Connected

В ванной наступает гробовое молчание, и отчетливо слышны брызги воды, продолжающей течь прямо на челку Лиама, которая теперь закрывает ему глаза, и на почти упавшее с бедер Зейна полотенце. Дешевые душевые занавески, конечно, отделяют некоторые их части тел друг от друга, но обнаженные бедра Зейна и его зад прижимаются довольно близко к уже, слава богу, не стоящему члену Лиама (что вполне может измениться, если Зейн не сдвинется в ближайшие секунды). Зейн смущенно пыхтит, пытаясь подняться, но все, что ему удается, – это снова поскользнуться теперь уже не только на мокром, а еще и скользком от мыла полу. Он раздраженно фыркает, но Лиама это не беспокоит, потому что он сам слишком подавлен. – Ты в порядке? – в конце концов спрашивает Зейн. – Все нормально, – говорит Лиам, звуча как угодно, но только не нормально. Зейн начинает волноваться и осторожно поворачивается к Лиаму, беря его пальцами за подбородок и нежно проводя другой рукой по его щеке. – Тебе больно? – требует правдивого ответа Зейн. – Мне вызвать скорую? Блин, скажи мне, что ты не ударился головой, Лиам, я... – Я не ранен, – уверяет его Лиам. – Просто стыдно. Зейн взволнованно закусывает губу на долгое мгновение, прежде чем рассмеяться всем телом. Он прячет лицо в изгибе шеи Лиама и никак не может успокоиться, крепко сжимая его бицепсы. – Черт подери, – ржет он. – Это, правда, произошло? Мы живем в ебаном фильме с Дженнифер Энистон? Лиам старается не присоединиться к нему, но выдерживает всего лишь несколько секунд, прежде чем сдается и хихикает, закрывая глаза от падающих на него брызг воды. Губами он мягко прикасается ко лбу трясущегося на нем Зейна. – Если бы это была романтическая комедия, – вдруг резко отстраняясь говорит Зейн, – думаю, именно в этой части мы должны были бы поцеловаться. Лиам задерживает дыхание и пытается поймать взгляд Зейна, думая, что бы такого сказать, чтобы не испортить момент. Если этот момент тот самый. По крайней мере, он его так ощущает. – Ты уверен, что это не тот момент, когда мы почти целуемся и публика стонет в отчаянии из-за того, что мы оттягиваем неизбежное? – делает он слабую попытку пошутить. – Неизбежное, да? – хмыкает Зейн. – Ты думаешь, наш поцелуй неизбежен? – Я имею в виду, э-э-э... – Лиам приводит себя в порядок, откидывая мокрые волосы назад. – Я только... Зейн снова смеется, только на этот раз тихо и низко, и наклоняет голову под бьющую сверху воду, которая склеивает его длиннющие ресницы и делает его темные волосы еще темнее, когда попадает на лоб. Он склоняется чуть ниже, скользя пальцами по влажной коже Лиама, и произносит: –Я только... – прежде чем прислоняется губами ко рту Лиама. Вот так просто. Легко и просто. Вода в душе становится прохладной и похожей на осенний дождь, а сырая занавеска морщится между ними, когда Зейн прижимается еще ближе к Лиаму. Вокруг мокро, а в поцелуе отчетливо чувствуется вкус мыла, но это так просто. Лиам на автомате, закованной рукой притискивает Зейна к себе еще сильнее, а другой зарывается в его мягкие, влажные волосы. Зейн главенствует в поцелуе, направляя Лиама и показывая ему, насколько идеально они подходят друг другу и как все должно быть в действительности просто. Когда он отстраняется, Лиам склоняет голову чуть вперед, чтобы вода не попадала ему в рот и чтобы скрыть заливший щеки румянец. Он не может поднять свой взгляд, пока чувствует, что Зейн наблюдает за ним, чего-то ожидая от него. – Хм, – выдает, наконец, Зейн. – Хм? – щурится и смаргивает воду с глаз Лиам. – Когда я представлял, как это произойдет, – пожимает плечами Зейн, – то мы не были промокшими и распластавшимися на дне ванной, но и так пойдет. Да. – Хорошо или плохо? – Лиам должен спросить, не может промолчать. Зейн снова наклоняется к нему. – Если бы мои яйца не начали отмерзать сейчас, то я бы с радостью остался здесь на всю ночь и продолжил бы целовать тебя. Сам решай, хорошо это было или плохо. – Мы должны... нам надо встать, – поспешно говорит Лиам, пытаясь скрыть расцветающую на губах улыбку, потому что прекрасно понимает, что если не сделает это, то будет выглядеть как школьница со своей первой влюбленностью – Меня начинает трясти. И я до сих пор голый. Вставать трудно и даже слегка опасно. Лиам удивляется, как никто из них не разбил голову, но быстро забывает об этом, когда полотенце Зейна с мокрым шлепком падает на пол, открывая еще больше оголенной кожи для прикосновений. Его руки на талии Зейна, который в свою очередь мягко поглаживает ладонью бедро Лиама, успокаивая. Их локти сталкиваются, а тела скользят друг напротив друга, случайно или, может быть, специально. – Значит ли это, что один из идиотских планов Луи сработал? – интересуется Зейн у Лиама, занявшего себя завязыванием полотенца вокруг талии. Тот замирает на мгновение и резко поднимает взгляд вверх. – Слышишь это? – серьезно спрашивает Лиам, хмуро уставившегося на него Зейна. – Звук замерзающего ада. – Ты такой придурок, – посмеиваясь, Зейн взъерошивает мокрые волосы Лиама. – Но ты все равно поцеловал меня, – напоминает ему Лиам, немного самодовольно. – Возможно, я даже сделаю это снова, – признается Зейн. – Возможно? – Если захочу, – Зейн пожимает плечами. Лиам наклоняется к нему, машинально закрывая глаза, но Зейн упирается ему в грудь ладонью, не позволяя приблизиться. Он раскрывает глаза и обнаруживает хитрую ухмылку на губах Зейна. Лиам пытается не дуться, потому что, блять, он всего лишь хочет снова его поцеловать. В этот раз лучше, дольше, не под бьющим на них сверху душем и без лишних синяков от падения в ванну. – Ты все еще голый, – говорит ему Зейн, будто сам Лиам этого не знает. – Вроде даже удобно, правда, – Лиам кладет руку на поясницу Зейна, подталкивая его ближе к себе. – Я думаю, что сейчас будет та часть фильма, в которой ты снова поцелуешь меня, а потом появится черный экран, минуя сцену, где мы вместе просыпаемся голыми в кровати. Зейн широко раскрывает глаза от того, что он не может поверить в то, что Лиам только что сказал это, но, преодолев первое удивление, склоняет голову и накрывает губы Лиама, целуя...