Омаки приковал Энью крепкой цепью к столбу в своих апартаментах, Аки же тем временем возбужденно носился по залу, нарезая широкие круги. Узнав, что «голый дядька» поедет с ними домой, мальчишка пришел в неописуемый восторг и всю дорогу из Эоса вертелся ужом, стараясь разглядеть, чем там занимается ксеронец на заднем сиденье.
— Он снова трогает свои интимные части! — то и дело объявлял Аки во весь голос.
— Да, Аки. Я и в первый раз прекрасно тебя слышал.
— А зачем он это делает?
— Затем, что ему приятно.
Аки призадумался, потом потянулся, чтобы потрогать себя. Омаки с улыбкой взял его руку и отвел в сторону.
— Маленькие мальчики не должны так делать.
— Почему это? — возмутился парнишка.
— Потому, что… я так сказал. Это не для чужих глаз.
— Тогда… могу я трогать себя наедине?
— Это уж на твое усмотрение.
— Э?.. — Парнишка с недоумением посмотрел на хозяина.
Омаки улыбнулся.
— Да, наедине можно.
— А я, — снова спросил Аки после паузы, — должен рассказывать тебе, когда так делаю?
— Только если сам захочешь, — ответил Омаки и, не удержавшись, поправил в паху.
Глаза Аки сузились.
— А почему тогда ты сейчас трогаешь себя, а он сидит там голый и тоже трогает себя?
— Потому, что мы взрослые мужчины, а не маленькие мальчики.
Парнишка погрузился в размышления. В этот момент ксеронец, рьяно теребивший свой член, достиг разрядки и громко застонал, когда струйка спермы взвилась вверх и потекла по его пальцам.
Аки истошно завопил.
— Тише! — прикрикнул на него хозяин.
— Он его сломал!
Нечеловеческим усилием Омаки удалось не рассмеяться, но улыбку он сдержать все-таки не смог.
— Ничего он не сломал, Аки. Так взрослые мужчины приносят себе облегчение.
— Но… он же сам сказал, что не хочет в туалет.
— Я не об этом. Я имею в виду кое-что другое, просто ты еще не дорос, чтобы это понять.
Аки разглядывал Энью с благоговейным страхом.
— А что это… у него на руке?
— Особое угощение, — отозвался ксеронец. — Хочешь полизать мою руку, Аки?
— Энью!!! — сердито рявкнул Омаки.
— Можно полизать его руку? — взмолился Аки.
— Ни в коем случае!
— Простите, хозяин, — потупившись, тихо сказал ксеронец.
— Всё в порядке, Энью. Только не вздумай больше подвергать Аки сексуальным домогательствам. Тебе ясно?
— Да, хозяин.
— А как это — «подвергать специальным вымогательствам»?
— Забудь, Аки.
— М-м-м, — надув губы, промычал парнишка.
Когда они добрались до дома, Аки принялся в восторге носиться кругами, пока хозяин не схватил его и силой не усадил в кресло.
— Успокойся! — велел Омаки.
— Не могу, — всхлипнул мальчонка.
— Советую тебе постараться, иначе перекину через колено и крепко отшлепаю. Думаю, это заставит тебя присмиреть.
Аки наконец затих, наблюдая, как Энью с комфортом устраивается в кресле, которое хозяин поставил в пределах досягаемости его цепи. В кои-то веки ксеронца стали считать кем-то большим, чем животное, и от удовольствия он тихонько замурлыкал. Удивительный эротичный звук сразу очаровал его нового хозяина.
— О боже, какая прелесть! — Блонди наклонился и прошептал Энью на ухо: — Вечером, как только Аки отправится в кровать, мы с тобой непременно познакомимся поближе.
Ксеронец улыбнулся и заморгал как завороженный, его вытянутые зрачки расширились. Не в силах противиться искушению, Омаки протянул руку и запустил пальцы ему в волосы.
— Ты хороший маленький пет, Энью!
— Что ты там ему шепчешь? — громко спросил Аки.
— Это тебя не касается, — ответил Омаки и указал на линию, которую отметил на полу клейкой лентой, чтобы обозначить территорию ксеронца. — Заруби себе на носу, Аки: эту линию пересекать нельзя, ни при каких обстоятельствах! Ты меня понял?
— Ага. — Мальчик отвернулся с деланным равнодушием.
Омаки подошел к нему и присел рядом на корточки.
— Аки, слушай и мотай на ус! Если нарушишь запрет, я отшлепаю тебя, как сегодня утром, только в два раза сильнее и в три раза дольше. Твоя попа будет болеть так сильно, что ты не сможешь на ней сидеть. Тебе всё ясно?
Глаза парнишки округлились, и он молча кивнул.
— Хороший мальчик. Теперь иди и готовься ко сну.
— Но я не хочу спать!
— Мало ли, чего ты не хочешь. Слушайся меня, Аки!
