Погружение

Включаем: Z.TAO — One heart Первая встреча с тренером положила начало большой дружбы. Способный мальчишка и повидавший на своём веку уже немолодой, но чрезвычайно подвижный и скорый на слово мужчина поняли друг друга с первого раза. Один стремился добиться всего и только начинал готовиться к большой жизни, второй со знаменательным прошлым и опытом обучения молодых танцоров доживал уже четвёртый десяток и стремился оставить после себя достойного ученика. Парнишка понравился ему своей непосредственностью и живостью чувства музыки. Чувством такта уже никого не удивишь. Гораздо интереснее было работать с человеком, который точно знает, как отразить мягкий перебор гитары и быстрый звук соскочившего смычка. Он приметил его, едва тот мягко и уверенно занял своё место под аккорд и непринуждённо встал в позу, как подстроился под других мальчишек, хотя те двигались несколько не синхронно. Этакое идеальное связующее звено. Волшебство не прекращалось до окончания музыки, до финального. Украдкой осмотрев зал, он убедился, что именно это выступление было наилучшим, а когда весь состав исполнял совместный танец — это было больше похоже не на танец, а на реальный кусочек из их, группы, жизни. Взорвавшиеся шарики оповестили о том, что можно, наконец, очнуться. Сами номера были поставлены замечательно, с учётом особенностей каждого участника. Старшеклассник, также вышедший на сцену со всеми, внимательно умудрялся следить за всеми своими подопечными, что не оставляло предположений о его режиссёрской роли. По его поводу он уже после концерта и общения с семьёй присмотренного ученика позвонил своему другу и рассказал о наблюдениях. Сливки полагается снимать уже в их гибком школьном возрасте. Первым делом он повёл своего нового подопечного не в тренировочный зал, а в концертный. Пустое помещение, казалось, ещё хранило обрывки сумасшедших трюков, шагов, в воздухе пахло духами актёров, и каждый шаг по паркету открывал память места всё сильнее. Умение чувствовать её — это тоже искусство, часть его. Знаменитые артисты, выходя на общую сцену, всегда сначала теряются от нахлынувших на них сохранившихся впечатлений. И рассказывают об этих первых моментах с сакральным трепетом. Стоило проверить, как поведёт себя Майлз. Что это данное недавно имя, он узнал со слов классного руководителя, раньше мальчика звали Гарри, и на новое «Майлз» он отзывался, подумав несколько секунд. Мужчина поблагодарил его учительницу и вышел в коридор, потому как уже кончилась перемена и мешать ходу урока — это неэтичное действо. Хорошо, что он узнал о мальчике больше до того, как начал с ним разговаривать. Оказалось, что ещё несколько месяцев назад он приходил в школу с осунувшимся голодным видом и иногда с синяками. Изменилась ситуация как раз после переименования, хотя от этого менее нелюдимым и недоверчивым он не стал. Стоило подумать, как подойти к такому ученику сразу правильно. Что примечательно, едва войдя в зал через главные двери, тот остановился прямо перед центром сцены. Они пришли сюда после окончания его уроков, и сейчас тут никого не было. Где-то ещё шумели уходящие домой ученики, но тут было почти осязаемо тихо.  — Почему мы не занимаемся, а гуляем по школе? — вопрос закономерный. Майлз задал его, не отрывая внимательного взгляда со сцены. Он будто вспоминал прошедший концерт, что неудивительно.  — Я хотел показать тебе, как выглядит сцена со стороны зрителей. Что ты видишь? Минута тишины.  — А мне нужно ответить честно?  — Это приемлемый вариант. Ответь так, как тебе удобно. Мальчик обернулся обратно к ещё украшенным шариками и лентами тюлям и гладким, неосвещённым светом доскам.  — Это большая ступенька. Ответ прозвучал действительно честно.  — А вы, сэр? Из-под длинной рваной чёлки сверкнули огоньки зелёных глаз.  — Что для меня сцена? — он задумался, да, ответить нужно также честно. Что же? — Я думаю, что для меня это очередная ступенька из множества тех, что я уже перешагнул и примерил на себя. Каждая из них была для меня очередным этапом в жизни, но тогда я горел азартом покорить их все. И знаешь, нам показывали сцену не с этого ракурса. Мы всегда видели с неё, точнее, я с друзьями, соперниками, партнёрами и учителями, мы стояли сначала за дверью с обратной стороны. Сражались за возможность выйти на неё и там уже победить. Много лет спустя, после многочисленных взлётов и падений своей карьеры, я решил взглянуть на неё с этого ракурса. Да, отсюда она ступенька. Но, встань-ка на неё, — парнишка взлетел вслед за мной. — Отсюда она кажется этапом, кусочком дороги. Мы привыкли, что нужно показать себя как можно лучше, чтобы открылся следующий. Совсем немного больше усилий, чем в прошлый раз, и он откроется, так же как и дверь за нашими спинами.  — А я уже открыл дверь?  — Ты уже преодолел одну ступеньку. Чего ты хочешь? К чему стремишься? Вопрос не провокационный, но как он на него ответит. Парнишка уже встретился с памятью сцены и стоял задумчивый, но не зажимался, не хотел с неё сойти. Это был хороший знак. Значит, он принял сцену такой, какая она есть. Его глаза будто прослеживали появление царапин на паркете и затёртостей, скользких мест.  — Я хочу стать лучшим, чтобы мама мной гордилась.  — О! — заведомо ошибочная цель. — Ты уверен, что мама сможет всегда радоваться твоим удачам? Мальчика стоило подготовить к тому, что родители не вечные и предложить поменять цель.  — Мама всегда им радуется. Я знаю, о чём вы хотите сказать, — Майлз был настроен спокойно, никакой агрессии и обвинений. — Мои родители давно погибли. Тётя, с ней вы и разговаривали, это моя вторая семья. Я говорю о своей маме. Она всегда сможет радоваться моим достижениям.  — Это меняет дело, — согласился мужчина. — Мне нужен ученик, который меня превзойдёт. Ты согласен? Протянутая в ожидании рукопожатия рука взрослого легко обхватила вложенную в неё ещё детскую ладошку.  — Согласен, сэр.  — О, зови меня Мартин.  — Тогда вы меня Гарри. Вам же учительница рассказала?  — Да. — Внимательный. Замечательно! — Вот и хорошо! А теперь пойдём, согласуем наше расписание. Ты же хочешь остаться в группе?  — Если это возможно.  — Никогда не пытался ограничивать своих учеников. Ты волен решать, чем ещё заниматься кроме танцев.  — У вас было много учеников?  — Трое, но всеми в той или иной степени я могу гордиться. Они уже устроились в жизни. С этого дня начались и занятия и разговоры на разные темы. Учитель в полной мере ощутил себя наставником, а ученик как губка впитывал разнообразные знания. Спустя ещё пару месяцев занятий, когда тот обучал Гарри всевозможным видам танцев и объяснял, чем они отличаются друг от друга и какие можно смешивать без опаски, они пришли к выводу, что пора уже сейчас искать партнёра на будущий осенний конкурс, который будет для его возрастной группы. Гарри покривился, что он уже перешагнул этот рубеж.  — Неужели ты думаешь, что можно переходить на следующий уровень, не пройдя этот? А соперники? А здоровое соревнование?! Мы от этого, друг мой, отказываться не будем. Гарри закатил глаза и продолжил заниматься. Учитель подбирал композицию, которая идеально подойдёт для следующего занятия.  — Тогда кого взять в пару? У вас на примете никого нет?  — Есть, но девочку придётся обучать почти с нуля. Но нам это аукнется. Родители уже дали согласие.  — То есть вы не зря опять по концертам пробегали? Эта их шутка намертво приелась к учителю, когда тот признался, что всех своих учеников тот набирал на концертах с соревновательным уклоном.  — И кто это?  — Сюрприз. Он уже договорился с родителями девочки, но не был уверен, что Гарри по достоинству оценит её подвижность и гибкость. Партнёрша ему нужна активная, чтобы пара была гармоничной. Сам Гарри не перестал танцевать в той свободной манере, которую показал ещё на первом занятии. Это очень радовало. Способный ученик возможно введёт в размеренную жизнь мирового культурного пространства новый виток мыслей. Скорее всего, десятилетие спустя или два появится новый свободный стиль танца. А пока им нужно просто показать себя. Учитель, точнее Мартин, понравился ему с первого взгляда. Он подробно объяснял, казалось