Connected

– Эти койки не предназначены для двоих, – ударяясь головой о потолок, жалуется Лиам, заползая к Зейну. Он укладывается практически целиком на него, и это единственный вариант уснуть хоть с каким-то подобием удобства (считает он и собирается придерживаться этого мнения). – Остался еще один день до того, как мы получим ключ, – напоминает Зейн. – И мы со всем разберемся. Он обвивает рукой спину Лиама, вырисовывая ногтями на его коже замысловатые узоры, из-за чего тот выгибается и прижимается к Зейну еще ближе. И Зейн не знает, нужно ли им с этим разбираться. Ему это нравится. Нравится то, как все легко. Они всегда были близки, всегда касались друг друга чаще, чем, вероятно, должны были, и сейчас это не изменилось. Только прикосновения теперь более явные, в них меньше сомнений, никто из них больше не боится пересечь линию и слишком надавить на другого. – Думаю, это не так уж и плохо, – прикрыв глаза, бормочет Лиам, устраиваясь на груди Зейна. Это был долгий день, и езда в автобусе его всегда утомляет. Эти спокойные, плавные, ровные движения укачивают его в течение нескольких минут. – Все это, – добавляет он, – быть прикованным к тебе, например, это не плохо. Я думаю, что часть меня даже рада произошедшему. – Бывает и хуже, – хмыкнув, соглашается Зейн. – После того как первый шок прошел, я понял, что не все так ужасно. Насколько помню, я проснулся с тобой лежащим на мне. Лиам хихикает, уткнувшись ему в ключицы. – Мне нужно было в туалет, – защищается он. – Я не мог не разбудить тебя. – Я не возражаю, чтобы ты будил меня, – шепчет Зейн, и Лиам просто вынужден отодвинуться и поднять на него глаза, потому что он не думал, что когда-нибудь услышит такое. – Заткнись, – стонет Зейн, – я просто имел в виду, что... – Что это приглашение будить тебя каждое утро? – целует его в уголок губ Лиам. Зейн хватает его за бедра и переворачивает, подминая под себя. У них не так много места, чтобы зайти слишком далеко, потому что спиной Зейн тут же ударяется о заднюю стенку койки, но все равно умудряется протиснуть ногу между бедер Лиама и прижаться еще теснее. – Зависит от того, как именно ты будешь это делать, – пытаясь выглядеть кротким, говорит Зейн. Лиам снова тянется за поцелуем, языком раздвигая до этого сжатые губы Зейна, который позволяет ему вести до тех пор, пока Пейн не запускает пальцы ему в волосы, чуть сжимая и оттягивая их. У Зейна срывает крышу, от нежных и легких поцелуев он резко переходит к более страстным, вновь перекатываясь на спину. – Например, так? – спрашивает задыхающийся Лиам, когда они отделяются друг от друга. Зейн качает головой и трется носом о нос Лиама. – Не думаю, что это достаточно хороший стимул, чтобы проснуться. В его голосе отчетливо слышны самодовольные и дразнящие нотки, и Лиам, усмехнувшись, спускается чуть ниже, целует ключицы Зейна, оставляет влажный след губ на его груди, ребрах, животе. – А так? – спрашивает Лиам, проходясь языком над кромкой боксеров Зейна. – Блять, – выдыхает Зейн. – Может быть. Да. – А... Лиам с криком дергает головой вверх, когда что-то хлопает его по шее. Единственное, что останавливает его от болезненного удара головой о потолочное перекрытие койки это вовремя подсуетившийся Зейн, схвативший его и не позволивший пораниться. Они оба одновременно оборачиваются и находят улыбающегося им Луи, устроившего локти на их койке и держащего в руках свернутую газету. – Не думаю, что это так уж хорошо сработает, – с усмешкой на губах, угрожающе похлопывает себя Луи газетой по раскрытой ладони. – Что ты делаешь? – возмущается Зейн, и Лиам тоже бросает на него хмурый взгляд. Как бы так попросить его свалить, чтобы Пейн мог отсосать Зейну? У него создается ощущение, что этот