Чёрный ангел.

Вейдер смотрел на мерцающий в углу монитора знак. Срочный вызов с его флагмана. И впервые с того дня, который стал его отправной точкой в ранге лорда, ему хотелось послать всё к дьяволу. В коридоре послышались тихие шаги и мужчина настороженно покосился в сторону приоткрывшейся двери. Прислонившись щекой к косяку, Бреха смотрела на него понимающим взглядом.  — Тебе пора?  — Нам пора. На Корусанте тебя ожидает Ауш. Бреха поморщилась:  — Здесь тоже прекрасные специалисты, я могла бы и здесь остаться, — она говорила вроде правильные слова, но после вздохнула и машинально погладила живот, поморщившись: — Вот же вредный ребёнок! Кажется, он согласен с тобой, что на Набу мне не остаться. Уголки губ мужа чуть дрогнули в усмешке и он решительно открыл послание. Пробежавшись взглядом по строчкам текста, помрачнел. Бреха заглянула в послание и сжала губы: отпуск лорда и в самом деле закончился. И проблемы не заставили себя ждать.  — Жаль, кажется, ты не сможешь подкинуть меня до столицы, — женская рука привычно погладила его по плечу. Вейдер прищурился: планы в самом деле придётся менять. Но и ставлять жену на Набу, в свете того, что Люк обнаружил слежку — не разумно. Да, Корусант тоже не то место, что безопасно. Да где вообще безопасно для Брехи?! Обострённо воспринимавшая его теперь, она внезапно задохнулась, ощутив его гнев.  — Если беспокоишься за меня и ребёнка, то пришли шаттл, охрану — я противиться не стану.  — Это займёт время… Нет, ты летишь со мной — точка. Карие глаза воззрились на обернувшегося мужа, в глубине играли искорки.  — Как прикажет мой лорд, — она с достоинством склонила голову и направилась на выход: — Пойду собирать вещи. Он появился внезапно со спины, пока Бреха склонилась над кофром, собирая самые необходимые на первое время вещи. Когда к обнажённой коже прижалось остриё тонкого стилета, Антиллес замерла, ошеломлённая. Здесь? В доме? Немыслимо…  — Тсс… — прошипел едва слышно голос незнакомца. — Даже не думай звать его. Ледяная ладонь легла на лоб замершей Брехи, в мыслях которой промелькнуло лишь, что надо сделать всё, чтобы обезопасить ребёнка. А после она мягко рухнула на подставленные руки. На губах неизвестного промелькнула беспощадная улыбка. Вейдер вздрогнул, впечатывая распоряжение на датападе, чтобы в следующий момент рвануть наверх, перепрыгивая через несколько ступенек. Рывком открыл дверь, ведущую в спальню, чтобы кошмар обрёл таки свою реальность. Раскрытый кофр, ещё неуложенные вещи… Открытое окно, с развевающимися на ветру занавесками. Мгновение — и увидеть исчезающий почти на границе видимости бесшумный спидер типа «Призрак», недавно поставленные для диверсантских операций на военный флот. Он расслабился. В душе взмыла ярость и злость, кулаки стиснулись до отдачи по нервам. Лопнуло, взрываясь градом осколков, зеркало. И это привело Вейдера в себя. Активировав комлинк, он сбежал вниз, в ангар, чтобы увидеть, что его транспорт приведён в нерабочее состояние, из динамика комлинка прозвучал шум помех. Ситх зарычал, отбросив ненужный аппарат в сторону. Значит, работало несколько. А он и движения не заметил… «Ненавижу Набу!» — прошипел он сквозь стиснутые зубы, превращая остатки транспорта в искрившиеся ошмётки проводов и осколки пластика. Он позволил себе стать тем, кем не был, дал себе возможность примерить то, что никак не его: домашний уют, тишину, счастье… Вейдер горько рассмеялся, движением руки сметая то, что осталось от спидера в угол. Удар предназначен ему, Бреха лишь оружие, которым этот удар будет нанесён. Но ни он, ни Император не готовы были давать им и шанс для этого. Вейдер медленно опустился на