Укрощение Рики

      — Твоя одежда на сегодня, Рики! — осчастливил Ясон своего пета, едва тот открыл глаза. Блонди бросил на кровать нечто маленькое, сплетенное из металлических колечек. — Прими душ и приведи себя в презентабельный вид.       Монгрел осмотрел предложенный хозяином наряд и, подцепив его пальцем, поднял в воздух. Глаза его сузились.       — Да ты, на фиг, издеваешься!       — Будь добр, не создавай мне проблем! И не забудь, тебе еще причитается наказание.       — Если уж тебе так приспичило выставить меня напоказ, почему бы мне просто не ходить голышом?       — Не возражаю, если таков твой выбор.       — Ну ладно, думаю, я могу это надеть, — проворчал Рики, рассудив, что прикрыть хоть что-нибудь всё же лучше, чем совсем ничего. — Если ты так хочешь.       Ясон довольно улыбнулся.       — Да, именно этого я и хочу. Сегодня ты должен подчиняться мне во всем, Рики. Ты будешь обращаться ко мне надлежащим образом и вести себя как благовоспитанный пет.       — Почем я знаю, как ведет себя благовоспитанный пет? Я же не посещал эту вашу долбаную петскую Академию! — пробурчал монгрел.       — Рики, я ведь больше двух лет потратил на твое укрощение! Ты прекрасно знаешь, чего я от тебя ожидаю.       — А, так вот чем ты на самом деле тут занимался! — огрызнулся пет. — А я-то думал, ты просто прирожденный садюга. Ну, значит, у меня для тебя плохая новость: я укрощению не поддаюсь!       Твердой рукой Ясон взял Рики за подбородок и наклонился, чтобы посмотреть ему в лицо.       — Ничего, я справлюсь. Сколько бы времени на это ни потребовалось, какие бы методы мне ни пришлось применять. Мы можем пойти по легкой дороге или же избрать длинный и болезненный маршрут. В любом случае итог будет один — ты мне покоришься. Ну а путь выбирай сам. — Ясон говорил тихо, но решительно, а напряженный взгляд подчеркивал серьезность его намерений.       Рики замолчал, определив, что блонди включил режим хозяина, а значит, обычные поддразнивания и колкости будут караться без всякого снисхождения. За два года монгрел неплохо изучил Ясона и точно знал, когда можно позволить себе определенные вольности в поведении и словах, а когда безопаснее изобразить из себя покорного тихоню-пета.       Резкие перемены в настроении и требованиях хозяина всегда озадачивали и раздражали монгрела — дитя трущоб, он привык говорить начистоту, действовать напрямик и никогда прежде не сталкивался с такими тонкими играми разума и воли. Со временем он узнал, что каждое из многочисленных лиц хозяина было тесно связано с определенным эталоном ожидаемого от пета поведения. И хотя Рики гордо заявлял о том, что укротить его невозможно, он научился чуять, куда ветер дует, и избегать — пусть и не всегда — наиболее жестокого наказания. Именно эту науку блонди и старался ему преподать.       А значит, как ни крути, в нелегком деле укрощения монгрела Ясон Минк почти преуспел.       Почти.       — Ладно, как скажешь, — протянул Рики. — Можно мне сигаретку, пожалуйста? Без курева у меня нервы сдают.       — Ты еще болен, и курить тебе запрещено, — сказал Ясон, отпуская его подбородок. — Как только поправишься, получишь назад свои сигареты. Я решил, что доверю тебе самому определять их количество в день. Но если хочешь и в дальнейшем сохранить за собой эту привилегию, ты должен сам уменьшить употребление табака.       — Обещаю! — воскликнул Рики, радуясь, что хозяин вернет ему табачные привилегии. Жаль, невозможно было воспользоваться ими прямо сейчас, но монгрел надеялся, что долгое ожидание себя оправдает. — Здорово! — ухмыльнулся он.       Ясон молча кивнул, довольный реакцией пета. Его решение было продиктовано соображениями практического характера: если Рики станет посещать «Салун», там он всегда с легкостью сможет стрельнуть сигарету-другую, так что строгие ограничения в любом случае потеряют всякий смысл.       — А когда ты намерен меня наказать? — поинтересовался Рики.       — Поскольку оскорбленная сторона здесь не я, а командор, то и решение по поводу наказания принимать ему.       — Что?! К гадалке не ходи, он потребует мою голову!       Ясон улыбнулся.       — И ты действительно думаешь, что я это допущу?       Рики сдвинул брови.       — Думаю, что нет.       — Тогда иди мойся и одевайся. Когда будешь готов, Таи даст тебе чего-нибудь поесть.       — Ага, я, честно говоря… здорово проголодался, — ответил Рики.       