бы, запутанные вещи и умел просто рассуждать. Забавный мужчина. Очень добрый и светлый, по сравнению со Снейпом. Снейп по-прежнему был мрачен, но уже не настолько, чтобы его пугать. В этой вечной мрачности он начал замечать проблески живости. То когда тот задумается, то что-то пишет — и каждый раз на лице появляются эмоции, которые обычно прячутся. Если бы Гарри мог, то наблюдал бы эту смену настроений вечно, но как всегда, то ему самому нужно было бежать на занятия, то мама Петунья просила что-то помочь сделать, то домашка. Гулял он очень редко. Раз или два удалось уйти пораньше с тренировки, потому что у них (группу Гарри не бросил) уже был готов номер для очередных соревнований, или уроки заканчивались раньше. Погода, конечно, уже не позволяла валяться на травке и слушать пение птиц, но пройтись или пробежаться — всегда пожалуйста. Но ни в одну из прогулок он не встретил Дрейка. Хотелось спросить про музыку, потом просто про мир магии поспрашивать, но скоро всё засыпало снегом, и сугробы никто в его чаще не разгребал уже давно, а потом наоборот начало таять — по воде ходить — то ещё удовольствие. Танцами теперь никто не мешал заниматься, но вот чего-то не хватало. Друзей, наверное, подумал Гарри в очередной раз возвращаясь поздно один по темной улице, и замечая, что у их дома стоит машина. (Miley Cyrus — Nightmare) О, нет. Только не она! Хриплый лай Злыдня развеял его сомнения. Тётка с ночёвкой? И чего ей дома не сиделось? На стук открыла мама Петунья. Она впустила его и прижала палец к губам. Закушенная губа и выползающая иногда улыбка выглядели странно. Причина обнаружилась по звуку, да и прислушиваться необходимости не было. Тётя Марджори, отставной офицер в солидном возрасте, старшая сестра дяди Вернона (ему, кстати, шёл уже третий десяток) распекала кого-то как маленького ребёнка. Всё бы хорошо, но ругала-то она дядю.  — Чего это она? — не понял Гарри? Мама только покачала головой и указала наверх. Ситуацию прояснил Дадли на цыпочках, прокравшись к нему в спальню. Оказывается, Дурсли это не настоящая их фамилия. Ну, точнее настоящая, но для магглов. А вот в мире магии у них вполне есть своя родовая. Дядя был сквибом, и его попросили покинуть семью, а тётка оказывается волшебница. И едва переступив порог дома, она поняла, что её не пригласили, как полагается. Так вышло, что эта защитная магия работает только, когда все члены семьи рады видеть прибывшего.  — Это уже как час длится. Хорошо, что у нас дома есть гостевая комната внизу, а то пускать её на личную территорию Снейпа как-то не хочется, — передёрнулся Дадли. Они не сговариваясь звали сюзерена только по фамилии, а мать вот друга иначе как Северусом не называла. Мальчишки на это слегка кривились, и получали потом поварёшкой от обоих родителей и просьбу уважать дружбу взрослых. — К нему и так-то заходить неприятно.  — Угу, — согласился Гарри, падая на койку и вздыхая полной грудью. Дом, милый дом. Никто не гоняет, не заставляет делать домашку и отвечать у доски. Благодать. Тётка прервала состояние неги очередным воплем.  — А что она сказала по поводу того, что ты маг? Дадли же вполне реальный волшебник, может быть, она что-то не так поняла? А хотя весь сыр бор был из-за вассалитета. Слова типа «наш род никогда никому не подчинялся» прозвучали громко и серьёзно.  — Папа ещё не успел сказать. Боюсь, что будет, когда он скажет.  — Надеюсь, она не скормит нас своей собаке.  — Не поместимся. И тут Гарри в голову пришла интересная мысль, и он тут же поспешил поделиться ею с братом. Мальчишки замерли, уставившись друг на друга.  — Надо спросить у мамы, — был вердикт. Оба по-тихому открыли дверь, из-за чего громкость речи усилилась на десяток децибел, выскользнули из комнаты и аккуратно спустились по лестнице. Мама Петунья готовила ужин и тихонько посмеивалась в фартук. Мальчишки рассказали ей о своих догадках.  — Говорите, что Гарри мог стать не Дурсли, а Дэкрейм*? Нет, ребята, я же рассказывала, что поменять родовое имя можно только по ритуалу. Родовое имя Гарри так и осталось то, которое закрепили за ним родители, если они успели закрепить его в родовом гнезде. Я слышала, что если не провести ряд ритуалов по принятию ребёнка в Род или обидеть магию, то она может не взять под покровительство имени. Мама Петунья продолжала вместе с Северусом рассказывать им о мире магии, в который мальчишки были пока не вхожи из-за скрывающих чар. Те могли распасться от соприкосновения с другими, и тогда Дамблдор снова о них вспомнит. Об особенностях имени, которое даётся при рождении, и родовом им как раз рассказывали на прошлых выходных. Но о родовом имени самих Дурсли ничего не говорилось их сюзерену. Дядя предложил тому отгадать самостоятельно, чтобы не обидеть магию. * Darecrame (сметь и обман) — смеющий говорить неправду (девиз: qui ad mendacium novit).  — Вот интересно, как Снейп отреагирует на тётю Мардж, — фыркнул Дадли. — Вряд ли он ей обрадуется. А мама подскочила и быстро что-то сказала, забежав в зал.  — Никуда я не уеду, Петунья! Это решено, я хочу увидеть выскочку, который хитростью влез в дом моего брата!  — Но это мера предосторожности. Мы не говорили ему вашу фамилию, представьте, что будет, когда он догадается.  — Ничего страшного! — переубедить тётку дело сложное. Родители не справились. Сама тётка была до крайности нескладной женщиной. Тугие короткие кудри, обширный бюст и пышные формы. Передвигалась она, несмотря на все «утяжелители», очень быстро. Ума ей было не занимать, но мыслила она односторонне — пока её не касается, всё хорошо. И любила обсуждать всех и каждого, редкий раз в её обществе обходился без очередной проверенной сплетни или байки о каком-нибудь генерале. Пёс Злыдень от неё не отличался ничем: ни формами, ни вздорным складом характера. И обожал грызть кроссовки Гарри, поэтому он надел свои старые и предупредил кошек не высовываться. За ужином, а сегодня была пятница, мама накрывала на стол и молилась, чтобы Северус прибыл завтра с утра, чтобы он задержался. За ужином, тётка не преминула пройтись по никудышным родителям Гарри. Тот смолчал, потому что просто не знал, что ответить, могло выйти так, что мама Лили, на которую он возлагал большие надежды, могла оказаться совсем не его мамой, хотя мама Петунья уже переубедила его в обратном, показав фотографии. В любом случае, тётка поняла его молчание, как согласие, и разглагольствовала уже на этот счёт: и не воспитан, и не занимается делом (о танцах промолчали), и вообще безродный. Петунья поджала губы и уже собралась ответить что-то колкое, как отворилась входная дверь. Гарри сорвался с места и поспешил встретить их позднего гостя, ну, хозяина.  — Проходите, сэр. У нас в гостях тётя Марджори, — быстро зашептал он, принимая и вешая пародию на пальто. — Она ждёт вас в не самом лучшем расположении духа.  — Маг? — выдохнул тот, получив утвердительный кивок, прошёл в залу. — Добрый вечер, господа. В своей спокойной манере он прошёл в гостиную, которая стараниями мамы была превращена в столовую. Дядя из-за большого количества человек вытащил из кладовой раскладной стол для торжеств. Его обычно вытаскивали по случаю дней рождения Дадли или гостей. Тётка встала, упёршись ладонями в стол.  — Снейп?! Выскочка, и сюда добрался!..  — Позволю себе Вас исправить мадам, я не Снейп. Если вы не читали «Пророк» от пятнадцатого числа прошлого мая, то я Вам ничем помочь не смогу. Дэкрейм, если не ошибаюсь? Департамент правопорядка.  — То, что Вас Снейп, признали Лордом, не значит, что уже можно набирать себе слуг!  — Если Вас не пригласили, я в этом вряд ли виноват. На тётку было жалко смотреть. Вздувшиеся вены, красное лицо. Маг пригубил бокал с вином.  — Держите себя в руках, тут колдовать нельзя. Это территория ограниченная Статутом о секретности, — предупредил её сюзерен. — Вам ли об этом не знать. Гарри сел на своё место рядом с Дадли между родителями. Тут он чувствовал себя в безопасности. А Снейп опустился на приготовленное для него место во главе стола рядом с Верноном. Тётка, оказавшаяся по другую его сторону, казалось, сейчас просто взорвётся от повышенной наглости.  — Паршивый полукровка! — выплюнула она и вылетела из-за стола. Спустя секунду хлопнула входная дверь и взвизгнула собака. Снейп вылетел следом. Вернулся он, когда по подъездной аллее прошуршали шины. Родители переглянулись.  — Поправил ей воспоминания. Поттер, мне пришлось вас немного подставить. Она едет в ветеринарную клинику и думает, что это вы поранили лапу её собаке.  — Северус? В этом была необходимость? Ты сам говорил, что стирать память нельзя.  — По-другому никак. Иначе уже бы завтра утром директор был здесь. Завтра пораньше я уйду, потому что она может вернуться. И не дай Мерлин, вы не пригласите её как положено. На это никто не ответил. Оставшийся ужин прошёл уже в более расслабленной обстановке. Вечером Снейп попросил Петунью принести два карманных зеркальца и зачаровал их как маггловские телефоны.  — Это Протеевы чары, если просто открыть его, то это обычное зеркало. Давай, Пет, попробуй. — Мама взяла в руки одно и открыла. — Теперь позови меня.  — Северус? Другое зеркальце, лежащее на столе, слегка задрожало. Снейп открыл его и вышел в коридор.  — Меня видно? — прозвучало из рук мамы. Ребята, присутствующие при колдовстве впервые (Гарри да, а вот Дадли выпячивал грудь, что уже второй раз), внимательно наблюдали с безопасного дивана, куда им милостиво разрешили приземлиться.  — Да, а как отключиться?  — Закрой, — сообщил Снейп, уже входя в комнату. Сегодня он вообще был на редкость добр, по сравнению с прошлым разом, когда почти реально рвал и метал, стоило его побеспокоить.  — На случай, непредвиденной ситуации, если что-то случится серьёзное, вам понадобится порт-ключ в мой мэнор. Его я пришлю завтра к ужину с книззлом. Поттер! Приведите сюда старшую кошку. (Tori Kelly — Daydream) Гарри замер. Он хочет забрать у него Эйри? Откуда он о ней знает? Ничего более важного, чтобы защищать котят для него не было. Ведь неспроста же у старухи Фигг переловили всех пушистиков. За всё время, что котята жили у него, они стали семьёй. Гарри их кормил и убирал, а они в ответ дарили ему ласку и тепло. Конечно, догадка, что и мама и брат о них знают, была, но он не думал, что и Снейп тоже. Как же поступить?  — Поттер, — вздохнул тот, усевшись за стол. — Вы хотя бы знаете, что ваши питомцы — магические существа? Нет? Так вот объясняю один раз. Книззлы, а именно так эти кошки называются, если признают кого-то своим хозяином, то уже не расстаются с ним до конца. Эти животные крайне живучи, так что вам с ними ещё вечность нянчиться. А теперь тащите сюда кого-нибудь постарше. Мальчик подумал, что его кошки и в правду волшебные. Чего стоят только их ум и внимательность. Он решил, что если его питомцев ещё не выгнали на улицу, то по идее и не должны. Эйри ждала его у двери и вышла с ним, когда он рассказал о просьбе Снейпа. Она первая гордо спустилась по лестнице и легко вспрыгнула на пустой стул у стола, что-то приветственно мурлыкнув.  — Её зовут Эйри, — сообщил Гарри, приземляясь на прежнее место. Кошечка перешла к нему на колени. Белая кошечка спокойно осмотрела всех ещё раз и улеглась на его ноге. Снейп удовлетворённо кивнул.  — Эйри, я Северус Снейп. Мне понадобится твоя помощь. Нужно доставить в этот дом одну колдовскую вещицу, к сожалению, здесь сложная магия привлечёт много лишнего внимания. Поэтому я приглашаю тебя завтра посетить мой дом. Взамен, пока я буду настраивать порт-ключ, ты сможешь поохотиться в моём саду. Эйри прянула ушками и замурчала.  — Она согласна, — перевёл Гарри.  — Рад, что мы договорились. Поттер у тебя чрезвычайно умный фамилиар. Эйри отрицательно мяукнула и вздёрнула усики. Снейп поднял брови и посмотрел на Гарри.  — Что это значит?  — Ну, она говорит, что не мой фамилиар, а вашего друга, если он её примет. А у меня она живёт, потому что я приютил её котят. Мужчина задумался.  — А такое может быть? — поинтересовалась мама. — Если кот не фамилиар и живёт, где приютят.  — Это обычная практика, — кивнул взрослый волшебник своим мыслям. — Колонии книззлов иногда живут в лесах рядом с сильными магическими источниками на территории магов. Но случается так, что их разводят обычные люди или сквибы. Ваша соседка Фигг — сквиб — и разведение книззлов вполне нормальное занятие. Вот только для этого нужно иметь лицензию от нашего министерства. В случае, если эти кошки просто приходят на чью-то территорию маги-хозяева имеют право скрыть их от соседей. Это считается благословением, и не все хотят им делиться. Я не удивлён, что Эйри и её котята живут у Поттера — он маг сильный, они вполне могут существовать рядом с ним, чтобы нормально развиваться. Раз уж так вышло, то я думаю, один из котят как раз может быть фамилиаром. А что насчёт моего друга, то его нужно хотя бы подготовить к сюрпризу. Взрослые особи редко становятся спутниками и обычно в это время они должны быть свободны от брачных игр или от воспитания потомства. Так что через пару недель, уже можно будет их познакомить. И, Поттер, тогда же напомните мне, что нужно провести ритуал фамилиара, чтобы понять, кто из котят к вам благоволит. Эйри фыркнула и, лизнув его щёку и стащив с тарелки кусочек бекона, пошла наверх. В этот раз еду для котят Гарри уже брал не таясь. А утром, едва рассвело, дверь в его комнату приоткрылась, и кошечка выскользнула в щёлку, поприветствовав Снейпа негромким фырком. Без неё котята вели себя как обычно, но гулять их мальчик не выводил. А к обеду заявилась злая тётка с раненным мопсом под мышкой. Ему не досталось только по чистой случайности — рядом всё время кто-нибудь был, а спрашивать, что Мардж помнит про вчерашнее, ни у кого желания не возникло. Мопс же вёл себя до неприличия тихо. Мысленно разрешив тётке нормально переступить порог дома, Гарри, не услышав воплей, успокоился и принялся снова за домашку. Танцевать сегодня не хотелось, а погулять тянуло, но погода не располагала, поэтому он запер дверь и растянулся на кровати. Около девяти вечера, начало появляться беспокойство за Эйри. Она не пришла к ужину, как было обещано, а котята стали вести себя беспокойно. Рич пытался выйти, а Киви сидел на окне. И никакие уговоры не помогали утихомирить мелких. Поэтому он сам спустился, рискуя получить по шее от тётки. На улице было промозгло и ветрено. Тяжёлые тучи весь день не покидали своего поста и иногда сыпали мелким дождём. Не горя желанием попасться на глаза родственникам, он стоял на крыльце. Мама Петунья рассказывала, что впервые увидела его тут, на ступеньках. Он был крохотным и замёрзшим. Тёплые одеяла к утру остыли и не грели. Если бы ей не понадобилось выставить бутылки для молочника, так бы и замёрз. И выздоравливал он долго и неохотно, но, в конце концов, организм сдался теплу и материнской ласке и начал оживать. Он даже не мог долго говорить, даже не плакал. Врач, которому его показывали, вообще сказал, что мальчик не будет разговаривать. Но видимо магия защитила его и вылечила. Хотя Гарри всегда выглядел так, будто был младше Дадли не на пару месяцев, а на год. Холод ноябрьской ночи, казалось, выжег в нём стремление расти, но не развиваться. Голова у него всегда была на плечах, и если бы не разные эмоциональные всплески и наоборот затухания, то всё было бы нормально. Исправилось всё только полгода назад, когда Снейп помог ему выбраться из этой комнаты отчаяния, как теперь Гарри её называл. Вот сейчас почему-то отчаянно хотелось жить, а не существовать. Не просто ходить в школу, а получать знания, рассуждать, а не принимать всё как есть. Всё-таки у него была своеобразная благодарность к этому мрачному человеку. Эйри появилась из темноты, когда он уже начал порядком подмерзать. У неё на спине, с помощью лёгкого ошейника была закреплена посылка. Гарри поднял уставшую кошку на руки и вошёл внутрь. Стоило сначала накормить бедное животное, а уже потом заниматься открытием почты. После тёплого молока и печёнки Эйри вытянулась у него на кровати и сразу отключилась. Котята устроились у неё под боком. Вообще, стоило ему войти, как они радостно замурлыкали и забегали кругами. Не наступить на кого-нибудь было сложно, но те не обиделись. В посылке было объёмное письмо. Он раскрыл его. На стол выпали два украшения