Аки поплелся в свою комнату, как безоружный солдат на передовую; он что-то бухтел себе под нос, возмущаясь тем, какая это вселенская несправедливость — быть маленьким мальчиком. Омаки приступил было к обещанным ласкам, но тут ему помешали — на терминал пришел вызов от Хейку.
— Извини за поздний звонок, — начал блонди.
— Никаких проблем, — с улыбкой ответил Омаки. — Как там дела в «Танагура Медикал»?
— Дела… довольно интересные. Как раз об этом я и хотел с тобой поговорить.
— Вот как? — Омаки ухмыльнулся во весь рот. — Похоже, ты припас свежую аппетитную сплетню, которой тебе не терпится поделиться?
Хейку засмеялся.
— Именно. Как думаешь, кто ко мне сегодня заходил?
— Теряюсь в догадках.
— Рауль Ам, вот кто.
— Рауль? — Омаки удивился, потом рассмеялся. — Дай угадаю. Просил избавить его от клейма?
— Избавить… от клейма? Да нет. — Хейку с улыбкой покачал головой. — Хотя… ты разбередил мое любопытство.
— О, я не могу рассказать тебе эту историю. Даже не проси. Подожди, пока увидишь запись. Это нечто… невероятное.
— Звучит заманчиво. И всё же — нет, ни о каком клейме речи не было. Ну что, сдаешься?
— Боюсь, что да.
Хейку подался вперед.
— Он хочет, чтобы я сделал его фурнитуру восстановительную операцию.
Омаки замолчал, потом спросил:
— Это независимый канал, Хейку?
— Сейчас посмотрю… да, независимый.
— Уверен?
— Абсолютно. Я всегда пользуюсь независимыми каналами связи, если они свободны.
Омаки вздохнул с облегчением.
— Так… о чем ты там говорил?
— Я, конечно, не уверен, но подозреваю, что Рауль спит с парнем — Юи, так, кажется, его зовут.
— Не может быть! — Омаки покачал головой. — Вот уж от Рауля никогда бы не ожидал.
Хейку улыбнулся.
— А почему нет? Все знают, что они с Ясоном не один год крутили роман.
— И все же… заниматься сексом с собственным фурнитуром? Я удивлен.
— А я так просто в шоке. — Хейку усмехнулся. — Прежде всего потому, что у него хватило духу пойти против Юпитер — он ведь задумал отменить санкционированную модификацию.
— Да… Рауль заметно вырос в моих глазах.
— В моих тоже.
— Значит, ты согласишься провести операцию?
— Подумаю.
— Ты же понимаешь, какое наказание тебя ждет, если всё раскроется?
Хейку кивнул.
— Конфискация имущества и публичная порка кнутом.
— И ты… готов идти на такой риск?
— Во имя свободы — готов.
— Подозреваю, что тебе просто никогда не доводилось присутствовать на публичной порке, — с плотоядной ухмылкой заметил Омаки.
— Омаки, ты неисправим.
— Ну, что поделать! — Хозяин «Башни Усмирения» обернулся и обнаружил, что Аки уже занес ногу, чтобы переступить запретную черту, а Энью весь подобрался и изготовился к прыжку. — Мне пора, Хейку. — Он резко оборвал связь и гаркнул:
— Аки!
Мальчишка вздрогнул и отдернул ногу.
— Что я тебе велел, Аки? — набросился на него блонди.
— Но он…
— Что я тебе только что велел, а? Разве я не объяснил в подробностях, что тебя ждет, если ты меня ослушаешься?
Аки залился слезами.
— Иди сюда!
От страха парнишка не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. Омаки подошел сам, поднял его на руки и отнес к своему креслу. Усевшись, он положил мальчонку на колени и стянул с него пижамные штаны.
— Сейчас ты будешь наказан, Аки. Я ведь тебя предупреждал, но ты пропустил мои слова мимо ушей. Придется научить тебя примерному поведению. Подумать только, два наказания за один день! Сущий чертенок!
Вцепившись в брюки хозяина, Аки жалобно скулил. Омаки задал ему крепкую, основательную трепку, ни на миг не прекращая делать внушение. Наконец, шлепки прекратились, отчасти потому, что жалобные рыдания мальчика смягчили сердце хозяина, отчасти — из-за болезненно напряженного бугра в штанах блонди. Омаки довольно грубо поставил парнишку на ноги.
— Марш в свою комнату и сиди там, пока я тебя не позову! — приказал он, награждая голую задницу последним шлепком на десерт.
Аки тут же бросился к себе, держась за покрасневшие ягодицы. Он всхлипывал на бегу, позабыв даже натянуть штаны, которые путались у него вокруг лодыжек.
Омаки лихорадочно схватился за собственные брюки, но молнию, как назло, заело. Руки его тряслись, он ругался на чем свет стоит и был так возбужден, что ему казалось, ширинку вот-вот напрочь снесет взрывом.
— Могу я помочь, хозяин? — подал голос Энью. Он с живым удовольствием наблюдал за наказанием, не забывая наглаживать свой всегда готовый член. Ксеронец чуял, что блонди на пределе, и это заводило его еще сильнее.
