Раненые птицы

— А ему говорю: не трожь, иначе упадёт! Слышу раззадоренный голос Глена, концентрирую внимание. — И что? Упал?! — смеётся Шон в ответ. Глаза парня от удивления чуть ли не на лоб полезли. И снова окунаюсь в свои мысли. Смотрю на на темно-коричневый паркет ёлочкой под ногами. Ждём начало пар, минута за минутой… снова. О чём они там вообще говорят? — Да, это были классные каникулы, — вытирая с уголков глаз влагу от смеха, сказал Глен. — Эй, Ник, ты как? — озадаченно обратился ко мне сосед. Его явно удивила моя незаинтересованность в диалоге, да и его весёлую историю про поездку в горы я так и не дослушал. Понял лишь одно — время он провёл классно. — Да-да, — отвлёкся я. — Преподаватель идёт, мне пора. Быстро ретировавшись в аудиторию, я оставил своих приятелей с ошарашенным видом. Про себя ведь я так ничего и не сказал: где был, что делал, с кем время проводил. Ничего. Не успел, пока слушал, вот и пара началась. Ну или от части слушал… ведь мыслей было много. Слишком много. Две недели я плохо спал. Две недели ходил в прострации, попав под вихрь эмоций, не в силах удержать его в узде. Я хоть когда-то в своей жизни вообще испытывал такие противоречивые чувства внутри себя? Чёрт, нет! Закрываешь глаза — вечер нового года в комнате у Элисон, открываешь глаза — та же картина. Вечно одна и та же картина перед глазами, что аж до скрежета в зубах бесит. Нолан, что же ты, мать твою, наделал? Что, блин, я наделал? Я ведь мог тогда просто сказать нет, мог не поддаваться на все его неожиданные замашки. Мог, но не стал… и причины, наверное, более глубинные, чем я мог себе представить. Насколько я изводил себя мыслями: «Что это было? Ради чего? Что дальше?», что не смог вынести этот груз один и рассказал всё Меган. Рассказал от начала до конца нашу историю взаимоотношений, не скрывая ничего. Сестра мне самый близкий человек, который, несомненно, всё выслушал и принял, проанализировал и поддержал. Моё состояние по приезде говорило всё само за себя, она тут же догадалась, что что-то не так. И вот, спустя пару дней, я выложил все карты на стол вдали от лишних ушей. Советов она мне не дала, считаю это правильным. Выслушать смогла, но говорить что делать, а что не делать — не стала. За это я её очень ценю. Помимо обсуждений Нолана, мы занимались разнообразными семейными делами, а как иначе, сын ведь вернулся обратно на ферму: надо его завалить работой, да побольше после всех праздников. Я был даже не удивлён, что родители обрадуются не лично мне, а приехавшей неожиданно новой паре рук. Я их не осуждаю, да и никогда не осуждал. Мэгги иногда разбавляла рутину вылазками в город с друзьями, да и я встретился по возможности со своими старыми приятелями. Не скажу, что каникулы у меня не удались, они были что ли… привычными. Окунуться в атмосферу рутины на ферме оказалось вполне приятным делом. Как будто ничего и не менялось, как будто ничего и не было… Но, рано или поздно, всё встаёт на круги своя. Я снова пакую чемоданы, снова покупаю билеты, снова еду назад. Тот же поезд, то же такси до академии, та же музыка в наушниках. Хоть и с моего приезда прошло так немного времени, но по ощущениям, что живу я в академии уже вечность. Мэгги на прощание сказала лишь пару нужных слов, которые я держал у себя в голове и до сих пор держу: «Что бы у вас там не вышло с тем парнем, я всегда на твоей стороне». И я был безумно рад это услышать, потому что такого рода эксперименты… у меня впервые. Такая серьёзная заинтересованность мужским полом. И я рад был услышать, что сестра этого не против. Я сам этого не против, как оказалось. А вот что насчёт Эдриана — только он знает. По нему ничего непонятно, либо всё слишком понятно. И, к сожалению, это всегда работает в разные стороны. Я был предоставлен сам себе в этом море размышлений, отчего захлебнулся, так и не придя к выводу. Пары закончились, и я пошёл в свою комнату. Надо извиниться перед Гленом за ситуацию утром, да и просто с ним поговорить. Я по нему даже немного соскучился, всё же к жизни с соседом, хорошим