Ясон повернулся и молча вышел, а пет проводил его задумчивым взглядом. Рики покачал головой. Он уже давно не видел хозяина настолько суровым и поглощенным своими мыслями. Такой Ясон монгрелу определенно не нравился, и Рики хотелось, чтобы командор никогда не появлялся в пентхаусе. Он снова посмотрел на трусики из колечек и обреченно вздохнул.       — Пропади оно всё пропадом! — проворчал пет и направился в ванную. Он приходил в ужас от одной мысли о том, что придется снова греметь ненавистными цепями. Хозяин опять прикует его к столбу, как собаку… Внезапно нахлынули воспоминания о первых днях в пентхаусе — Ясон с таким презрением шпынял его тогда, что даже думать об этом было невыносимо. Рики чувствовал, как внутри вскипает жгучая ярость. И ведь всё это из-за дурацкого визита командора! К тому же монгрел знал, что ему не померещилось — Востан Хоси действительно пытался подкатить к Ясону. Сегодня он наверняка не даст блонди проходу, а сам Рики ничем не сможет ему помешать…       Все эти мысли сплетались в голове несчастного монгрела, как клубок ядовитых змей, и к тому времени, когда он закончил водные процедуры, довели его до полного исступления. Встав перед зеркалом, он увидел себя, почти голого в смехотворных, малюсеньких до неприличия трусах, и этот вид стал для него последней каплей.       — Да ни за какие шиши! — рявкнул он, сорвал с себя трусы и огляделся, пытаясь сообразить, куда бы засунуть эту порнографию. Заметив какое-то растение в горшке, он спрятал блестящее позорище в его густых листьях, затем вернулся в спальню и оделся как человек — в черные джинсы и такого же цвета обтягивающую майку.       Едва он вышел в зал, его тут же заметил Ясон, который с удобством расположился в кресле и просматривал ежедневную танагурскую газету.       — Рики, ты что, забыл, как я велел тебе одеться? — напустился на него блонди.       — Я эту хрень не надену! — ответил Рики. Он уселся за стол и принялся завтракать как ни в чем не бывало. — Буду ходить так.       В первый момент блонди ничего не ответил. Рики была хорошо знакома эта тишина, больше похожая на затишье перед бурей. Крайне неуютное, можно сказать, неспокойное спокойствие. Пытаясь справиться с паникой, монгрел медленно жевал кусочек тоста, а по спине его бегали ледяные мурашки.       — Иди и переоденься — сейчас же! — прошептал Ясон, и его шепот таил в себе больше угрозы, чем оглушительный крик.       — Отвали! — огрызнулся Рики и в тот же миг об этом пожалел.       Блонди встал, в несколько быстрых шагов оказался у стола и вздернул пета на ноги.       — Как ты смеешь! — прошипел он. — Похоже, тебе не терпится начать день с наказания. Не можешь дождаться прибытия командора?       — Эй! — вскрикнул монгрел, пытаясь смахнуть со своего загривка руку хозяина. — Задушишь, мать твою!       — Ты будешь мне подчиняться, Рики!       — Бляха-муха, Ясон! Не будь таким засранцем! — возмутился пет.       Внезапно ему каким-то чудом удалось вывернуться из железной хватки блонди, и, воспользовавшись моментом, он размахнулся и врезал Ясону по плечу, причем довольно чувствительно. Пет впервые по-настоящему ударил хозяина, и несколько мгновений Ясон и Рики оторопело смотрели друг на друга в упор. Монгрел, осознав свою роковую ошибку, в отчаянии попытался ударить снова, но блонди перехватил его запястье и сжал так сильно, что Рики жалобно вскрикнул от боли.       — Ты об этом пожалеешь, — полным ярости голосом пообещал Ясон.       Не выпуская запястье пета, он поволок Рики в свою спальню.       — Ты нарушаешь мое кровообращение… — пожаловался Рики. — Ой!       — Побереги свой голос, — посоветовал ему Ясон. — Скоро он тебе понадобится — кричать от настоящей боли.       — Ты… ну чего ты распсиховался? Я же просто… валял дурака!       Словно не слыша его оправданий, блонди подошел к комоду и достал из ящика двое наручников. Швырнув Рики лицом вниз на кровать, он приковал к столбикам на спинке сначала одно запястье пета, затем второе.       — Ладно уж, надену я эту фигню, — примирительным тоном сказал Рики, обеспокоенный молчаливыми приготовлениями хозяина.       — Разумеется, наденешь. Но это не избавит тебя от наказания, Рики.       — Мать твою враскоряку… — простонал монгрел.       Ясон вытащил нож и показал Рики, чтобы тот видел, как засветилось лазерное лезвие.       — Вот бля! — выдохнул пет. — Что ты собираешься… с этим делать?       