоторых, ибо некоторые продажу себя считали выгодной сделкой с судьбой — дома они продолжили бы жалкое существование на разорённых Войной Клонов планетах, особенно не повезло тем планетарным системам, которые поддерживали Сепаратистов. Считайте, что Марек был слишком горд и заносчив, но его роль раба не устраивала ни в коем разе, отчего он не раз бывал битым, но личико парнишке с большими, огненными глазами бунтаря пираты старались не портить. Ну и в конце концов своим поведением он заслужил шоковый ошейник, что заставило его вообще своих пленителей возненавидеть ещё пуще. Закованный в броню, этот воин тяжёлым шагом направился к стоявшему на коленях пареньку, смотревшему на избиение сопротивлявшихся пиратов с мстительным огнём в глазах, молчаливо, не проронив ни слова, вздёрнул его на ноги и потащил за собой. Марек тогда боялся, что его сейчас казнят, но вместо этого его приволокли в какой-то бокс и просто швырнули в руки ещё молодого парня с каким-то негодующим выражением в глазах.  — Ауш, проверь его на мидихлориан, — гулко бросил высокий воин и пошатнувшись, зашагал в сторону закрытой двери. Гален открыл рот от изумления, когда шлюз отворился перед незнакомцем, а к панели доступа воин и не прикасался! Молодой парень, на которого Марек обратил так мало внимания, резко ухватил мальчишку чуть выше локтя, задирая рукав драной рубашки. И замер, увидав на коже ребёнка синяки и ссадины.  — Откуда ты?  — Пираты… — промямлил Гален, ещё не поняв, куда же угодил-то. Только бы не из огня б да в полымя. Вскоре его определили в группу, в которой были ещё несколько мальчишек и пара девчонок чуть старше его по возрасту. Вейдер заглядывал к ним нерегулярно, но, как успел выяснить Гален, за достижениями своих найдёнышей следил. Марек тогда из кожи готов был вылезти, чтобы заслужить внимание патрона. Но тот лишь давал скупые советы как лучше напасть или защититься, но на желание этих детей, тянущихся к нему, держал чётко выверенную дистанцию. Как оказалось, чем больше лорд старался эту дистанцию держать, тем отчаяннее ребята хотели эту преграду сломать. Ну и результатом стало то, что наставники в какой-то раз не уследили за несмышлёнышами. Что привлекло к ним внимание уже совершенно другого патрона: самого Императора. Наблюдая, как Соло всё увереннее и чётче выполняет упражнение, которое сам Гален изучил под руководством Вейдера в свои девять лет, попав в руки лорда в семь, ученик Палпатина вспомнил, насколько ему хотелось провалиться сквозь землю, чтобы в его лицо не глядели жёсткие глаза цвета топаза. И как ехидно проговорил тогда Император, ухватив подбородок парнишки обманчиво тонкими пальцами, помнил и сейчас:  — Хочешь быть его учеником? — скупой кивок в сторону изваянием воздвигшегося на вызов повелителя Вейдера.  — Да. Марек сам не понимал, что заставило его выпалить признание, копившееся в груди так давно. И как беспощадно этот крик души был задавлен репликой Палпатина:  — Этому не быть. Это не твоя стезя. Галену тогда показалось, что небо рухнуло на его плечи, он почти прошипел, но злой вызов был брошен:  — Почему не моя? Я бы… Взгляд Императора, брошенный в сторону пошевелившегося лорда в чёрной броне и тут же застывшего в неподвижности, был полон тогда странной горечи.  — Когда-нибудь поймёшь — почему. И вот сейчас Марек понял отчего тогда Палпатин столь странно высказался. С тем же парнишкой Соло лорд тоже держал дистанцию, но более тёплую, что ли? Гален так и не смог понять, отчего решил, что Вейдер нашёл себе ученика, которого будет вести по жизни до какого-то рубежа, может не явно, исподволь, но что-то тонкое, интуиция или что-то ещё, шептало, что если обидеть Люка серьёзно, то Вейдер не станет стоять в стороне. И наоборот: Люк пусть и ворчит, пусть сопротивляется давлению, которое оказывал на него его учитель, но и он, напади кто-то на лорда (бывали и такие полоумные, да), бросится на защиту. Так что лучше худой мир с Соло, чем хорошая ссора с ним же. Пока же Гален находился с Люком в состоянии некоторого нейтралитета: я не трогаю тебя, не касайся ты меня. Но на факультете их острые стычки стали предметом ставок: кто кого уест в пикировке. Пока с регулярным постоянством выигрывал Люк, но и Марек не зевал, что было замечено противником. На веранду, по ту сторону озера, где сейчас проходила тренировка Люка, вышла женская фигурка в лёгком, воздушном платье. Марек вгляделся в макробинокль и его физиономия вытянулась от изумления.  — Мамочка моя!.. Вот это… — далее последовала тирада на склонениях неприличных, но поверх всего этого был восторг. — Ну милорд!.. Ну даёт… Для Марека полной неожиданностью стало, что лорд Вейдер в скором времени станет отцом семейства. Император не удосужился просветить своего ученика, что отправляя охранять милорда и наводить справки про некоего Соло, в самом деле охрану следовало распространить и на его супругу, Бреху Антиллес. Немного позже Марек задаст вопрос своему учителю: почему не была сказана эта информация? И изумится, когда Палпатин снизойдёт до ответа:  — В ней будущее Империи. Сказано это было и оформлено довольно-таки странно. То ли в информации дело, то ли во временном положении королевы Брехи. Как хочешь, так и думай. Свидетельницей появления Брехи на веранде стала и Баррис. И подтверждение, что информация, добытая ею, верно жгла кислотой, разъедая старые раны. Да, конечно, понятно, что лорд ночами с королевой не сказки и байки рассказывал, но в душе Оффи считала, что Вейдер принадлежал ей и только ей. Ведь они через многое прошли, вместе выезжали на многие миссии и даже в бытность его джедаем. Но ребёнок Вейдера в чреве этой старухи?! Сосредоточенная на своих растоптанных мечтах, Баррис не заметила, как странно изогнув шею в сторону, где она спряталась в зарослях местных джунглей, взглянул молодой юнец, которого шпынял Вейдер, сейчас своё внимание сосредоточивший на супруге. И только когда её глаза встретились с бездонными синими озёрами этого парня, Баррис словно что-то изнутри толкнуло. Уходи. Убирайся отсюда. Уходи. Ей бы прислушаться. Но порой женщина в ней брала верх над разумом.