и две цепочки разной длины и письма. Одно маме, другое ему. Перво-наперво, он открыл своё, потому что взрослые находились сейчас в гостиной все вместе, и было бы опрометчиво подставить сюзерена. «Поттер, Я догадываюсь, что вы откроете письмо первым, поэтому объясню, почему задержал вашу кошку. Я решил сделать порт-ключи для всей семьи. Ваш — это серьга. Поднесите её к уху и не бойтесь — украшение само застегнётся». Гарри нашёл серёжку-колечко с мелким рисунком и поднёс к правому уху. Больно было ровно секунду, но он от неожиданности вздрогнул, потому что по уху и по шее вниз сбежала маленькая капелька крови. Он отвлёкся от письма, чтобы стереть её. «Надели? Это не только порт-ключ, но и простейший защитный артефакт. Никогда не снимайте его. Он сработает сам, когда вы не просто сильно испугаетесь, а захотите спрятаться. В противном случае, если Вас насильно куда-то уведут, то скажите про себя „опасность“. Есть ряд заклинаний, которые могут не позволить Вам управлять своим телом и голосом. Постарайтесь дождаться момента, когда Вас никто не будет касаться — это важно! Далее, короткая цепочка на руку — это вашему брату, а длинная для дяди. Брошь для Петуньи. Не вздумайте обмениваться ключами — они все настроены на ваш примерный вес и рост! Это же предупреждение есть и в письме для остальной части семьи. Пусть наденут при первой возможности и также ни в коем разе не снимают! Напоминаю, чтобы Вы не выкидывали перья с моего стола. До встречи, Северус Снейп, лорд Принц. P.s. попросите Петунью рассказать Вам, о чём мы с ней договорились при ритуале защиты дома, и не беспокойте кошку несколько дней». Вполне в стиле Снейпа. Мелкий убористый почерк был хорошо понятен. Ничего нового Гарри из письма не почерпнул. Про артефакты им уже кратко рассказывали, про порт-ключи тоже. Эйри уже уснула как убитая, растянувшись на его кровати в окружении котят. Что ж можно и подождать когда проснётся или на худой конец поспать на полу, привыкать что ли? Котята, кстати, за полгода даже не выросли, но так как они были вполне нормальными (бегали и игрались каждый день), то Гарри не сильно беспокоился. Сначала думал, что порода такая, да и умные они. Он иногда разговаривал с Эйри и она ему отвечала, но дальше «да»/ «нет» у них разговор не заходил, а вчера он вдруг понял, что кошка отвечала Снейпу. Значит, его питомцы действительно магические кошки — книззлы. С одной стороны, это было здорово, но вот с другой… Зачем-то же у кошатницы Фигг их забрали. На столько вопросов за раз Снейп обычно отвечает только маме, значит, стоит её заинтересовать. Сегодня он весь день просидел у себя наверху, стараясь не высовываться даже за пищей. Едва увидев его, тётка принимала стойку мопса, завидевшего кота, и начинала его громко ругать. За полгода нормальной жизни он немного отвык, что на него повышают голос, и шугался от этой страшной женщины, как от огня. Впрочем, вряд ли она когда-нибудь поменяется. Зато её пёс не учуял его котят. С обедом и ужином выручил братец. Он два раза поднимался с подносом еды для него и пушистиков, когда мама потихоньку нагружала его. И оба раза Дадли совершал целый подвиг. Сам он тоже старался на глаза тётке не попадаться. Про открывшиеся способности решили не рассказывать, а то вдруг тётка решит забрать мальчишек. Их магия была стабильна только за пределами дома. В нём же никакие ограничения не работали. Вещи летали и меняли цвет, хотя уже не в таком количестве, как раньше. Снейп, пробежав глазами тетрадку Петуньи, удовлетворённо дёрнул уголком губ и сообщил, что к двенадцати годам магия уже должна будет устаканиться и функционировать нормально. Так что когда Дадли пришёл к нему, то отвёл душу на подушке, заботливо подсунутой младшим братом. Котята сначала сверкали глазами из-под кровати, но потом вылезли познакомиться с ним. А Гарри тихонько включил музыку, подходящую под образовавшуюся у него на ковре идиллию. Вечером, когда все легли спать, заглянула мама и забрала остальную часть посылки, а Гарри, наконец, завалился спать, свернувшись калачиком вокруг кошек.