Пет пытался повернуться и заглянуть себе за спину, но ему даже краем глаза не удалось увидеть, что там затевает хозяин. Тем временем блонди не спеша разрезал джинсы прямо на его теле. У Рики затряслись поджилки.       — Я же сказал, что всё надену! — в отчаянии повторил он.       Теперь пет сверкал голыми ягодицами, а остатки одежды жалкой кучкой тряпок валялись возле его ног. Ясон расстегнул свой ремень и со зловещим шорохом выдернул его из петель.       — Похоже, придется мне раз и навсегда втолковать тебе, кто здесь хозяин, — прошептал Ясон. — Ты готов к наказанию, Рики?       — Вообще-то нет! — ответил монгрел, безуспешно пытаясь освободиться от наручников.       — Почему же тогда ты сразу не выполнил мой приказ?       — Потому что ненавижу эти… недотрусы! Это ж просто грёбаный стыд!       — Ненавидишь ты их или любишь — не имеет никакого значения. Я велел тебе их надеть — вот что самое главное!       — Хотел бы я увидеть в них тебя, — мрачно усмехнулся Рики.       Вместо ответа Ясон обрушил на его задницу серию хлестких ударов, и через пару минут монгрел уже корчился и жалобно скулил.       — Ну что, не пропало желание бунтовать? — полюбопытствовал блонди. Он встал коленями на кровать, положил ладонь на спину пета, а другой рукой продолжил быстро и без всякой жалости стегать обнаженные ягодицы. — Как ты только посмел меня ударить, Рики?       — Да бля!.. Ты же сам только это и делаешь! — с трудом выдавил из себя монгрел и тут же захотел взять свои слова обратно. Разъяренный хозяин взялся за дело с удвоенной силой, на пета посыпался нескончаемый град ударов, и он взвизгнул, как щенок.       — Сколько раз я тебе повторял, — шипел Ясон, — что я твой хозяин?       — Дохреналион, не меньше! — дерзко бросил Рики: боль его только разозлила. — Каждый день клюешь мне мозги!       — И буду продолжать, пока не вобью это в твою упрямую голову! — заорал блонди и хлестнул пета с такой силой, что на коже мгновенно вздулся рубец.       — Сука! Грёбаный садист! Урод! Ненавижу тебя!       Все прочие жители пентхауса, побросав свои дела, потянулись в главный зал — разузнать, что за сыр-бор с утра разгорелся. Ясон даже не удосужился закрыть дверь спальни, так что зрители смогли сполна насладиться увлекательным спектаклем. Никому из них еще не доводилось видеть хозяина в таком неудержимом бешенстве, и все с беспокойством переглядывались. Какое отвратительное начало столь важного, ответственного дня!       Услышав от Рики слова «ненавижу тебя», Ясон почувствовал, словно ему вскрыли грудную клетку и на еще живое, бьющееся сердце плеснули кислотой. Яростно отшвырнув ремень, он рванул молнию на брюках и выпустил на волю свой на удивление возбужденный член. Процесс наказания пета не оставил хозяина равнодушным, и он решил использовать это в качестве оружия.       Дрожащими от гнева руками блонди развел ягодицы Рики в стороны и без всякой подготовки протаранил его вход с такой силой, что монгрел издал душераздирающий, почти звериный крик.       — Ненавижу тебя, Ясон! — всхлипнул он, захлебываясь слезами. — Терпеть тебя, сволочь, не могу!       — Неужели? — ответил блонди, и его собственный голос едва не сорвался. Еще никогда в жизни он не был так близок к тому, чтобы разрыдаться в голос. Его ярость и тоска сплелись в тугой ком и жаркой волной разлились в паху. А внутри Рики было божественно хорошо — впрочем, как и всегда.       — Да, — хлюпая носом, твердил монгрел, — я… тебя ненавижу! Ненавижу!       Однако в интонациях пета что-то едва заметно изменилось, и чуткий блонди, который теперь тесно прижимался к нему, сразу же это уловил.       — А это… ты тоже ненавидишь? — прошептал он, замедляя толчки и лаская руками тело монгрела.       — Да, — соврал Рики — ему не хотелось, чтобы блонди радовался, поняв, что после такого жестокого наказания он еще способен возбуждаться.       Ясон потерся щекой о щеку монгрела и прикусил мочку его уха. По всему телу Рики пробежала приятная судорога, но смягчиться упрямец ни в какую не желал — он всё еще слишком сильно злился на хозяина.       — Прибери свои грязные руки! — прорычал он.       Потрясенный и обиженный до глубины души, Ясон грубо схватил Рики за волосы и потянул его голову на себя.       — Кто из нас грязный, так это ты, полукровка!       Рики настолько опешил, что даже не нашелся с достойным ответом. Ясон еще никогда не называл его так.       Поняв, что перегнул палку, блонди немного сдал назад:       — Рики, ну почему ты вечно… меня провоцируешь?       