Mystic Falls, 1862
Открыв глаза, девушка сморщилась от боли на уровне груди. В том месте, где находилось тяжело и больно бьющееся сердце. Стараясь оглядеться, Кларисс поняла, что находится в своей комнате. Каждое движение причиняло боль, даже лишний вздох. Она не понимала, почему сердце так болит. Она ничего не помнила. Не знала даже, какой сегодня день. Внезапно дверь комнаты с тихим скрипом открылась и аккуратной поступью вошел ужасно обеспокоенный старший брат. Увидев, что сестра очнулась, Деймон вздохнул с таким облегчением, что это чувство можно было ощутить физически. Прикрыв за собой дверь, парень подошел к кровати и сел на край, приложив к щеке сестры ладонь и поглаживая ее большим пальцем. Затем ладонь Деймона переместилась на бледное запястье Кларисс. Не только запястье, но и все тело девушки было бледно, будто та была мертвецом. Под глазами залегли тени и по лицу было видно, что она терпит боль. Грудь тяжело вздымалась, а Кларисс смотрела на Деймона уставшими глазами. Конечно, она три дня пролежала без сознания. — Деймон. — Ее голос был тихим и надтреснутым. Тяжко вздохнув, девушка сглотнула. — Деймон, я не помню, что случилось. Почему сердце так болит? Нахмурившись, Деймон слегка сжал ее запястье. Почему она ничего не помнит? — Ты три дня пролежала без сознания, — сказал старший брат. — До этого ты очень сильно разнервничалась, а потом жаловалась на боли в сердце. Сначала мы ничего не подозревали, но… когда ты внезапно потеряла сознание, мы стали сильно беспокоиться. Доктор сообщил, что у тебя порок сердца. Сказал, что, если ничего не сделать, ты погибнешь. Сказал, что операция может спасти. Однако… врачи оставили шрам. Непонятным образом, конечно. Но что в нашей жизни может быть понятным, верно? Абсолютно ничего. По крайней мере, ты жива. Порок сердца? Неожиданные новости. А такое чувство, будто мне внушили все забыть. — Во всяком случае, сестренка, я готов сделать все, что угодно, лишь бы с тобой все было хорошо, — прошептал Деймон и ласково улыбнулся ей.Mystic Falls, today
Открыв глаза, Кларисс сморщилась от боли в груди. Взглянув туда, где непонятно сколько времени назад была рука Финна Майклсона, девушка увидела в платье окровавленную дыру и с содроганием вспомнила о боли, причиненной его рукой. Оглядевшись, Кларисс поняла, что лежит на небольшом диванчике в комнате… Эстер. Она, что, все еще в комнате этой чертовой ведьмы?! Надо выбираться. Вопрос: как? Все тело болело и Кларисс даже подумала, что у нее вдруг случилось дежавю. Вспомнился год, тот день после операции и последовавшая за этим небольшая амнезия. С трудом сев, Кларисс резко выдохнула. Такое чувство, будто с кем-то подралась. Наконец покинув чертову комнату, девушка дошла до лестницы и села на самую первую ступень, подперев рукой подбородок. Снизу все еще слышалась музыка, и людские разговоры, словно жужжание роя пчел, давили на уши. Она не могла понять, сколько прошло времени после того, как она потеряла сознание. Но, раз вечеринка еще не кончилась, значит, недолго. Кларисс все раздражало. Не могла же она спуститься в платье с окровавленной дыркой на груди. — Кларисс? — услышала девушка чей-то голос и перевела взгляд со ступеней на того, кто ее позвал. — Ребекка, — с облегчением выдохнула Кларисс, как никогда радуясь стоящей внизу первородной. — Ты даже не представляешь, как я рада тебя видеть. — Что случилось? — нахмурив брови, спросила Ребекка, в один миг оказавшись рядом с Кларисс и поднимая ее на ноги. Ее взгляд упал на дыру в платье, которая была окрашена красным. — Это что, кровь? Черт бы тебя побрал, Кларисс Мне Надо Вляпаться В Неприятности Сальваторе. Что произошло, когда вы с Еленой пришли к матери? — Ребекка, обещаю, я все расскажу, только дай мне что-нибудь одеть, пожалуйста, — проговорила Кларисс на выдохе. Поинтересовавшись, собирается ли Кларисс возвращаться на вечеринку и получив отрицательный ответ, из своего