Connected

– Вам, наверное, интересно, – говорит в микрофон Лиам, – почему мы в таком виде. – С застывшей на лице язвительной улыбкой, он поднимает их сцепленные с Зейном руки вверх и демонстративно поворачивается к Луи. – У нас есть очень озорные друзья. – Лиам просто пытается оправдать свои извращения, – Луи наклоняется к микрофону Найла. Толпа взрывается хохотом, а Лиам чувствует, как его глаза расширяются до размера приличного такого блюдца. Луи не мог этого сказать. Не мог. Он просто не мог! – Эм, вообще-то, – прокашливается Гарри, прочищая горло, – мы просто решили над ними подшутить, а кто-то потерял ключ. – Ты, что, пытаешься в этом обвинить меня? – изумляется Луи. – Потому что если кто и виноват, то это Зейн и Лиам. Они всех раздражали. – Ты не можешь просто приковывать людей друг к другу, если они тебя раздражают, – укоряет его Лиам. – Пфф, я уже это сделал. Лиам закатывает глаза и поворачивается к Зейну, изо всех сил борющемуся с улыбкой, потому что он, по идее, должен быть расстроен, хотя вся ситуация начинает смешить его. И Лиам понимает его. Если бы это не он был прикован, то он бы, наверное, тоже посмеялся бы. А заодно и помог бы. Но приколоться над кем-то и быть объектом этой подставы – совершенно разные вещи. Лиаму сложно видеть во всем этом юмор, потому что он не смог принять утром душ и чувствовал себя к вечеру очень грязным. Но на сцене он не может долго быть в плохом настроении. Слишком много энергии и зрители рассчитывают на него. Он уже давно понял, что не может переносить проблемы личной жизни на сцену. Когда он здесь, он на работе. А личные конфликты на работу не тащат, поэтому он отбрасывает все посторонние мысли из разума и фокусируется. Только это не какая-то обычная проблема. Это не то же самое, как тогда, когда они с Луи поссорились и постоянно орали друг на друга, только в общественных местах натягивая на лица улыбки и притворяясь, что ничего не происходит. Это не похоже на то время, когда он расстался со своей девушкой и чувствовал себя просто отвратительно, но ему пришлось улыбаться и петь. Как бы он не пытался не брать свои проблемы на сцену, сейчас это вряд ли возможно. Ведь проблема, вот она – прицеплена к его запястью. Вся загвоздка заключается еще в том, что у них не было достаточно времени, чтобы привыкнуть к этому. Время от времени они забывают о наручниках и возникают различные затруднения. Лиам пытается потанцевать, но забывает, что не один, и они вместе валятся на пол, создавая запутанную кучу малу, в которой Зейн умудряется ослеплять его хмурым взглядом, потирая ушибленное плечо. Или Зейн щипает Гарри за бок и спешит в сторону, надеясь сбежать раньше, чем тот отомстит ему, а Лиам старается не отставать от него, но все равно, все заканчивается тем, что он вписывается в стойку с микрофоном Найла. К концу шоу у Зейна отбита задница, а у Лиама царапина на подбородке и в этот раз он не будет останавливать Малика, если тот решит убить кого-нибудь. Вполне вероятно, что он даже поможет ему захоронить тело. – Ты потный, – первое, что сообщает ему Зейн, когда они оказываются за сценой. Лиам оттягивает прилипшую к коже рубашку за ворот, но мокрая ткань плохо поддается его рукам. – Я заметил, – бурчит он. – Мне нужно принять душ. Зейн приподнимает брови и сжимает губы в полоску, глядя на него. У Лиама занимает где-то двадцать секунд, прежде чем он понимает, что тот пытается донести до него. Черт. Точно. Он не может сделать это, потому что они сцеплены вместе. Или он мог бы сделать это, присоединись Зейн к нему... – Может быть, я мог бы просто постоять снаружи? – предлагает Зейн. – Закроем занавеску, а я просуну руку за нее. И это могло бы сработать, вот только... – Как нам снять одежду? – Ножницами, я думаю, – пожимает плечами Зейн и тащит его через всю комнату за собой. – Я не собираюсь проводить еще два дня в пропотевшей футболке. Чувствую себя отвратительно. Мне нужен душ. И нам все равно нечего делать ближайшие два дня, кроме езды в тур-автобусе. Худшее, что может случиться, это то, что мы не сможем надеть на себя чистые футболки и в интернете появится парочка наших фоток с оголенным торсом. – Какой ужас, – улыбается Лиам. – Не уверен, что готов пойти на такой риск. – Да ладно, – охает Зейн, легко толкая его в плечо. – Словно ты никогда не хотел выйти к тысяче пускающих слюни и плачущих по твоим мышцам и этим нелепым ручищам девушек. – Никогда! – отрицает Лиам. Ну, да, он проделал тяжелую работу для того, чтобы выглядеть так, как сейчас, и, возможно, он заслуживает немного признательности. – А должен, – заверяет его Зейн. – Потому что я бы так и сделал, если бы выглядел так же восхитительно, как ты. – Ты и так выглядишь замечательно, – указывает на него Лиам, стараясь не краснеть на услышанный комплимент. – Во всем этом столько гейского подтекста, – бубнит Луи. – Вы двое просто ужасны. Если бы он мог, удивленный и смущенный Лиам отпрыгнул бы от Зейна на огромное расстояние. Но он не может, и все, что ему удается, это запнуться о собственные же ноги и, чуть ли не падая, потянуть Зейна за собой. Который успевает бережно подхватить его и не дать им обоим снова свалиться, а противный голосок Луи громко вопит в голове Лиама «сексуальное напряжение!» Черт. Луи самодовольно потягивает воду из бутылки и Лиам позволяет Зейну вытащить себя на улицу, где тот закуривает, защищенный с одной из сторон большим автомобилем охранников от вездесущих фанатов. Не задумываясь, Лиам встает со своей стороны от Зейна. Он опускает глаза на руки и замечает, как пальцы Зейна дергаются, прежде чем он сжимает их в кулак, словно он хотел взять Лиам за ладонь, но передумал. И Лиам задается вопросом, что бы было, если бы он сделал это. – Хочешь? – предлагает Зейн, выпуская дым вокруг них. Курение беспокоит Лиама. Это то, к чему он, вроде бы, уже должен был привыкнуть за эти годы и он любит, когда Зейн делает это. И ему любопытно, каково это. Он все еще не уверен, нравится ли это ему самому, но он определенно любит наблюдать за Зейном. За тем, как тот стряхивает пепел, как его губы складываются буквой «о», когда он пытается выдуть круглые облачка дыма, за движением его пальцев... – Неа, – отказывается он. – Я в порядке. Спасибо, правда. После этого они замолкают, и Зейн докуривает сигарету до фильтра, а Лиам просто ковыряет землю носком ботинка рядом с ним. Это одна из вещей, которые он любит в Зейне, хотя любит он в нем все. И моменты, когда они активны, бегают вокруг, борются и смеются так громко, что все смотрят на них; и такие тихие минуты, когда никто ничего не говорит. Момент оказывается испорчен, конечно же, когда Найл выскакивает из черного входа, едва не снося Лиама, и им всем приходится загрузиться в машины, чтобы отправиться в отель.