Les Freaks

--- Что его, мягко говоря, наебали с Дрезденом, Маркиз понял почти сразу. Декаданса не было. Была деградация и разруха. Да, Дрезден был по-своему эстетичен. Но это была эстетика не красоты, а уродства. Потому что получившиеся здания были именно уродливы. Сочетание несочетаемого вызывало легкую тошноту – или это было вынужденное голодание? кто знает – в любом случае, Маркиз с явным неудовольствием смотрел, как средневековый собор переходит в современный магазин с металлическими шторами на окнах – место их слияния обозначалось уродливым пластырем белой краски, призванным обозначить – что? границу, где можно было перестать молиться и начать делать деньги? – Маркиз на секунду задумался о том, что, возможно, священник работал на полставки и в соборе, и в магазине. По крайней мере, это было бы практично с его стороны. Да и прочие конструкции крепились к тому, что вполне вписывалось в понятие «руины», с помощью кривых железных мостиков, а местами – и просто досок – в некоторых случаях дома просто были объединены искусственно путем установки решеток в небольших проулках, разделявших их. Маркиз остановился напротив одного из таких домов и закурил. Дом выглядел заброшенным – ставни на нижних этажах не открывались минимум год, судя по осенним листьям, застрявшим в карнизе – на верхних отсутствовали в принципе. Маркиз прищурился, пытаясь понять, чем на самом деле были забиты окна наверху – фанера? доски? темная ткань? – Впрочем, черт с ними. Он докурил, выбросил окурок в лужу и отправился дальше. --- А бомбардировкам Дрезден не подвергался, потому что тут больше нечего было бомбить. Маркиз, тихо выругавшись, отпрыгнул в сторону от пласта штукатурки, явно стремившегося пробить ему череп – спасибо тем двум неделям среди сектантов за выработанную скорость реакции, когда он спал чуть ли не с приоткрытыми глазами, чтобы не пропустить момент, когда у них в головах что-нибудь щелкнет и они решат принести его в жертву – Вообще череп ему много кто пытался пробить, так что позволить это сделать какой-то штукатурке было бы явным моветоном. Прежде чем устраиваться на ночлег, Маркиз решил обойти Дрезден – если и не целиком, то хоть какую-то его часть – прокатился зайцем на трамвае, проигнорировав маты кондуктора – нырнул в первую попавшуюся подворотню, спасаясь от полицая – ушел от погони, по дороге успев заблудиться – и в результате оказался на самом дне города. Как обычно. Маркиз сложил ладони лодочкой и подышал в них, пытаясь согреть – даже пробежка по извилистым улочкам не поспособствовала избавлению от холода. И здесь наебали. --- Внезапно земля под его ногами задрожала. Маркиз вскинул голову и с ненавистью уставился на здание завода из красного кирпича, который, видимо, и был источником вибраций. Стекла в окнах противно задребезжали, с сарая свалился кусок черепицы. Маркиз начал отступать, не сводя взгляда с красного здания. Мимо его ног шустро прошмыгнули крысы. Тоже бегут, ухмыльнулся он. С корабля. Маркиз сглотнул вязкую и ставшую горькой слюну. Корабль. Море. Черт бы его побрал. Очень, мать его, вовремя. Его хватило еще на пару шагов, прежде чем приступ паники накрыл его с головой. Он не слышал ни вопросов подошедших к нему людей – слышь, гони монету – ни отдаленного звона механического колокола – и, получив удар по голове, провалился в беспамятство. ----