— Слишком поздно, — выдохнул Омаки. Ему наконец удалось высвободить свой ствол, и он принялся терзать его с громкими хриплыми стонами. Белая вязкая жидкость хлынула сквозь пальцы, и наступила долгожданная сладкая разрядка.
Блонди откинул голову на спинку кресла и прикрыл глаза.
— Хозяину нравится шлепать Аки, — заметил Энью.
Открыв один глаз, Омаки посмотрел на ксеронца, и на губах его заиграла хитрая улыбка.
— А ты наблюдательный, — поддразнил он пета. — Интересно… откуда в твоей голове такие мысли?
Энью ухмыльнулся.
— Мне понравилось на вас смотреть.
— Ох-хо-хо! — прерывисто рассмеялся блонди. — Я тебя просто обожаю!
— Мы всё еще… собираемся познакомиться поближе сегодня вечером? — с надеждой закинул удочку ксеронец.
Омаки улыбнулся.
— Значит, вот как я это сформулировал… Почему бы и нет? Если ты хочешь узнать, собираюсь ли я трахнуть тебя жестко, маленький пет, ответ будет — «да»! — Он жестом показал на свой пах. — Если тебя беспокоит это, выбрось из головы: я способен на подвиги не меньше трех раз в день.
Восхищенный Энью поднялся на ноги и подошел к хозяину так близко, что цепь натянулась.
— Не сейчас. Подожди еще немного. Мне нужно… уладить одно маленькое дельце.
Омаки привел себя в порядок. Откуда-то доносились тихие всхлипы наказанного сорванца, и сердце хозяина немного смягчилось.
— Аки! — позвал он, наконец. Всхлипы оборвались, и повисла мертвая тишина. — Поди сюда.
Прошло несколько долгих минут, прежде чем из-за угла осторожно высунулась голова с огромными настороженными глазами, мокрыми щеками и большим пальцем во рту.
— Ну-ка, брось это дело! Ты уже не младенец, чтобы палец сосать!
Аки неохотно вытащил палец изо рта.
— Поди сюда, — повторил Омаки, ободряюще похлопывая по коленям.
Мальчик немного расслабился и, медленно приблизившись к хозяйскому креслу, взобрался к блонди на колени. Омаки обнял его и притянул к себе поближе. Аки шумно вздохнул, положил голову на грудь хозяина и крепко прижался к нему. Омаки погладил парнишку по волосам.
— Ты же сам знаешь, я наказал тебя за дело, Аки. Я забочусь о твоей безопасности. Иногда тебе бывает трудно понять, почему я запрещаю тебе что-то делать. Придется научиться доверять мне и слушаться — это для твоей же пользы!
— Попа болит, — захныкал Аки и поерзал, устраиваясь так, чтобы опираться на внешнюю сторону бедра.
— Еще бы она не болела! Ее ведь крепко отшлепали, к тому же — дважды за один день. Будешь слушаться и вести себя хорошо, и подобное тебе больше не грозит. Разве это не справедливо?
Мальчик снова протяжно вздохнул.
— Ну что, Аки, ты еще когда-нибудь подойдешь к Энью?
— Нет.
— Почему же ты подошел к нему в этот раз, хотя я тебе строго-настрого запретил?
— Он сказал, что у него для меня особенный подарок, и что ты разрешил.
— Ты никогда не должен слушать, что он тебе говорит. У него только одна цель — чтобы ты нарушил мои приказы, и он смог тебя… схватить. — С этими словами Омаки метнул на Энью грозный взгляд. Ксеронец съежился. — Он постарается заманить тебя в ловушку, поэтому ты должен слушаться меня, Аки!
— А почему он хочет меня схватить?
— Потому что любит маленьких мальчиков и хочет… — Омаки замялся, подыскивая подходящее объяснение.
— Он тогда схватил меня и стянул с меня штаны!
— Вот именно. Этого он и добивается.
— Но зачем ему это делать?
— Потому что, Аки, — вздохнул блонди, — он хочет оказаться внутри тебя.
Парнишка издал какой-то сдавленный звук и в изумлении уставился на хозяина.
— Он хочет… засунуть свои интимные части в твое особое место.
— Что?! — в ужасе вскрикнул Аки. — Это еще зачем?!
— Взрослые мужчины любят так делать.
— Но почему… им нравится… такое? — спросил изумленный парнишка.
— Станешь постарше — сам поймешь. Взрослым мужчинам нравится совать интимные части в разные… узкие места.
Какое-то время Аки напряженно размышлял.
— Ну, тогда… почему бы ему просто не использовать ту маленькую игрушку, которая у тебя в комнате?
— Аки! Только не говори, что заглядывал в мою комнату!
Поняв, что дал маху, Аки снова заревел.
— Ну, тише, тише! Я больше не собираюсь тебя шлепать. Но чтобы больше не смел совать нос в мою комнату! Это строго запрещено, понял?
— Да, — всхлипнул парнишка.
— Хороший мальчик. — Омаки ласково погладил его по голове и чмокнул в макушку.
