***
Калану снились мирные, простые сны — теплые дома, вкусная еда, добрые незнакомцы и мягкие, уютные кровати. Проснулся он неожиданно, словно от резкого толчка, и обнаружил, что его с интересом разглядывает маленький глазастый мальчик с растрепанными волосенками. — Ты кто? — с живым любопытством спросил парнишка. — Калан, — с улыбкой ответил курьер. — А… а ты? — Аки! — с гордостью представился мальчик. — Мне двенадцать лет. — Это… здорово, — одобрил Калан и зевнул. — А тебе сколько? — не отставал Аки. — Шестнадцать. — А почему ты спишь здесь? — Потому что… меня пригласил господин Омаки. — А почему ты не спишь в своей постели? — Вообще-то, — сказал Калан, садясь на кровати и обшаривая взглядом комнату в поисках своих сигарет, — у меня ее нет. Аки уставился на него с недоверием. — А где же ты тогда ночуешь? — Да где приходится. Обычно на корабле, где работаю. Мальчик оживился и запрыгнул на кровать. — Ты работаешь на кораблях? — Ну, да. — А что ты делаешь? — Я курьер. — А где твой хозяин? — У меня его нет. Аки нахмурил брови. — Кто же тогда о тебе заботится? — Я сам о себе забочусь. Парнишка присмотрелся к нему поближе. — Ух ты, синие! У тебя красивые глаза, — заявил он. Калан улыбнулся. — У тебя тоже. — Правда? Аки с достоинством выпрямился и пристально посмотрел на Калана, словно ожидая новых комплиментов. — Ага… они почти золотистые. Очень красиво… с каштановыми волосами. Мальчик весь засветился от похвалы и подпрыгнул на кровати, вне себя от восторга. — Значит, ты побывал на многих планетах? — Выходит, так. — А на каких? — Давай прикинем… ну, конечно же, Аристия, моя родная планета, потом Ксерон, Альфа Зен… Услыхав это последнее название, Аки внезапно вскочил на кровати во весь рост и завопил: — И ты видел командора Хоси?! Калан рассмеялся. — Нет, но там очень интересно, особенно в столице. Аки воодушевился дальше некуда. — Ты был в Ултануме? — Ага, был. Там круто… только зверски холодно, как на мой вкус. — Ох! — Мальчонка внезапно скис, осознав, что климат Альфа Зен и впрямь суровый, так что с переселением на эту планету придется повременить. — Но вообще-то… я просто с детства привык к теплой мягкой погоде. — Она такая на Аристии, да? — Аки снова уселся на кровать и придвинулся к Калану поближе. — Точно. Лучше не бывает! — Зачем же ты оттуда уехал? Юный курьер погрустнел и отвернулся. — Там… у меня больше ничего не осталось. Почувствовав его боль, Аки притих. — Случилось что-то плохое, да? — тихо спросил он после долгого молчания. — Аки! — послышался строгий голос хозяина. Омаки стоял в дверях, уперев кулак в бедро. — Чем это ты занят? Ты же не настолько дурно воспитан, чтобы вламываться в комнату гостя? — Да всё в порядке, — заступился за мальчика Калан. — Он не настолько дурно воспитан, — повторил блонди. — Иди-ка сюда, Аки! Мальчик неохотно слез с кровати и медленно, опустив голову, побрел к хозяину. Как только он оказался в пределах досягаемости, Омаки схватил его за руку и наградил парой-тройкой крепких шлепков, услышав в ответ соответствующее количество коротких воплей. — Это — лишь предупреждение, Аки. Не смей надоедать гостям и не смей без приглашения входить в их комнаты! Аки надулся, потирая ягодицы. — Ты не слишком достойно начал утро. Помни о своем поведении, иначе окажешься у меня на коленях и узнаешь, что такое настоящая порка. Тебе не понравится, если мне придется снова тебя отшлепать, Аки! Это ясно? — Ага. — А зубы ты уже почистил? Мальчишка молча кивнул. — Тогда можешь идти поиграть. И не влезай ни в какие неприятности! — Да, хозяин, — смиренно отозвался Аки и тут же умчался прочь, чтобы приступить к поиску утренних приключений. — Прошу прощения, если он тебя побеспокоил. Калан покачал головой. — Он славный парень. Омаки улыбнулся. — Калан, у меня к тебе предложение. Парень слегка удивился и даже встревожился. Округлив глаза, он пристально разглядывал блонди, вызывающе затянутого в черную кожу, с небольшим, но грозным кнутом, свисающим с пояса. Чего он может потребовать? Калан испуганно вздрогнул. Омаки рассмеялся. — Нет, это не то, о чем ты подумал! Можно войти? — Конечно. Блонди уселся на край кровати, скрестив ноги. — Не хотел бы ты работать здесь, в «Башне Усмирения»? Калан так опешил, что у него даже язык отнялся. — Получишь бесплатное жилье и питание. Плюс восемь тысяч кредитов в неделю. Обязанности твои будут весьма разнообразными — здесь хватает дел и в борделе, и в номерах. Скоро откроется торговый конвент с Альфа Зен, и мне очень понадобится помощь. Умеешь пользоваться компьютером? — Нет, — ответил слегка пристыженный парень. — Неважно. Я тебя быстро научу. А водить умеешь? Калан распрямил спину. — Умею! — Отлично! Вероятно, я время от времени буду давать тебе