Записки неудачника

Отдаленно доносились звуки взрывов, земля время от времени сотрясалась. В его ушах свистел ветер, настолько быстро он передвигался даже без всякого Хирайшина, что не оставлял после себя следов, разве что легкий шелест ветра. Он пересек огромное расстояние, увидел по пути как люди сражаются со странными белыми тварями. Он смотрел на это краем глаза, однако игнорировал, держа путь только к дочери. Они должны встретиться. Он должен успеть. Когда оказался в нужном месте, то взору его предстал огромный кратер на который с грохотом заваливался восьмихвостый демон, от чего брови Намикадзе поползли вверх. — Гьюкии!.. Заорал Киллер Би, ударом локтя разбивая лицо копии Зецу который пытался подкрасться к нему за спину, пока тот был отвлечен неожиданным ранением Восьмихвостого. — Я в порядке, Би... — ответил Гьюкии, — но мне нужно передохнуть. Намикадзе решил было возникнуть перед кумовцем, однако в последний момент передумал. Казалось у Намикадзе Минато стальные нервы и ничто не может поколебать его хладнокровие. Становилось ясно почему именно его назначили на пост Хокаге, даже когда Девятихвостый Лис вырвался и начал крушить его деревню, и даже когда его жену с ребенком взяли в заложники он и бровью не повёл и просто понесся спасать. Истинный Хокаге. Идеальный ниндзя. Поэтому и сейчас, не удивительно было наблюдать за тем как он, не теряя времени на панику и вопросы, просто шел и делал. Он первый и собственно единственный прибыл на место взрыва, оставив остальных разбираться с Мадарой, он скрыл чакру, максимально насколько мог, и в последний момент поменяв свое решение, спрятался вначале за деревом в чудом уцелевшем лесу. Что больше всего поразило Минато, он и сам не знал. За один миг он увидел помимо младшего брата Райкаге, — Обито, пускай и с изуродованным лицом, вместе с Какаши, — оба до этого момента пытались убить друг друга, потом он увидел убитого нукенина похожего на огромную акулу, выдохшегося Майто Гая, с возрастом не сильно изменившегося и вишенкой на торте оказалась непонятная тварь... Наблюдая как черное непонятное существо вылезло на сцену, таща за собой обездвиженное тело, буквально придушив девушку, как сходу различил Минато, существо с провалами вместо глаз, растягивало уродливую широкую пасть в зубастой улыбке. Понятно было что он не человек. Просто черная фигура, словно сбежавшая тень, и тело которое он небрежно волочил вслед за собой по земле имело резкий контраст. Хоррор фильм какой-то. Лица не было видно, разве что спутанные и извалявшиеся в пыли и грязи золотистые длинные волосы. — Наруто! — воскликнул Киллер Би с другой стороны. Минато это заставило напрячься. Его дочь опять в качестве заложника. — Что с ней? — он больше не мог терять время на раздумия и переместился прямиком к брату Райкаге, как наиболее подходящему варианту. Он единственный был относительно свободен, если не считать не кончающуюся армию белых Зецу. Минато не рискнул атаковать черную тварь со спины, рассчитывая на элемент неожиданности: Эта хрень вполне могла случайно-специально прирезать или придушить его дочь, просто потому что рука дрогнула. Наруто не смогла сразу прийти в себя, от удара в голову, а после последовавшего сразу за этим попытки удушья, сознание путалось, голова трещала, она чувствовала как по виску стекает теплая жидкость, очевидно — кровь. — Если ты двинешься с места, Четвертый Хокаге, то твоя дочь откинется быстрее чем у меня в планах, — словно прочитав его мысли, тварь направила взгляд прямо на него, отчего он замер. Ситуация начинала все больше напоминать день рождения его дочери. Почему все так любят держать его дочь в заложниках? Не успела она появится на свет как ее жизнью уже угрожали ему, это по сути, их третья встреча и она снова в лапах какого-то ублюдка, а он только и может что смотреть. — Надеюсь ты меня понял? Он держал ее тело небрежно и как-то совсем не заботился что она наполовину сползла на землю, спасибо хоть не за горло тащит... И от этого хотелось скрипеть зубами, но подчиняться. Конечно он это так не оставит. «Блять» даже как-то устало подумалось Узумаки, которая медленно начала приходить в