— Я люблю тебя, хозяин! — прошептал Аки и зевнул.
Сердце Омаки замерло, он на мгновение лишился дара речи. Никогда прежде Аки не выражал словами подобных чувств.
— Я тоже люблю тебя, Аки, — тихо произнес блонди. — Ты славный парнишка.
Мальчик издал какой-то невнятный звук. Посмотрев ему в лицо, Омаки обнаружил, что его глаза закрыты. Улыбаясь, блонди так и баюкал Аки на руках, пока тот окончательно не погрузился в сон. Тогда хозяин бережно отнес парнишку в его комнату и уложил в кровать.
Вернувшись в зал, Омаки встал перед Энью, уперев кулак в бедро.
— Сдается мне, ты заслужил наказание, непослушный пет, — с улыбкой сказал он.
Растерянный ксеронец в панике попятился. Блонди ухватил его цепь и подтащил пета к себе.
— Я буду трахать тебя раз за разом, пока не решу, что ты получил сполна.
Услыхав эти слова, Энью вздохнул с облегчением и улыбнулся.
— Да, хозяин. Меня следует наказать. Накажите меня жестоко!
— О, непременно! И всё же, кроме шуток — когда дело касается Аки, потрудись держать в узде свои похотливые желания.
— Ничего не могу с собой поделать, — сокрушенно развел руками пет.
Омаки окинул его внимательным взглядом.
— Что ж, я тебе верю. Бедолага! Боюсь, моему Аки придется вечно ходить с битой задницей, если мне не удастся привить ему послушание.
— Когда закончится мой интервал, я стану смирным как овечка, обещаю!
— А между интервалами… ты возбуждаешься с такой же легкостью?
— О да! — воодушевился Энью. — Разница лишь в том, что в это время я способен держать себя в руках.
Омаки довольно улыбнулся.
— Превосходно! Видишь ли, у меня довольно значительные ежедневные потребности.
— Конечно, хозяин! — на лице пета расцвела счастливая улыбка. — Я позабочусь о вас.
— Я имею в виду — три раза в день, не меньше. Или пять. А может, шесть.
Глаза ксеронца округлились, он тут же потянулся к своему члену.
— О, хозяин, — выдохнул он, — я выполню любое ваше желание.
— Хороший мальчик! Ну что, мой Энью, настало время доброго траха.
Отцепив пета от столба, хозяин отвел его в свою спальню и велел раздеться.
— Дай-ка взглянуть на тебя. Повернись!
Энью повиновался. Омаки поморщился при виде следов наказания — багрово-черных синяков на ягодицах и бедрах пета.
— О боже! Усмирительная трость в руке Ясона — страшное оружие…
Энью издал тихий всхлип, но промолчал, опасаясь дурно говорить об элите.
— И всё равно… боже, да ты просто красавец! Раздвинь ноги, наклонись и положи руки на кровать.
Ксеронец с готовностью выполнил все указания, открыв хозяину крайне соблазнительный вид. Блонди расстегнул ширинку и принялся нянчить вновь оживший член.
— Прогни спину, — прошептал он. Пет подчинился, и у Омаки перехватило дыхание. — О боже, да!
— Хозяин, — взволнованно прошептал Энью, — я хочу, чтобы вы меня взяли. Пожалуйста, возьмите меня!
От таких речей кровь стремительно прихлынула к паху блонди, и он скинул одежду, намереваясь немедля уважить просьбу пета. Ксеронец не сводил с его великолепной фигуры широко распахнутых глаз. Он не ожидал, что красавец-блонди окажется в такой впечатляющей физической форме: плоский живот с четкими «кубиками» мышц, длинные точеные руки и ноги…
— Хозяин… мне нравится ваше тело, — не скрывая восхищения, заявил он.
— А мне — твое, — не остался в долгу Омаки. Он расположился позади своего нового пета, глаза его потемнели, в них медленно разгорались похотливые огоньки. Блонди положил ладони на бедра Энью и пару минут дразнил его, прижимаясь к входу своим мощным орудием, но не торопясь проникнуть внутрь.
Задыхаясь, ксеронец прогнулся и подался назад, чтобы подвигнуть хозяина к решительным действиям.
— Трахните меня… прошу… Трахните меня, хозяин!
Настойчивость пета заставила блонди ухмыльнуться; он в прямом смысле пошел навстречу желаниям ксеронца и погрузил свой гигантский член в невероятно узкие глубины.
— Ох… Энью, — простонал он, закатив глаза.
Пет громко закричал от боли, но возбуждение вскоре переплавило его крики в стоны удовольствия. Он подался назад, приглашая блонди к более тесному знакомству. Омаки с радостью воспользовался гостеприимством и принялся исследовать его самые потаенные уголки, к обоюдному удовольствию их обоих.
— Ты такой… обалденно узкий! — прохрипел разгоряченный блонди.
Энью что-то промычал и потянулся к своему члену, чувствуя, что его вот-вот накроет оргазмом.