соседом, быстро привыкаешь. Только вот по пути в комнату меня привлёк шум с первого этажа, который был слышен на всю академию. Как будто какой-то переполох внизу, стало слишком напряжённо. Я неуверенно сменил курс, развернувшись к лестнице, и не спеша пошёл на первый этаж. Гул доносился из вестибюля у главного входа, виднелась толпа. Все стояли у стенда с рейтингом, и до меня дошло: результаты сессии по верховой езде. Не надеюсь найти себя, конечно, в топе, но результаты стало тоже интересно узнать. Так я и примкнул к толпе, пока не добрался до нужной точки, откуда смог вычитать список. Вижу отдельный лист по конкуру, смотрю в первую очередь себя, среди всех групп по академии я оказался на двадцать девятом месте. Ну, в принципе, неплохо. Нолан поди как всегда на первом, он ведь там, как будто всю жизнь стоит. Поднимаю глаза к первой строчке, читаю… Стивен Ортис. — Какого? — безмолвно двигаю губами, раскрыв широко глаза. Стивен. Как он оказался там?! Спускаю взгляд ко второй строчке — Эдриан Нолан. Понятно, что ж. Ортис добился своего, скинул соперника вниз. Как? Вылезаю из толпы людей, иду в комнату, обдумывая увиденное. Как-как… конечно, всё же так элементарно! Сыграл пари, выбил Эдриана из колеи, и как итог: он не занимался последние недели верховой ездой вообще, не сдавал экзамены. И всё, бинго! Выиграл главный свой приз — первое место в рейтинге. Как и давно этого хотел. Чёртов хитрец, я, честно говоря, растерян. На что он ещё способен, насколько ему можно доверять? И где заканчиваются эти границы доверия? Может, стоя на ногах — он лучший товарищ и друг, но на лошади — циничный и расчетливый соперник. Пойдёт на любую подлость, чтобы добиться своей цели. Кажется, только я один понимаю какой ценой всё это ему досталось, но остальные… просто знают, что Эдриан упал с коня и что-то там себе повредил. В таком спорте никого не ждут, поэтому для них его падение тому пример. Сам виноват, сам промахнулся. Ну а тот, кто это всё устроил — не виноват. Как же я зол, что не могу сказать всем то, что знаю сам! Даже Эдриан меня не послушал, хотя ему в первую очередь надо было. Пускай тогда пожинает собственные плоды. Он, интересно, вообще знает уже? С одной стороны, время как раз наступило к тому моменту, когда нужно идти на конюшню. Может, там его увижу? И надо ли мне вообще продолжать ухаживать за его конем дальше? С таким потоком вопросов я быстро собрался и вышел из своей комнаты. Глен куда-то ушёл, так что поговорить нам не удалось. Зато меньше поводов задерживаться, я напрямую пошёл на конюшню. В ней было довольно пустынно, но всё же я нашёл того, кого мне надо — Эдриана. Парень копошился рядом с амуницией, не заметив моего прихода. На его шкафчике лежала уздечка, до которой он не мог никак дотянуться. Видимо, Джош постарался и закинул туда её, не предусмотрев, что Эд сам достать её не сможет. Да и как он вообще туда додумался положить такой важный предмет? Хмыкаю и подхожу сзади, не торопясь. — Держи, — Нолан смотрит на мою резко появившуюся руку со смоляной уздечкой в руках. Он неуверенно берёт амуницию, поднимая взгляд на моё лицо. Смотрю в ответ, пытаясь держаться ровной стеной, не выдаю ни одной эмоции. А вот Эдриан из-за неожиданности не успел спрятаться под маской, он поджал губы и покосился на свой шкафчик. — Спасибо, — парень повернулся к шкафчику и открыл его. Стою, не понимая, что делать дальше. Он явно не рад моему приходу, но на что он мог рассчитывать? Что я за каникулы в воздухе растворюсь? Но всё же пока я тут, пока стою рядом, могу начать диалог. Продолжаю рассматривать его, чуть наклонив голову вбок, с интересом: — Ну и… как твои каникулы? Рука, вижу, зажила? — я взглядом зацепился за полностью здоровую руку, в которой Нолан держал кожаную уздечку. — Да, — сдержанно отвечает Нолан, игнорируя мой первый вопрос. Раздраженно хмыкаю. — Хорошо. Кстати, ты видел рейтинг за полугодие? Эдриан отрывается от своего занятия в шкафчике и смотрит на меня. Хочет что-то сказать, слегка наклоняется, но затем будто сам себя останавливает: — Видел. Он