Монгрел не ответил. Его молчание наполнило сердце Ясона чувством вины, и он поцеловал пета в шею, чтобы вызвать новую волну сладкой дрожи.       — Пет, — прошептал он, — ты же сам напросился на наказание!       Рики упорно молчал — слова Ясона так сильно задели его, что он был не в состоянии выдавить из себя ни слова.       Блонди закрыл глаза, рассудив, что, раз уж монгрел надумал артачиться, попытки достучаться до него всё равно ни к чему не приведут. Несколько энергичных движений бедрами — и он достиг разрядки. Правда, оргазм получился ни рыба ни мясо — и близко не похожий на то, что он обычно испытывал. Ясон медленно вышел из своего пета и несколько минут просто лежал на нем не шевелясь.       — Сходи вымойся, а то ведь я весь грязный, — ледяным тоном посоветовал Рики.       Ясон вздохнул.       — О, Рики, я сказал это… в порыве гнева. Не принимай мои слова на свой счет.       — Интересно, на чей счет мне их принимать?       Блонди встал, застегнул брюки и ремень.       — Я не собираюсь с тобой больше препираться, — заявил он. — Тома и Катце тебя освободят, и ты оденешься в полном соответствии с полученными утром указаниями.       С этими словами он вышел, оставив Рики сражаться с бурей чувств в собственной душе. «Кто из нас грязный, так это ты, полукровка!» — эти слова злобным эхом отдавались в его голове, и монгрел так погрузился в глухое отчаяние, что даже не заметил, как в спальню вошли Тома и Катце.       Зато акселератор он заметил сразу — и заорал, ругаясь на чем свет стоит, тщетно пытаясь высвободиться из наручников.       — Извини, Рики. Приказ Ясона, — мягко сказал Катце, продолжая брызгать на него из баллончика.       — Вот хрен чешуйчатый! — прошептал монгрел.       — Полагаю, ко мне это не относится, поскольку мне не достает необходимой оснастки, чтобы претендовать на это почетное звание, — с иронией заметил Катце.       — Он просто долбаный говнюк!       — Знаешь, если бы ты не кочевряжился, то и не получал бы по заднице каждый раз. Сам виноват!       — Что?! Так ты на его стороне?! — запричитал пет.       — Нет тут никаких сторон, Рики. Ясон — хозяин, и этим всё сказано. Почему ты никак не можешь смириться? Тебе не победить в этой войне.       — И никто мне даже не посочувствует…       Катце наклонился и прошептал ему в ухо:       — Ай-ай-ай, бедняжка! Вот тебе всё мое сочувствие. Между прочим, у меня рука чешется добавить. Кто сбежал и оставил меня по уши в дерьме, а?       — Да всё я осознал! И… очень сожалею!       — Хм-м-м! Хорошо бы заставить тебя жалеть по-настоящему! Отшлепать, как младенца — вот, что пошло бы тебе на пользу.       Рики немного расслабился и едва заметно улыбнулся.       — Ну-ну, попробуй!       — Не стоит надо мной прикалываться. Как-нибудь я непременно до тебя доберусь. Погоди, вот оставит меня Ясон за главного, тогда уж я тебе не спущу!       Тома наблюдал за их перепалкой с выпученными глазами — он был в ужасе от того, как обошелся Ясон со своим петом. Вся задница и бедра Рики покрылись багровыми рубцами, кожа лопнула в нескольких местах. Тома не мог поверить собственным глазам. Он, конечно, слышал сплетни о том, что Ясон Минк совокупляется с петом, но слышать и видеть — это совершенно разные вещи. Размеры мужского достоинства блонди произвели на него неизгладимое впечатление — фурнитур и вообразить не мог, что в природе существует нечто подобное. Неудивительно, что Рики так кричал.       — Давай уже, избавь меня от этой фигни! — потребовал монгрел, имея в виду наручники.       — Сейчас мы тебя освободим. Но тебе придется надеть то, что Ясон для тебя приготовил. Не забывай, это приказ.       — А, плевать! — вздохнул Рики. — У меня уже запястья болят.       Катце отстегнул его левую руку и вернул наручники в ящик. Он прекрасно знал, где они хранились — Ясон несколько раз наказывал подобным способом его самого, когда он был помоложе. Правда, без дополнения в виде секса. В те времена Катце так сильно запал на своего хозяина, что порка ему почти понравилась. И он бы только обрадовался, если бы блонди взял его тогда — пусть даже в качестве очередного наказания. Но эту тайну он унесет с собой в могилу…       — Эй, а когда уже Дэрил вернется домой? — спросил Рики.       Катце улыбнулся: выбор слова «дом» был весьма примечательным. Итак, монгрел наконец-то осознал, где его дом!       — Сегодня. Как только Ясон позволит, я поеду и привезу его.       — Здорово, а то я по нему соскучился.       — Я тоже.       Тома стоял столбом, не зная, что он должен делать. Заметив это, Катце подсказал ему:       — Отстегни второй наручник.       — Э… хорошо. — Фурнитур шагнул вперед, потом снова застыл, пытаясь сообразить, как выполнить эту задачу. — А как он отстегивается?       — Нажми кнопку и поверни ручку против часовой стрелки.       Тома выполнил всё в точности, и теперь обе руки монгрела были свободны.       — Ну наконец-то! — проворчал он, потирая запястья. — Эти хреновины словно зубами вгрызаются!       — Советую тебе вести себя так, чтобы не давать Ясону повода их использовать, — назидательным тоном произнес Катце.       Рики фыркнул и слез с кровати.       — Хватит с меня на сегодня твоих поучений! Почему бы тебе, на фиг, не заткнуться?       Катце встал, скрестил руки на груди и устремил на пета осуждающий взгляд.       — Ну, что еще? — огрызнулся тот.       — Может, ты и был Темным Рики — там, в трущобах. Но здесь ты под моим началом! — В янтарных глазах Катце блеснул опасный огонек.       — Вот дерьмо! Какой бес в тебя вселился?       Фурнитур наклонился вперед и посмотрел на монгрела в упор.       — Я с тобой шутки шутить не намерен, Рики. Я ведь тебе доверял — а ты предал мое доверие, и теперь заплатишь за это сполна. Впредь, когда Ясон оставит тебя под мою ответственность, ты будешь делать всё, что я скажу, и мне не придется повторять дважды!       — Хм-м-м… — промычал Рики, скосив глаза на Тому, который с увлечением наблюдал за этим обменом любезностями. — Послушай… мне нужно отлить, так что лучше свали с дороги! — Он попытался оттолкнуть Катце, но рыжеволосый фурнитур железной хваткой удержал его запястье.       — Эй! — Рики хотел было выдернуть руку, но к собственному удивлению и стыду обнаружил, что Катце заметно сильнее.       Неприятное открытие потрясло монгрела: он понял, что расслабился и потерял форму. Он посмотрел на фурнитура так, словно видел его впервые в жизни. Катце ухмыльнулся — не зря он несколько лет каждое утро качался в тренажерном зале!       — Попробуй выразиться повежливее, — намекнул он пету.       — Пожалуйста, будь так любезен… дай мне пройти, Катце! — зарычал Рики, пытаясь скрыть обиду на собственное бессилие.       Хватка Катце тут же ослабла, и Рики мрачно зыркнул на него, злясь на то, что его сумел поставить на место какой-то фурнитур. С этим придется что-то делать, и монгрел решил, не откладывая в долгий ящик, приступить к ежедневным тренировкам. Плавание, тренажеры, гимнастика — всё что угодно, лишь бы не позволить еще раз так себя унизить!       — И почему все ополчились против меня? — пробормотал он себе под нос.       — Ты несносный мелкий паршивец — вот почему! — объяснил Катце и придал своим словам убедительности с помощью крепкого шлепка по заднице Рики.       — Ёж твою… Катце! — взвыл монгрел. — Больно же, чтоб тебя во все дыры!!!       — И хорошо, что больно!       — А мне… что мне делать? — встрял Тома, переминаясь с ноги на ногу.       — Сходи проверь приходящую прислугу, — посоветовал ему Катце. — Они уже, должно быть, закончили с уборкой комнат. Убедись, что они навели порядок в обсерватории и наполнили мини-бассейн горячей водой.       — Умираю от голода! — простонал Рики.       — Прекрати распускать нюни хотя бы на пять секунд! — осадил его Катце. — Одевайся — и можешь идти завтракать.       Рики побрел прочь, продолжая что-то бубнить себе под нос и потирая зад. Фурнитуры обменялись насмешливыми взглядами.       — У Ксиана ты наверняка ничего подобного не видел, — вполголоса заметил Катце.       Тома с улыбкой покачал головой.       — Ничего… подобного, это факт!       Конечно, Ксиан при необходимости тоже не скупился на колотушки, но до такого никогда не доходило. Ясон казался… чуть ли не варваром.       — И не забывай — всё это не должно выйти за пределы пентхауса, — предупредил его Катце, многозначительно изогнув бровь. — Усек?       — Да… господин Катце, — нервно ответил Тома.       — Ну, на таком обращении я не настаиваю. Можно просто «Катце». Не стоит называть меня «господином», Ясону это не понравится.       — Да, го… Катце.       — Иди проверяй прислугу. Потом посмотрим, не нужна ли наша помощь на кухне.