гардероба Ребекка кинула подруге черные джинсы и длинную черную футболку. Вампирша уселась на кровать, дождалась, пока Кларисс переоденется и, когда та закончила переодевания и села на кровать рядом с Ребеккой, последняя потребовала ответа. В несколько минут Кларисс все ей объяснила и опустила глаза на невольно сцепленные пальцы. Вспоминать тысяча восемьсот шестьдесят второй год было неприятно, а уж про последние события даже и знать не было желания, не то что помнить. Выслушав подругу, Ребекка тяжело выдохнула и накрыла ее сцепленные пальцы своими ладонями. Кларисс подняла на нее взгляд. — Я знала, конечно, что наша мать — психопатка, но, чтобы до такой степени… — многозначительно не закончила предложение первородная. — Нужно позвать Кола. Потому что, я думаю, то, что ты рассказала, только первая часть неудавшегося спектакля. Ребекка вышла, а через несколько минут вернулась уже с Колом. Войдя, он увидел Кларисс, опустившую голову. Темные волосы застилали лицо с обеих сторон, она нервно теребила край футболки, даже не давая понять, что знала о том, что кто-то вошел в комнату. Сорвавшись с места, Кол опустился рядом с ней на кровать и приобнял за плечи, прижав к себе. — Ты в порядке? — тихо спросил он, немного склонив к ней голову. — Кол, только что ей чуть не вырвали сердце, а ты спрашиваешь, в порядке ли она? — воскликнула Ребекка, усаживаясь на то же место, что покинула несколько минут назад. — Я в порядке, — произнесла Кларисс, но как-то отстраненно. Сейчас ее беспокоило совсем другое. Кое-что поважнее ее состояния. — Кровь двойника попала вам всем в организм, да? — Девушка нахмурилась и вздохнула. На губах Кола появилась усмешка, которую Кларисс не видела. Он зарылся носом ей в волосы и тихо усмехнулся. Девушка напряглась еще больше, даже не шевелясь. — Твой брат обо всем позаботился, — сказал Кол, желая успокоить беспокойную любимую. — Чтобы все выглядело правдоподобно, Элайджа, Клаус и Ребекка по-настоящему выпили шампанское с кровью двойника, а я притворился. Так что заклинание матери не сработало. Заклинанием мы не связаны, так что ей не удастся нас убить. Все хорошо. Кларисс резко отстранилась от Кола, вскинув голову и взглянув на него, наткнувшись на шоколадный взгляд, направленный на нее. Она хотела было удостовериться, что это не шутка, но передумала, крепко обняв его за шею и с большим облегчением выдохнув, закрыв газа. Кол переглянулся с Ребеккой, обнимая Кларисс также крепко, как и она его. — Мы с Деймоном даже договорились встретиться и поотрывать Финну каждую часть его тела, жаря на костре, — сообщил вампир, будто пытки старшего брата были обычным делом, ничем непримечательным. — А потом подать расчлененного его на серебряном блюдце нашей матери. Кларисс сжала руки в кулаки, схватив пальцами его пиджак. Не хотелось отпускать. Хотелось просидеть с ним так весь оставшийся… всегда. Хотелось сидеть с ним так всегда. Но все когда-нибудь заканчивается. Как и объятия с Колом. Тихо выдохнув, она отстранилась от него, но первородный не желал ее отпускать, продолжая прижимать Кларисс к себе. Вдруг в комнату кто-то постучался. Дверь аккуратно открылась, а из-за нее выглянула знакомая шевелюра. Кларисс подумала было, что это Елена, но, увидев другое платье и другое выражение лица на таком же, как у Гилберт, лице, сразу поняла, что ошиблась. И, мягко говоря, была не очень рада такому гостю. — Катерина, — в обычной манере поприветствовала ее Кларисс. — Что-то хотела? — Поговорить с тобой, — кратко ответила Кэтрин, все еще держась около двери. — Я не думаю, что нам есть, о чем поговорить, — сказала девушка, вздернув брови. — Так что можешь закрыть дверь с той стороны. Я вообще удивлена, что ты здесь. В доме Майклсонов. Здесь же Клаус. — У нас временное перемирие, — сквозь сжатые челюсти произнесла вампирша. Выражение лица Кэтрин было не таким, как обычно: равнодушным, самоуверенным или насмешливым. Было