Последний в своем роде

Pov Алмос: Обессиленный, я шел по лесу, близ драконьего посольства на наших землях. Наших… А есть ли еще кто-то? Выжили ли мои сестры? Наш повар Бейлин? Конюх Роб? Все что я знаю – моих родителей убили… У меня на глазах. Эти вампиры. Безжалостные твари, готовые вырезать каждого оборотня и не имеет значения, что наш род был невелик. Отец, мать, две дочери и я. Вот и все, красные волки-оборотни вымерли, толком не начав и не продолжив свой род. Выйдя к реке, я упал, содрав ладони и колени в кровь. Спустив израненные конечности в воду, я с тихим шипением начал вытаскивать занозы и промывать многочисленные ранки. Напившись и сполоснув лицо, я, обернувшись волком, побрел к ближайшим кустам. Хотелось спать… Сил идти не осталось. Близился рассвет. Я заполз в кусты, накрытые тенями деревьев, к сожалению, это обязательно, я всегда быстро обгорал на солнце. Устроившись поудобней, уложив морду на лапы, я, с тоской глянув на небо, уснул. Pov Мор: Вырвавшись, наконец, из общества уже на порядок опостылевших мне дракониц и послов, ушел глубоко в лес, желая найти какой-нибудь источник или речушку, чтобы вызвать одного русалида, который ну просто дивно играл на миниатюрной арфе. Все эти встречи, договора и прочее, прочее, прочее, сильно выматывали, хотелось поскорее вернуться домой, в родную пещеру с сокровищницей, любимым вином и моим закадычным другом – Келеком-двоедушником*. Двести шестьдесят три года назад он прибыл в Междумирье с Земли, волею случая попав на земли драконов… Прямиком в мою пещеру. Сначала я порывался его убить, но ведь алкоголь сближает людей – и не очень - верно? Выйдя к небольшой речушке, я сразу приметив капли крови на каменьях рядом, огляделся, ловя взглядом красно-рыжий хвост, торчащий из кустов, полностью сокрытых тенью. Отодвинув листву борока*, я увидел наимилейшее в своей жизни существо: пушистая, немного скатавшаяся шерстка бурого на спине и белого на животе, цвета, немного более светлая мордочка с острыми ушками и темным носиком и длиннющий, очень пушистый хвост. Всю картинку портило состояние волчонка – а это был именно он – он был обессилен, что видно невооруженным взглядом. На подушечках лапок красовались кровавые подтеки уже без самих царапин, надрывное дыхание и бровки домиком говорили сами за себя. Осторожно подняв волчонка на руки, стараясь не разбудить, я быстро зашагал в сторону горного хребта у которого мы и обосновались. Незаметно зайдя в свою пещеру, и навесив на вход щит от нежеланных посетителей, коими являлись, на данный момент, все, я осторожно уложил рыжика на кровать, постепенно начиная узнавать этот окрас. Семейство волков, на землях которых мы сейчас остановились, приобретали похожий окрас. Сняв щит для одного-единственного дракона, я вызвав его по ментальной связи, уже предчувствуя долгий разговор.