меня испытывает. Раздражаюсь ещё больше. Я две недели думал о том, какой наш диалог может быть, а он просто не хочет со мной разговаривать? Замечательно. Не сдаюсь, облокачиваясь на ближайший шкафчик плечом, намекая, что уходить никуда не собираюсь. Обойдёшься, Нолан, я слишком долго себе мозг выносил. Пристально смотрю на него, ловлю каждое изменение лица: и то, что я не ушёл, его явно удивило. — И что скажешь? — спрашиваю я. — Надеюсь, ты понимаешь почему так вышло. Эдриан выдыхает, достаёт из шкафчика седло и вальтрап, ставит на пол. — Понимаю. Вот, планирую сейчас тренироваться. Теперь из манежа не вылезу. Дверца шкафчика закрывается, и я вижу Эдриана в полный профиль. Он выжидающе смотрит на меня, колеблется непонятно от чего. Включаешь безразличие? Ладно. Хочется прекратить этот сухой диалог и перейти сразу к делу, обсудить произошедшее, выложить ему все свои эмоции на стол, но… не могу. — Что с конём? Кто будет его чистить? — спрашиваю и следую за парнем, который понёс всю необходимую амуницию к деннику. — Ну… пока я сам почистил, а вот дальше придумаю что-нибудь, — неуверенно отвечает Эдриан, облизнув пересохшие губы. Удивляюсь, смотрю на парня искоса. Настолько не хотел со мной встречи, что даже сам коня почистил? Мог ведь меня отыскать, я-то уж точно бы помог. Но он не сделал этого. — Я уже на эту кандидатуру не тяну? — ухмыляюсь. Мы дошли до денника Графа. — Н-нет, — словно резко испугавшись чего-то, вымолвил Эд и тут же посмотрел на меня, — я просто… — помедлил он. — Не захотел идти ко мне? — ухмыляюсь ещё шире, пытаясь заглянуть в лицо парня, которое он старался не поворачивать ко мне. Эдриан молчит, обдумывая свои дальнейшие слова. Я не давлю. — Не совсем, — наконец-то отвечает он. — Просто решил, что мне самому пора заниматься своей лошадью. Выкрутился, засранец. Даже предъявить на эти слова нечего, хотя был такой идеальный шанс перейти к тому, что меня больше всего интересовало. Но чувствую, что это не такой простой порыв самому чистить коня, как хотелось бы. Не отступаю: — Интересно, — протягиваю слоги, посмотрев на Графа, — могу помочь с этим делом. Объясню, покажу что и как. — И что ты хочешь взамен? — всё же я привлёк его внимание, парень с интересом посмотрел на меня. — Да, в принципе, ничего… — задумался я. — Хотя, по такому бартеру, могу попросить тебя помогать мне дальше с верховой ездой. Я тебе уроки по уходу, ты мне по конкуру. Эдриан задумался. Лишь бы не соскочил и не придумал ещё двести отговорок! Но его затуманенный взгляд рассматривал прутья на деннике коня, и сам он не спешил с ответом. Наконец-то тёмные глаза посмотрели в мои: — Хорошо. И всё? Так легко? Я уже придумал остальные пути обхода, а он согласился с такой лёгкостью. Может, я его недооценивал. А может, он поскорее хочет от меня отделаться. Раз он решил делать вид, что ничего не было, то пускай делает его до конца. Пускай не поднимает тему нового года, нашего страстного в моменте поцелуя, пускай… ничего не делает. Он этого и от меня же хочет? Я исчерпал все идеи для нашего дальнейшего диалога. Эдриан новых подавать явно не собирается. — Ну, тогда… — замялся я, — обсудим детали позднее? — Да. Приходи ко мне вечером, решим всё. «Всё» — и наш поцелуй тоже? Или «всё» — только то, что касается наших лошадей? Наконец-то сдаюсь, выдыхаю: — Отлично. Зайду. Наконец-то отстаю от Нолана и иду обратно к шкафчикам за своим инвентарем. На время каникул всё туда убрал, теперь самое время доставать обратно. Долго думаю, пока копошусь в ящичке, думаю насчёт своей модели поведения в такой ситуации. Что мне делать — совсем не знаю. Видимо, я слишком много себе надумал за эти две недели, Эдриан же как будто всё вовсе позабыл. Или делает вид, что всё позабыл. Среди этих мыслей выхватываю одну нужную мне: не я это начал — не я это закончу. Он просил поцеловать, он был инициатором. Так отчего же так переживаю об этом я, а не, черт возьми, он? Мне что ли больше всех надо? Будь по его правилам тогда, без внешних рычагов я уж точно не стану ломиться в закрытую дверь.

