Выбор решает все

Лейтенант девятого свой следующий вопрос раскрыл дома. Конечно, стоило бы лечь спать, день завтра обещал быть сложным, однако Шухей помнил про «угрозу» Рангику – собрать большую компанию и послушать его ответы. Это пугало и смущало Хисаги, вот и предпочел он прихватить конверт с собой. Письменные принадлежности у него были. «У Вас есть вредные привычки? И какие?» Хисаги растерянно моргнул. Вредные привычки? Они есть у каждого, он исключением не был. Только с какой стороны на это посмотреть. «Твое миролюбие самая странная вредная привычка», - высказался Казешини. – «До добра она тебя не доведет». «Вряд ли вопрошающий имел в виду это», - Шухей вздохнул, ничего другого от своего занпакто он не ожидал. «И что же ты ответишь? Извините, я не знаю, что вы имели в виду?» - Казешини усмехнулся, насмешливо прищурившись. Споры со своим шинигами развлекали его, хоть какая-то компенсация за вынужденное прозябание в его внутреннем мире. «Нет», - Хисаги хмурился, пропустив мимо ушей подначку Казешини. – «Отвечу, что думаю». Он рассеянно пробежал взглядом по комнате. Обстановка, конечно, желала лучшего – слой пыли, в углах до сих пор висела паутина – пока шла война, лейтенант девятого ночевал, где придется и, честно говоря, был очень удивлен тем, что его жилище уцелело. «Уважаемый вопрошающий. Вредные привычки есть у всех и я – не исключение. Мне очень не хватает аккуратности в ведении домашнего хозяйства, вряд ли паутина и пыль в доме придутся гостям по вкусу», - Шухей вздохнул, отложив кисть и недовольно поморщился. Ответ получался непозволительно кратким. Но не идти же к друзьям с вопросом, какое качество в нем их не устраивает? Вспомнив недавний опыт ответа вслух, Хисаги поежился – нет, к такому он точно не готов. Избегать Рангику-сан не хотелось, но если она не оставит ту затею, похоже, придется. «Фантазии у тебя не хватает», - фыркнул Казешини.- «Как мало вредных привычек ты вспомнил. А собственная слабость? Вечно придерживаешь собственную силу – тебя бьют кому не лень», - с каждым словом Казешини расходился все больше. «Это не имеет отношения к вопросу», - поморщился Хисаги. «Ты так думаешь? А как насчет страха перед своим же клинком?» - бирюзовые глаза нехорошо прищурились. – «Не хочешь посетить внутренний мир – я тебе это очень наглядно продемонстрирую». «Только после того как разберусь с вопросом», - Шухей вздохнул, в очередной раз быть побитым Казешини его не смущало. Уже. После всего, что они пережили, нахватать рваных ран от клинка было почти привычно. Вздохнув, лейтенант девятого выбросил в сторону лист – краткий ответ его совершенно не устраивал. Комментарии Казешини совсем не помогали делу, больше мешали. «Ну конечно, нашел отговорку, и рад, недотепа», - разумеется, Казешини тут же высказался. – «Собираешься упомянуть свои запои с Мацумото? Между прочим, пьянство во все века считалось вредной привычкой», - вкрадчиво протянул клинок. «Я не так уж часто пью с Рангику-сан», - мгновенно вспыхнул Хисаги, заляпав чистый лист бумаги. Стиснув зубы, он отложил его в сторону и принялся переписывать ответ. «Уважаемый вопрошающий. Да, есть у меня вредные привычки. Абсолютно не умею вести дом - паутина на каждом углу. Имею своенравный занпакто, который, впрочем, относится к проблемам, а вы спрашивали совершенно не об этом. Не успеваю в установленное время разобраться со статьями, регулярно задерживаюсь в редакции. Вряд ли вы имеете в виду мои внутренние качества. Алкоголиком не являюсь, пробовал курить, но в отличие от офицера двенадцатого отряда, не нашел в этом занятии ничего привлекательного. Любовь к кофе можно отнести к вредным привычкам? Пью я его не так уж часто, однако, в неограниченных количествах – когда выбираюсь в командировку на грунт. Возможно, есть что-то еще – мне трудно справедливо оценивать самого себя. Спасибо за вопрос». Перечитав, Хисаги потер виски, вспомнив, как Хинамори просила его печатать ответы в журнале. Ну как вот такое пускать в «Вестник?» Нет уж, этим текстам самое место в первом, где их точно никто, кроме Исэ-сан, не увидит. Почему-то это приносило Шухею большое облегчение – рассказывать о себе было непросто. «Скучно», - фыркнул Казешини. – «Опять как последний трус с утра отправишься в первый?» «Ему там самое место». – Хисаги дождался, когда текст высохнет и аккуратно запечатал его, утром и отправит его в первый, прежде чем отправиться к себе. До рассвета осталось около четырех часов, он надеялся суметь все же немного поспать. Если, конечно, получится - сам же обещал Казешини заглянуть во внутренний мир. Вздохнув, лейтенант девятого побрел в спальню, оставив конверт с ответом на столе.