***

      Когда Ясон вышел из спальни, внутри у него всё кипело — чего никак нельзя было заметить по его холодной, уверенной манере держаться. Утро началось хуже не придумаешь. Блонди пытался обо всем забыть, но помимо воли продолжал слышать вопли пета. «Ненавижу тебя!» — на разные лады повторял безжалостный голос в его голове.       — Таи, приготовь для Рики завтрак — на столе всё уже остыло, — распорядился он, после чего прошел в библиотеку и захлопнул за собой дверь.       — Слушаюсь, хозяин, — прошептал Таи, провожая его легкой улыбкой.       Подумать только, Ясона всерьез беспокоило, что завтрак пета остыл… После жестокой порки, свидетелем которой Таи стал всего несколько минут назад, приказ хозяина показался ему довольно трогательным. Сколько же таких мелочей блонди делал для своего пета — а монгрел их даже не замечал! Повару вовсе не хотелось оказаться на месте Рики и отведать хозяйского ремня, и всё же он попытался представить себе, каково это — когда рядом есть тот, кто неустанно печется о твоем благополучии, окружает такой заботой и добротой…       Он так погрузился в свои мечтания, что не сразу услышал необычный звук.       Прислушавшись, повар нахмурил брови. Звонок… Аристийская мелодия… Входящий звонок с Аристии!       Он бросился к центру связи и, не колеблясь ни секунды, ответил на вызов. К удивлению повара, на экране появилось лицо его собственного отца, Лорена.       — Отец! — воскликнул Таи с радостью, смешанной со страхом. Парень сразу почувствовал, что случилось неладное.       — Таи, я вижу, у тебя всё в порядке. К сожалению, у меня ужасные новости.       — Что… произошло? — замирая от дурных предчувствий, спросил повар.       Пожилой мужчина покачал головой и прикрыл глаза.       — Это был… просто кошмар наяву. Дворец… захватили — Вин и его сторонники-повстанцы.       — Вин?! — Таи внезапно повело, и он схватился за край стола, чтобы удержаться на ногах.       — Да, — продолжал Лорен. — Принц убит… и с ним десятки, а возможно, и сотни других. Больше погибших, чем выживших, даже не хватает рук, чтобы сложить погребальные костры. Весь зал для приемов залит кровью…       — Это… это… ужас какой! — пробормотал Таи, не в силах подобрать слов для обуревавших его чувств.       — Да… чудовищная трагедия! К тому же Вину удалось уйти безнаказанным.       — Когда? Когда это… произошло?       Лорен немного помолчал, с трудом собираясь с мыслями — как и большинство оставшихся в живых, последние несколько дней он почти не спал.       — Думаю… дня три назад.       — Но… в «Галактических Новостях» об этом ни слова!       — Ах, да… Пока эти события представляют собой государственную тайну. Мы не хотим, чтобы нашлись охотники воспользоваться слабостью Аристии. Поэтому всё до поры держится в секрете от широкой общественности. Правда… не знаю, как долго еще удастся это скрывать.       — А что… Улла? Как она?       Лорен покачал головой.       — Мне очень жаль. Она погибла.       Эта весть стала для Таи настоящим ударом. Улла — одна из его двоюродных сестер — была во дворце его самой близкой подругой.       — А как Ома, Зорса, Темел?       — Ома и Темел в порядке. А вот Зорсе… спастись не удалось.       — Ох, папа! — всхлипнул повар.       — Есть еще… кое-что, Таи. На трон взошел твой кузен Урик. Это означает, что я — следующий на очереди. А за мной… ты.       Таи не верил своим ушам.       — Что значит «следующий на очереди»? — тупо спросил он.       Его отец улыбнулся.       — Таи, теперь я вижу, что моему сыну не суждено стать жрецом. Тебя ждет великая судьба. Лучше тебе начать готовиться к возвращению на Аристию.       — Но я… не хочу возвращаться! — в панике воскликнул Таи. Многие на его месте были бы счастливы услышать такие новости, но у парня не было никакого желания взваливать на свои плечи неподъемный груз ответственности. Его вполне устраивала простая жизнь, которую он вел — куда легче управляться с кастрюлями, чем с целой планетой. Таи отчаянно покраснел и уставился в пол. — В смысле… — запинаясь выдавил он, — то есть, я же не умею… быть принцем и всё такое. Я… обычный парень, отец, да ты и сам это знаешь.       — Не стоит себя недооценивать, Таи. Хотя твоя скромность делает тебе честь. Я распоряжусь, чтобы к твоему возвращению всё подготовили…       — Нет! Я… не собираюсь возвращаться, — твердо заявил Таи. — По крайней мере, не сейчас.       — Ты должен, Таи! У тебя есть обязательства. Ты был рожден в привилегированной семье и всегда знал, что это открывает перед тобой блестящие возможности.       Таи покачал головой.       — Ни одного мгновения я не думал об этих «возможностях»! Я всегда был всего лишь одним из… десятков кузенов! В целых… шестнадцати шагах от трона! Отец… я же повар, и всегда им буду. Я хочу быть поваром, и никем другим!       — Ты не имеешь права бежать от выполнения долга, Таи!       — И вовсе я не бегу! Наоборот, я остаюсь… там, где мое место. До свидания, отец!       С этими словами Таи прервал разговор и заблокировал все входящие звонки с Аристии. Он знал, что хозяин Ясон разгневается, когда узнает о его поступке, но просто не хотел продолжать бесконечные споры с отцом. Обдумывая на ходу невероятные новости, он поспешил на кухню, чтобы приготовить завтрак для Рики. Не замечая ничего вокруг, он с разбегу врезался в Оди, который всё это время втихаря за ним наблюдал.       — Эй, потише! — воскликнул охранник и мягко заключил его в объятия.       — Отпусти… меня! — потребовал Таи, хотя тону его недоставало уверенности. Прикосновения Оди были такими приятными!       — Что происходит, Таи? — спросил охранник. — Я слышал… Хм, сам не пойму, что это сейчас было.       Повар помотал головой, стараясь загнать обратно выступившие на глазах слезы.       — Я не могу… об этом говорить.       — Таи, — шепнул Оди. Внезапно его переполнили страсть и нежность. Теперь, когда парень оказался в объятиях охранника, так не хотелось его снова отпускать! — Тебе и не нужно ничего говорить. Иди сюда. — Он прижал повара к себе еще крепче, тот сменил гнев на милость и спрятал лицо у него на груди. — Да, вот так, — кивнул Оди и запустил пальцы ему в волосы. Его собственное сердце колотилось как одержимое, он жаждал подхватить парня на руки и унести в свою комнату.       Несколько минут они так и стояли, пока издалека не донесся голос Томы. Острый шип ревности с новой силой впился в сердце Таи, и он резко оттолкнул от себя Оди.       — Оставь меня в покое! — прошипел он и направился на кухню.       На краткий миг Оди подумал было уважить просьбу повара, но неожиданно переменил решение. Он последовал за Таи на кухню и, подойдя к нему со спины, обвил его грудь руками.       — Я сказал: оставь меня в покое! — крикнул повар.       — Нет, — прошептал Оди, прижимая к себе свою добычу, — не оставлю. Потому что ты слишком важен для меня. И потому что мне кажется, нам с тобой было очень хорошо вместе. Знаю, я облажался, Таи. Но… пожалуйста, дай мне еще один шанс! Мне нужен только ты!       — Я видел тебя… — ответил Таи, и его голос дрогнул. — Я видел тебя с ним.       — Знаю, — повторил Оди, не выпуская парня из рук, и жарко зашептал ему в ухо: — Каюсь, я свалял дурака. Но я не собирался продолжать, и как раз хотел сказать ему об этом. Возможно, ты мне не поверишь… но это чистая правда. И с того самого момента я… не перестаю ругать себя за глупость. Таи, нам… не обязательно делать сейчас следующий шаг. Понимаю, ты это уже слышал… но на сей раз я говорю на полном серьезе. Я просто хочу быть с тобой. И буду тебя ждать. Столько, сколько ты захочешь — я буду ждать. Да, мне вечно не хватало терпения, но… во мне говорил эгоизм. Я не задумывался о твоих чувствах и желаниях. Если тебе нужно еще время… Пожалуйста, только не отталкивай меня! Дай мне второй шанс!       Слушая его, Таи тихо вздохнул. Больше всего на свете он хотел быть с этим сильным, но нежным охранником и пытался найти в себе силы, чтобы простить его. Таи ненавидел конфликты, и размолвка с Оди тяжким грузом лежала на его душе. Шестнадцатый закон Армы гласил, что, если кто-нибудь — и неважно, друг он или враг — искренне попросит у тебя прощения за причиненное зло, следует его простить. Нет преступления настолько чудовищного, чтобы оно не оставило места милосердию. Прощая, ты прежде всего исцеляешь собственное сердце, а потом уже сердце преступника — ибо затаенная обида ядовитым жалом терзает самого сильного из мужчин, пока он не становится немощным, как ребенок.       — Ну, хорошо, — решился повар, — я… дам тебе второй шанс.       — Правда? — Оди охватила такая неуемная радость, что он сжал Таи чуть ли не до хруста в костях, и тот протестующе пискнул.       — О, Таи! — Повернув повара к себе лицом, Оди прижал его к стене и заглянул ему прямо в глаза. — Пожалуйста… можно тебя поцеловать?       