пермокритовую площадку ангара, сосредоточившись. Нехорошая улыбка искривила исчерченные шрамами губы и он закрыл горящие золотисто-алые глаза. Люку уже несколько минут казалось, что его кто-то окликает, но стоило ему обернуться — и голос пропадал. В голове от этого становилось звонко и пусто, внутри же нарастало напряжение, которое грозило разразится бурей. Вскинув руку, Люк сделал то, что никогда ещё не притворял в жизнь в университете. Он притворился, что у него живот схватило. Едва переставляя для вида ноги и скорчившись, получив пару едких подколок от однокурсников, Соло вывалился в пустующий пока коридор, попутно едва не приложившись головой об стену, ибо в какой-то момент в этой голове словно сверхновая взорвалась. Со стоном отшатнувшись к стенке, Люк по ней и съехал спиной, дыша рваными вздохами. Дверь в класс хлопнула об стену неподалёку от парня, он, сосредоточившийся на дыхании, не в силах справится с болью, гулявшей от виска к виску, зажмурился, услышав усталый голос ректора:  — Кажется, у нас тут эпидемия вскоре начнётся. Дверь закройте за собой, Марек! Беловолосый не заморачиваясь дёрнул рукой и заставил двери захлопнуться, Люк вздрогнул, прижав ладони к слезящимся глазам.  — Плохо выглядишь, Соло, — выдал свою резолюцию Гален, присев перед своим моральным противником на корточки.  — Вали отсюда, — выдавил Люк, с силой приложившись затылком, разламывающимся от пронзительной боли.  — Тебе точняк надо в больничку… — Марек потянул парня за руку, помогая встать. — Выглядишь, словно бледная немочь. Вейдер стиснул на колене кулак, распахнув глаза. М-да, хоть и силён в Силе парень, но ментальный посыл — не его сильная сторона. И тут же замер, вспомнив, как отреагировал Люк, едва ему, Вейдеру, почудилось, что Император проявил прямой интерес к мальчишке-контрабандисту.  — М-мм! — замычал Соло, которого Марек волок почти на себе к кабинету медика,  — Сукин ты сын! Тебе помогаешь, а он ещё и отбивается! — психанул Гален, скидывая руку Соло и отпихнув его в сторону. — Что ещё? Тот с натугой перевёл дыхание, замер и выдал на ура фразу, которая заставила чёрные глаза Марека округлиться.  — Ну и ну. А ты полон сюрпризов, Люк… Ты хоть знаешь, что тебе влетит за пропуск уроков? Сенсей, который уже не единожды заставлявший этих олухов, Соло и Марека, драить полы в спортзале, как раз заворачивал за угол, где вели свой интересный диалог оба приятеля.  — Это почему вы пропускать уроки намерились? — суровый взгляд бывшего военного уставился на парней. Его самого сегодня мучать внезапно мигрень начала, виски давило так, будто мозг старался найти выход из ставшей такой маленькой черепушки. Сенсей замер лишь тогда, когда увидал, что Соло машинально потирал пальцами висок, почти плача.  — Голова болит, сынок? — внезапно помягчел мастер, подавляя нервозность. Глухое «угу» от Люка поселило в сенсее столь же глухую тоску.  — А тебе не слышалось, словно тебя зовут? — тщательно пряча свою тоску мастер дал наводящий вопрос. Некоторые особенности этого ученика он ещё раньше заметил, но никак не привлекал к нему внимания своих приятелей. Голубые глаза уставились на учителя потрясённо, тот удручённо покивал своим мыслям.  — Ну да, знакомо. А теперь подумай, куда тебя сейчас непреодолимо тянет? Куда бы ты поехал или пошёл? Ну? Сенсей заглянул в лицо парню. И не уловил, как подобрался за его спиной Марек. Чёрные глаза уставились на вопрошающего, чтобы в следующий момент Гален нанёс учителю рубящий удар по шее, вырубая того напрочь. Отпихнув в сторону обмякшее тело, Гален ухватил Люка за шкирку и поволок за собой, на ходу выспрашивая:  — Так куда тебе надо, дружочек? Может за город, в район Озёрного края? — голос Марека сочился ядом и злостью. Он втолкнул Соло, слабо отбивающегося, на пассажирское сидение, рыкнув для остраски, чтобы сидел и не смел даже дёргаться. Едва они вылетели за пределы города, как Марек, ведя спидер одной рукой, второй вбивал какой-то код на комлинке, не отвлекаясь от вжавшегося в спинку сидения Люка. Тот мрачно буравил взглядом лобовое стекло.  — Кто ты есть?  — Много кто, конкретнее вопросы ставить научишься? — Гален мрачнел: номер комлинка, который он тайком раздобыл с Люкова аппарата, пока тот принимал душ после тренировки, не отвечал.  — Зачем учителя вырубил?  — Ты ходячий мешок проблем, Соло. У тебя в друзьях и политики и, мать их так, джедаи нарисовались. Вроде тихий же парень, душкой все называют, обаяшкой, а вокруг тебя такая буча, что ноги унести успей. Голубые глаза уставились на сосредоточенного на поездке Марека.  — Сенсей — джедай? С врошира ты рухнул или голову напекло?  — Джедай — ситх… Та-та-та, на-на-на, — зло процедил тот в ответ, — Все одним миром мазаны. Нет у Силы сторон, иначе бы все и было бы чёрно-белое. Там вон ангелы, там вон демоны.  — Откуда ты на мою голову свалился? И куда летим? — Люк мало-помалу приходил в себя, боль отпускала.  — Туда, куда тебя зовут. Только ты ещё не научен понимать. Гален вдавил педаль газа в пол. Едва они подъехали к входу, как из дверей им навстречу вышла высокая фигура в чёрном плаще и капюшоне, накинутом на голову. Люк едва себе шею не свернул, выглядывая, когда же вслед мастеру выйдет госпожа Бреха. Хлопнула, закрываясь, дверца, глухой голос велел им двигаться в сторону космопорта. Едва Соло открыл рот, чтобы спросить про королеву, как Марек без слов въехал ему под рёбра локтем, полыхнув чёрными глазами и зло скривив губы. «Молчи!» — кричали эти глаза и, когда Люк стиснул зубы, но так и не произнёс ни слова про женщину, на мгновение Соло показалось, что Галена отпустило какое-то внутреннее напряжение.  — Вас дозваться — провальное действие, — негромко произнёс мужчина, так и не скинувший капюшон.  — Надеюсь, мы всё же вас не разочаровали, сэр, — нейтрально заметил Марек, вмиг превращаясь в натянутую струну. Неприятно, когда тебе делают выговор на глазах твоего противника. Люк в который раз отметил, что он вновь ничего в этом разговоре не понимает: снова вернулась настороженность, что он не в том месте и не в то время попал, что он в опасности, ходит по краю чужого терпения. Учитель устроился как раз за спинкой кресла Люка и по коже юноши строем ходили мурашки, словно ему в затылок веял ледяной ветерок чужого негодования. Соло поёжился, ветерок стал горячее. У Люка невольно сжались в кулаки ладони, плечи напряглись… Марек сильно ударил по тормозам и сдавленно произнёс, справляясь с дрожью:  — А можно вы силами будете не сейчас мериться? Страдающей стороной я становится не хочу, мне ещё Мастеру докладываться… Люк было открыл рот, чтобы сказать, что это не он начал — и заткнулся, расширенными от ужаса глазами уставившись в зеркало заднего вида, где из-под капюшона на него глянули топазово-алые глаза. Всего миг, секунда, но Люка словно заморозили. «Можно я выйду?» — мелькнула в его мыслях просьба. Вейдер принудил себя расслабиться, хоть чуть-чуть, чтобы не натворить дел больше, чем он желал. Его душу ещё лизали огненные волны негодования и злости — на себя, свою избирательную слепоту, свою рассеянность. Он вновь стал причиной того, что ставшей родной женщина подвергается из-за него, его сути, опасности. Внутри он знал, что ей не причинят вреда, пока не причинят, но кто знает до какой ручки доведены остатки тех, кто хотел бы дотянуться до Вейдера? Для них он стал тем олицетворением зла, сосредоточием всего, что искоренялось, как казалось, в Ордене. И, если получится его, первого лорда Империи, уронить на колени и повергнуть в прах, то не станет ли это отправной точкой в падении Империи? Учитель прав: в лице Брехи он обрёл якорь, что-то, к чему хотелось вернуться, защитить. Но и она же стала его слабостью, брешью в его броне. Туда обычно и наносят удар — в слабое место. — Дело плохо? — Люк смотрел на поля, что раскинулись по обе стороны трассы на подъезде к Тиду. — Где госпожа?  — Это дело не твоё, остынь. Я найду её, — глухо прозвучало сзади. Люк сухо кивнул, принимая решение более взрослого. Но стоило мужчине выйти в порту и направится к оплачиваемым ангарам, Соло зло ударил по консоли.  — Эй! — Марек проводил взглядом исчезающую за поворотом фигуру лорда, — Хорош мою технику ломать!  — Если эти «кто-то» причинят ей вред… — мальчишка почти шептал, сверля взглядом ни в чём не повинную панель. Гален даже потрогал ту на предмет нанесения ей вреда.  — Поверь, если этот вот взялся за дело, он доведёт его до закономерного окончания, — уверенность Марека если и поразила Соло, то парень никак это не прокомментировал. Гален воззрился на Люка, когда тот тихо произнёс:  — Но не будет ли поздно для госпожи Брехи и её ребёнка? Марек подыскивал подходящие слова, чтобы утихомирить это цунами, которое никак нельзя было впускать в галактику. В стекло с его стороны властно стукнули, Гален вздрогнул, счёл это плохой приметой, открыл дверь.  — Они сумели и мой корабль сломать. Найду — урою гадов, — постановил Вейдер и властно потребовал у Марека чип-ключ от его звездолёта. Тот безропотно назвал ангарную палубу и пароль для входа в бортовой журнал. Люк выскочил из транспорта, когда лорд развернулся, чтобы уйти.  — Я хочу с вами! Что-то более плотное, чем ветер толкнуло парня в грудь, отшвырнув на пару шагов прочь. Марек зло стиснул зубы и вцепился в руль, чтобы удержать себя от встревания в воспитание чужого ученика.  — Займись другим, — отрезал лорд, полуобернувшись к Соло. В грудь тому полетел ключ-карта от звездолёта. — Почини мне корабль, я вернусь за ним. Это приказ, Люк. Вот тебе кредитка, для запчастей. Светлые глаза мальчишки с бессильной яростью смотрели в полутень капюшона, его гнев бился о щиты Вейдера, постепенно затихая, пока не превратился в ледяную непримиримость.  — Если вам понадобится моя помощь…  — Я знаю к кому обратиться, — Марек невольно вылупился, не смея глянуть на лорда, настолько это прозвучало обыденно. Словно… Словно мальчишка Соло протянул руку, а лорд пожал её, принимая его как равного себе. Ерунда полная, правильно? Ага. Вроде бы. Мареку бы сообразить, что Люк сумеет сопоставить то, как обратился к нему охранник королевы (насчёт «охранника» у Люка уже неоднократно возникали странные мысли), как беспрекословно сам Гален отдал ключи от своего звездолёта, будто этот мужчина имел полное право их забрать без объяснения. Им пришлось вернуться обратно в особняк, когда Соло озвучил, что надо бы охранную систему активизировать, раз хозяева покинули планету. И уж там он припёр Марека к стенке, вдали от посторонних ушей и глаз, дал себе почти полную волю… Короче оба поговорили «по душам», после пришлось делать ноги, чтобы не попасть в руки полиции, которой позвонили обеспокоенные соседи, описывающие какие-то небылицы. В общежитие они оба вернулись помятые, с ссадинами и потирая один скулу, где красовался синяк, другой — костяшки содранных пальцев. Нет, они не стали закадычными друзьями, язык Марек не стал распускать на полную, себе дороже. Но придумал хорошую легенду для Люка. Дело другое — поверил или нет пацан.