Elementary, Sherlock

      Утром, около шести часов, Холмс встал со своей кровати. Как всегда он просыпался один, но сегодня этому было объяснение: ночь выдалась очень жаркой, июнь как-никак. Вентилятора в съемной квартире не было, а кондиционера — так и подавно. Мужчина надел тапочки и натянул излюбленный халат, в котором порой хотелось ходить всегда, не исключая и расследования. Шерлок открыл дверь и пошел на кухню.       За всё это время, что он живет с Джоном, кухня кардинально изменилась. Больше на кухонных тумбах не было колб, микроскопа и всякого разного рода улик. Теперь на них красовалась миленькая кухонная утварь: вазочки с фруктами, чашечки, тарелки и тому подобная посуда. Но самым главным украшением кухни являлись лилии, они же — любимые цветы Джона. Вся эта картина вызывала улыбку на лице детектива, краткую, но искреннюю. Он подошел к тумбе и достал две чашки, принадлежащие только ему и Джону.       Открыв банку кофе, Шерлок рассыпал его по чашкам и залил ранее подготовленным кипятком. Поставил их на серебряный разнос и понес в комнату Джона. Он стоял около минуты возле двери, всё думая, постучать или войти тихо, без стука, и еще понаблюдать за ним. И только потом разбудить. Но всё же Холмс решил действовать так, как он делает всегда: скинуть с Джона простынь, а потом и его самого. И хотя это занятие Шерлоку уже не нравилось, но он всё равно продолжал это делать.       Он открыл дверь, зашел в комнату, поставил поднос на круглый стол и подошел к кровати, на которой сладко спал мужчина. Он быстро сдёрнул простынь на пол, схватил Ватсона за ногу и резко потянул его на себя.       — Вставай! — крикнул он и сел на кресло.       — Ты нормальный? Нельзя будить так людей, — начал причитать Джон, потирая свою пятую точку, на которую смотрел Шерлок.       — Я просто не хочу заморачиваться со всем этим твоим пробуждением, оно забирает довольно много времени, поэтому давай, садись и пей кофе, который я любезно приготовил, будь хотя бы благодарен за это, — ответил Шерлок, печатая что-то на ноутбуке, причём не его, а Ватсона.       — Это мой компьютер, ведь так? — спросил Джон, глядя на технику.       — Естественно, — ответил Шерлок, глядя на Ватсона так, как будто тот идиот.       — Так, это уже не в какие рамки не лезет, — проговорил мужчина, выхватил из рук друга свою вещь и положил рядом с креслом, на которое он сел.       Шерлок на это действие сложил руки в своей манере, он так делал, когда пытался скрыть свое раздражение. Но на самом деле он просто скрывал свою улыбку. Да… в этом весь Джон.       Они сидели напротив друг друга и спокойно пили кофе, осторожно прихлёбывая обжигающий напиток. В комнате стояла абсолютная тишина, изредка нарушаемая скрипом кресел. Полная идиллия.       Шерлок всегда сторонился чувств, для него они были непонятными и в некотором роде даже ненужными. Он был помешан на работе, она была его верной спутницей по жизни, с ней никогда не бывало скучно. Зачем тратить время на то, что вскоре закончиться? Разве не легче просто отказаться от лишних переживаний? Ты ведь сэкономишь на этом время, ведь так?       Так Шерлок и думал, до встречи с Ватсоном. Доктор так восторгался, слушая, как детектив говорил обыденные вердикты, так хвалил… Холмсом ещё никогда так не восхищались, тем более за такие мелочи, особенно когда он рассказал ему про него в их первую встречу. Но это же было элементарно, каждый бы так смог, да?       Джон это делает постоянно, не умолкая. Уже столько времени прошло, а Шерлок до сих пор прячет лицо, покрывающееся лёгким румянцем смущения. Но Джон ничего не замечает, что очень хорошо. Так забавно смотреть, как он удивляется, когда Холмс доверительно спрашивает: «Что ты на этот счёт думаешь, Джон?»       Джон нервничает, но всё же говорит, смутно, немного непонятно, но он замечает такие вещи, которые не в силах разглядеть Шерлок. Детектив ищет всё скрытое, а его сосед, как обычный человек, смотрит поверхностно, именно на то, чего не в состоянии увидеть Шерлок.       А сколько раз Джон спасал кудрявого социопата? Уже в первый день их знакомства он спас Шерлока от приёма злосчастной пилюли, хотя Шерлок и был уверен, что она «хорошая», но, тем не менее, даже гениальный ум мог ошибаться.       И в том бассейне. Он пытался спасти, хоть они и были едва знакомы, но Джон, рискуя собственной жизнью, попытался… Этот поступок говорил намного красноречивее любых слов.       