— О, хозяин!.. Та-а-ак хорошо!
— Кончи для меня, мой пет! — скомандовал Омаки, толкаясь вперед еще сильнее.
Ксеронец мгновенно выполнил приказ, заливая кровать эффектными струйками семени. От его эротичных воплей мурашки понеслись по спине хозяина, и он тоже кончил, вонзив ногти в бедра пета и щедро заполняя спермой его внутреннее пространство.
— Помоги, Юпитер! — задыхаясь, произнес Омаки, пытаясь прийти в себя после ослепительного оргазма. Медленно выскользнув наружу, он застонал, когда последние легкие спазмы прокатились по его телу.
— Ох… Энью… ты просто… прелесть!
После сногсшибательной разрядки Энью трясло, и он не мог выдавить из себя ни слова. Омаки забеспокоился.
— Ты разве… не получил удовольствия?
— Ох… хозяин, это был… самый потрясающий сексуальный опыт в моей жизни! — откровенно признался ксеронец.
Блонди с улыбкой развернул пета лицом к себе, наклонился и подарил ему нежный поцелуй. Какое-то время он исследовал языком рот Энью, потом с неохотой оторвался от его губ, весь дрожа.
— О боже! Придется позже… этот опыт повторить, — прошептал он. — Мне нравится тебя целовать.
— А мне нравится… когда вы меня целуете, — ответил ксеронец, чувствуя, что совершенно теряет голову от своего нового, неотразимо сексуального хозяина.
— Что ж, теперь пора, пожалуй, позаботиться о твоих насущных потребностях. Сообразим что-нибудь тебе на ужин, а потом сможешь вволю понежиться в теплой ванне.
— Спасибо, хозяин! — Энью улыбнулся от уха до уха: еще никогда в жизни он не чувствовал себя таким счастливым.
***
Всю неделю Ясон проводил каждую ночь в комнате Рики. Он непрерывно думал о своем пете, иногда включая голографический проектор, но по большей части довольствуясь силой собственного воображения. В эту последнюю ночь он просто места себе не находил: завтра его любимец должен был вернуться домой, и ожидание становилось невыносимым. Сидя в давно облюбованном кресле, он расстегнул ширинку и выпустил на свободу изнемогающий член, а потом, пошире раздвинув бедра, принялся себя ласкать.
От одной мысли о Рики его ствол налился силой. Все эти красочные фантазии неизменно приносили Ясону быструю разрядку. Он представлял, что пет раскинулся перед ним на постели, широко разведя ноги, готовый принять в себя хозяина. В каких только позах блонди не брал своего монгрела! Он вбивал пета в постель без всякой жалости, гораздо более жестокий в мечтах, чем в жизни, и откровенное насилие придавало возбуждению особую остроту. Он рвался в самую глубину и хрипло постанывал, представляя соблазнительную картину: Рики лежит лицом вниз, ноги сведены вместе в любимой позиции хозяина, а сам он вколачивается в распростертого под ним пета, приподнимая его бедра, чтобы стать к нему еще чуточку ближе…
Потом он вспомнил, как порол монгрела, и тут возбуждение хлынуло через край. Блонди стремительно преодолел крутой подъем и ринулся в сияющую бездну. Плавно, словно в замедленной съемке, забил фонтанчик спермы, с пальцев срывались и падали вниз тяжелые густые капли…
— Рики, — простонал Ясон, и голова его в изнеможении откинулась на спинку кресла.
***
Рики в очередной раз нажал на кнопку. Его разбирало любопытство: что сделает кофебот, если преградить ему путь? Маленький робот, добросовестно сварив очередную порцию, покатился в спальню. Монгрел встал перед ним на пороге, не пуская внутрь. Крошка замер, неуверенно описал небольшой круг и попытался обогнуть препятствие, но не тут-то было: монгрел успел подставить ногу.
С кровати послышался смех Гая.
— Хватит уже мучить бедняжку!
— Почему? Это прикольно.
— Программа глюкнет, он возьмет да и взорвется.
Рики только ухмыльнулся.
— Будет офигенский фейерверк!
— Жаль мне его… издеваются всякие придурки почем зря!
Рики потряс кулаком.
— Скажи это мне в лицо, умник хренов!
— Подгребай сюда — скажу, — с хитрой улыбочкой предложил Гай.
Как только Рики приблизился, любовник схватил его, повалил к себе на колени и с силой шлепнул по заднице.
— Ой! Прекрати, твою налево! — нервно хихикнул Рики.
— Нет. Тебя нужно наказать.
— Не умеешь ты наказывать, — рассмеялся Рики. — Ни фига не больно!
— Да ладно? — Гай воспринял слова любовника как вызов, стянул с него штаны и взялся за дело всерьез.
— Черт! Хорош! Ох, бля! Ну всё, я просто… пошутил, а-а-а! Хватит!
— Нет уж! Вы заплатите за свои слова, господин Рики!
Рики кричал и смеялся одновременно, так что на него напал мучительный приступ икоты.
Гай расхохотался.