себя, пальцы нервно дернулись, она чувствовала как ее ноги безвольно волочатся по земле расцарапывая кожу до крови об камни и неровные поверхности, она чудом удержалась от того что бы не дать телу вздрогнуть, тем самым выдавая себя, а чакра, которую она на автомате подавляла, начала еще больше падать, словно бы ее жизнь медленно затухала. Окружающих это пугало. — Мне немного надоело ждать и я решил ускорить ваш провал, — донесся голос Зецу, ухмылявшегося во всю пасть. Забавен был тот факт, что «сын» Кагуи смог прождать тысячелетия медленно и любовно взращивая свой план, но в последний момент, не выдержал и вмешался. Если бы он поддался своей трусливой и хитрозадой натуре и принялся бы просто молча наблюдать за итогом — конец у них у всех был бы иным, но... Учиха младший едва ли мог продолжать безучастно наблюдать за ситуацией со стороны. Они с Итачи, как и было решено, ждали появления темного Зецу и его появление, как Итачи и ожидал, все таки случилось, но дальше, просто смотреть не было сил. Оставалось скрипеть зубами, хотя смотря на хмурое сосредоточенное лицо брата казалось будто Итачи не испытывает никаких эмоций по поводу ситуации, однако, если в Саске играла молодость и гордость, которая просто не давала стоять в стороне, то Итачи, нельзя забывать, был в свое время капитаном Анбу и в целом идеальным шиноби поэтому хладнокровно поджидать и наблюдать он мог столько, сколько надо, хотя не сказать что от этого он был в восторге. В тот момент когда он увидел Наруто, Итачи даже подумал, что у него у самого сердце перестало биться, ведь он видел момент когда Зецу подкрался к ней. На миг воцарилась тишина, и все замерли. Итачи не заметил сам, как непроизвольно активировал мангеке. Но даже так не дернулся с места. Прошла секунда, две, и мир вернул краски. Даже не так. Все вокруг начало сотрясать подобно взрыву. И тут Итачи с облегчением смог выдохнуть, и словно ощутил что и его сердце вновь забилось, даже как-то слишком быстро с этого момента начиная играть во всю катушку. — Это прекрасно, Зецу. — Неожиданно прошелестел тихий голос Узумаки что не подавала признаков жизни с тех самых пор как Зецу подло возникнув позади нее в пылу битвы, ударил по затылку и схватил ее. — Хм?.. — существо задумчиво посмотрело на Наруто, внезапно подавшую голос. Голова ее продолжала свисать и лицо ее было закрыто спутавшимися волосами, однако она исподлобья холодно взирала на него. И Зецу увидел этот взгляд. — Ты очень помог своим нетерпением. Вот и твой конец, — улыбнулась она и неожиданно вонзила в его тело свою руку, не пожалев сил она усилила свою хватку чакрой поэтому насквозь пронзила его живот. Конечно Наруто не предусмотрела тот факт что он нападет на нее и возьмет в заложники, однако попав в эту ситуацию, она решила воспользоваться возникшей возможностью что щедро и так глупо предоставил Зецу своими же руками. — Барьер: Кеимушо, — прошелестел ее голос. — Вот ты и попался. ИТАЧИ! — прекрасно зная что он где-то неподалеку прокричала во всю глотку Узумаки. «Сын» Кагуи непонимающе замер. Замер не от того что реакция подкачала, а потому что что-то, а точнее кое-что конкретное обездвижило его, будто бы булыжником придавило. Он буквально согнулся от этой тяжести, и одновременно с этим тело его начали охватывать белоснежные цепи светящиеся в ночи подобно фосфорическому свету. Отпрыгнув на достаточное расстояние, Наруто могла наблюдать за тем как эти цепи не останавливаясь, начали охватывать его тело, а потом поползли по земле и образовав круг, словно заковали его к этому участку земли. — Сусано. — В возникшей тишине прозвучал долгожданный прохладный голос Итачи. Все вокруг затряслось и загромыхало, на глазах у всех начала формироваться фигура огромного, величественного воина. Не теряя времени, оно вытянуло ладонь назад и на глазах у всех начал формироваться огненный меч. "Это Клинок Тоцука! " — пролетела стрелой мысль в голове Минато. — Аматерасу! — не собираясь особо тянуть, с других сторон также потянулись атаки. Пока Итачи замахивался что бы пронзить тело «сына» Кагуи, Саске появившийся в след за братом, активировал мангеко. Чтобы уже наверняка добить... И