***

Тренировка по конкуру началась, как обычно, ближе к вечеру. Я подготовил всё необходимое: одежду и, естественно, лошадь. Соскучился по своей девочке за это время, все две недели она была под присмотром конюха и академического персонала. Теперь её и мой отдых закончился, время встряхнуть кости и выйти в свет. Шеннон ждала меня и Стивена, своего приятеля я всё ещё так и не видел, странно, что он ко мне за весь день не зашёл и не пытался даже найти меня. В любом случае, мы встретились в манеже, где тренер измеряла шагами вход в ожидании нас. Я зашёл первый, ведя лошадь за собой, Стивен нагрянул спустя пару минут. Впопыхах он вывел своего жеребца, застёгивая каску по пути. Я покосился на него, мы кивнули друг другу и поздоровались с Шеннон. Выглядит Стив, конечно, не до конца отдохнувшими, словно и вовсе никуда не уезжал. Да и вид не выспавшийся, что показалось мне странным. — Разминаемся шагом, рысью и добавляем галоп в конце. Начнём с кавалетти, затем крестовина, — скомандовала Уолкер, глядя на нас. — Я скоро подойду. — Есть, босс, — в своей игривой манере неожиданно отозвался Ортис, и взобрался на коня. Он первый пошёл по краю манежа, отдалившись от меня на несколько метров. Я молча последовал за ним, смотря в спину всадника. Пообщаться сейчас не сможем, слишком далеко он от меня, кричать не хочу через всю площадку. Медленно шагая, мы навернули несколько кругов, затем Стивен пустился рысью. Доверившись его действиям, я последовал примеру, начав облегченно рысить. Венера уверенно передвигала ноги, я старался подстроиться под её темп. На неопределённом количестве кругов, обратно вернулась Шеннон, и вышла в центр манежа, где были уже расположены все необходимые препятствия. Я удивлён, что в этот раз мы с Ортисом начали тренировку в одно время, а не как обычно в разное. Миссис Уолкер взяла несколько жердей и положила их рядом с препятствием друг от друга, а затем громко сказала: — Ортис, три круга галопом и на кавалетти, несколько заходов. Гибсон, пока продолжаем рысить. Стивен, услышав команду, пустился в галоп, заведя коня во внутренний круг манежа. Довольно плавно и сдержанно он держался в седле, приобретя уверенный вид. Он, как и многие всадники, которые учатся здесь не первый год, обладал чутким «видением» всей территории, а не только грунта под ногами и шеи лошади, отчего все нужные траектории он прогнозировал заранее. Может, и тогда на поле, он воспользовался своими сверх умениями, и я просто себе напридумывал не пойми чего… или же нет. Стивен оказался в этом чертовски хорош, с развитым равновесием и умением поддерживать ровный темп, он не уступал в умениях и опыте даже самому Эдриану, который отточил свои навыки до высокого уровня. Когда одногруппник ушёл на кавалетти, я послал Венеру в галоп, и от резкого движения завалился вперёд, но тут же выровнялся. Шеннон заметила этот момент, но говорить о нем не стала, заметив мою реакцию и своевременное исправление ошибки. С кем не бывает. Я постарался расслабиться, но напряженные колени выдавали всю мою нервозность, отчего Шеннон громко крикнула через весь манеж: — Не качай плечами и ногами! Тяни пятку вниз, зацепись чуть за гриву! Услышав твёрдый голос, я тут же принялся выполнять поставленные передо мной задачи, и когда результат удовлетворил тренера, она переключилась на Стивена. Он отъездил рысью, теперь кавалетти проходились галопом. Не знаю, как этой женщине удавалось следить за нами двоими, но она всегда вовремя исправляла мои ошибки, и редкие промахи Стива. Впереди его ждали препятствия, которые подходили под уровень лошади, так что в скором времени он ушёл на них, заняв дальний край манежа. Я снова оказался на