— Нет, ты просто нечто.
Рики не отвечал — он задержал дыхание, пытаясь справиться со своей маленькой неурядицей. Гай погладил его разрумянившиеся половинки.
— М-м-м… у меня появилась пара свежих идей.
Монгрел резко выдохнул.
— Забудь, твою в роги мать! — заявил он. — Ты меня и так уже заездил, кобель мелкий. Дай передохнуть!
— Хм-м… Похоже, тебе срочно требуется… еще парочка шлепков!
Гай принялся снова отбивать ладонь о задницу любовника, и тому стало уже не смешно.
— Чтоб тебя, Гай! Прекрати, сука, сейчас же!
— И не подумаю. Это тебе за то, что два года шлялся черт знает где и даже не позвонил.
Каждый новый удар был сильней предыдущего. Гай крепко придавил Рики к своим коленям, вымещая на голой заднице всю злость на его внезапное и необъяснимое исчезновение.
— Гай! Прошу!
— Закрой рот и прими наказание как мужчина!
Гнев настолько ослепил Гая, что он даже не заметил, как повторил слова, которыми Кей поучал его самого.
Рики беспомощно дергался, пытаясь вывернуться и удрать. Он остро прочувствовал, как это несправедливо — быть наказанным во время собственных каникул.
— Вот дерьмо! — всхлипнул он, и его глаза защипало.
— Ты и близко не догоняешь, каково мне пришлось! — Гай продолжал осыпать его градом упреков вперемежку с безжалостными шлепками.
Рики кричал в голос и отчаянно брыкался, но вырваться так и не смог.
— Я несколько грёбаных месяцев куковал у телефона! — в бешенстве прошипел Гай.
— Ну, извини! Пожа-а-алуйста! Черт! Прошу, Гай!
В этот самый момент кофебот наконец добрался до кровати и, сдвинув крышку, предложил монгрелам полный кофейник и две кружки. Появление робота на миг отвлекло Гая, его хватка ослабла, Рики тут же этим воспользовался и вернул себе свободу.
— Ты долбаный говнюк! — заорал он и бросился на любовника.
Гай увернулся, но слишком поздно: кулак встретился с его щекой с такой силой, что у него аж в голове зазвенело. Рики снова кинулся на него, и Гай перешел к активной обороне. Схватив партнера за запястья, он после нелегкой борьбы сумел повалить его на спину и придавить к кровати.
— Ну всё, Рики! Будем считать, что мы квиты, — пропыхтел он, чувствуя во рту вкус крови.
Рики мало-помалу начал успокаиваться.
— Всё, лады, — согласился он, наконец, и Гай разжал хватку.
— Черт! Не особо-то сильно я тебя и отшлепал!
— Это как посмотреть, — огрызнулся Рики, натягивая штаны и застегивая молнию.
— Сам же меня подначивал: ты, мол, наказывать не умеешь, — ухмыляясь, поддел его Гай.
— Заткни пасть, грёбаный ублюдок!
Рики закурил и налил себе кофе.
— И мне одну дай! — потребовал его любовник.
С угрюмым видом Рики бросил ему сигарету.
— Да ладно тебе! Давай не будем всё портить.
— А тебе не приходило в голову — может, я просто не мог с тобой связаться? — мрачно спросил Рики.
Гай склонил голову набок, обдумывая его слова.
— Ты это о чем?
Рики вздохнул и отвел взгляд.
— Ни о чем. Забей.
Гай долго и внимательно его рассматривал.
— Эй, ну… извини. Я просто… я так долго… держал всё это в себе.
Его любовник пожал плечами и глубоко затянулся табачным дымом.
— Проехали.
— Ё-моё, Рики, ну чего ты взвился из-за такой ерунды? Будто и не ты совсем. Ну, отшлепали, ну, покричал, делов-то!
— Я взрослый мужик! — заорал на него Рики. — Взрослых мужиков не шлепают!
Гай поднял руки в примирительном жесте.
— Ладно, понял. Черт, извини!
— Не могу я тут больше торчать. Пошли… куда-нибудь.
— Может, вернемся уже в «Пороки»? Как-никак, пять дней прошло. Про драку теперь никто и не вспомнит.
— Годится.
Рики собрался уже признаться Гаю, что на закате ему уходить, но промолчал, решив просто исчезнуть втихую, как только придет время.
— Хотя… там наверняка ошивается Кей, нас поджидает.
— В задницу этого Кея! Не хватало еще бояться какого-то мелкого шибздика.
— Лады. Тогда… пошли.
Рики попытался встать, но Гай схватил его за руку.
— Сначала — поцелуй! — потребовал он.
Рики наклонился и поцеловал любовника. Станет ли этот поцелуй для них последним? К собственному удивлению, Рики вдруг понял, что ему по большому счету плевать. Он отчаянно скучал по Ясону, ему сейчас больше всего хотелось долгого, сладкого траха с хозяином-блонди. Секс с Гаем выглядел вполне достойно, но… всё это было совсем не то и не так. Гай безнадежно проигрывал Ясону по всем статьям.