поручения. Итак, что ты решил? Курьер не мог произнести ни слова. Это было блестящее предложение — оплата намного выше, чем всё, что он получал до сих пор, да еще комната и еда… И он будет работать на такого доброго, гостеприимного блонди… — Ясно. Вижу… тебе надо подумать, — сказал Омаки, приняв его потрясенное молчание за отсутствие интереса. — Нет! То есть… Я бы очень… это… Да, я согласен! — запинаясь выпалил парень. Омаки улыбнулся. — Хорошо. Можешь остаться здесь, в моих апартаментах, на несколько дней, пока твоя комната не будет готова. Думаю, мне нужно тебя предупредить. У нас тут всякий народ шляется, так что будь осторожен, гляди в оба. Ты парень симпатичный, тебя сразу приметят. Само собой, я дам тебе оружие, и когда постоянные посетители узнают, что ты работаешь на меня, с ними проблем не будет. Калан усмехнулся. — Я умею за себя постоять. Блонди кивнул, он даже слегка завидовал этому свободолюбивому парню, который, несмотря на юный возраст, явно был тертым калачом. — Не сомневаюсь. Есть хочешь? Завтрак уже ждет. — Хочу, — признался Калан. Хотя накануне вечером он наелся до отвала, с утра живот снова подвело от голода. — Господин Омаки… а можно тут… где-нибудь покурить? Блонди внимательно посмотрел на него. — Маловат ты еще курить, — наставительно произнес он и тут же осекся. — Ладно, это твое личное дело. Можешь выйти на балкон, он рядом с обеденной зоной. Я тебе покажу. Калан следовал за ним, чувствуя, как его сердце разрывается от тоски. Парню нравился блонди, и ему внезапно захотелось остаться в его теплом уютном доме навсегда. Усилием воли он выбросил эти мысли из головы и задумался о щедром предложении Омаки, радуясь, что больше не придется за жалкие гроши выполнять постылую работу курьера, подвергаясь оскорблениям и домогательствам неотесанных мужланов из команды. До сих пор парню удавалось — хотя порой лишь чудом — избегать откровенного насилия, но всё не раз висело на волоске, так что он панически боялся долгих перелетов, когда его беспрестанно допекали из-за нежного возраста и миловидной внешности. Сам Калан еще не мог в полной мере оценить эффект, который производит на окружающих. Необычное сочетание выразительных синих глаз, темных волос и бледной кожи так и притягивало взгляд. Худенький, невысокого роста, он казался младше своих лет и привлекал нездоровый интерес жадных до секса хищников. Дважды его принуждали силой ублажать попутчиков ртом — оба раза ксеронцы во время гона, которым удалось притиснуть его в уголке, прежде чем их успели оттащить товарищи по команде. Слишком юный, чтобы оценить это сомнительное удовольствие, Калан проникся к нему глубоким отвращением и с тех пор опасался жить по соседству с ксеронцами. Этот Энью, пет Омаки, слегка его беспокоил, хотя непосредственной угрозы, по-видимому, не представлял. Напротив, пет был само дружелюбие — во всяком случае, так показалось неизбалованному простым человеческим вниманием юноше. Омаки с улыбкой обернулся. — Сегодня у тебя выходной. Если будет желание, можешь посмотреть город. Тут у нас есть много чего занятного. Калан разулыбался во весь рот, его просто разрывало от любопытства. После сытного ужина и долгого сладкого сна в самой удобной кровати, какая у него когда-либо была, он получил еще и целый свободный день с возможностью исследовать Мидас, этот скандально знаменитый Город Удовольствий… Для любознательного юноши это должно было стать захватывающим приключением. Покурив и плотно позавтракав, Калан отправился на экскурсию. Он давно уже не чувствовал себя таким счастливым… с того страшного дня два года назад, когда его привычный мир рухнул в одночасье. Омаки был рад видеть Калана таким довольным, но еще больше он радовался тому, что парень принял его предложение. Блонди сам не знал, почему он чувствовал себя обязанным позаботиться о юном аристийце. Возможно, всему виной был его изможденный вид, затравленный взгляд или синяки на руках, но блонди хотелось защитить этого мальчика. Он не сомневался, что Калан потерял семью. Какая еще причина могла вынудить ребенка покинуть Аристию — настоящий рай, — чтобы работать курьером за нищенскую плату, постоянно подвергаясь опасности? Выбрав этот путь, он показал, что готов на всё, лишь бы избежать борделя, двери которого охотно распахнулись бы перед ним на родной планете, обеспечив ему, по меньшей мере, безбедное существование. Именно по этой причине Омаки не предложил ему место в собственном борделе в «Башне Усмирения». И всё же со стороны блонди это не было чистой благотворительностью — молодой энергичный помощник ему бы в любом случае пригодился. Сидя за своим рабочим столом, Омаки предавался размышлениям о юном аристийце и о письме Йоси, когда позвонил один из служащих борделя и