Записки неудачника

Я смотрела на величественные, возвышающиеся над мной будто бы в бесконечную высоту, огромные ворота, точнее клетку в которой столько лет был заключен Курама. Пока в реальности бушевал Девятихвостый, взявший ситуацию в свои сильные лапы, я медленно разглядывала печать, которую в самом деле, уже наверное даже во сне могла бы нарисовать точь-в-точь. Что я могла делать? — Седьмой хвост. — Проронил Курама. Я кивнула. В данный момент решалось многое. Начиная с того что я собираюсь оторвать печать, заканчивая тем, как в итоге поступит Курама, оказавшись на свободе. Решиться было очень сложно. Я вырву печать, он освободится. Будет ли это выглядеть со стороны как жест отчаяния, последний шаг? Но я решительно не собиралась сдаваться. Я прекрасно знала, в итоге мы все равно должны сразиться. — Остров Черепахи… Курама фыркнул. — Да не вырвусь я. — Он окинул меня внимательным взглядом. — Боишься что предам? Что ж, не буду тебя осуждать. Я улыбнулась. — Как всегда прямо в лоб. Курама оскалился. — Попробуй рискнуть. Я посмотрела прямо в его алые глаза, с звериным, тонким зрачком, мысленно подумав: «Даже если окажется в итоге, что все это время ты притворялся, и втирался мне в доверие… Чтож, я никогда этого не узнаю, пока не рискну.» Без Курамы я не справлюсь. Я не могу лишиться его поддержки, показав свою неуверенность и недоверие, только из-за своей подозрительности. С другой стороны я могу умереть… Но, я в любом случае могу умереть. И я решила сорвать печать. — Не стоит этого делать. — Чья-то мягкая ладонь обхватила мою кисть, легко останавливая. Еще один миг и меня подхватив как принцессу, перенесли в другую сторону. Я повернула голову и против воли все равно удивилась… Курама громко усмехнулся: — Ха! Тебя-то мы и ждали. — Ты кто? — состроив самую наивную моську задала вопрос я, и увидела как запаниковал Минато. — В…всмысле кто… — Дяденька, отпустите мою руку, а то я не то подумаю. Минато так смешно отшатнулся что я все-таки не выдержала и прыснула со смеху. В начале ошеломленное выражение лица блондина, заставшего меня смеющейся постепенно смягчилось, показывая такую милую улыбку, что не будь я, биологически его дочерью, сама бы втрескалась в него. Боже, Наруто, вспомни об Итачи… Против воли я тяжело вздохнула. — Я знаю кто ты, — ответила я, — Минато Намикадзе, четвёртый Хокаге… Человек, запечатавший во мне лиса. Мой отец. Почему-то при взгляде на него, у меня сжималось сердце, от едва сдерживаемой радости. При взгляде на своего родного отца у меня никогда не было таких эмоций. Только подумать… Немыслимо, человек который был твоим родителем пятнадцать лет, за всю твою жизнь, вызывал самые различные оттенки эмоций, но они не всегда были радостными. Но Минато… Даже умудряясь быть мне практически никем... Почему-то сильно полюбился мне, с первых мгновений моей жизни в этом мире. Вы можете сказать, что это было слепое обожание фаната. Возможно вы правы, однако.. Я любила его той самой нежной любовью ребенка к своему родителю, которую, возможно, когда-то в детстве точно также испытывала к родному отцу. Мне говорили что мой папа носился со мной больше чем мать, когда я еще ходить не могла. Но со временем от нашей с ним связи ничего не осталось. Постепенно начинаешь понимать, что относился не справедливо к собственным родителям. Он не виноват. Мать не виновата… — Ты можешь мне ничего не объяснять. Па… — я запнулась, испытывая неловкость, — папа. Ведь мне стоит так тебя называть? Боже, это же странно…— Я нелепо рассмеялась, почесывая затылок, в тот миг когда я зажмурила глаза, из меня буквально выбили воздух, мягко обхватив в свои объятья. Я совсем не ожидала этого. Чужие руки, погладив по волосам, остались на моих плечах: — Ты выросла такой красавицей… Я улыбнулась. — Боже, какие сопли, — на заднем фоне противно отозвался Курама, и я подавила смех. — Давай перенесёмся в другое место? Где нам не будут мешать, — он недовольно покосился, — всякие. — Мне бы хотелось о стольком с тобой поговорить… Как жаль что у нас мало времени. Я грустно хмыкнула, слабо приподняв уголки губ в улыбке. Мы стояли вместе с ним в странном месте, где все вокруг блестело и переливалось такими удивительными цветами... Желтое пространство? Скорее будто бы блестки самых разных оттенков желтого смешали в один поток. Сложно объяснить. — Сколько тебе сейчас лет?.. — Скоро мне будет шестнадцать, — ответила я. — Вот как… Почти шестнадцать стукнуло. Не могу поверить своим глазам, — он улыбнулся. — Я сконструировал печать таким образом, чтобы прийти к тебе на помощь если появится восемь хвостов, хотя надеялся, что такого не произойдет… Тем не менее, радость от того что я все-таки смог увидеть как мой ребенок повзрослел, покрывает все это. — Я держала ситуацию под контролем, — еле выдавив из себя эти слова ответила я, и видя как он удивленно вскинул брови объяснила: — Я подружилась с Девятихвостым. Ситуация в которую мы сейчас попали… заставила предпринять крайние меры. — Это… Удивительно. Даже не буду спрашивать как тебе удалось, мой