Дольше, чем вечность

      Говорят, что жизнь, как зебра: полоса белая, полоса чёрная ─ и так постоянно. Они сменяют друг друга, сохраняя разнообразие, поддерживая в постоянном тонусе и не давая расслабляться. Инь и ян. Баланс.       Стиву в это верилось с трудом, по крайней мере, на тот момент жизни уж точно. Он никогда не жаловался на судьбу и её выкидоны, считая, что жизнь подбрасывает только те испытания, которые человек в силах преодолеть. И в целом его жизнь была не такой уж беспросветно чёрной: живая и здоровая мать, с которой до сих пор, несмотря на возраст, можно было поговорить обо всём на свете; преданные и замечательные друзья, готовые помочь в любой ситуации; достойная работа, которая не только приносила хороший доход, но и удовольствие с чувством собственной значимости; крыша над головой и хобби, расслабляющее после тяжёлого трудового дня. Даже домашний питомец имелся ─ самодовольный котяра, пушистый и толстый, отчего казался похожим на большой меховой шар, по кличке Халк. Казалось бы, всё, что нужно человеку для счастливой жизни.       Вот только на любовном фронте был полный провал. Абсолютно. Совсем. И к своим почти тридцати ничего по-настоящему серьёзного не было. Лишь однажды, но это было ещё в юности, а тогда всегда кажется, что на всю жизнь. И не то чтобы внимания не обращали, тут-то как раз было наоборот: обращали, причём постоянно, и не только женщины, но и мужчины тоже. Стив к этому относился спокойно, считая, что в человеке главное не оболочка, а то, что под ней. И пару раз пробовал начать отношения с парнями, потому что казалось порой, что с девушками не получается лишь по той причине, что они девушки.       Но ничего не выгорало, с кем ни встречайся. Наверное, это были какие-то неправильные люди. Или сам Стив был неправильным. Баки однажды так и сказал, мол, у тебя слишком устаревшие моральные принципы, вот и считают тебя странным. А ещё добавил, что Стив весь из себя идеальный, отчего рядом с ним ощущение собственной неполноценности так и лезет, с ними комплексы, а от такого хочется только сбежать куда подальше. Что делать с этой информацией, Стив не знал, мог только с уверенностью сказать, что меняться не собирался. Потому что верил: человек, которого все зовут той самой второй половинкой, примет со всеми недостатками или, как в случае с ним, слишком достатками.       И Стив ждал, когда же этот важный, необходимый для по-настоящему счастливой жизни человек появится в его судьбе. Без него не получалось ощутить себя полноценным, собранным, лишь половинчатым. Может, все эти легенды про половинки — правда? Кто знает.       В тот день Стив совсем отчаялся. Кристен, с которой он встречался несколько месяцев, оказалась не той. Собственно, Стив это понял уже спустя два свидания, но решил подождать. А вдруг? Ведь не бывает любви с первого взгляда, только влюблённость. А для чего-то глубокого, объёмного, отчего в груди словно котёнок мурлычет и лапками перебирает, нужно время, нужно узнать человека поближе. Вот Стив и начал узнавать. И только ещё больше убеждался, что не то, Кристен не тот человек, с которым он сможет провести всю жизнь. Чтобы как в книжках, жить долго и счастливо и умереть в один день.       И после не такого уж и трудного разговора, потому что и Кристен была того же мнения о Стиве, он шёл по улице, разбитый и уставший от одиночества. Кто бы что ни говорил, ни думал, человек всё-таки не может один, должен быть кто-то рядом, поддерживать, верить, любить. Не как друзья и родители, а по-другому, по-особенному. Этой особенной любви хотелось. И хотелось не только быть любимым, но и самому любить, чтобы те пресловутые бабочки в животе порхали, чувствовать, как душа раскрывается рядом с человеком, сердце трепещет, готовое выпрыгнуть прямо из груди в руки тому, кто примет, кто тоже душу откроет и сердце отдаст. И чтобы души как одно и сердца в унисон. Безумно хотелось.       Стив так закопался в себе и своей жизни, что и не заметил, как ему навстречу шёл человек, который тоже никого и ничего вокруг себя не видел. Заметили они друг друга, лишь когда столкнулись, да так, что тот, второй, запнулся и начал падать, а Стив, работа которого обязывала иметь моментальную реакцию, успел подхватить его за талию. И посмотрел в глаза напротив.       Такого в его жизни точно не было. Чтобы током по телу и взрывом в мыслях, от которого пустота и бесконечность. И эти глаза, в них было всё. Вся жизнь, захватывающая, неуёмная, яркая, от неё, казалось, можно было захлебнуться. Энергия пульсировала и притягивала, завораживала и не отпускала. Как если к оголённому проводу под низким напряжением прикоснуться ─ самому не оторваться. И не хотелось отрываться, хотелось сквозь себя пропускать этот ток, от которого в крови катализировало и по венам растекалось что-то пьянящее, сладкое, лёгкое. Хотелось смотреть в них вечность и искать ответы, потому что там они есть, на любые вопросы. От этого взгляда что-то внутри ломалось, что-то, что давно хотело сломаться, идти против течения, разогнать темноту вокруг. Карие с золотинкой, словно озорное майское солнышко играло зайчиками, глаза стирали тонкую грань реальности, заставляя задохнуться собственными эмоциями, ощущением течения времени.       ─ Не хочешь отпустить? ─ Слова донеслись глухо и бесцветно, и Стиву показалось, что он находился под водой. Но они моментально отрезвили и вернули в настоящее, вытягивая из прострации.       Стив отпустил мужчину, смущаясь и немного пугаясь, что тому всё происходящее не очень нравилось, во взгляде его было что-то странное, похожее на раздражение. Оно и понятно: кому понравится, что незнакомец, который вас с ног сбил, держит за талию и пялится, да ещё и на тротуаре посреди белого дня, когда кругом полно людей. И Стив уже ждал каких-нибудь ругательств или ещё чего-то в этом роде и готовил извинения.       И уж точно не ожидал услышать мягкий бархатный смех, не злой, а искренний и весёлый. От этого напряжение сразу отпустило, но появилось что-то тягучее, как мёд, оно расползалось от солнечного сплетения по всему телу, приятно щекотало и согревало, проходилось по коже прохладным лёгким ветерком, а под рёбрами всё начало трястись, вибрировать, посылая дрожь в колени.       ─ Спасибо, что поймал.       ─ Да без проблем, ─ ответил Стив как-то на автомате, совершенно не думая ни о чём. Незнакомец перестал смеяться, но лёгкая улыбка всё ещё не сходила с его лица.       Теперь, когда мысли были более менее приведены в порядок, Стив смог разглядеть его. Красивый. Другого слова, пожалуй, найти не удалось. Лучики морщинок в уголках глаз идеально подходили к карим солнышкам, чёрные длинные ресницы тенью набрасывали лёгкую вуаль на глаза, делая их глубже, выразительнее, смуглая кожа и эспаньолка придавали харизмы и скульптурности лицу, что сразу же хотелось рисовать, запечатлеть на бумаге чёткую линию скул, яркие притягательные губы, тёмные волосы, небрежно взъерошенные в творческом, несомненно творческом, беспорядке. Мужчина весь собой выражал какой-то беспорядок, хаос, но при этом излучал неимоверную уверенность, раскованность, невесомость.       Стив снова, уже сам понял, что опять смотрит слишком внимательно, стараясь словно впитать в себя этот образ, каждую деталь. Стало неловко, до ужаса стыдно, и молчание мужчины только усиливало эти ощущения.       ─ Хорошо. Мне нужно идти, приятно было в тебя врезаться, ─ продолжая мягко улыбаться, сказал незнакомец, видимо, устав ждать хоть каких-то действий. Стив рассеяно кивнул, и мужчина, посчитав это ответом, ушёл. Стив остался стоять там же, не находя сил сдвинуться с места, не понимая, что только что было. Никогда раньше он ещё себя не чувствовал так легко, свободно, не ощущал себя настолько живым и полным, словно наконец нашлась последняя деталька пазла. Внутренний взгляд открылся, прояснился, и не было больше никаких сомнений или страхов. Это тот человек, которого он ждал. Эта мысль грозовой вспышкой пронеслась в голове, но не принесла сумятицы или беспокойства, только покой, плюшевый уют ─ так и должно быть.       А он всё продолжал стоять, пока незнакомец уходил в никуда, и ведь совсем исчезнет, растворится в городе, что потом вовек не найти, если и дальше просто стоять. И Стив побежал, боясь упустить, потерять не только его, но самого себя с ним. Потому что душа уже открылась и тому человеку вслед полетела, и если не найдёт, не догонит, то всю жизнь будет страдать.       Но Стив успел, догнал и, запыхавшись и стараясь успокоиться, пошёл рядом. Пока надо было просто быть рядом. А незнакомец лишь улыбнулся и, не поворачиваясь к нему, сказал:       ─ А я всё думал, когда же ты догонишь.       Они шли по улице, разговаривая обо всём: о себе, жизни, вкусах, взглядах, заглянули в милую кафешку, выпили кофе и объелись сладкого, а после прогуляли всю ночь, наслаждаясь тёплой летней свежестью, и встретили рассвет, самый прекрасный и удивительный в жизни обоих.       С того дня прошло почти пять лет. И сейчас, проснувшись гораздо раньше обычного, Стив наблюдал, покручивая кольцо на безымянном пальце, как над городом поднималось солнце, и посмотрел на Тони, который в такую рань ещё крепко спал. Мягкие, золотые лучи скользили по его лицу, отчего он зажмурился сильнее, а после с головой накрылся одеялом.       И до сих пор Стив ощущал, стоило ему взглянуть в глаза-солнышки, как их души сталкивались, но не отлетали друг от друга, а синхронизировались, становясь одним целым, теряли контроль, начиная собственный прекрасный танец. Когда Тони был рядом и его сердце находилось в паре сантиметров от сердца Стива, когда он чувствовал тепло родного тела, когда Тони называл его по имени, когда можно было почувствовать вкус горячих губ, Стив понимал, что нигде, ни в каком другом месте и ни с кем другим невозможно будет почувствовать больше, чем сейчас. И он знал, что это великолепие и красота, когда они разделяют свою любовь на двоих, будет длиться дольше, чем вечность.