сообщил, что Аки болтается по вестибюлю, хотя это ему строжайше запрещено. — Не говорите ему, что вы мне звонили, — распорядился блонди. — Только смотрите, чтобы внутрь не зашел. И глаз с него не спускать! — Слушаюсь, господин. Омаки резко оборвал связь. Он сотни раз вбивал Аки в голову, чтобы ноги его не было возле борделя на шестом этаже. Мало того, ему вообще запрещалось ступать на этот этаж. Своеволие Аки привело хозяина в ярость: в борделе мальчика на каждом шагу могла подстерегать опасность. Номера пользовались постоянным спросом у инопланетников, и симпатичная юная мордашка Аки могла легко привлечь внимание какого-нибудь клиента, для которого не составило бы никакого труда заманить ребенка в один из номеров. Пылая гневом и нетерпением, он ожидал, когда нарушитель вернется. Наконец мальчик вбежал в зал, и блонди, взяв себя в руки, обратился к нему со всем спокойствием, на какое только был способен. — Аки, — негромко, но твердо сказал он. — Поди-ка сюда! Парнишка застыл на месте, глядя на Омаки удивленно распахнутыми глазами. Он достаточно хорошо изучил хозяина, чтобы по выражению его лица понять: всё это неспроста. Чувство вины заставило сердце рвануться вскачь. Неужели блонди узнал о том, что он играл возле борделя? Мальчик медленно приблизился. — Аки, ты был сегодня на шестом этаже? — спросил Омаки, глядя ему прямо в глаза. — Нет, — нервно дернувшись, ответил парнишка. Явная ложь только раздула пламя хозяйского гнева. — Аки, я прекрасно знаю, что ты болтался возле борделя. А теперь мы оба еще и знаем, что ты мне лжешь! Мальчик молча залился слезами. — Всё ясно. У тебя хватает ума реветь в три ручья, зная, что тебя ожидает, но у тебя не хватает ума держаться подальше от борделя. А ведь я строжайше — запретил — тебе — туда — ходить! — Голос Омаки зазвенел, выдавая его ярость. Перепуганный вусмерть Аки принялся грызть палец, продолжая лить потоки слез. Он еще никогда не видел хозяина в таком бешенстве и потерял голову от ужаса, предчувствуя неминуемую кару. — Почему ты меня не слушаешься, Аки? — требовал ответа блонди. — Не знаю, — жалобно пискнул сорванец, захлебываясь слезами. — На этот раз тебе не отвертеться, — грозно заявил блонди. Схватив мальчонку, он втащил его к себе на колени и уложил поперек. — Я научу тебя быть послушным, негодник! — С этими словами блонди спустил его штаны, обнажив ягодицы. — Нет! — взмолился парнишка и потянулся назад, чтобы закрыть ладошками свои уязвимые части. — Я больше не буду! Не буду! — Слишком поздно, Аки. Ты нарушил мой приказ, и тебя ждет наказание. Омаки завел его запястья за спину, придерживая их одной рукой. — Нет! Блонди наклонился к нему, для острастки положив ладонь на обнаженные половинки. — Да, Аки. Такой порки ты еще в жизни не получал. Она научит тебя держаться подальше — от — борделя!!! Парнишка извивался как червяк и дрыгал ногами, тщетно пытаясь вырваться из железной хватки хозяина. — Прекрати буянить, Аки! — рявкнул блонди. — Ты сам себе делаешь только хуже. — Ненавижу тебя! — верещал маленький пет. — Ты гадкий! Эти слова больно ранили блонди, хотя он знал, что Аки на самом деле не имел ничего такого в виду. Прежде чем ответить, он поудобнее устроил мальчика на коленях. — Вот что случается, — процедил он сквозь зубы, — с мелкими озорниками, которые не слушаются своих хозяев! Блонди приступил к наказанию и постарался сделать его незабываемым для парнишки. Он впечатывал свою ладонь в обнаженные ягодицы тяжелыми, размашистыми, громкими шлепками, доводя юного шалуна до полного отчаяния. Аки громко всхлипывал от боли и обиды, ни на миг не переставая вертеться и брыкаться. Омаки так разошелся, что крики мальчика его совершенно не трогали; он прикладывал все усилия, чтобы отшлепанный со всей возможной суровостью мальчишка и думать забыл о шестом этаже. Бедра и ягодицы Аки очень скоро покраснели, но блонди продолжал немилосердно угощать их ладонью и сам, невзирая на душивший его гнев, мало-помалу начал наслаждаться процессом. — Это тебя хоть чему-нибудь научит, Аки? — спросил он, не прерывая жестокий воспитательный процесс. Парнишка был не в состоянии отвечать — он рыдал взахлеб. — Ты больше никогда не осмелишься нарушать мои приказы, негодник, ни-ког-да! Иначе всё это повторится снова. И в следующий раз я возьму лопатку — поверь мне на слово, она понравится тебе куда меньше! Наконец рука Омаки в последний раз взметнулась вверх и мягко улеглась на горячие, основательно отбитые ягодицы парнишки, продолжавшего изливать свое горе хозяйским коленям. Теперь, когда наказание закончилось, блонди осознал, что у него каменный стояк. Румяные полушария так и манили к себе, их жар обжигал натруженную ладонь… Омаки довольно грубо натянул на Аки штанишки и поставил