Нянька для Принца

Локи вопросительно склонил голову набок, показывая тем самым, что он готов слушать. Вряд ли он собирался воспринимать слова Сигюн всерьез, судя по его косой ухмылке, но стоило бы узнать, что за идеи родились в её наивной, блондинистой голове. Любопытство девушки зашло слишком далеко, и это отрицательно сказывалось на ней самой - трикстер чувствовал смятение в её движениях, а в глазах видел тревогу и плохо скрываемое волнение. Видимо, картины разрушенной части города сильно впечатлили её. Богу Обмана было все равно, боится она его теперь или нет. Он предполагал, что рано или поздно, несмотря на все свои качества, она станет такой же, как и остальные асы - узколобой овцой с обостренным стадным инстинктом, которая будет действовать так, как диктует ей общество. Мнение большинства всегда считалось правильным, а вольнодумцы подвергались гонениям. Огонек, который горел внутри неё во время первой их встречи, было очень легко потушить негативным отзывом в сторону трикстера и наглядным примером его разрушительных действий. Меньше знаешь - крепче спишь. Точное, меткое и верное высказывание. Теперь мысли о том, что йотун перед ней - истинное чудовище, и перевоспитать его невозможно, долго не будут покидать девушку. "Она откажется от меня. А её пустующее место никто не займет. Ведь если даже Сигюн опустила руки, то уже никто не осмелится сделать то, что не удалось ей. А что со мной? Переведут обратно в темницу? Или отпустят под надзором?" - размышлял Локи, перебирая различные варианты развития событий в связи с скорым уходом блондинки с поста компаньонки экс-принца. Скорее всего, его оставят на свободе, ибо за все время своего освобождения он особо ничего и не сделал. Просто кто-то очень впечатлительный, он тут виноват совсем-совсем косвенно. Если так можно сказать. Стоявшая перед ним блондинка нервно теребила локон своих светлых, волнистых волос, подбирая нужные слова. Её голубые глаза бегали из стороны в сторону, а Локи в это время терпеливо ждал, не отводя от неё взгляда. Несмотря на все, она была по сути уникальной особой, и поначалу йотун не мог не оценить её отношение к нему. Трепетное, осторожное, и в чем-то даже восхищенное. Она постоянно искала в нем что-то, за что можно зацепиться, в её стремлении помочь, как ни посмотри, не было ни капли корысти. Из таких людей Локи знал только Фригг. Сигюн ответственно выполняла то, что её попросили, и сдаваться просто так она не собиралась. Но это все Лофту было совсем не нужно. Абсолютно. - Я все видела, - наконец сказала девушка, подняв взгляд. Её лицо выглядело непривычно-серьезным, полным решимости, и Локи не удержался от короткого смешка. - Да ты вроде никогда и не была слепой, - ответил Бог Обмана, понимая, что уже давно не острил, и форму надо снова набирать. Во время издевок он чувствовал себя в своей стихии. - Я серьезно! - вспыхнула Сигюн, повысив голос. Звуки отскакивали от стен, разрушая относительную, тонкую тишину, что стояла здесь большую часть времени. Осколки падали, крошась и превращаясь в пыль. Холодный пол, металлические стены - все отражало этот чужой, инородный, через чур громкий звук. Это действие стало словно щелчком. Девушка действительно была настроена серьезно и не намеревалась на этот раз терпеть никаких шуток в свой адрес. Её слишком долго не воспринимали всерьез. Улыбка сошла с лица трикстера, и тот осторожно поправил белый воротник своей накрахмаленной рубашки, что была выдана ему по прибытию. Он не волновался, но перестал относиться к разговору так легкомысленно, как пару минут назад. Блондинка поняла свое ошибочное поведение, и в смущении закрыла рот руками. Но, быстро переборов себя, она убрала ладони от лица и продолжила: - Прошу прощения, Ваше Высочество, я... меня... мне это очень важно. Я совершенно не имею понятия о том, как с вами разговаривать. Не знаю, чего ожидать в следующую секунду, боюсь ваших косых взглядов, не имею понятия, что вы обо мне думаете. Мне... - ... страшно? Ты это хотела сказать? Ты просто столкнулась с тем, что не можешь объяснить и понять. Ты привыкла быть у людей на хорошем счету, и теперь, не зная, как я к тебе отношусь, ты теряешься и терзаешь себя сомнениями. А если учесть еще и то, что я - убийца и преступник, твой страх становится более обоснованным. Я прав? - Да, - неожиданно быстро согласилась асинья, кивнув. - Мне страшно. Я не отрицаю. Но я хочу разобраться с этим. Ведь вы не чудовище. Я хочу вам помочь. - Чтобы самой перестать бояться. Я не думал, что у тебя будут корыстные намерения по этому поводу. Я совсем не ожидал. - Это не правда! Сигюн сжала руки в кулаки и раздраженно посмотрела на бывшего принца. Несмотря на все стеснение, она не могла спокойно смотреть на невозмутимое лицо трикстера. За все время, что она говорила, на его лице не дрогнул ни один мускул. Бледное лицо оставалось неподвижным, словно высеченным из камня, и лишь глаза наполнялись странным, едким чувством разочарования. Они смотрели изучающе, холодно, проникая в самую душу. Девушка изучила каждый изгиб, каждую тень, лежащую на его лице. Он был словно нарисован искусным