Во славу Сатане, конечно

      В комнату вошел он. Обнаженный по пояс, широкоплечий брюнет, с невероятно темными и жестокими глазами, в которых уже не было прежней нежности. Лишь мания и страсть. Он вошел с подносом. На подносе лежал нож, зажимы для сосков, вибратор, большая черная свеча и библия. При виде его, она издала возбужденный стон. Он спросил шепотом, готова ли она, и снова услышал стон. Он подошел ближе, отложив поднос в сторону. — Ты хочешь впустить его внутрь себя? — Спросил он шепотом, поглаживая ее клитор пальцами и сразу почувствовал, что она мокрая, — что случилось, дорогая, почему ты такая сырая? — Я... Я... Я давно тебя жду... Я так хочу его... внутрь... я готова... — он подошел к ее голове и сильно ударил по щеке. — Это не тебе решать, готова ты или нет. — Да, Господин. — Прости, мой падший ангел, я знаю, что готова. Начнем...       Он начинал с ее сосков. Сначала гладил очень аккуратно. Она стала извиваться на кровати и постанывать. Вот зачем нужны были веревки. Потом он сжал один сосок и начал его закручивать. Она сильно дернулась. За это он больно ударил ее по лицу. Но ей это только понравилось. Он взял с подноса зажимы и прицепил на ее набухшие соски. Он сильно оттянул один из зажимов, и по всей комнате раздался крик. — Ну тише, тише малышка, - сказал он и страстно поцеловал ее черные губы. Он легко запрыгнул на кровать и продолжил целовать ее. Он спустился вниз по шее, отцепил один зажим и принялся облизывать ее сосок. Она глубоко дышала и старалась не извиваться. Он посасывал и покусывал ее сосок. Чувствовал, как она возбуждена, зная, что скоро она будет не просто стонать — она будет умолять его войти в нее. Он наотмашь шлепнул ее по груди и продолжил ласково целовать ее грудь. Потом снова больно оттянул второй зажим и направил свои поцелуи ниже. Обводя языком нарисованную звездочку на ее животе, он продолжил спускаться еще ниже. Языком он выводил пентаграмму на ее клиторе, боясь захлебнуться ее соком. Она не могла сдержать стоны, ее ноги тряслись. Ей казалась, что она не сможет выдержать это удовольствие, и принялась сводить ноги. И он со всей силы их разжал руками и крепко держал, ускоряя движения языком. Ее запах делал его еще более неуправляемым. Ему хотелось наброситься на нее прямо сейчас. Но нужно было проводить обряд. Он злился на нее за свое возбуждение. Злился на нее за то, что она такая прекрасная и обнаженная, за то, что она так эротично стонет, за то, что ее ноги выглядят еще прекраснее, чем всегда, в этом приятном свете. Он злился, что хочет ее. Что любит ее. За это ему захотелось наказать ее. Наказать и услышать ее стоны удовольствия и боли. Увидеть синяки на ее белой коже, увидеть кровь, увидеть, как на ее ногах и попе появляются красные следы от ударов.       В этот же момент она думала о том же. Ей хотелось ощутить всю его грубую силу, почувствовать на себе весь его гнев. Всю его темную сторону. Ей хотелось ощутить его член внутри себя. Ей хотелось почувствовать, как он двигается внутри нее. Увидеть его дикие глаза. Представив его глаза, она почувствовала как от кончиков пальцев на ногах бежит что-то горячее. Эта горячая волна движется с такой скоростью, что все что ей оставалось это набрать в легкие побольше воздуха. Когда волна настигла ее клитора она, словно цунами, обрушилась на все ее тело теплом и дрожью. Она подскочила настолько, насколько позволяли веревки, больно врезавшиеся в руки, и выдохнула весь свой воздух и невероятно сексуальным стоном и упала обратно на кровать. Ее сильно трясло. А потом, когда мысли снова вернулись к ней, ее охватил страх. Он накажет ее за это.