разговор хорошо не закончится. – Я пришел узнать, не хотели бы вы поиграть в видеоигры, – пожимает Луи плечами, – но вы, очевидно, слишком заняты гадкими вещичками. – Разве не этого ты хотел? – цокает языком Зейн. – Разве не в этом был весь смысл? – Он прав, – вставляет Найл. Лиам не видит его, но, должно быть, он сидит на койке под ними. – Ну, да, – признает Луи. – Сексуальное напряжение было ужасным, но это, может быть, еще хуже. Будьте осторожны в своих желаниях и все такое. Не думал, что вы двое будете такими. Лиам старается не рассмеяться над раздраженным фырканьем Зейна, но это очень трудно сделать, учитывая его вид. – Я реально тебя ненавижу, – прямо и грозно заявляет Зейн, глядя на Луи. – Так сильно. – Нет, не ненавидишь, – спорит Луи. – Ага, ненавижу. – Эй, – вставая, говорит Найл. Он укладывает подбородок на койку, что означает, что Луи вообще забрался на нижнюю, чтобы стоять так высоко. – Не будь грубым, – обнимает он Луи за плечи. – Мы просто хотели помочь. – Возможно, нам стоит и вас соединить наручниками, – предлагает Лиам, многозначительно кивая на дующегося на Зейна Луи, прислонившегося к боку Найла. – Не понимаю, почему это мы ужаснее вас. – Нельзя этого делать, – легко противоречит Луи. – Гарри будет одиноко и он нас расцепит. – Вообще-то, не думаю, что он станет... – говорит Найл. – Я думаю, что ему это даже понравится. Ты и я скованы наручниками... Глаза Луи расширяются и он спрыгивает вниз, громко взывая: – Гарри! У Найла тут появилась гениальная идея... Найл бросает на них застенчивый взгляд и следует за Луи, оставляя их вновь наедине. Лиам тяжело вздыхает, и Зейн немедленно возвращается к успокаивающему поглаживанию его спины. – Это всегда было легко, – замечает Зейн, когда уже уставший держать открытыми тяжелеющие веки Лиам, собирается задремать. – Что было легко? – зевает он. – Ты, – шепчет Зейн. – Имею в виду, мы. Это никогда не было чем-то сложным. Я никогда не чувствовал себя рядом с тобой, словно должен следить за каждым своим шагом и что ты можешь меня за что-то осудить. Мне никогда не приходилось заполнять тишину или напрягаться, проводя с тобой время. Все всегда было... непринужденно. Легко. Лиам облизывает губы, но глаза не открывает. Он прекрасно понимает, что подразумевает Зейн, потому что все то же самое с самого начала испытывал и он сам. Он ладит с другими. Луи один из его лучших друзей, которые у него когда-либо были, и он не может жить без Найла, а Гарри – это словно его младший брат. Но Зейн... другой. И это не потому, что большую часть прошлого года Лиам провел, желая поцеловать его. С ним всегда было просто. Так, как будто они подходят друг для друга как кусочки пазла. Так естественно и незамысловато. – И это хорошо? – в любом случае, решает уточнить он. – Да, – отвечает Зейн. – Безусловно. Лиам усмехается ему в плечо и пытается придвинуться еще ближе, что уже не возможно. – Хорошо. Лиам мычит в знак протеста, когда Зейн переворачивается на бок, стряхивая его с себя. Но он перестает возмущаться, когда они оказываются лицом к друг другу, вот только Зейн лежит слишком близко к краю, по мнению Лиама. – А как я должен будить тебя? – спрашивает Зейн. – Как бы ты хотел, чтобы я это сделал? Их скованные руки прижаты под ними, и Лиам забрасывает свободную левую руку на талию Зейна, отодвигая его от края и прижимая к себе. – Не надо, – весело говорит Лиам. – Лучше, если проснешься, засыпай снова вместе со мной. Он чувствует, как Зейн беззвучно смеется, его легкое дыхание, как трясется его тело. – Ладно, – уступает он. – Но когда мы проснемся, нам нужно придумать план, чтобы отомстить этим троим сковавшим нас идиотам. – Обязательно, – бормочет Лиам. – А теперь спать? – Да, конечно.