его на пол. — Марш в свою комнату! — скомандовал он строгим голосом, для убедительности сопровождая приказ последним шлепком. Аки умчался, весь в слезах, придерживая ладонями пострадавший зад. Блонди судорожно расстегнул ширинку и с громким стоном выпустил на волю свой твердый орган. — Энью! — нетерпеливо рыкнул он. Ксеронец явился в мгновение ока, готовый прийти на помощь. Омаки, всё еще злой и разгоряченный, схватил его и усадил к себе на колени. — Оседлай меня, — велел он по-ксеронски. Энью слегка удивился, но приказ выполнил и, приподняв полы своих длинных одежд, уселся на хозяина верхом. Тот, не в силах ждать, просунул руки под ткань, ухватил пета за бедра и с силой насадил на член. — О да! — простонал он, когда Энью заскулил от боли. Закрыв глаза, Омаки содрогнулся. — Прости, мой пет! — пробормотал он и принялся энергично — возможно, даже чересчур — приподнимать и опускать на себя ксеронца. — Ох-х-х… Поначалу у Энью в глазах помутилось от боли, но постепенно он начал растягиваться, привыкать и получать удовольствие. — Поцелуй меня! — потребовал блонди, открыв глаза. Ксеронец подчинился, и блонди продолжил двигаться в нем, не прерывая поцелуя. Впившись ногтями в бедра пета, Омаки стонал всё громче, приближаясь к вершине, и наконец оторвался от его губ. — Ты так сладко меня сжимаешь, мой Энью! — задыхаясь, выговорил он и снова громко застонал. — О да! Сейчас кончу! И он растворился в оргазме, рыча от наслаждения. Энью улыбнулся, с радостью наблюдая за выражением лица хозяина. Сунув руку под одежду, он нащупал свой болезненно напряженный член. Омаки заметил его движение и перехватил руку. — Позволь теперь мне доставить тебе удовольствие, — с улыбкой прошептал он. — Да, хозяин! — с восторгом согласился Энью. — Знаю, я причинил тебе боль. Позволь мне… загладить вину. Хочешь меня взять? — спросил он без обиняков. Ксеронец опешил и уставился на хозяина, не веря своим ушам. Омаки мягко рассмеялся. — Чему ты удивляешься? Да, мне, бывает, нравится, когда меня хорошенько трахают. Или у тебя нет желания? — О! — вскричал Энью. — Да! То есть… да… хозяин. Я бы очень хотел! — Ну так вставай. Идем в мою комнату и избавимся от этой одежды. Подгонять ксеронца не потребовалось. Он слез с коленей блонди и вприпрыжку помчался за ним в хозяйскую спальню. Кожаный костюм в обтяжку выгодно подчеркивал аппетитную фигуру Омаки, поэтому Энью так и приклеился взглядом к его шикарной заднице и узкой талии. Пет всё утро изводил себя сладкими фантазиями о своем хозяине и теперь, получив возможность взять роскошное тело блонди, несся за обещанным удовольствием, едва поспевая за собственным изнывающим от нетерпения членом. Омаки срывал с себя одежду прямо на ходу и, едва оказавшись в спальне, расставил ноги и наклонился над кроватью, выставив навстречу Энью красивые обнаженные округлости. Ксеронец от восторга чуть не кончил на месте. Повозившись с поясом, он сбросил свое одеяние прямо на пол и поспешно пристроился к хозяину сзади, словно боялся, что тот внезапно передумает. Положив руки на бедра блонди, он собрался было войти, но застыл в нерешительности. Хозяин обернулся, в глазах его мерцали колдовские искорки. — Ну, давай уже вставляй! Весь дрожа, Энью медленно погрузился в жаркие глубины. — Ох-х-х… хозяин! — мурлыкнул он, закрывая глаза. Он двигался слегка неуверенно, будто не смел поверить, что блонди и впрямь допустил его внутрь себя. — Трахай меня жестко, — подзадоривал его Омаки с дьявольской улыбкой на губах. Энью встал поудобнее и решительно, чтобы не сказать агрессивно, рванулся вперед. С тех пор как он покинул дворец Хироши, ему на долю не выпадало возможности насладиться подобным лакомством, тем более — с собственным хозяином, да еще с таким красавцем, как Омаки Ган. Внезапно у ксеронца сбилось дыхание — он почувствовал, как блонди сжался внутри и начал быстро, ритмично стискивать его член, словно гоняя по нему волны сладкой пульсации. — Хозяин! — в упоении выкрикнул Энью. — Ох! Мне… так нравится! — Он застонал, прикусив губу. Омаки улыбнулся, довольный реакцией пета на особенности своей физиологии. Он прекрасно знал, что ксеронец имеет в виду, ведь во времена своей бурной юности он и сам перепробовал нескольких блонди — среди них были и Мегала Чи, и Саньяра Зикс. Подбирался он и к знаменитой на всю Академию скандальной парочке — Ясону с Раулем, но попытки соблазнить хотя бы одного из них так и не увенчались успехом. Ближе всего к своей цели он оказался в тот памятный день, когда они с Йоси и молодым Минком заполучили юную аристийскую пленницу. Тело Ясона возбуждало гораздо сильнее, чем упрямая девчонка, хотя и она оказалась весьма ценным призом, который им с Йоси пришлось удерживать вдвоем, пока Минк первым