кавалетти, но вот после ждала крестовина, которую мне нужно было преодолеть ровно по центру. Это оказалось труднее, чем я думал до этого, пока наши тренировки не сводились к постоянному бою за идеальный прыжок. — Все жерди — подсказка для тебя. Это точка отталкивания, как будешь рядом — расширяй аллюр, будь готов к прыжку. Поехали! Мои попытки идеального прыжка были под взором не только тренера, но и Стива, который внимательно наблюдал за процессом. Пока он шагом объезжал барьеры, то всегда смотрел в мою сторону, словно в дальнейшем планировал раздавать советы. Ну или что у него там на уме… Время тянулось долго, особенно, когда у тебя не получается сделать всё, как ты хочешь. Ты недостаточно стараешься, висишь на поводе, позволяешь лошади рвать вперёд. И где-то западает один пункт, иногда всё разом. И лишь в последний момент получается пройти несколько крестовин с хорошим результатом! Даже если этот результат не отличный — не беда, ты всё равно почти что чемпион. И радости от этого не меньше. Хвалю лошадь за отличную тренировку, глажу по шее и даю время остыть в шаге. Меня же хвалит голос сбоку в паре метров: — Отлично прошёл барьеры, молодец. Голос Стивена был громче обычного, отчего я испуганно дёрнулся. Он говорил серьезно, без тени веселья на лице, и его слова произвели больший эффект. — Спасибо. Ты тоже. Легкая улыбка коснулась губ Ортиса, он поправил каску, шагая рядом со мной. Не думаю, что мы находимся в лучшей ситуации, чтобы непринужденно вести диалог. И Стивен подумал о том же самом, решив повернуть лошадь к началу манежа и пойти в сторону выхода. Мне требовалось пошагать ещё какое-то время. Когда я закончил наматывать круги и убедился, что Венера отошла от недавней нагрузки, то тут же пошел в конюшню. Рассёдлывая лошадь, я обратил внимание на стоявшего в соседнем деннике Графа, и тут же вспомнил позабытого, наконец-то, Нолана. Позабыл о беседе, которая нам предстоит, позабыл о своих переживаниях. Совсем обо всем, пока тренировался. Но вот этот изящный мощный конь стоит буквально через деревянную стену с прутьями, отчего только лишь одним видом напоминает обо всех пережитых с ним моментах. А точнее, с его хозяином… Когда я вышел из денника Венеры и понёс седло и уздечку в шкафчик, Стивен терпеливо меня дожидался, закончив свои дела раньше. — Ну что, как дела? — повеяло неожиданным оптимизмом со стороны Стивена. Я начал раскладывать амуницию по шкафчику, и не спеша заговорил: — Всё нормально. У тебя как? — Да тоже неплохо, — Ортис оттолкнулся от шкафчика, и встал ровно с боку. — Даже ни одной весточки не написал за каникулы! — Ты, между прочим, тоже, — ухмыльнулся я и закрыл дверцу. Неприятный скрежет железа пронзил воздух. Мы двинулись на выход из конюшни, медленно шагая по кирпичному полу. Стивен продолжил: — Хорошо, не мне тогда выделываться, — хитро улыбнулся он. — Ты вообще с кем-то общался за это время из академии? — Честно… нет. Мы шагали прямиком к академии, но вот разговор планировался быть не таким коротким, как путь до главного входа. Учитывая, что холода продолжали править своим сезоном, оставаться на улице мы не могли. Я предложил присесть на какую-нибудь танкетку в главном холле. — Я решил абстрагироваться от академии, учебы, ну и так далее. В общем, ни с кем не общался, — закончил я. — Интересно, — хмыкнул Стивен. — Рассказывай, как у тебя прошёл твой отдых. Стоило нам только присесть на нужное место, где не так много людей и шума вокруг, я поведал приятелю о том, как прошли мои будни на ферме и что к чему. Рассказал про обычную работу, про небольшие вечеринки с друзьями, про свой день рождения, который по приезде сразу же отметили. По рассказу Стивена я понял, что