А что же Шерлок сделал для него? Чем отплатил? Втянул во всё это, постоянно подвергая его опасности. Отправляет на сложные задания. Постоянно критикует и насмехается. И довольно часто срывает злость на бедном Джоне. От безысходности и скуки…       Шерлок ненавидел себя в такие моменты и готов был признать, что он — идиот.       За время своих раздумий, Холмс даже не заметил, как начал пристально смотреть Джону в глаза. Он всматривался долго, не моргая, будто ища чего-то.       Поначалу Ватсону казалось, что его друг просто смотрит на его лицо. Он было уже подумал, что по неосторожности запачкал лицо кремом от печенья, которым их любезно угостила миссис Хадсон.       Джон был удивлён, когда Холмс наклонился в сторону, чтобы всё ещё видеть его лицо, которое закрыла стоящая и говорившая домоправительница.       Он на всякий случай даже провёл рукой по лицу, чтобы удостоверится в том, что они чистое.       Сколько они уже знакомы? Три года? А может пять. Но даже если их дружба продлится пятьдесят лет, Джон нисколечко не усомнится в тёплой привязанности к этому невозможному человеку. Да, он очень хотел убить Шерлока, когда целых два года думал, что тот мертв, а потом так неожиданно появился перед Джоном и что-то шутил про его усы.       Но не смотря ни на что, Джон продолжал звать его своим другом… А потом эта дружба переросла в нечто большее… Хотя, это было ясным только для Ватсона. Прикосновения, улыбка — это лишь его — Джона — и он готов отдать всё за эти мгновения.       Но Шерлок всегда твердил, что повенчан с работой, и на отношения ему плевать. Поэтому Джону точно не на что рассчитывать. Ох, как же это тяжело…       Их молчание так бы и продолжилось, если бы не позвонил Лестрейд. Шерлок взял трубку:       — Шерлок Холмс.       — Это я — Лестрейд.       — Я знаю.       — Вчера ночью, возле Темзы, обнаружили труп молодой девушки.       — И что? В речке почти каждую неделю кого-то находят.       — Всё дело в том, что она полностью голая и на её шее завязана красная ленточка, к которой прикреплена записка и лилия.       — Я выезжаю.       Шерлок кинул телефон на кресло и начал бегать по комнате, собираясь.       — Джон, собирайся, у нас новое дело! — крикнул Холмс и помчался вниз.       — Да, так всегда, ни минуты покоя… — сказал Ватсон и тоже начал собираться. Хотя от слов «у нас» по телу пробежали мурашки.       Через 20 минут.       Шерлок и Джон стояли возле трупа, ну, стоял Ватсон, а Холмс ползал вокруг тела. Лилию он выкинул куда-то в сторону и взял бумажку.       На ней было написано: «128√е980».       — Это какой-то шифр. Только, что же он означает… Так, всё что мне нужно, я узнал, мы уходим, — сказал Шерлок и пошел ловить такси, на котором они вскоре доехали до дома.       Когда они приехали домой, Джон начал что-то готовить, а Шерлок сел в кресло, приняв свою излюбленную позу, и смотрел на листок. Когда Ватсон смотрел на него, мог только тяжело вздыхать и сочувствовать своему другу, потому что с этим он не мог справится. Или мог?       Он быстро побежал к себе в комнату и начал одеваться. Накинув куртку, Джон поспешил на улицу, не забыв крикнуть:       — Я ушел, скоро вернусь!       Шерлок даже не попытался ответить, потому что было поздно и незачем.       — Куда это он? — спросила поднявшаяся по лестнице миссис Хадсон.       — Понятия не имею, хотя, может он пошел в магазин за каким-то отсутствующим продуктом, для готовки еды.       — Хм, — хмыкнула женщина и ушла к соседке.       Именно так подумал Холмс.       Шерлок сидел в своем кресле не меняя позы, он всё ждал Джона, ведь ему действительно важно мнение другого человека. Но тот не возвращался. Ни через час, ни через три…       Детектив ушел с места преступления ещё утром, а сейчас только обед, можно предположить, что Ватсон кого-то встретил и они разговорились, ведь его друг был таким общительным с людьми, коим не был сам Шерлок.       Его начало беспокоить, когда солнце зашло, а Джона всё не было. Но Шерлок и в этот раз нашел оправдание. Возможно, Джон со своим другом или друзьями просто решил выпить и задерживается в каком-нибудь баре.       Он просидел до трёх ночи, после чего не выдержал и уснул, предполагая, что его друг придёт ночью. Но Джон ночью так и не вернулся. Утро. 8:37        — Джон — пропал! — кричал в трубку Холмс.