Les Freaks

--- 28 августа. --- В последнее время Маркиз не зол, а мрачен. Это необычно. Почти не выходит из фургона, почти не кричит, почти не бьет. Пытаюсь наслаждаться долгожданными выходными, но получается хреново. Фрики нервничают. Вольфганг нервничает. Я нервничаю. В результате чего я вынужден успокаивать Вольфганга, чтобы он не носился по цирковому лагерю и не отпугивал потенциальных посетителей, и периодически навещать Маркиза, напоминая ему о делах и спрашивая, не могу ли я ему чем-нибудь, блядь, услужить. Маркиз не хочет ничего. --- Гаргантюа утверждает, что Маркиз сам не знает, куда мы идем. Надо сказать, я с ним согласен. Артюр шутит, что Маркизу на нас вообще наплевать. Артюр – отвратительный клоун: правда его голосом звучит несмешно. Ведь никто не рискнул напомнить Маркизу о том, что вчера мы должны были устроить представление в Перудже. Фрики, разумеется, издеваются над тем, как я забочусь о Маркизе. Идиоты. Видели бы они его рожу, когда он замечает мое присутствие. Если он еще не кинул в меня чем-то тяжелым, то исключительно потому, что ему лень. --- Стоп. Вот где-где, а в своем дневнике я о Маркизе писать не хочу. Он и так отравляет мне жизнь одним своим существованием. Много чести. И остальным – тоже. ~~~ Господи, как я устал. Маркиз схватил первую попавшуюся под руку подушку и прижал ее к своему лицу. Айн-цвай-драй, досчитай до трех, глазки открывай, ты еще не сдох – – Констанс, отстань, – Маркиз кинул подушкой в стену и послушно открыл глаза. С потолка фургона на него скалились демонские рожи, нарисованные предыдущим хозяином – черт знает зачем, себя самого-то можно было бы и не пугать. Маркизу не раз – и не два – хотелось закрасить потолок черным. И представлять по утрам, что это беззвездное небо. Но признавать свою слабость перед фриками ему не хотелось. Маркиз снова закрыл глаза. Айн-цвай-драй – – Констанс, будь человеком, дай еще поспать. В августе в Дрездене было дождливо – и он любил дождь – особенно ночной – тогда людей на улицах почти не было – и они выходили прогуляться – и он раскрывал огромный зонт – и старался держать его как можно ниже – и Констанс все смеялась – да ты джентельмен, мать твою – о, все для тебя, meine Domina – ухмылялся Маркиз – В Дрездене было хорошо. Недолго – как и все удовольствия в его жизни – но хорошо. Но сейчас он – черт знает зачем – отправился с цирком в Италию – Вранье, конечно. Он отправился в Италию, чтобы сбежать из Франции. Которая отняла у него самое дорогое. Мари. – Будешь выеживаться – я тебя в окно выкину! – Ты меня не поднимешь! – Еще как подниму! – У Мари было множество достоинств – но главным ее достоинством, по его мнению, было то, что она его не боялась. Ни капельки. В отличие от остальных, которые из зависти выдумывали всякую чушь. Начиная с того, что они якобы спали вместе – и кончая тем, что он ее убил. Впрочем, он не собирался их разубеждать – исчезновение Мари – к его удивлению – положительно сказалось на общей дисциплине – видимо, поэтому никто и не рискнул спросить – а зачем им, собственно, надо пробираться за Кордон в Италию? Маркиз тихо вздохнул и сел на постели. Обратно он поворачивать не собирался. А значит, ему стоило обернуть путешествие в свою пользу. – Как тебя зовут? – Марк. – Врешь. – Мигель. – Все еще врешь. – Манфред. – А на самом деле? – Не помню. – Тогда я буду звать тебя – Маркиз помассировал виски. Кажется, эта буква преследует меня. Время вспоминать названия на «М». Милан – Мессина – Модена – – Молизе, – задумчиво прошептал Маркиз, прислоняясь лбом к стеклу и открывая дневник на загнутом уголке страницы, служившем ему закладкой. – Надо поехать в Молизе. ~~~ 08 апреля. В городе стало слишком опасно оставаться. Пришлось бежать вглубь страны. Пока что остановились в небольшом городке под названием Молизе. Точнее, пришлось остановиться. Лаура заболела. Беатриче тоже нездоровится. Я искренне надеюсь, что это просто недомогание от переезда и страха перед неизвестным. Но почему меня грызет мысль, что я не должен был возвращаться домой? Хотел помолиться. Не получилось. Священник не пустил меня в церковь. – Потому что я не местный? – спросил я у него. – Потому что в тебе – дьявол, сын мой, – ответил он и захлопнул передо мной дверь. ~~~ Губы Маркиза тронула жесткая усмешка. – А в ком из нас нет дьявола. – Мммм? Маркиз медленно повернулся к Пьеро, до этого тихо стоявшего в углу – или прятавшегося? – – Еще хоть раз сегодня появишься – убью. ---