он ездил к себе домой меньше чем на неделю, но затем вернулся обратно в академию. И, видимо, это была далеко неприятная ему тема, от чего он тут же увильнул и перешёл снова на меня. Я не стал настаивать на подробном рассказе, он итак о себе ничего подробно не говорит… а я просто не лезу. Не люблю копаться в чужом белье, мне своего хватает. — А что там с Ноланом, кстати? Я как понимаю, вы… — Нет, — раздраженно я поджал губы, а затем слегка расслабился, — мы нет. — Да я даже ещё не договорил! — выпалил Ортис, округлив глаза и удивившись такой реакции. Да и я сам удивлён не меньше, если честно. — Да, прости, — я прикрыл рукой рот, чуть наклонившись вниз. — Вы сотрудничаете? Что по итогу дальше? — Я пока не знаю. Ничего не знаю, Стив, — выдохнул я. Ортис, наблюдая за мной, явно делал какие-то выводы у себя в голове, выстраивал план дальнейших действий. Один неверный вопрос — я могу разозлиться, но если не задать вообще никакой вопрос — он ничего не узнает и не потешит свой интерес. Балансируя на грани, Стивен всё же потихоньку начал подбираться к сути: — Ну вы же уже общались на эту тему? — Да, только вот он какой-то не очень общительный спустя две недели. Чувствую себя так, словно надавил на него и напросился в помощники. — Может у человека случилось что за эти две недели, — задумался друг. — Хотя вряд ли, тогда бы все шептались уже об этом и я точно что-нибудь да знал. — У этого человека случился «новый год», поэтому он со мной лично общаться не хочет, походу, — не выдержал я и ляпнул лишнее из-за вспыхнувшей раздражённости. Стивен ухмыльнулся одним краем губ: — Прямо так… не буду спрашивать, что у вас там произошло. — Да всё ты понимаешь и знаешь, — закатил я глаза, а затем серьезно посмотрел на него. — Ведь так? — Смотря что ты хочешь от меня услышать, давай с этого начнём. А то снова беситься будешь, скажи я что не то, — серьезно, но в то же время испытывающе посмотрел на меня в ответ Ортис. — Знаешь, не столь важно что было, важно что я себя чувствую хреново. Если у тебя есть какие-то советы на этот счёт, то… — Поговорить, — Стив уставился вперёд себя, бесстрастно бросив лишь одно это слово. Я хмыкнул. Да, совет хороший, жаль я до него не додумался. И жаль, что из этого ничего не вышло. Какого черта я вообще об этом должен думать? Отдуваюсь будто не только за себя, но и за Эдриана во всей этой непонятной чуши. Я раздраженно сжал под ладонью свои штаны. — Говорил я уже. Глухо всё пока что. — А, точно, — какое-то резкое озарение пришло в голову приятеля и он, обрадовавшись этой мысли, повернулся лицом ко мне, — Джош! Тебе нужно поднять эту тему, думаю, узнаешь много интересного. Я напрягся, пытаясь переварить слова. А этот хрен какую роль играет в том, что мы по каким-то необъяснимым причинам поцеловались с Эдрианом? И влияет на его поведение? Что, блин, Стивен опять там выдумывает… — Я серьёзно! Я, конечно, иногда кажусь болтливым сплетником, но здесь не буду раскрывать свой рот раньше времени. Спроси напрямую и, может, что-то да узнаешь. — Ну… хорошо, — неуверенно я промямлил себе под нос. Надо срочно переводить тему из этой ужасной тягучей болтовни о Нолане. Всё равно скоро к нему сам пойду, а там уж оторвусь по полной: выскажу всё, что считаю нужным. И добьюсь прямых ответов на свои вопросы. Если сегодня днём на конюшне я просто прощупывал почву, то сейчас вечером буду её уверенно топтать. И всё же, диалог со Стивом мне удалось переключить на другую тему, мы обсуждали планы на ближайшие недели, говорили про мероприятия, говорили обо всём. И я рад, что это «всё» было не Ноланом. Впервые мне до безумия приятно говорить про академию, о погоде, об учебе и обо всём на свете…