другим. Каким-то странным. Эта даже стало немного беспокоить Кларисс, но никак не изменяло отношение к ней, поэтому, не желая сегодня ни с кем спорить, она попросила Ребекку и Кола оставить их одних. Кол начал спорить, но Ребекка схватила его за руку и в следующих миг брата и сестры Майклсон не оказалось в комнате. Сальваторе выразительно посмотрела на Кэтрин. — Что ты хотела? — спросила девушка. — Вспомнить тысяча восемьсот шестьдесят первый год, Кларисс, — негромко ответила вампирша. — А при чем тут шестьдесят первый? — будто не понимая, о чем напомнила Кэтрин, спросила Кларисс. — Не делай вид, что ты не поняла, о чем я, — сказала Кэтрин и скрестила руки на груди. — Отлично, — резко сказала девушка. — Зачем ты напоминаешь о Марии, которую сама же убила? Зачем напоминаешь о самом адском периоде моей жизни? Зачем лишний раз вызываешь во мне неправильное чувство ненависти к тебе? Зачем ты это делаешь? — Потому что, Кларисс, если бы я знала, что Мария — твоя двоюродная сестра, еще и близкий человек, я бы не стала ее трогать, — как можно спокойней проговорила Кэтрин. — Да ну конечно, — прищурилась Кларисс, со злостью глядя на вампиршу. — Кого ты пытаешься обмануть, Катерина? Плевать ты хотела на все эти мелочи. — Нет, не хотела! — воскликнула Кэтрин, в одну секунду преодолев расстояние от двери до кровати и садясь напротив Кларисс. — Если бы знала, не тронула бы девчонку. Я не хотела, чтобы ты страдала из-за меня. Кларисс расширила глаза от удивления и скептически улыбнулась уголком губ, качнув головой. Она усмехнулась, опустила голову, пытаясь осмыслить только что сказанное вампиршей напротив нее, а затем, так и не осмыслив, вскинула голову, наткнувшись на серьезный и будто жалеющий взгляд Кэтрин. — Некогда мы были словно сестры, — сказала Кэтрин, сжав челюсти, а потом расслабив их. — Ты просто не помнишь. — Ну да, скажи еще, что я под внушением, — скептически кивнула Кларисс. — Да будь я под внушением, став вампиром, я бы все вспомнила. — А ты не думаешь, что тебе могли внушить, когда ты уже стала вампиром? — вскинула брови Кэтрин. — Вампир не может внушать вампиру. А, тем более, еретику. — Даже первородный? — Это невозможно. — Не будь так уверена в этом, малышка Сальваторе. — Разве Клаус стал бы внушать мне забыть близкого человека? Или Элайджа? Или Ребекка? Или Кол? — Кларисс, я знала, что ты вампир, потому что я этому способствовала. Я знала, где тебя найти. Я знала, что ты ненавидишь меня из-за убийства Марии. Знала, что ты ни за что не захочешь видеть меня. Но еще знала, что ты очень дорога Майклсонам. Они всегда старались оберегать тебя. От всего. Поэтому все единогласно согласились на то, чтобы ты забыла о том, что мы вообще когда-то были в хороших отношениях. Элайджа сделал это. Элайджа внушил тебе забыть, что мы сразу прониклись друг к другу симпатией, что мы стали подругами, что мы считали друг друга сестрами. Он заставил тебя помнить лишь то, что я убила Марию, что за это ты люто ненавидела меня, что ты сразу невзлюбила меня, стоило мне переступить порог поместья Сальваторе. Все, что ты помнишь, так это только ненависть ко мне. — Ты, вроде, сильно и не страдала. — Я… — Катерина, хватит. Чего ты пытаешься этим добиться? Даже если бы это и было правдой — в чем я сильно сомневаюсь, — я бы и так ненавидела тебя. Даже еще сильнее, наверное. Так что, довольствуйся тем, что есть. И уходи. — Я не стану тебе лгать. — Я не стану тебе верить. — Кларисс… — Катерина. Уходи. Ты только зря потратила время. И свое, и мое. — Я докажу тебе. — В этом нет необходимости. — Я хочу вернуть прежние времена. — И в этом тоже. Резко встав с кровати, Кэтрин покинула комнату, а через несколько минут вернулась уже с Элайджей. Кларисс нахмурилась, переводя взгляд с Кэтрин на Элайджу. Первородный сел напротив девушки, пристально посмотрел ей в глаза и, не говоря ничего лишнего, произнес всего лишь одно короткое слово: — Вспомни.