Укрощение Рики

      Рики разглядывал Дэрила, недоумевая, что за хандра на него накатила. Все утро фурнитур уныло слонялся по пентхаусу, что было так не похоже на обычно суетливого, услужливого парня.       — Дэрил, — не выдержал монгрел, — у тебя что-то случилось?       — Нет, господин Рики.       Пет с досадой вздохнул.       — Ты же не собираешься снова называть меня господином? Будто я принц какой… Было здорово, когда ты, наконец, избавился от этой привычки.       — Извини, Рики. Я просто… хотел выказать тебе должное уважение. Это моя работа — служить тебе… и хозяину Ясону.       — Лучше расскажи-ка мне, что тебя так грызет. Может, я чем-то тебя обидел?       Впервые за весь день Дэрил посмотрел Рики прямо в глаза.       — Нет, что ты! Ты тут ни при чем… то есть, не совсем. Это просто… в общем, у тебя и хозяина Ясона… особенные отношения. И мне иногда немного… одиноко.       — Понятно, — помолчав, сказал Рики. Выходит, бедолага Дэрил истосковался по близости. — А как насчет Катце? Он ведь… — монгрел запнулся, подбирая подходящие слова, — такой же, как ты.       — Катце? — Огонек надежды, мелькнувший в серых глазах, невозможно было не заметить. — А он тут при чем?       — Так ведь ежу ясно, что он к тебе неровно дышит, балда! — Рики усмехнулся и подмигнул фурнитуру.       — Ты уверен?       — Ну, я бы не стал тебя попусту обнадеживать. Когда он был тут на днях, только слепой бы не заметил. Он же сам предложил тебе звонить в любое время, — монгрел выделил последние слова, чтобы освежить память Дэрила.       Тот несмело улыбнулся.       — Помню, было такое.       — Ну так и позвони уже. Что толку сидеть да ждать? Нужно действовать!       Вдохновленный поддержкой монгрела, Дэрил направился к центру связи и сделал вызов, нажав кнопку визуального контакта. Когда на экране появилось лицо Катце, фурнитур напряженно застыл. Катце недовольно вздохнул.       — Ну, что он там опять учинил?       — Что? Ааа, да нет, ничего такого! На самом деле, я звоню просто… чтобы поговорить.       — Со мной? — Катце закурил, чтобы скрыть удивление, чувствуя, как сердце забилось чаще.       — Ну да. Я тут подумал, может, ты как-нибудь заглянешь. Скажем, сегодня вечером.       Катце глубоко затянулся и с улыбкой выдохнул струю дыма.       — Идея мне нравится, Дэрил, — негромко сказал он.       — Правда?       Не веря, что Катце согласился, Дэрил снова впал в ступор, и Рики пришлось махнуть ему рукой, чтобы он продолжал разговор.       — Само собой, сначала нужно спросить разрешения у Ясона.       Катце кивнул — казалось, он не сомневался, что с разрешением проблем не будет.       — Когда мне зайти?       — Если я не перезвоню, значит все в порядке. Тогда приходи… часов в семь.       — Идет, увидимся. Ну, мне пора, работы по горло.       Подмигнув фурнитуру, Катце отключил связь. Дэрил в счастливом оцепенении пялился на темный экран.       — Он согласился… Он мне подмигнул…       — Ну, что я тебе говорил?       Рики улыбнулся, искренне радуясь за Дэрила. Его разбирало любопытство, чем эти двое станут заниматься вместе — думает ли кто-нибудь из них о сексе, или же им просто не хватает душевного общения. Монгрел не отказался бы подсмотреть за парочкой, частью — из интереса, частью — потому, что Катце был полностью в его вкусе. В иных обстоятельствах именно такого мужчину Рики хотел бы видеть рядом с собой. Пет улыбнулся. И все же, никто не сравнится с Ясоном: эта гремучая смесь мужественности, грации, ума и чувственности в буквальном смысле поставила монгрела на колени. Во всем, что касалось секса, он готов был выполнить малейший каприз хозяина.       Остаток дня прошел спокойно. Рики с удовольствием прогулялся у павильона и, вернувшись домой, обнаружил, что Дэрил в нетерпении мечется по пентхаусу.       — Расслабься. Все будет путем, — успокоил он фурнитура, хлопнув его по спине с такой силой, что тот от неожиданности аж подскочил.       Монгрел рассмеялся.       — Возьми, выпей чего-нибудь.       Дэрил кивнул.       — Пожалуй, стоит… может, позже.       Вскоре появился Ясон, и по его усталому вздоху Рики сразу понял, что день выдался тяжелый. Пет подозревал, что всему виной Рауль, но поднимать скользкую тему не хотелось.       — Помассировать тебе плечи? — предложил монгрел, когда Дэрил бросился наливать хозяину вино.       Ясон коротко кивнул, одобряя свежеприобретенную привычку пета помогать ему расслабиться после работы.       — Было бы просто чудесно.       Он снова вздохнул и уселся в любимое кресло, а Рики подошел к нему со спины. Ясон рукой потянулся назад и, откинув голову, взял его за запястье.       — Иди-ка сюда, любовь моя, — велел он, и пет наклонился и поцеловал его в губы. — Так-то лучше, — улыбнулся блонди.       Темноволосый монгрел принялся разминать затекшие мускулы хозяина, в глубине души безумно довольный, что тот обращается к нему «любовь моя». Ясон использовал эти нежные слова с непринужденностью, уместной только в самых близких отношениях. Поначалу Рики это смущало, но теперь он каждый раз трепетал от восторга — хотя сам никогда бы в этом не признался.       Фурнитур принес вина и встал столбом посреди комнаты.       — В чем дело, Дэрил?       — Хозяин Ясон, могу я попросить вашего разрешения пригласить гостя — в смысле, Катце — сегодня вечером?       Слегка удивленный, Ясон медленно потягивал вино. С чего вдруг Катце-то?       — Никаких проблем, Дэрил, — помолчав, ответил он.       — Благодарю, господин. — Фурнитур скосил глаза на пета; взлетевшие высоко на лоб брови выдавали его волнение.       — Эти двое, — прошептал Рики, когда Дэрил отошел подальше, — просто созданы друг для друга.       — Ммм? — промычал Ясон, не открывая глаз: ему было слишком хорошо в заботливых руках пета, чтобы беспокоиться о каких-то там фурнитурах.       — Тебе приятно?       — Очень.       — Вот тут особо жесткий узел. Потерпи — может быть немного больно, зато потом станет легче.       Ясон поморщился, затем с облегчением застонал, когда напряжение, копившееся целый день, растворилось без следа.       — Просто удивительно, какие чудеса способны творить твои руки, — выдохнул он.       Рики наклонился и игриво прошептал в ухо хозяину:       — Позже я тебе покажу еще не такие чудеса.       Соблазнительный шепот и заманчивое обещание заставили сердце блонди сладко заныть. Вино и массаж помогли ему расслабиться, и он словно возродился к жизни, выкинув из головы все дневные заботы.       — Иди-ка, садись ко мне на колени, пет.       — Может, сначала принести еще вина?       Ясон взглянул на свой почти пустой бокал.       — Да, пет, было бы неплохо.       Едва Рики подошел к бару, как появился Катце. Дэрил приветствовал его с таким щенячьим восторгом, что монгрел с трудом сдержал смех. Гость принарядился: майка в сеточку выгодно подчеркивала красивые мускулистые плечи и широкую грудь, сквозь ткань просвечивали соски. Выглядел он просто шикарно. Длинный рваный шрам на щеке, и тот не портил его яркую брутальную внешность. Рики никогда еще не видел Катце одетым столь откровенно; он даже не понял, что, разинув рот, бесстыдно пялится на бывшего фурнитура, и до ужаса смутился, когда тот заметил его похотливый взгляд.       — Увидел что-то интересное? — ухмыльнулся Катце.       — У меня была… такая же майка, — ляпнул монгрел первое, что пришло в голову, заливаясь краской.       — Мне нравится, — оценил Дэрил, просовывая палец в дырочку. — Она… хорошо растягивается.       Рики и Катце обменялись взглядами: оба находили простоту и невинность Дэрила просто очаровательными.       — Как насчет выпить? — предложил монгрел. — Бар к вашим услугам.       — А коньяк тут водится? — поинтересовался Катце.       — Только самый лучший. — Рики достал бутылку «Амброзии».       Катце присвистнул.       — Ничего себе! Это пойло стоит бешеных денег.       Монгрел пожал плечами.       — Ну, ты же знаешь Ясона. Все должно быть по высшему разряду.       — Не могу упустить такой случай. Плесни-ка мне. А ты, Дэрил?       — Да, и мне тоже плесни.       Монгрела позабавило то, как Дэрил перенимает излюбленные словечки Катце. Он налил обоим янтарного напитка и предложил Катце закурить.       — Опять «Темный Баккалиас»? Я не в силах отказаться. Одно угощение за другим! — Бывший фурнитур с улыбкой взял сигарету. Покрутив ее между пальцами, он повернулся к Дэрилу. — Куда пойдем?       — Если хочешь покурить, выйдем на балкон.       Катце подмигнул Рики и последовал за фурнитуром. Монгрел был потрясен неожиданным открытием: оказывается, кастрат может быть таким неотразимо сексуальным.       Он наполнил бокал Ясона и вернулся в гостиную, где хозяин просматривал какой-то журнал по искусству.       — В «Эмпориуме» открывается художественная выставка, Рики. Это отличная возможность присмотреть что-нибудь подходящее, раз уж бóльшая часть моей коллекции была… уничтожена.       Блонди устремил на пета колючий взгляд, и тот на глазах съежился. Ясон указал на свои колени.       — Сядь.       Рики уселся, чувствуя себя нашкодившим щенком.       — Я собираюсь на выставку и хочу, чтобы ты меня сопровождал. Разумеется, поскольку ты являешься петом, тебе придется надеть ошейник и цепи.       — Что?! — в ужасе вскричал Рики.       Блонди взял его за подбородок.       — Ты хоть имеешь представление, на какую сумму ты тут порезвился? Во что мне, по-твоему, обошелся недавний дебош?       — Ну, я… не знаю.       — Так я тебе скажу, пет. Более миллиона.       У Рики потемнело в глазах. Такая сумма… миллион кредитов… трудно даже себе представить. Неужели Ясон так сказочно богат, что потеря целого миллиона для него — всего лишь повод слегка нахмурить брови?       — Возможно, если бы ты обладал развитым чувством прекрасного, ценил изысканные вещи, ты бы дважды подумал, прежде чем уничтожать предметы искусства редкостной красоты.       — Я ценю изысканные вещи, — горячо возразил Рики. — Например, «Темный Баккалиас».       Блонди в замешательстве воззрился на него; затем, поняв, что пет имеет в виду, громко расхохотался.       — И что тут смешного? — надулся монгрел.       — Под изысканными вещами, Рики, я подразумевал нечто большее, чем дорогие сигареты. Я имел в виду живопись, музыку, культуру — то, что представляет непреходящую ценность для общества; то, что позволяет нам подняться над обыденностью.       Пару секунд монгрел буравил хозяина взглядом — у него язык чесался выложить все, что он думает, без обиняков. Подняться над обыденностью? Что это еще за бред сивой кобылы?       — Ладно, проехали. Мне обязательно туда идти?       — Да, я хочу показать тебя на публике. Так принято — водить с собой петов.       — Но как же… ошейник?       Ясон негромко рассмеялся.       — Для тебя по специальному заказу изготовят ошейник и цепи из чистого золота, чтобы все видели, что ты не обычный пет. — Он наклонился к монгрелу и прошептал ему на ухо: — Чтобы все знали, что ты пет Ясона Минка.       Втайне блонди уже не мог дождаться, когда увидит Рики в оковах. Одна лишь мысль о том, что монгрел будет выставлен на всеобщее обозрение в таком унизительном виде, возбуждала нестерпимо.       — Надо полагать, глядя, как одна половина общества дефилирует в цепях, вторая половина тут же поднимается над обыденностью, — съязвил Рики.       — Будь добр, оставь этот тон, — приструнил его блонди. На его губах играла двусмысленная улыбка, так что было трудно понять, дразнится он или говорит всерьез. — Или хочешь, чтобы я тебя снова отшлепал?       — Нет.       — Нет — а дальше?       Рики отвернулся. Ясон схватил его за подбородок, с силой повернул его лицо к себе.       — Давай же, скажи. Нет...       — Нет… хозяин.       С торжествующей улыбкой блонди отпустил его подбородок. Рики вздохнул и прижался к нему, зарывшись лицом в шелковые локоны. Запах волос хозяина неизменно бередил в нем похотливые желания, и он принялся тереться лицом о грудь Ясона, затем двинулся выше, отбросил волосы с пути, чтобы добраться до чувствительной шеи, целуя и покусывая ее тем самым способом, который блонди так любил.       Ясон приоткрыл рот и смежил веки, отвечая тихими стонами на заигрывания пета, чьи губы и язык дразнили нежную кожу, чьи зубы сжимали ее то тут, то там с точно рассчитанным усилием. Рики определенно вошел в азарт, он оседлал колени хозяина, сладострастно извиваясь всем телом, и припал к его шее с другой стороны. Руки Ясона решительно прошлись по телу монгрела до ягодиц и раздвинули их, откровенно намекая на большее. С отчаянно бьющимся сердцем пет потянулся к уху хозяина.       — Трахни меня, — шепнул он.       Резко втянув в себя воздух, блонди открыл глаза и встал, не выпуская из рук своего монгрела; чтобы удержаться, тот обвил ногами талию Ясона. Несколько широких шагов — и вот они уже в хозяйской спальне. На ходу срывая одежду с себя и друг с друга, эти двое не размыкали изголодавшихся губ. Рики прижал Ясона к стене и упал перед ним на колени; он чувствовал себя поистине всемогущим, зная в точности, как доставить хозяину наивысшее удовольствие. Когда он начал умело гладить и вылизывать блонди во всех нужных местах, тот откинул голову и уперся затылком в стену.       — Да, вот так, — шептал он, мучительно задыхаясь, а монгрел посасывал и облизывал самый кончик его стоящего колом члена.       Рики ввел в него пальцы и принялся было двигать ими внутри, но Ясон вдруг резко, до боли, схватил и решительно выдернул из себя его руку.       — Ложись на кровать, — приказал он.       Рики улыбнулся, довольный, что сумел так раскочегарить хозяина, и с готовностью взобрался на постель.       — Лицом вниз!       Голос Ясона звучал жестко, почти зло, и монгрел, слегка удивленный таким поворотом, выполнил команду, заметно дрожа от страха. Блонди подошел к комоду, выдвинул один из ящиков и достал оттуда моток шелковых веревок. Без единого слова он схватил запястье Рики и привязал его к столбику у изголовья кровати.       — Что… ты делаешь?       — Молчать!       Блонди обошел кровать и привязал правое запястье пета к другому столбику. Теперь монгрел его не видел и, ожидая своей участи, мог только гадать, что же еще задумал хозяин, и сердце его томительно замирало.       — Раздвинь ноги, — прозвучал новый приказ.       Рики подчинился и нервно поежился, когда в ответ ничего не произошло. Внезапно Ясон оказался на нем, целуя и покусывая его шею. Рики не хватало воздуха: тяжелое, горячее тело хозяина возбуждало запредельно. Дразня его, блонди плотно прижался к заветному входу, но внутрь не спешил.       — Хочешь, чтобы я тебя трахнул? — спросил он шепотом.       Рики еще никогда не слышал от него подобных выражений, и от вожделения содрогнулся с головы до пят.       — Да, пожалуйста, — сглотнув ком в горле, выдавил он.       Против всякого ожидания, Ясон вдруг куда-то исчез, и озадаченный Рики ужом извернулся, чтобы поглядеть себе за спину. Блонди сидел на пятках и плотоядно обозревал такое доступное и беззащитное тело. Поддавшись порыву, он от души припечатал ладонью голый зад своего пета. Раздался смачный шлепок.       Монгрел вскрикнул, скорее от неожиданности, чем от боли, хотя его ягодицы еще не расстались со следами прошлого наказания. Ясон наподдал ему снова, на этот раз куда сильнее.       — За что ты меня бьешь? — возмутился Рики.       — Хочу — и бью, — последовал ответ, а за ним — очередной шлепок.       