зажглось пламя охватившее цепи. Постепенно распространяясь оно перекинулось на самого Зецу. Издав нечеловеческий вопль, полный злобы и вынужденного бессилия, он попытался безрезультатно выдернуть цепи, что начали теперь уходить глубоко под землю. Он знал что пламя было бесполезно тушить, однако развеять фуин никак не получалось. Окружающие не понимали что происходит. В шоке все просто молча наблюдали за тем как он просто продолжает гореть, до этого момента делавшие вид, что борются друг с другом наконец остановились Обито с Какаши, которые по-братски закинув руки друг другу на плечи волокли свои уставшие тела. Эдо тенсей было развеяно. Кроме Хокаге, разумеется. На глазах Хаширамы и остальных Каге непонимающий Мадара, начал просто тлеть и исчезать. Белые Зецу все также бегали по округе, но очень скоро и с ними все было бы покончено. Одним замахом Итачи покончил с Зецу. Минато облегченно вздохнул понимая что его помощи даже не понадобилось. Конец войны который застали воскрешенные Хокаге оставил сильное впечатление слишком сильными поворотами стремительно развивающихся событий. Увидев как Наруто покачнулась на месте, чего не все сразу заметили, он мгновенно переместился к ближайшей печати на кунае, который в пылу битвы оставила Наруто. Приятно удивленный тем фактом, что его дочь в этом возрасте уже овладела его коронной техникой, он аккуратно придержал свою дочь. Два обладателя одинаковых голубых глаз встретились взглядами. Замечая появившуюся искру радости во взгляде дочери, Минато растянул улыбку на устах. — Здравствуй... Счастливая широкая улыбка растянулась на все лицо, делая ее еще сильнее похожей на Кушину. Пока Минато во все глаза разглядывал лицо повзрослевшей дочери, запоминая каждое мгновение, каждую черточку на ее лице, Наруто уже кинулась его обнимать и сцепив руки вокруг его талии, настолько сильно стиснула, что его органы чуть не полезли наружу. Он чудом не захрипел. Казалось это не она пару минут назад была готова грохнуться в обморок. «Да она же копия матери!» Стремительно пролетела мысль в голове отца семейства. — Я горжусь тобой Наруто, — засмеялся Минато и принял в объятья, правда в более щадящие и не такие стискивающие, но от этого не менее крепкие. Наруто счастливо прикрыла глаза, вздохнула прижимаясь щекой к отцовскому плечу. Кто бы знал как она любила объятья... Итачи увидевший эту сцену слегка приподнял уголки губ в сдержанной улыбке. Хотя на деле, на душе ему стало тепло от этой сцены. Испытывая какую-то долгожданную свободу от проблем, что надежно сковав его, держали в своих тисках и давили на его плечи, Итачи неожиданно понял что выполнил в этой жизни все что должен был. Это было не про его семью, о таком просто-напросто он не мог бы позабыть, отпустить и идти дальше по жизни будто это простой опыт в определенном этапе его жизни, однако все, что могло грозить будущему его драгоценного брата — было просто-напросто стерто с земли. Все это время Итачи живший ради брата, сделал все чтобы Саске в отличие от него, смог жить дальше не оглядываясь на прошлое. Саске как раз стоявший рядом с Итачи, тоже наблюдал сцену воссоединения, насмешливо хмыкнул и отвернулся, от чего на глаза ему сразу попался Обито, и этим сразу приковал его внимание к себе. Буравя враждебным взглядом он принялся наблюдать за тем как приближается Обито. Даже если теперь он под действием техники, это не отменяет того что он делал до этого момента. Все что он успел сделать за свою жалкую жизнь. Саске продолжал испытывать к нему ненависть, и чудом подавил возникшее импульсивное желание прямо тут и зарезать своим чокуто. На плечо ему упала тяжелая рука прерывающая размышления, и Саске скинув наваждение молча покосился на брата, который и положил ему ладонь на плечо в успокаивающем жесте. В молчаливом разговоре, Итачи медленно покачал голову этим самым ставя точку в его решении. Саске цыкнул. Какаши понимал что дальше ждет Обито — и это совсем не счастливое далекое будущее, — отнюдь, скорее строго наоборот, с тяжестью на сердце беззвучно вздохнул, кривя губы что было незаметно под маской. Конец войны принес с собой одновременно радость и безнадежность.