наслаждался невинным цветком. В любом случае опыт позволял Омаки судить об особенностях анального секса с блонди, и этот аспект их физиологии всегда заставлял его относиться скептически к запретам Юпитер. Какой смысл лишать блонди удовольствий, для которых их тела явно предназначены самой создательницей? Энью так раздухарился, что, казалось, у него наступил внеплановый гон. Он рычал и шипел, как дикий зверь, вонзая ногти в бедра красавца-хозяина, и вбивался в него с такой силой, будто хотел проткнуть насквозь. — Да! Сжимайте меня еще… вот так! — Тебя устраивает эта позиция? Или, может, поменяем? Ксеронец внезапно вышел из него. — Ложитесь на кровать лицом вниз. Омаки улыбнулся — надо же, пет-командир! — и подчинился. Как только он устроился на постели, ксеронец снова вошел в него сзади, наслаждаясь властью над собственным хозяином. Он просунул руки под грудь блонди, схватил его за плечи и принялся толкаться вперед, потом уткнулся лицом ему в шею и заурчал. — О боже! — выдохнул блонди. Куснув его за загривок, Энью услышал в ответ резкий вздох. — Мне нравится вас трахать, — заявил он. — Неужели? — задыхаясь, проговорил Омаки, не ожидавший от пета такой прыти. — Должен признать… мне тоже нравится, как ты меня трахаешь. Ксеронец разошелся не на шутку и, схватив блонди за волосы, оттянул его голову на себя. — Вы были сегодня таким сексуальным во всей этой коже. Я целое утро глаз не мог отвести. — Ох-х-х-х… — Омаки, очарованный властной манерой пета, почувствовал, как его член вновь с интересом приподнимает головку. — Да еще этот маленький кнут на поясе у бедра, — добавил ксеронец. — Вы коварно задумали соблазнить меня, да? Блонди улыбнулся. На самом деле он таскал с собой кнут, одевался так вызывающе и обвешивался побрякушками, чтобы произвести впечатление на клиентов, которые обычно выпадали в осадок, увидев представителя элиты в подобном прикиде. Но сейчас он решил подыграть своему пету и ответил: — Да. — Хм-м-м… — Энью прикусил его за ухо. — Тогда… наверное, вас следует наказать? Сердце Омаки куда-то заторопилось. — Именно, — ответил он, прикрыв глаза, и с трудом сглотнул. — Меня непременно… следует наказать. — Раз так… думаю, я должен связать вас и устроить хорошую порку. — Ты не осмелишься. — Вы уверены? — Энью задрожал, находясь в опасной близости к критической точке. — Похоже, ты сейчас кончишь, — проницательно заметил хозяин. Эти слова словно нажали на спусковой крючок: ксеронец действительно кончил, всем телом сотрясаясь в сладких конвульсиях. Он рухнул на спину блонди и какое-то время не двигался, потом вышел наружу и перекатился на спину. Омаки улегся на бок и с улыбкой посмотрел на любовника. — Значит, ты уже продумал мое наказание до мелочей, мой пет? Ксеронец моргнул, возвращаясь в реальность. — Про…стите, хозяин, — заикаясь выдавил он. — Я так… я так… возбудился. — Да уж, с этим не поспоришь, — прошептал блонди. — Но тебе не за что просить прощения. Поверь, я получил неподдельное удовольствие. И… со своей стороны, был бы не против перейти… на следующий уровень. — Правда? — Энью рассматривал хозяина в полном изумлении. — О да. Скажем так… подобные вещи вполне в моем вкусе. — Он рассмеялся. — Почему, как ты думаешь, я построил «Башню Усмирения»? Ксеронец углубился в размышления — идея наказания блонди нравилась ему всё больше и больше. Глубокомысленное выражение его лица рассмешило Омаки. — Уверен, мы с тобой… неплохо проведем время вместе, и не раз. — Конечно, хозяин. — И прекрати называть меня «хозяин»! — гаркнул Омаки, но тут же спохватился. — Я хотел сказать… когда мы в спальне, если я не дам тебе других указаний, обращайся ко мне по имени. Услышав новый приказ хозяина, Энью только и сумел, что растерянно охнуть: по имени ему еще ни одного хозяина звать не приходилось. — Да… да… — тянул он, не в силах заставить себя произнести нужное слово. Видя его мучения, Омаки рассмеялся. — Да — что? — Он наклонился к пету ближе. — Ну, давай! Скажи мое имя. — Да… Омаки, — робко прошептал ксеронец. — Другое дело, — похвалил его блонди, притягивая к себе в объятия. — Мне нравится. Очень нравится. Повтори-ка! — Омаки. — Ну… а что ты скажешь, если в следующий раз я буду называть тебя хозяином, а ты накажешь меня — в точности, как и обещал? Энью сглотнул плотный ком в горле, он никак не мог поверить, что блонди способен предложить нечто подобное. — Как… пожелаете, — ответил он наконец. — И я, — прошептал Омаки, целуя его шею, — хочу, чтобы ты наказал меня… со всей строгостью. Не вздумай сдерживаться! Ксеронца затрясло — идеи блонди пугали и возбуждали одновременно. — Вы уверены, хозяин? Омаки резко отстранился и дал пету крепкого шлепка по заднице. — Что я тебе велел? Зови меня Омаки! Энью с удивлением вытаращился