Безуспешно пытаясь вырваться из крепких пут, монгрел чувствовал себя беспомощным, как малое дитя.       — Больно же! — взвыл он.       — А теперь — как? — хозяин обрушил на него особенно мощный удар, и Рики издал вопль, в котором боль мешалась с яростью.       — Твою мать, Ясон, отвали уже, нахрен! Тварь!       — Ага! — воодушевился блонди. — Вот у нас и повод появился!       — Нет! Ясон, пожалуйста!       Блонди продолжил лупить своего пета, чья измученная задница горела таким огнем, что из глаз покатились слезы.       — Пожалуйста, хватит! — умолял Рики. — Прошу!       Заметив слезы, блонди, наконец, остановился. При виде содрогающегося от рыданий тела волна похоти накатила с новой силой, и он опять улегся на своего пета сверху, нежно вылизывая мокрую соленую щеку.       — Тише, пет! Прости меня. Не удержался. Сейчас мы все исправим.       Снова сев на пятки, он приподнял бедра Рики и скомандовал:       — Встань на колени.       Монгрел подчинился, и Ясон принялся доставлять ему удовольствие тем способом, который Рики так любил, внедряясь кончиком языка в его туннель. Пет охнул и застонал, весь во власти невыразимо приятных ощущений, притупивших остальные чувства. Он инстинктивно потянулся к своему члену и вдруг осознал: руки-то привязаны. В раздражении Рики задергал веревки.       — Прикоснись ко мне, — взмолился он, когда это не помогло.       Ясон протянул руку и начал не спеша, уверенно наглаживать его ствол, продолжая исследовать языком аппетитное отверстие. Потом движения блонди ускорились, безжалостно подталкивая пета к самой вершине.       — Твою налево! — выдохнул тот, закатив глаза в полном экстазе. — Да, твою ж мать! Дааа! — Стон его перешел в крик, и он кончил, заливая спермой собственный живот и грудь, разбрызгивая густые капли по постели.       Ясон подтянул монгрела к себе, придавил сверху своим весом и полежал так пару минут, давая время сполна насладиться оргазмом. Затем, дрожащими от нетерпения пальцами он нащупал желанный вход и вогнал свой член до упора в распростертое на кровати тело. Резкими толчками он долбился в невероятно узкое отверстие, такое маленькое по сравнению с внушительным достоинством самого блонди. Казалось, больше ни с кем в целом мире ему не будет настолько хорошо. Схватив Рики за плечи, он рвался вперед со всей своей недюжинной силой, стремясь с каждым толчком проникнуть хоть чуточку дальше, хоть чуточку глубже. Ясон закрыл глаза и безоглядно ринулся навстречу удовольствию. Внутри монгрела было так приятно… так жарко, и влажно, и тесно, и…       Блонди буквально скрутило оргазмом, его стоны потрясли пета, который никогда раньше не слышал, чтобы хозяин издавал подобные звуки.       — О, Рики! — прошептал Ясон и рухнул на него в изнеможении, потом потерся лицом о его щеку. — Мой пет.       Помолчав, Рики тихо засмеялся.       — Сегодня тебя что-то потянуло на извращения, Ясон. Веревки и все такое. И кстати, ничего себе вопросец — хочу ли я, чтоб ты меня трахнул!       В ответ Ясон загадочно улыбнулся, встал и отвязал своего пета от кровати.       — Ты был офигенно крут, — признал Рики. — Мне так нравится, когда ты… лижешь меня там.       — Знаю, пет.       — И все-таки, насчет шлепков — это была грязная игра. Я же ничего такого не сделал.       — А я тебе уже объяснял: хозяину не нужна причина, чтобы отшлепать своего пета. — Ясон для убедительности помахал в воздухе веревкой. — Так что, будь спокоен, как только мне этого захочется, я опять свяжу тебя и отшлепаю.       — Ты грёбаный садист!       С коварной улыбкой Ясон наклонился к монгрелу.       — Тебе же нравится. Поздновато строить из себя невинность.       Рики разглядывал красавца блонди — водопад золотых волос, безупречные черты лица, пронзительные голубые глаза — и понимал, что все усилия пошли прахом, он безнадежно влюбился в Ясона, своего хозяина, сначала овладевшего его телом, а теперь и сердцем.       — Поцелуй меня, — прошептал он.       Блонди исполнил просьбу и подарил пету нежнейший поцелуй — воплощение близости, которую они только что разделили, и связи, которая день ото дня становилась все прочней. Рики притянул хозяина к себе, и они долго лежали, обнимаясь и ласкаясь, впитывая друг друга страстными, бесконечными поцелуями, что предназначены лишь тому, кого любишь всем сердцем.       Катце и Дэрил все еще были на балконе, когда их беседу прервали доносившиеся из спальни звуки.       — И часто они так? — поинтересовался Катце, удивленно качая головой.       — Ты не поверишь, — кивнул Дэрил.       — Судя по всему, у них полная сексуальная гармония.       — Тут нечто большее. Думаю, — фурнитур понизил голос, — у них любовь.       — Выходит, слухи не врут. — Катце повернул голову и прислушался. — Это сейчас был Рики, да?       — Похоже на то.       — Ё-моё, и что там Ясон с ним вытворяет?       Дэрил хихикнул.       — Видел бы ты их вчера вечером!       — Вот как? — Катце наклонился поближе. — Подробности, Дэрил!       — Ну, сначала Рики подрался с Раулем. Потом…       — Эээ, постой! Тут что, был Рауль?       — Ну да, был. Кажется, у них с Ясоном вышло что-то вроде семейной ссоры.       — Что? Они снова вместе?       — Не уверен, но, насколько я понял, Рауль взял хозяина силой.       Катце кивнул и закурил еще одну сигарету.       — Я бы не удивился. Кстати, это не в первый раз. В отношении Ясона Рауль всегда вел себя как редкостный ублюдок.       — Ну вот, Рауль и явился сюда — думаю, извиняться. Надо полагать, он взбесился потому, что было видно: Ясон и Рики только что из постели. Значит, подбивает он клинья к хозяину, и тут влетает Рики, хрясь ему ногой в живот и давай лупить кулаками. А тот ему бац по физиономии! Тогда Ясон вызывает охрану и наставляет на Рауля лазер.       — Долбануться и не жить!       — В общем, его выпроводили. И тут Рики признается, что ревнует к Раулю. Потом… Рики просит Ясона показать ему… — Дэрил замялся.       — Показать ему… что?       — Как лучше всего доставлять хозяину удовольствие.       Катце глубоко затянулся сигаретой.       — И что, показал?       — Еще как.       — И ты все видел? — спросил Катце, наклоняясь к Дэрилу поближе.       — Возможно, — с хитрой улыбкой ответил тот.       — Да ты извращенец! — Катце ухмыльнулся. — Давай, расскажи мне, что так нравится Ясону.       — Ему нравится… ему нравятся поцелуи в шею.       — Покажи.       — Э? — Дэрил моргнул, не уверенный, правильно ли он понял просьбу Катце. Тот указал на свою шею.       — На мне покажи.       Дэрил молчал, оторопело глядя на него.       — Что, неужели боишься? — Катце невинно улыбнулся. — Я не кусаюсь… во всяком случае, не больно.       Фурнитур неуверенно потянулся вперед и вверх, поцеловал подставленную шею и осторожно провел языком по коже. Он почувствовал, как сильные руки обвивают его, и продолжал свои ласки, вдохновленный тем, как его партнер откинул голову назад.       — Понятно, почему Ясону это нравится, — прошептал Катце и прижал его к себе еще крепче. — Хочешь, покажу тебе?       — Да, пожалуйста. — Дэрил закрыл глаза, бывший фурнитур наклонился и начал целовать и тихонько покусывать его шею, затем круговыми движениями языка подобрался к его уху и пососал мочку. Весь дрожа, Дэрил открыл глаза и с изумлением посмотрел на Катце.       — Это было очень приятно.       — Я умею делать еще кое-что приятное.       Катце выбросил окурок, наклонился, взял Дэрила за подбородок и поцеловал, осторожно исследуя его рот языком. Они долго целовались, оба удивляясь тому, сколько удовольствия это им доставляет.       — Мне так этого не хватало, — произнес, наконец, Катце. — А тебе?       — Это… был мой первый поцелуй.       Дэрил робко взглянул в глаза своему партнеру. Катце был потрясен.       — Твой первый… ты хочешь сказать…       — Да, я был девственником.       — Охренеть, я виновен в развращении малолетних, — сказал Катце, сокрушенно качая головой. — Ну, прости, Дэрил! — Он снова наклонился, взял лицо фурнитура в ладони и опять его поцеловал, на этот раз еще нежнее.       — Единственный мой опыт в сексе был… с Рики, — сознался фурнитур.       — С Рики?       Дэрил кивнул.       — Иногда Ясон приказывает мне… заниматься этим с его петом.       — Конченый изврат, — смеясь, припечатал Катце.       — Катце, а ты когда-нибудь… с тех пор, как…       — Ни разу.       — Если хочешь… мы могли бы… просто полежать рядом. Не обязательно что-то делать.       Катце расплылся в улыбке.       — Хочу ли я, спрашиваешь? Я очень даже хочу! — Он зацепил пальцем передний карман брюк Дэрила. — Давай… веди меня.       Они вернулись в комнаты и, когда проходили мимо спальни Ясона, Катце обнял Дэрила сзади.       — Постой, — шепнул он.       Из-за двери доносились стоны Рики, такие громкие, что было понятно: он уже на пределе. Когда монгрел кончил, Катце крепко прижался к Дэрилу, и оба содрогались, слушая пронзительные крики удовольствия. Оказавшись в комнате фурнитура, Катце вдруг заметил, что тот плачет.       — Эй, — прошептал он. — Ну, что случилось?       — Ты сам знаешь, что случилось.       Катце сгреб его в охапку.       — Все, перестань. Не нужно так себя изводить. Есть вещи, с которыми ничего нельзя поделать, только смириться и жить дальше. Но получать удовольствие нам никто не запретит. Я научу тебя.       — Правда?       — Да. Прямо сейчас.       Катце наклонился и снова его поцеловал, медленно скользя руками вниз по спине, затем забрался под рубашку и коснулся ладонями обнаженной кожи. Дэрил задохнулся от теплого прикосновения; теперь он желал большего, желал сам дотронуться до партнера. Он провел руками вверх по груди Катце, восхищаясь его крепкими мускулами.       — Сними рубашку, — шепотом попросил тот.       Фурнитур колебался. Покраснев от стыда, он опустил взгляд.       — У меня… шрамы.       Катце с улыбкой указал на свою щеку.       — У меня тоже. Давай, делай, что я говорю.       Дэрил подчинился, и Катце разделся до пояса вслед за ним. Они долго стояли рядом, целуя и лаская друг друга. Фурнитур никак не мог насытиться своим партнером, его мужественным, словно высеченным из мрамора, торсом.       — Ты красив как Аполлон, — восхищенно прошептал он.       Катце засмеялся.       — Да уж, я такой — божественно прекрасен! — Руками он исследовал грудь Дэрила, затем спустился на живот и направился к талии. — Ты тоже очень красивый. — Катце потянул за ремень его брюк. — Хочу увидеть тебя целиком.       — Нет! — Дэрил в панике оттолкнул его. — Я еще не готов! Я не могу!       Катце снова заключил его в объятия.       — Ничего, все в порядке. Не нужно, если не хочешь. Только знай — тебе нечего меня стесняться. Я приму твое тело таким, как оно есть.       Фурнитур кивнул, не глядя на него.       — Давай просто полежим. — Катце забрался на постель и протянул Дэрилу руку; тот, дрожа, присоединился к нему. — Не бойся, любовь моя. — Катце прижал его к себе и погладил по голове.       Дэрила еще никто никогда не называл «любовь моя», и он подумал, что это самый счастливый момент в его жизни. В тот вечер Катце научил его — своими поцелуями, нежными ласками и сладкими объятиями, — что любовь и близость доступны каждому, кто осмелится о них мечтать, что истинная близость заключается не столько в сексуальном опыте или физических возможностях, сколько в умении навести мосты через разделяющую нас пропасть, на дне которой все наши страхи, душевная боль и постыдные тайны. И тот, кто способен так любить, несмотря ни на что, остается мужчиной.