***
Рауль тихонько прокрался в свои апартаменты, намереваясь устроить Юи сюрприз. Однажды юноша с печалью в голосе заметил, как одиноко ему бывает, когда блонди целыми днями пропадает на работе. И теперь хозяин принес ему подарок.
От восхитительных ароматов готовящегося ужина у блонди потекли слюнки: Юи был отличным поваром, а Рауль просто умирал с голоду.
Едва хозяин пробрался на кухню, фурнитур спиной почувствовал его присутствие. Он повернулся, и его улыбка пронзила сердце блонди навылет.
— Хозяин! — радостно поприветствовал он Рауля.
— Иди-ка сюда.
Юи немедленно бросил все дела и подошел. Рауль наклонился и нежно поцеловал его в губы.
— Я кое-что тебе принес.
Кое-что тут же заявило о себе писклявым мяуканьем, и Юи взвизгнул от восторга, когда Рауль извлек из кармана крошечного котенка.
— Это мне? — восхищенный Юи осторожно взял в ладони мохнатый комочек.
— Ты сказал, что тебе одиноко, ну вот…
Фурнитур посмотрел на блонди, и в его глазах блеснули слезы.
— Спасибо, хозяин!
— Но тебе придется о нем заботиться, — предупредил Рауль. — У меня на животных не хватает терпения, и я даже не представляю, как за ними ухаживать.
— Он не будет… — начал было Юи и запнулся. — А это мальчик?
— Э… понятия не имею, — признался блонди.
Оба, хозяин и фурнитур, рассмотрели котенка со всех сторон.
— Всё равно не уверен… — Рауль окончательно сконфузился.
— Думаю, мальчик, — воодушевился Юи. — Вот, видите?
— А, ну да.
— Он не доставит проблем, хозяин! Обещаю!
Рауль погрозил ему пальцем.
— Ты уж позаботься об этом — иначе придется тебя наказать.
— Наказать меня? — недоверчиво ухмыльнулся Юи.
— Именно. Разложу тебя на коленях и как следует отшлепаю.
Котенок снова мяукнул, хозяин и фурнитур дружно улыбнулись.
— А где… вы его взяли?
— Нашел. Заходил в «Танагура Медикал», а он вдруг вылез откуда-то из кустов и уселся прямо передо мной. И смотрит. А потом начал издавать… вот этот самый звук.
Котенок снова мяукнул — как по заказу. Юи хихикнул.
— Да, именно такой, — улыбнулся Рауль.
— А что вы делали в больнице? — внезапно всполошился фурнитур.
Его беспокойство заставило блонди снова улыбнуться.
— Это мой второй сюрприз для тебя. Не могу гарантировать, что всё получится, но я попытался договориться, чтобы тебе сделали восстановительную операцию.
Потрясенный Юи молча смотрел на хозяина, разинув рот.
— Ты бы этого хотел?
— Я… не знаю, что и сказать. Вы же имеете в виду… обратную модификацию, да?
— Именно.
— Что… чтобы… — Фурнитур замолчал, не в силах выразить свои мысли словами.
Руки хозяина скользнули вниз по телу юноши и легли на его бедра.
— Чтобы я тоже мог доставить тебе удовольствие, Юи. — Рауль наклонился, поцеловал его шею и прошептал в ухо: — Хочу заставить тебя кончить.
Юи задрожал и резко вдохнул, прижав к себе котенка слишком сильно, отчего тот возмущенно мяукнул.
— Опусти его на пол, — велел блонди.
Юи подчинился, и пушистый зверек какое-то время сидел, широко растопырив лапки и с любопытством осматриваясь вокруг. Потом он встал на все четыре и двинулся исследовать незнакомую территорию.
Рауль раздвинул губы фурнитура языком и поцеловал юношу, медленно и настойчиво.
— Хочу тебя прямо сейчас, Юи!
— Хорошо, хозяин, — прошептал тот. — Только… как же ужин?
— М-м-м… — Рауль застыл в нерешительности, а его желудок сжался, напомнив о насущных потребностях. — Ты прав, давай сначала поедим. А после ужина я возьму тебя… и не один раз!
В подтверждение этих слов блонди притянул Юи к себе и направил его ладонь к своему паху, чтобы тот собственной рукой убедился в твердости его намерений. Рауль с энтузиазмом куснул юношу за шею — пожалуй, слишком сильно. Юи громко вскрикнул.
— Тебе больно? Ох ты ж… Но я… собираюсь взять тебя жестко сегодня вечером. Пожалуйста, прости!
— Я принадлежу вам… и вы можете делать со мной всё, что пожелаете, — с придыханием ответил Юи.
Рауль вздохнул, закрыл глаза и прижал юношу к себе.
— Ох, Юи! Что ты со мной творишь?
Фурнитур растерянно заморгал, не зная ответа на этот сложный вопрос. Потом он просто прижался к хозяину всем телом, наслаждаясь теплыми объятиями.