на него. Блонди засмеялся. — О боже! Видел бы ты свое лицо! Может, в следующий раз мне стоит отказаться от наказания в твою пользу? Это предложение не вызвало у пета особого энтузиазма, и он скромно промолчал. — Ясно. — Омаки схватил его за подбородок. — Идея тебя не вдохновляет? — Он наклонился, нежно поцеловал ксеронца и начал покусывать его шею. — Однако… может получиться просто восхитительно. В следующий раз я сначала разложу тебя на коленях и как следует отшлепаю, а потом уже трахну. Ксеронец вздрогнул — он еще не успел позабыть, какая тяжелая рука у этих блонди. Стоило заговорить о шлепках, Омаки вспомнил недавнее наказание Аки и тут же осознал, что слышит тихий плач мальчика. Со вздохом он сел на кровати. — Ну а сейчас… мне нужно уладить одно дело. — Он встал и принялся одеваться. — Я получил большое удовольствие, пет. А ты? Энью кивнул, сияя от счастья. — Огромное. Было просто… невероятно! Улыбаясь, Омаки оделся, направился в комнату Аки, остановился у двери и прислушался. Сердце его дрогнуло — изнутри доносились жалобные всхлипы и рыдания. Какое-то время блонди колебался, боясь свести на нет воспитательный эффект порки. Он повернулся и подошел к одному из шкафчиков, где хранились всевозможные инструменты для наказания, и выбрал увесистую круглую лопатку, способную произвести на парнишку сильное впечатление. И лишь после этого он отворил дверь в комнату Аки и вошел. Увидев хозяина с лопаткой в руках, мальчик резко сел на кровати и истошно заверещал. — Успокойся! — одернул его Омаки. — Я не собираюсь тебя снова наказывать. Аки замолчал, не сводя с лопатки глаз. — Да, не собираюсь. Я пришел продемонстрировать, что тебя ждет, если ты еще раз осмелишься нарушить мой приказ и хоть одной ногой ступишь на шестой этаж. — Для убедительности блонди покрутил лопатку в руке. — Я так тебя отделаю этой штукой, что ты неделю сидеть не сможешь. Всё ясно? Парнишка кивнул, глядя на хозяина огромными глазами. — Очень надеюсь. Я тебя предупреждаю, Аки: удары лопаткой намного больней, чем всё, что ты испытал до сих пор. Для наглядности Омаки с силой шлепнул себя по бедру, чтобы нагнать на сорванца страху. Раздался оглушительный хлопок, Аки вздрогнул и вжался в изголовье кровати. — Но… мне ведь не потребуется применять такие меры, правда? Ты ведь будешь впредь меня слушаться, да? Аки снова кивнул. — Да, хозяин, — прошептал он севшим от долгого плача голосом. — Вот и славно. — Омаки уселся на край постели и отложил лопатку в сторону. — Ну, иди ко мне, Аки, — мягко сказал он. Вздохнув с облегчением, парнишка подполз к хозяину и, когда тот усадил его к себе на колени, поморщился: задница болела немилосердно. Он покрепче прижался к блонди и закрыл глаза. — Я был вынужден тебя наказать, Аки, потому что ты ослушался меня, а потом еще и лгал. Очень важно, чтобы ты не нарушал мои приказы, когда я запрещаю тебе что-то делать. Бордель — место опасное, и я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось… Ты мне очень дорог. Аки снова вздохнул — объятия хозяина вернули ему душевный покой. — Полагаю, твоя попа болит, так? — Ну, да, — признался парнишка слегка дрогнувшим голосом. — Надеюсь, эта боль будет напоминать тебе, что нужно меня слушаться? — Угу. — Хороший мальчик. Блонди замолчал, тихонько баюкая Аки на руках. — Хозяин! — Да, мой сладкий? — Я… это неправда, что я тебя ненавижу, — сообщил мальчик со слезами в голосе. Омаки улыбнулся и еще крепче прижал его к себе. — Я знаю. — Ты на меня еще сердишься? — Нет, не сержусь. — Он наклонился и поцеловал мальчика в макушку. — Знаешь что, ты не хотел бы кое-куда со мной съездить? Мне нужно навестить Ясона Минка. Аки встрепенулся, лицо его зажглось энтузиазмом. — А можно будет покормить рыбок? — с волнением спросил он. — Ну, придется спросить разрешения у господина Ясона. — Он мне разрешит! — с непоколебимой уверенностью заявил мальчик. — Почему это ты так думаешь? — Потому что… он хороший, — задумчиво ответил парнишка. Омаки с радостью отметил, что Аки нравится его потенциальный опекун. Он улыбнулся и снова поцеловал своего маленького пета. — Если хочешь поехать со мной, сходи умойся. — Бегу! Аки осторожно сполз с коленей хозяина и помчался в ванную. Растроганный блонди провожал его взглядом, чувствуя, как сердце переполняет любовь к мелкому сорванцу.Глава 47 Страсть и слезы (часть 1)
11 мая 2017 г. в 22:14
По дороге к «Порокам» Рики от возбуждения чуть не подпрыгивал на сиденье, то и дело ударяя кулаком в ладонь.
— Это будет просто отвал башки! — заявил он. — Ты офигенно крутой перец, Ясон!
Блонди улыбнулся — комплимент его явно порадовал.
— Всё ясно. Теперь ты меня одобряешь, да? Значит ли это, что отныне ты будешь во всем мне подчиняться, Рики?
Монгрел фыркнул.