художником, следящим за каждым движением своей руки. Тончайшим карандашом он выводил черты его лица, следя за симметрией и равномерностью. Делал он это резкими взмахами, делая лицо острым и отточенным, и в этой небрежности и была заключена вся его красота. Зеленые глаза, напоминающие по цвету странной структуры яд, ярко выделялись на бледном, словно мел, лице. Но владелец их не позволит очам выдать его чувства и намерения. Эта красивая маска скрывала внутри абсолютно все, что не нужно видеть чужому взору. Локи не нужна была никакая магия, чтобы понять все то смятение, происходившее у Сигюн в голове. Но она пыталась все это отрицать, в глубине души понимая, что отчасти в его словах есть правда. Но разговор должен идти не о ней. Асинья не должна была позволить Локи перевести тему на неё и сломить остатки силы воли, что у неё были. - Я правда хочу помочь. И не только я.... Но я видела все. Ваше прошлое. Все то, что с вами было, все то, что вы натворили... Ваш разговор с отцом - переломный момент. Его сон. Ваша мать. И Тор. Он тоже не всегда был прав. Но и вы тоже. И... дело в том... хотите ли вы измениться? Надо ли вам оно? Желаете ли вы поменять все, забыть то, что сделано, и начать все снова? Всеотец хочет этого для вас. У Сигюн бешенно колотилось сердце, а на лбу выступила испарина. Она видела, что Локи на этот раз заметно напрягся и поджал губы. Держать себя в руках становилось тяжелее с каждой секундой, с каждым словом. Девушка продолжила, борясь со страхом где-то далеко внутри себя. Паника пыталась схватить её за горло, заставить заткнуться, хотела отнять всю силу и снова лишить её сознания. Но на этот раз успех был на стороне асиньи. - Я не смогу вас понять. Но я постараюсь. Произошедшее с вами тяжело пережить и принять, и я не удивлена, что вы выбрали не тот путь. Тогда, еще давно. Локи, вы пытались привлечь внимание к себе своими поступками. Потом это стало серьезнее. Ваш Отец, Один, не должен был скрывать происхождение от вас. Но... вы тоже были не правы. Поэтому стоит все исправить. Вы можете. У вас впереди вечность. Тор, Один и Фригг наверняка... - Что? Что "наверняка"? Готовы простить меня? Ты смеешься? Мать единственная видит во мне что-то человеческое, а Один и Тор никогда не смогут смириться с тем, что я натворил, - повысил голос Локи, а в глазах его замелькала злоба и раздражение. Слова Сигюн задели его за живое. За то, о чем он предпочитал не говорить и не думать. Ни сейчас. Ни завтра. Ни когда бы то ни было. Кто она вообще такая? Какого черта она роется в его жизни, копается в его душе? Какого черта она вытаскивает то, что он пытался спрятать далеко и надолго? - Твоя псевдозабота неуместна.. Такие, как я, никогда не меняются. Я уже однажды сделал свой выбор. И от него уже не отречешься. С дорожки уже не сойдешь. Уже поздно что-то во мне исправлять. Тору это не удалось. Тебе - тем более. Ты глубоко заблуждаешься, считая, что сможешь что-то с этим поделать. Мир хуже, чем ты думаешь. Ты росла, не зная бед. Думаешь, так все жили? Думаешь, так просто проснуться утром и начать жить по-другому? Нет. Тем более, ты видела, в какой грязи я был, через что проходил, что я делал. Так что лучше оставь свои тщетные попытки и иди к себе, в свой выдуманный мирок и не вылезай оттуда. Ты всем окажешь огромную услугу. Меньше разочарований. Я в твоей помощи не нуждаюсь. Она бес-по-лез-на. Так же, как и ты. Не смей больше рыться в моем прошлом. Ты поняла меня?! Лицо Локи раскраснелось из-за прилившей к нему жгучей крови, полной ярости и ненависти. Он ненавидел все. Эту девчонку, что не видит очевидных вещей. Одина, что врал ему всю жизнь. Тора, что в конце концов отвернулся от него. И себя. За свои поступки. Но назад уже не повернуть. Он будет продолжать падать в пучину все дальше. Поступки своими липкими и цепкими клешнями будут тащить его все глубже, в самую тьму, где его крики о помощи не будут услышаны, и никто не увидит то человеческое, что в нем осталось. Он выплеснул все то, что долго копил в себе. Богу Обмана даже стало немного легче. Но к этому ощущению легкости примешивалось странное чувство, происхождения которого трикстер не мог понять. А Сигюн чувствовала себя в точности до наоборот. Ей никогда в жизни не было настолько паршиво. На душе скреблось не меньше полсотни облезлых кошек, а к горлу подкатывал комок непрошеных слез. Глаза застелил тонкий слой соленой влаги, и девушка всхлипнула, пытаясь удержать все в себе. Сердце сжалось от обиды и стыда, словно пытаясь обратиться в пыль. Она не этого хотела. Но получила по заслугам. Глупая, наивная дурочка. - Я ведь тоже... верю... ты все еще... - Пошла вон! - заорал Локи. Сигюн вздрогнула, спина её задрожала от накативших эмоций. На ватных от страха ногах она прошла мимо Локи, и, закрыв рот ладонью, чтобы не зареветь, быстрым шагом направилась к себе. Бог Обмана даже не обернулся, лишь слегка вздрогнув, услышав хлопок закрывшейся двери. После минутной эйфории на него накатило чувство омерзения к самому себе. Только что он оскорбил человека, что в него верил. - Я же знаю, что говорю. Такие, как я, не меняются. Только могила исправит...