Les Freaks

--- Монотонность – вот как можно было охарактеризовать все те города, через которые он проходил. Районы, в которых все было настолько монотонным, что заблудиться не составляло никакого труда. Монотонность раздражала его. И это было взаимно. Монотонные – люди – машины – звуки – одинаковые кирпичи – моно – один – тон – цвет – отзвук – оттенок – Маркиз не любил монотонность. И при любой возможности старался нарушить ее. Но в этот раз его стремление вырваться из монотонности сыграло с ним злую шутку. Чертова красная рубашка, которую он стащил с одной из веревок в трущобах Зонневальде! --- – Давай, меси его, Ганс, – хохотнул один из громил, устало приваливаясь к стене мрачного переулка. – Будет знать, как шляться по нашему кварталу. – Стопудово ведь из южан, сука, – второй прицелился и метко пнул лежащего мужчину по ребрам. – Ублюдки, только этой заразы нам здесь и не хватало. – Он пнул его еще несколько раз по ногам и брезгливо поморщился. – Падаль. – Давай я закончу, – первый оторвался от стены, подобрал кусок кирпича и подошел ближе, явно намереваясь добить жертву. – Добрый вечер, мальчики. Мужчины как по команде повернулись в сторону звука. Ганс присвистнул и прошептал на ухо товарищу: – Твою мать, Ян, вот это красотка! – А что, хочешь присоединиться? – игнорируя его, усмехнулся Ян, бросая камень на землю и подходя ближе к девушке. – А кто ее спрашивать будет, – осклабился Ганс и, вытянув руку, бесцеремонно схватил незнакомку за обнаженное плечо. – Но-но, только без рук! – она вывернулась и погрозила им пальчиком. – Вы же не хотите проблем с Мадам, правда? – Не знаю никаких мадам и знать не хочу, – фыркнул Ян и обнял девушку за талию. – Но я думаю, она простит нам, – он перемигнулся с Гансом, – что мы потеряли голову из-за такой милашки. – Кстати о потерянных головах.. – протянула милашка далеко не дружелюбным голосом. – Фёр, мне кажется, что господам надо кое-что объяснить.. Ян с Гансом перевели взгляд на фигуры, возвышающиеся за спиной девушки. И спешно сорвались с места, на ходу выкрикивая извинения. Констанс хмыкнула. – Мудачье. Мудачье и есть – приличные люди прекрасно знали, кто она такая. – Сломайте им руки, – небрежно бросила девушка, поправляя платье. – Как минимум. Но руки – обязательно. Близнецы кивнули и бросились в погоню. Констанс улыбнулась, услышав истошный вопль. А потом еще один. И еще. Близнецы Фёр были, пожалуй, ее лучшими телохранителями. Хотя бы потому, что нежно любили друг друга. И деньги. Констанс перевела взгляд на мужчину, который по-прежнему лежал на земле, не делая никаких попыток подняться. Вещей при нем не было – видимо, сначала его обокрали, а потом уже подтянулась эта падаль. Где, кстати, близнецы? Констанс поморщилась – ожидание ей быстро надоедало. Подошла к мужчине. Присела рядом на корточки. – Слушай, а ты красивый, – с удивлением произнесла она, беря в ладони его окровавленное лицо и внимательно разглядывая. – Даже слишком, – она достала из кармана платок, вытерла им свои руки и – немного – лицо мужчины и выбросила безнадежно испорченный кусок ткани в лужу. Жаль терять такой материал. – Госпожа? – пробасил один из близнецов над ее ухом. Констанс вздрогнула. – Мы закончили. Этого тоже? – Этого не тоже. Этого берем и тащим ко мне. А ты – Констанс обернулась ко второму близнецу, – дуй за доктором. Не за нашим, а который на Траумштрассе живет. – Слушаюсь, – хором ответили близнецы. – Осторожно только, – нервно попросила Констанс, – вдруг у него что-то сломано. В глазах старшего близнеца мелькнуло удивление. Констанс Никс было несвойственно заботиться о людях. Она занималась этим исключительно за деньги. ---