— Это будет зависеть от того, какую хрень ты заставишь меня делать.
— Ну, к примеру, намерен ли ты соблюдать ограничение на количество сигарет — или попытаешься протащить в пентхаус контрабанду, и мне придется тебя за это наказать? — Судя по выражению лица пета, вопрос застал его врасплох, и блонди снова улыбнулся. — Может, ты надеешься, что я буду смотреть на нарушение моих приказов сквозь пальцы?
Рики закатил глаза, стараясь скрыть раздражение — хозяин с такой легкостью разгадал его тайные намерения!
— А ведь если ты будешь их нарушать, Рики, тебя ждет наказание, — продолжал Ясон. — А именно — лопатка. Я перекину тебя через колени и отлуплю по голой заднице — это самое подходящее средство для такого бедового пета, как ты.
Представив себе эту картину, блонди был вынужден поправить рукой в паху — там стало слишком жарко и тесно. Это движение не прошло незамеченным для Рики, который укоризненно покачал головой, про себя называя хозяина извращенцем.
— Умеешь же ты изгадить человеку настроение! — съежившись, пробурчал он и уставился в окно.
Глядя, как скуксился пет, Ясон едва не рассмеялся.
— Мы почти на месте. Рики, ты, главное, меру знай. Не хотелось бы оставлять за собой гору трупов.
— Не дергайся, никого я мочить не собираюсь. Получат свое — пусть валят на все четыре стороны. — Он с любопытством оглядел хозяина. — А с чего это их судьба тебя так волнует? Ну, отправлю парочку на тот свет… Я думал, для вас, элиты, монгрелы — хлам помойный.
— Ну, это не совсем так. Знаю я тут одного монгрела, так он очень даже много для меня значит. — Блонди соблазнительно повел бровями, бросив на пета шальной взгляд из-под ресниц.
Рики улыбнулся.
— А ты тот еще ловелас.
Тут его внимание привлекла сцена у входа в «Пороки». Рядом со своим новым байком — подарком Рики — стоял Гай в окружении Сида, Нориса и Люка.
— Вот дерьмо! — выругался монгрел, когда Ясон нажал на тормоз. — Кея там нет.
— Катце сам с ним разберется, — заверил его блонди. — Четверо против одного — тебе и так придется попотеть.
— Подумаешь! — Рики с вызовом вскинул голову. — Скоро они все будут валяться у моих ног.
Блонди негромко рассмеялся — ему нравилась самоуверенность пета. Внезапно Рики потянулся к хозяину и коснулся губами его щеки.
— Спасибо тебе, — шепнул он.
Выйдя из автомобиля, монгрел засунул руки в карманы и вразвалочку направился к своей бывшей банде.
— Какие люди! Да это же сам господин Рики! — раздался голос Нориса.
— Ты вернулся купить нам выпивки? — спросил Сид, и все дружно загоготали — все, кроме Гая, который смотрел на бывшего партнера, будто таракана проглотил.
— А где же твой красавчик-хозяин? — Люк кивнул на припаркованный автомобиль Ясона. — Небось, приглядывает за своим петом из той шикарной аэротачки?
Рики не обратил на них ни малейшего внимания, сцепившись взглядом с Гаем. Тот мрачно оглядел его с ног до головы.
— И как только тебе хватило наглости сюда заявиться! — сказал Гай резким, угрожающим тоном. — Даже если на коленях приползешь, мы тебя не примем.
— Вон оно как! — невозмутимо ответил Рики. — Хм-м-м… А я уверен, что к тому времени, как соберусь отсюда уходить, это вы будете на коленях просить пощады.
Гай рассмеялся.
— Что?! А кишка не тонка уделать нас всех?
Бывший любовник с размаху ответил ему кулаком в лицо, и Гай, раскинув руки и ноги, неуклюже завалился назад, перекувырнувшись через байк.
— Как два пальца, — ухмыльнулся Рики и тут же с разворота угостил вторым ударом челюсть Сида.
Норис и Люк бросились на него одновременно. Второго монгрел остановил ногой в пах. Парень молча рухнул на колени, потом дико заверещал, на чем его участие в битве бесславно и безвременно закончилось. Оставался еще Норис, но Рики увернулся от атаки и смачно заехал ему кулаком в живот. Согнувшись пополам и выпучив глаза, последний «Бизон» отчаянно ловил ртом воздух.
Гаю удалось с трудом подняться на ноги. Пошатываясь, он кинулся на Рики, но тот, смеясь, уклонился, еще разок подправил ему физиономию зуботычиной, толкнул на землю, оседлал и принялся от души охаживать кулаками.
Сид кое-как принял вертикальное положение и поспешил на выручку Гаю, но Рики, почуяв, что он рядом, молниеносно развернулся и впечатал локоть ему в лицо. Сид взвыл и схватился за сломанный нос, хлынула кровь.
Тем временем вокруг собралась небольшая толпа любопытных, но никто даже не попытался вмешаться. Они видели, что противники Рики превосходят его числом, но не умением, а встревать в драку при таком раскладе противоречило принятому в Мидасе негласному кодексу чести. Многие из этих зевак были здесь вчера и видели, как монгрела вывел в цепях красавец-блонди Ясон Минк, тем самым подтвердив слухи, бродившие по округе с тех пор, как Рики два года назад будто сквозь землю провалился. Они стали свидетелями того, как «Бизоны» осыпали насмешками своего бывшего главаря, и теперь, когда тот вернулся, чтобы заставить их расплатиться кровью, сердца местных завсегдатаев наполнились восхищением и уважением. В отличие от «Бизонов», большинство присутствующих, граждане Мидаса, отнюдь не питали к Рики презрения, а скорее завидовали его статусу пета главы Синдиката.
