Здравствуй Рагнар, я Даша, и я все о тебе знаю.

Ролло все так же продолжал нависать надо мной, ни произнося при этом ни слова. Он даже не пытался открыть коммуникационный канал, просто глазел на меня как-то по-хитрому, искоса. Ох, мое шестое чувство вгоняло меня в ужас. Неужто он собрался...? Даже думать об этом было противно, несмотря на то, что в сериале Ролло считался красавчиком и многие фанатки не отказались бы от его внимания, я бы сейчас предпочла быть убитой козой. Одному Одину известно, как я старалась не выдавать свои мысли, но глаза предательски забегали по помещению в поисках оружия и остановились на неком подобии вил. Они стояли достаточно близко, чтобы за них ухватиться. Ну, а что потом? Решилась бы я его даже кольнуть ими, прежде чем он наложил бы на меня свои здоровенные лапища? Засомневавшись я отступила назад как раз, когда викинг попытался взять меня за плечо. Он промахнулся и чуть было не потерял равновесие. Я испуганно округлила глаза, будто сделала что-то, за что меня должны будут наказать. Такая логика мне совсем не понравилась. – Иди сюда, – не без усилий выговорил Ролло, сведя брови. Меня удивило количество людей, знающих английский в Каттегате. Рагнар, Бьёрн, да ещё и Ролло! Может Лагерта и Аслауг тоже его понимают? И тут меня осенило – если Аслауг в Каттегате, то Лагерты может уже и не быть. Это была плохая новость, хотя что-то здесь не клеилось. Я считала Лагерту единственным здравомыслящим персонажем в Викингах, но я больше ни в чем не была уверена. Глядя на то, как кареглазый викинг подступает все ближе, растопырив свои лапы, казалось, что меня вот-вот стошнит. Этот запах! Эта шкура! Это место! Мысленно проклиная это место, я оказалась во власти Ролло, но тот даже не попытался меня скрутить и отделать. Вместо этого на моих руках оказалась веревка. Как бы больно она не врезалась в кисти, я была рада такому повороту судьбы. Викинг шёл впереди, а я волочила свои кеды по влажному грунту, стараясь не отставать. Свежесть морозного воздуха отрезвила мысли. Меня вели вдоль берега, где играли дети. Они строили песочные крепости и называли их Парижем. Бледные, дистрофически худые ребятишки бегали с палками туда и сюда, выкрикивая какую-то неразбериху. Женщины чистили ещё трепыхающуюся рыбу. А я шла за Ролло во двор, на лобное место. Из того что я знала о дикарях этого времени, было не трудно сделать вывод, что меня наверняка бы продали в рабство или забили бы камнями.