***
Когда Рики и Гай появились в «Пороках», Сид, Норис и Люк уже сидели там. Вся компания объединилась за одним столиком, Гай по-хозяйски приобнял Рики за плечи.
— И где это вы двое прятались? — ухмыляясь, спросил Норис.
— Ничего мы не прятались! — возразил Рики.
Гай улыбался во весь рот.
— Ага, мы были… заняты.
Остальные обменялись понимающими улыбками. «Бизоны» радовались, видя, что бывшие партнеры снова вместе.
— Совсем как в добрые старые времена! — объявил Сид, выражая всеобщее мнение.
Внезапно лицо Гая помрачнело.
— А Кей появлялся?
Люк кивнул.
— Каждый день тут крутится, вас ищет.
— Нехило ты его отделал, Рики, — сказал Норис. — Видел бы ты его рожу на следующий день!
— Вы что, вернулись уже на следующий день? — удивился Гай.
Норис пожал плечами.
— А, тут всем было пофиг! Похоже, никто даже копов не вызвал.
К столику подошел официант и сразу же обратился к Рики.
— Господин Рики, что будете заказывать сегодня?
— Всем — выпивки, кто чего захочет.
— Бренди! — хором грянули Норис и Сид.
Люк небрежно скрестил ноги.
— Я буду коньяк.
Остальные захрюкали и согнулись пополам от хохота.
— О! Господин Люк изволит заказать коньяк! — провозгласил Норис звучным, благородным голосом.
— Я тоже… буду бренди, — сказал Рики. — А ты, Гай?
— И мне бренди, — с улыбкой присоединился к нему любовник.
— А как насчет курева, Рики? — умоляющим голосом напомнил Сид.
— И еще… пять пачек «Темного Баккалиаса», — заказал Рики.
— Ура! — завопил Сид.
— Хорошо, господин. Я немедленно принесу ваш заказ.
— Слава Юпитер, вы снова с нами, господин Рики! — подколол его Норис. — Без вас тут хрен дождешься, пока обслужат!
— Кстати, вы оба много потеряли, — сообщил Сид. — Тут недавно блонди был, самый настоящий. И пет у него офигеть какой шикарный, ксеронец!
Кровь резко отхлынула от лица Рики. Неужели Ясон приходил его искать?..
— Ага, это явно был здешний хозяин, — добавил Норис. — Между прочим, то и дело на наш столик пялился.
Рики почувствовал, что закипает. Выходит, «Пороки» принадлежат Ясону, и блонди всё это время не спускал с него глаз? А сегодня заявился сам вместе с Энью, чтобы забрать его?
— Эй, Рики? Что случилось? — прошептал Гай.
Монгрел покачал головой.
— Ничего.
На самом деле Рики пришел к абсолютно неверным выводам. Он решил, что Ясон не доверяет ему и, не надеясь, что блудный пет вернется сам, явился забрать его силой. Ослепленный яростью, монгрел решил поквитаться с хозяином. Он не вернется в назначенный срок, и плевать на обещание. Так он даст Ясону понять, что у него всё еще осталась капля собственной гордости.
***
Солнце клонилось к горизонту. Жизнь в пентхаусе замерла — все словно кожей ощущали мучительную тоску хозяина дома.
Блонди сидел в своем кресле, погруженный в горькие думы. Рики опаздывал. Если он не вернется через несколько минут, станет ясно, что пет намеренно бросает хозяину вызов. Ясон ждал, умирая от беспокойства, в безумной надежде, что монгрел примчится в последний момент и попросит прощения за опоздание.
Но пет всё не приходил.
Джутиан, Катце, Дэрил, Таи и Оди тревожно переглядывались, понимая, какой серьезный проступок совершает Рики и как сильно это задевает хозяина.
Солнце село. Рики так и не вернулся.
Несколько минут Ясон не шевелился, едва дыша от невыносимой боли. Сердце словно разбилось на мелкие острые осколки. Пет сделал свой выбор — он оставил хозяина. Блонди знал, что может в любой момент отыскать и притащить Рики домой, но то, что монгрел не вернулся по доброй воле, выбило почву у него из-под ног. В горле стоял плотный ком, глаза щипало… Как бы ни было больно, приходилось признать: пет не любил хозяина так, как ему бы этого отчаянно хотелось.
Наконец к Ясону подошел Катце.
— Я приведу его, — мягко предложил он.
— Не принуждай его, Катце. Узнай, захочет ли он вернуться по своей воле. Если нет, я приду за ним сам.
Фурнитур кивнул и скосил глаза на Дэрила. От волнения тот высоко поднял брови. Все понимали: если хозяин будет вынужден привести пета самолично, Рики малой кровью не отделается.
— Он в «Пороках», — сказал Ясон и передал Катце следящее устройство.
Тот молча взял его и вышел. Фурнитур здорово разозлился на Рики за то, что монгрел причинил хозяину такую жестокую боль, и твердо вознамерился высказать упрямцу в лицо всё, что думает о его отвратительном поступке.