— Значит… ты всегда будешь на моей стороне, что бы ни случилось, да, Гай? — прошипел Рики сквозь зубы. — Ты, хрен собачий! Кстати, секс был — отстой.
Гай не ответил — он уже с трудом понимал, что происходит, плавая на грани реальности. Взгляд Рики остановился на ключе от байка, который выпал во время потасовки и теперь валялся на земле. Монгрел подобрал ключ, и на губах его заиграла шкодливая улыбка. Перевернув полубесчувственного Гая на живот, монгрел стянул с него штаны — и расхохотался: задница бывшего любовника была расписана розгой под хохлому.
— Похоже, этой ночью и ты не угодил хозяину! — съязвил Рики и, наклонившись ближе, спросил: — Как тебе мой байк, нравится?
С этими словами монгрел засунул ключ бывшему партнеру в задницу, затолкав его так глубоко, как только смог. Когда жесткий предмет оцарапал нежные внутренние стенки, Гай завопил в голос.
— Я спрятал твой ключ в укромном месте, Гай. Захочешь достать — без помощи тебе не обойтись. Теперь как только заведешь мой байк, тут же меня и вспомнишь! — Вскочив на ноги, Рики напоследок отвесил ему пинка. — Ублюдок!
К этому моменту Норис наконец продышался и на нетвердых ногах попытался вновь кинуться в атаку, но монгрел одним увесистым ударом надолго его успокоил.
Толпа зевак разразилась одобрительными криками. Победитель с улыбкой помахал им рукой, перешагнул через тела поверженных противников и направился к автомобилю Ясона.
Блонди наблюдал за схваткой с отчаянно бьющимся сердцем. Поначалу он слегка беспокоился за пета, но уже через пару минут расслабился и от души наслаждался представлением. Рики кидался на противников как хищный, смертельно опасный зверь, прекрасный и совершенный в своей ярости. Казалось, он танцует — с такой грацией и точностью, с такой силой и мощью двигался темноволосый красавец-монгрел. Он стремительно оборачивался, наносил удар ногой и тут же играючи уходил от контратаки, в опьянении битвой словно предугадывая каждое движение нападавших. Глаз почти ничего не различал в этом бешеном вихре — только стоны, кровь и неподвижные тела на земле свидетельствовали о разрушительной силе стихии.
Хозяин не сводил глаз со своего пета, и горячая волна возбуждения приливала к его паху — а ведь он кончил всего какой-нибудь час назад! Монгрел разжег в нем такую похоть, что блонди не удержался и, расстегнув ширинку, принялся надраивать свой нетерпеливый член. Для лучшего обзора Ясон немного опустил стекло и теперь наслаждался игрой мускулов пета, его безупречной концентрацией, дьявольскими огоньками, пляшущими в темных глазах. Когда Рики стянул с Гая штаны, блонди не знал, что и думать: на краткий миг он испугался, что пет сейчас войдет в бывшего любовника прямо на виду у всех. Ясон уже собрался вмешаться, как вдруг монгрел поднялся, пнул подвывающего парня ногой, развернулся и пошел прочь.
Глядя, как Рики избил и унизил своего бывшего партнера, блонди получил ни с чем не сравнимое удовольствие. Он не скрывал ревности к Гаю. Было невыносимо вспоминать, что эти двое провели вместе целую неделю, занимаясь сексом во всех возможных позах и местах. Ясон злорадствовал, видя, как Гай страдает — и, что самое приятное, страдает от руки своего же любовника. Блонди надеялся — и имел на это все основания, — что, какие бы чувства ни питал его пет к этому типу в прошлом, теперь между ними всё кончено.
Когда Рики приблизился к автомобилю, Ясон спохватился и поспешно застегнул брюки — ему почему-то не хотелось демонстрировать пету свой торчащий колом член. Плюхнувшись на сиденье, монгрел обаятельно сморщил нос и наградил хозяина задиристой улыбочкой — он, как мальчишка, гордился своей победой.
— Твоя рука! — с беспокойством воскликнул Ясон.
— Это не моя кровь, — отмахнулся пет с самодовольной миной. Его взгляд завис, упершись в пах хозяина, где высился внушительный бугор. — Извращенец! — шепнул монгрел, в глазах его заплясали чертенята, губы тронула шалая улыбка.
Ясон ответил ему томным взглядом и слегка развел бедра, чтобы подчеркнуть свое желание. Внезапно Рики потянулся к хозяину, запустил пальцы в волосы на затылке и впился поцелуем в его губы. Язык пета змеей проскользнул в глубину податливого рта, ладонь с намеком умостилась на бедре блонди.
— Давай трахнемся, когда вернемся домой, — предложил он, отстраняясь.
Ясона не нужно было долго упрашивать, он тут же поставил рычаг на шестую передачу, и аэромобиль рванул с места с таким чудовищным воем, что головы всех прохожих дружно повернулись ему вслед.