Les Freaks

--- Город дремал – сном это назвать было сложно – тысячи механизмов продолжали свое движение, тысячи сердец продолжали биться, тысячи глаз продолжали смотреть на этот мир – правда, воздушные трамваи проносились над крышами реже – чаще пролетали чайки и пробегали ночные прохожие – обычно не совсем законных профессий, но кто знает? – среди них были и те, в чьи обязанности входило натирать крыши противоскользящим раствором – продиктовано это было скорее не желанием спасти пару-тройку жизней – а нежеланием отмывать мостовую от крови – Где-то внизу Тео поднимал крышку старого пианино, привычно огрызаясь на подколы бармена – ты у нас сегодня опять сиять будешь. во всех смыслах – о, только в том случае, если разобью горящую лампу об угол стола. но это маловероятно. скорее я разобью ее о голову одного из посетителей – я даже знаю, какого! – о, нет, его я задушу! – вот черт! я-то уж понадеялся, что мы избавимся от этого чудовища – какого? – лампы, конечно – Где-то наверху Луче с сожалением отложил в сторону кисточку и пальцами, плохо гнущимися от холода, поставил будильник на четыре часа утра. Ему было необходимо отдохнуть перед последним штрихом. --- – Луче, милый, где ты? Подросток медленно открыл глаза. Лежавший рядом Тео недовольно завозился, плотнее прижимаясь к нему. – Луче! – Сейчас! – крикнул в ответ Луче и поцеловал Тео в висок. – Пусти, Коломбина зовет. – Иди, – буркнул Тео, отпуская его. – Только быстро возвращайся, а то мне холодно, – он натянул на голову рваное одеяло. Луче не удержался и пощекотал его босую ступню. – Иди уже! – рассерженно прошипел Тео, дергая ногой. Луче осторожно выбрался из полуразрушенного сарая – они честно пытались вместе с Тео починить его, но Тео быстро надоедала рутинная работа и ему становилось скучно – а если Тео становилось скучно – у Луче не было никаких шансов закончить то, чем он занимался в тот момент. Тео заражал его – своей бесшабашностью, своим нахальством, своим безумием – Тео заражал его собой. Неудивительно, что Луче не собирался лечиться. Хотя основной причиной было то, что в их небольшом городке – Тео презрительно называл его «деревней» – не было ни врача – чтобы лечить тело – ни священника – чтобы лечить душу. – Что случилось? – взволнованно спросил Луче, обнимая Коломбину за плечи. Женщина подняла на него измученный взгляд: – Тео ушел утром и до сих пор не вернулся. А в Молизе приехали цыгане и.. – она всхлипнула и прикрыла рот рукой, – я боюсь, что они украдут его. Он же – Луче выдохнул: – Господи..Подожди секунду, я сейчас приведу его. Дождавшись, пока Луче выйдет из комнаты, Коломбина вытерла украдкой слезу. В последнее время поводов для беспокойства было меньше, чем обычно – Луче старался помогать ей, чем мог, заботился о Тео – правда, зачастую забота заключалась в том, что он вмешивался в драку вместо него – тогда Тео притаскивал его домой и нервно кусал губы, пока она зашивала Луче бровь, мягко журя его – И, возможно, поводов бы не было совсем. Если бы не кровавые пятна, остававшиеся после приступов кашля на ее платке. – И где же вы были все это время, молодой человек? – Мы просто спали и не слышали, мам, – промямлил Тео, опуская взгляд. Коломбина потрепала его по волосам: – Не знала, что вы завели привычку спать в сарае. Луче закашлялся. – Просто осень наступает, делать особо нечего, вот мы и отсыпаемся. Как суслики, – нашелся Тео, игнорируя Луче, пытающегося замаскировать смех под кашель. – Есть будете, суслики? – улыбнулась Коломбина. – После спячки? Разумеется! --- Луче аккуратным движением кисти добавил на портрет женщины светлую прядь и положил его сушиться. Часы, лежавшие рядом с его подушкой, задребезжали, оповещая его о времени – четыре утра – и заставляя вздрогнуть – черт, забыл отключить будильник – хорошо хоть он прозвонил не тогда, когда я рисовал – повезло, прямо скажем – Луче включил радиатор и снова лег в кровать, стараясь согреться. До возвращения Тео оставалось часа два-три. --- – Когда-нибудь у нас будет огрооомная кровать, – зевнул Тео, ложась рядом с Луче. Тот притянул его к себе и накрыл одеялом. – И куча подушек. Больших. Мягких. – Я постараюсь привезти тебе подушку получше, – пообещал Луче. Тео помрачнел: – Черт. Ты ж сегодня уплываешь. – Да. Тео крепко обнял Луче и тихо спросил, заглядывая в его глаза: – Ты уверен, что это стоит того? Что это стоит моих нервов. Что это стоит того, чтобы бросить меня здесь. Что это стоит..да мало ли чего, черт подери, Луче, каждый второй корабль в море – пиратский, если с тобой что-то случится – я ведь даже не узнаю – а с собой ты меня не берешь – потому что, мать твою, боишься – как будто я за тебя не боюсь! – ты – единственный свет, что у меня есть. – Уверен. На заводе.. – Луче бросил быстрый взгляд на Тео, – мне чуть не отрезало руку. После этого..кхм, сам понимаешь, я как-то особо не хотел – Тео застыл. – Ты не сказал мне. – Ты бы волновался, – пожал плечами Луче. – А я все равно ушел оттуда, так что – Тео впился в его губы голодным поцелуем. – По-моему, мы зря теряем время, раз ты уплываешь сегодня. --- Луче завязал шнурок на шее Тео и, не удержавшись, поцеловал его в затылок. – Я уже могу открывать глаза? – недовольно поинтересовался парень. – А то мне кажется, что ты сейчас под шумок на меня и пояс верности нацепишь. – Открывай. И глаза, и медальон. Тео щелкнул замком. Бросил быстрый взгляд на портрет. И захлопнул крышку. – Плохо получилось или – – Или, – сдавленно произнес Тео, зажмуриваясь. Луче молча обнял его за плечи. Тео стиснул зубы. И снова открыл медальон. – Как живая. Кивок. – Спасибо, amore mio. Спасибо за напоминание, что люди уходят – а сегодня уйдешь и ты – оставляя мне лишь воспоминания. Тео встряхнул головой, прогоняя дурные мысли. Прекрати. Он сделал это, чтобы утешить тебя. Чтобы ты не был так одинок. Чтобы ты помнил, что ты был счастлив. Щелчок. – Пойдем. Я провожу тебя. Луче заколебался. – Мне кажется, это не очень хорошая идея. – Почему? – Тео с раздражением почесал руку – чертова крыса, не забыть залить укус спиртом, когда вернусь – если у нас есть спирт – – Мы же вдвоем пойдем. – А возвращаться ты будешь один, – резонно заметил Луче. Тео лишь фыркнул. – Если я буду возвращаться один – я буду возвращаться по крышам. Поцелуй – почти прощальный – в порту они смогут разве что обняться – почти нежный – на грани – – Чертов циркач. ---