Проданный дважды

      Я плелся за ней, словно за путеводной нитью. Впервые за 3 года, что длился мой кошмар, я почувствовал, что выход есть. И сейчас она, эта абсолютно незнакомая девушка ведет меня к нему. Еще немного и я выйду из дома, который не покидал несколько лет.       Чувствую, насколько широко раскрываются мои давно потускневшие глаза, как зрачки щиплет с непривычки от уличного свежего воздуха и ветра.       А может, это только сон? Господи, если ты все еще помнишь о моем существовании, убей меня, если это только сон! Когда проснусь, уже не смогу мириться с тем, как я «живу». Если раньше мне удавалось сохранять внешнее спокойствие, то после этого сна я не смогу.        Не смогу… Не хочу просыпаться!       Я не заметил, как оказался на заднем сидении автомобиля. Я поднял глаза и уперся взглядом в светлую голову совершенно не знакомой мне ж… девушки. — К… кто ты? — я чувствовал, как в носу щиплет, а в горле собирается тяжелый ком. Мой голос звучал затравленно. — Лилиан Миллер. — девушка обернулась и протянула мне дрожащую руку.       Мои застланные слезами глаза с тонной боли и безысходности посмотрели на нее. Кажется, она вздрогнула и едва сдержала какой-то вопль. — Мне плевать, как тебя зовут! Кто ты такая?! Почему купила меня?! Что тебе от меня надо?! — слезы потекли ручьем. Я с ненавистью выкрикивал каждое слово. Почему только сейчас? Почему она появилась только сейчас, когда я потерял свой человеческий облик, когда меня уже убили, когда меня больше нет? — Я… Подруга… Твоего отца. — каждое слово давалось ей очень тяжело. Она проглатывала подступающие к горлу судорожные всхлипы. Она потянула ко мне руку, намереваясь успокоить, поддержать. Кажется, ей было очень больно видеть, что со мною стало. — Подруга?! — я истерично рассмеялся в голос, продолжая вздрагивать от собственных всхлипов, — Хватит нести чушь! Нет дружбы! Ничего нет в этом мире, кроме чертовых денег! Только сейчас я начал понимать, что со мной произошло. Мой спящий разум проснулся. Господи, вколите мне что-нибудь, усыпите! Убейте! Как мне теперь жить? - Все хорошо. Все будет хорошо, - спешно вытирая слезы, произнесла она и наконец завела мотор машины. Вскоре мы тронулись с места.       Я еще долго содрогался в рыданиях и кричал в голос, переходя на беспомощный и жалкий хрип, но потом внезапно уснул. Все-таки мой организм не выдержал такого эмоционального всплеска .

***

      Лилиан вела машину молча. Женщина старалась сдерживать свои слезы. Истерики Томми было вполне достаточно для того, чтобы сердце зажимало в тиски, а в горле стояла саднящая боль. - Все будет хорошо. Я вытащу тебя из этой ямы. - шептала женщина одними губами, стараясь успокоить саму себя. Она корила себя за то, что не смогла раньше забрать парня у Альфредо. Не сложно было догадаться, что этот богатый любитель мальчиков делал с Томми эти 2 года. Ему же всего лишь 19 лет! Еще совсем мальчишка, а уже через столькое прошел...       Лилиан прикусывала губы, сжимала руль до остервенения, когда мальчишка переходил на крик. Она старалась не смотреть в зеркало, чтобы не видеть его лица.       Вскоре крики стихли, а затем пропали и судорожные всхлипы. Женщина обернулась к задним сидениям и облегченно выдохнула. Том уснул.       Скрючившись в непонятной позе, откинув голову назад и раскинув руки по обе стороны, он уснул. Худой, угловатый, бледный, истощенный.... - Прости, Томми. - Лилиан судорожно выдохнула, и крепко стиснув губы, повела машину дальше, стремительно набирая скорость.       Проснулся Том только на следующий день ближе к полудню. Парень долго не мог унять головокружение, которое не давало разглядеть окружающее пространство. - Все в порядке парень. - послышался мужской сухой голос со стороны.       Том напряг зрение, стараясь увидеть очертания нависшей над ним тени.       Доктор Диккенс провел спиртовой салфеткой по руке Тома, намереваясь сделать имунный укол, но, почувствовав холодящий след спирта на коже, Том подорвался и неуклюже спрыгнул с кровати, едва сумев удержать равновесие. Затуманенные страхом синие глаза с ужасом глядели на шприц, лежавший в руках мужчины преклонных лет. - Не подходите! - Том отступил к дубовому столу, на котором стояла фарфоровая ваза с пятью розовыми розами. Трясясь, словно ударенный током, брюнет схватил вазу за горлышко и со всей силы ударил ею по столу. Несколько осколков врезались в кожу, окатив ладонь острой болью. Шикнув, парень развел пальцы, заставив осколки, за исключением одного, упасть на пол вместе с парой капель крови. - С.. стойте на месте! - Мун занес остроконечный осколок над своим запястьем, смотря то на мужчину озлобленным взглядом, то на собственную руку с диким ужасом. - Все в порядке, мистер Мун. Это всего-лишь имунный укол. - мужчина в замешательстве развел руками, понимая, что любое его лишнее движение может закончиться очень плачевно. По глазам Тома было видно, парень не хочет резать вены, но, мать твою, с такой неустойчивой психикой рубанет так, что и не зашьешь потом.       Двери комнаты распахнулись, после чего в них показалась уже знакомая Тому девушка. Вероятно, она услышала грохот разбившейся вазы и пришла проверить, все -ли в порядке. Девушка недоуменно посмотрела на парня, сжимающего в руках осколок фарфора, а затем перевела взгляд на семейного врача, держащего в руках шприц. - Не двигайтесь, Лилиан. Мальчик очень напуган и грозится перерезать вены, если мы двинемся с места. - проговорил врач, отведя руку в сторону и разжав пальцы, после чего шприц упал на пол. - Видишь? Мы тебе не враги. Мы хотим помочь тебе. Ты очень слаб. - Том, все хорошо. Здесь никто не желает тебе зла. Здесь ты в безопасности. - Лилиан говорила убедительно и спокойно, стараясь не добавлять ситуации проблем. - Пошла к черту! Еще одно слово и я... - Том глянул бешенными глазами на свою руку. - Что? Перережешь вены? Давай! - девушка сделала шаг вперед, - Режь! И что потом? Хочешь умереть сейчас, после всего, что пережил?! - она уверенно шагала вперед, смотря прямо в обезумевшие синие глаза. - Давай, закопай последний шанс на нормальную жизнь!       Она забрала из его туго сжатых пальцев осколок и, выбросив окровавленный кусок фарфора в сторону, встала на носки и обняла Тома: - Я - твоя семья. Доверься мне.