ребенок просто особенный. —Минато в очередной раз тепло улыбнулся, и я ощутила как на мгновение зрение начало расплываться от подкативших слез. Стоило моргнуть, как все вернулось в норму, и я нашлась что ему ответить: - Конечно твой ребенок особенный… Я думаю, для каждого родителя свой ребенок особенный, один такой на свете. Минато мягко улыбнулся мне: — Верно. … Последнее его тело уничтожено, и я, сжимая этот проклятый штырь, обнаружив его чакру в отдалении направилась в нужную сторону. Теперь, я думаю ты выслушаешь меня. В лесу я наткнулась на большое дерево сквозь которое я прошла, не обращая внимания на преграду. Это была обманка, и клочки бумаги упавшие к моим ногам, подтвердили это. Первым что мои глаза увидели было тело Нагато: иссохшееся, как корни этого дерева, он был прикован к своему месту и даже когда увидел меня, едва шевельнул головой. Синеволосая девушка в черно-красном плаще вскочила, загораживая собой его и перекрывая обзор, и я посмотрела ей в глаза: —Я пришла убедить вас. — Ч-что?.. — Мир сам пришел ко мне… — Возможно ты прав, — я скосила на него глаза, заставив его недоумевать над смыслом моего ответа. И я продолжила: — Раз ты говоришь что мы живем в круге ненависти, то я готова стать тем человеком, который прервет эту цепь. Я пришла сюда уже зная… То что ты сделал, то что ты сотворил с моим домом, с моими близкими, с моим учителем… Даже несмотря на все это, я понимаю что… Нагато посмотрел на меня внимательным взглядом, и я почти вздрогнула смотря на эти ненормально фиолетовые глаза, в которых слово круги на воде вырисовывались линии. Он видит мир также как и все?.. — Конан… Девушка словно по тону уловив все, отступила. Я сделала пару шагов вперед, выпрямляясь во весь рост. — Ты меня ненавидишь. — Возможно и так. Именно поэтому… Я пришла сюда услышать вашу историю, — «Услышать вашу историю еще раз», — И окончательно понять для себя, как мне следует действовать дальше. — Хм… — Нагато помолчал. — Хорошо. Слушай… — То чему нас учил Джирая сенсей, — прервав молчание, затянувшееся между нами после его истории, произнесла я, тщательно подбирая слова, — И ты и я были его учениками. Даже зная твою историю, я не могу проникнуться тому, каким взглядом ты смотришь на этот мир. Джирайя сенсей всегда повторял мне, оставаться человеком, не отступать и не забывать о том, кто ты есть. И ты… Ты забыл. — О чем ты говорил мне все это время? Для злодея твои слова слишком сильно правдивы. Я не могу поспорить с этим. Ты прав. Даже просто живя, мы раним других в попытке избежать страданий сами. Наше существование гарантирует то, что ненависть никогда не исчезнет. Но на счет мира и гармонии?.. В этом ты точно ошибаешься. — Ведь ненависть не всегда порождает ненависть, это не константа. Медленно сенчакра развеялась, я почти представила как стираются желтые тени с глаз, как меняет цвет радужка, и теперь смотря на него своими голубыми глазами, я предстала перед ними двумя будто бы беззащитной. — Я никогда не сдамся, я никогда не погасну. И однажды я уверена, я прерву это проклятие, представляющее собой порочный круг войн, конфликтов и ненависти, что охватила мир шиноби. Просто своим существованием и своей непримиримой борьбой… Я изменю это. И ты своими глазами увидев все это, убедишься в моих словах. Если где-то и есть мир, то я найду его. Схвачу своими руками и никогда не отпущу. Ведь я… Глаза Нагато пораженно распахнулись. — Я написал эту книгу вдохновившись твоими словами, — неожиданно произнёс до боли знакомый голос и я пораженно замерла, широко распахивая глазв. Выражение глаз Нагато я не видела, но даже он оборонил удивленное: — Сенсей… В одно мгновение лучи солнца пробрались к нам внутрь, освещая все вокруг. Когда я повернула голову, яркий свет освещал Джираю, из него, будто он ангел, исходили лучи яркого солнца, он был таким добрым, таким родным… И от понимая что это он, живой учитель, из глаз беззвучно полились слезы. — Я спешил как мог… — произнес он, весь забинтованный, только лицо и видно. Он медленно вошел, и я заметила… отсутствие руки. — Джирая… — еле выдавила я своим предательски осипшим голосом. Стоило ему шагнуть вперед и подойти ко мне, как я уже на автомате поддалась к нему ближе, желая убедиться что он жив, и тогда Джирая молча улыбнулся мне, положив ладонь на мою макушку. Ощущая тяжесть ладони на своей голове и как они пару раз медленно пригладили волосы я зажмурила глаза. Джирая переведя взгляд на Нагато, вдруг заговорил — Мне жаль к чему это все привело, Нагато… Тогда мне не стоило вас оставлять. Когда я поступаю как-либо, я не могу представить к чему это все приведет. В итоге в моей жизни столько вещей о которых я сожалею, я чувствую себя неудачником… Но, Нагато. — Джирайя чуть посерьезнел, — Ты другой, ты не такой как я… Именно ты натолкнул меня на эти мысли, именно ты заставил меня поверить в то, что мир действительно можно достичь. Мне хотелось остановить все происходящее вокруг, все войны и жестокость этого мира, я хотел прекратить, но не знал как. И только недавно я понял…