Таи кивнул — ему и самому этого мучительно хотелось. Охранник пытался проявить сдержанность, но едва его губы коснулись губ Таи, внутри него словно плотину прорвало, и на волю вырвался бешеный поток, сметающий все преграды на своем пути. Оди целовал молодого аристийца жадно и страстно, лаская руками его тело, обнимая ладонями дорогое лицо. И Таи с таким же пылом отвечал ему, сплетаясь своим языком с языком охранника и сжимая его упругие ягодицы. Эта близость его успокаивала, разрывая хоровод сумрачных мыслей, которые беспрерывно кружили в его голове с того момента, когда он услышал от отца леденящие кровь вести.       — Черт! — простонал Оди. — Я так тебя хочу, Таи!       — И я тоже, — признался повар — его член болезненно набух и распирал штаны.       — Жаль, что мы не можем... куда-нибудь уйти.       — Нам нельзя, — задохнулся Таи и повернул голову, когда Оди принялся целовать и покусывать его шею. — Мне нужно… закончить с завтраком для Рики. И у меня еще по горло всяких дел…       — Да знаю я, — горько вздохнул охранник. — У меня та же история. Только я сейчас взорвусь.       — И я тоже!       — Я хочу попросить тебя кое о чем, Таи. Только, надеюсь… моя просьба тебя не разозлит.       — Так попроси.       — Таи… пожалуйста… приходи сегодня вечером в мою постель. Мы будем делать всё, что ты захочешь. Только ты… будешь всё решать.       — Ну, раз так… я приду.       В полном восторге Оди покрыл поцелуями лицо парня, и тот не удержался и захихикал.       — Даже не представляю, как теперь дождаться вечера! — прошептал охранник.       — И я. Но… тебе пора идти. Если Рики останется голодным, хозяин Ясон меня по голове не погладит.       — Ну хорошо, ухожу. Так не хочется, но… всё, я пошел. — Оди улыбнулся, чмокнул повара в лоб и нежно провел пальцами по его щеке. — Спасибо тебе, Таи. За второй шанс.       Повар кивнул и решительно указал ему на дверь.       — А теперь — вон из моей кухни!       — Слушаюсь, Ваше Величество! — с церемонным поклоном ответил Оди.       Таи внезапно побледнел, и охранник нахмурил брови.       — В чем дело? Я… ляпнул что-то не то?       Повар покачал головой, стараясь вернуть самообладание.       — Да нет, я просто вспомнил… у меня есть срочное дело. Так что выметайся, иначе придется тебя наказать!       — О-о-о! Накажи меня сегодня вечером! — воодушевился Оди.       Смеясь, Таи вытолкал его за дверь.       Охранник не сопротивлялся. На губах его играла довольная улыбка, а душа полнилась ликованием. Он до сих пор не мог поверить, что Таи его простил. Оди твердо решил, что сдержит свои обещания, чего бы ему это ни стоило. Он подумал, что стоит сделать парню подарок в знак примирения, и выругался про себя, вспомнив, что в этот день ему вряд ли выдастся возможность прогуляться за покупками. И всё из-за визита командора.       — Треклятый командор! — буркнул он себе под нос.       В этот момент к нему подошли два фурнитура — они как раз направлялись на кухню. Старательно избегая встречаться взглядом с Томой, Оди обратился к Катце:       — Катце… могу я поговорить с тобой… наедине?       Тот пожал плечами.       — Ну, конечно. — Он кивнул в сторону балкона. — Я бы не отказался покурить.       — Я тоже, — признался охранник.       — Тома, сходи посмотри, не нужна ли Таи помощь, — велел Катце.       Молодой фурнитур послушно кивнул, хотя при мысли о том, что придется встретиться с поваром один на один, ему стало слегка не по себе. После инцидента с поцелуем Таи то и дело метал в него испепеляющие взгляды, так что теперь Томе за столом кусок в горло не лез — мало ли какой сюрприз мог оказаться в тарелке!       Катце и Оди направились на балкон, на ходу обсуждая погоду. Для этого времени года было необычно тепло, а небо отливало бездонной, захватывающей дух синевой. Фурнитур зажег сигарету и с наслаждением вдохнул табачный дым.       — Офигеть! — простонал он. — Как мне этого не хватало!       Оди кивнул, полностью разделяя его восторг. В это утро они все крутились как белки в колесе, так что выкроить минутку-другую на перекур никак не удавалось.       — Так… о чем ты хотел поговорить?       — Ты собираешься… сегодня привезти Дэрила из клиники?       — Надеюсь — как только смогу убедить Ясона меня отпустить.       — Тогда… не мог бы ты оказать мне услугу — мне-то уж точно не удастся никуда вырваться. Можно тебе кое-что поручить?       Катце пожал плечами.       — Почему нет? Зависит от услуги.       — Я хотел… купить что-нибудь для Таи, — понизив голос, сказал Оди.       Фурнитур улыбнулся.       — Понимаю.       — Только я не уверен, что бы ему такое подарить.       — А по какому случаю?       — Это… такой подарок... ну, типа «я накосячил, спасибо, что смог меня простить».       — А, вот какой! Ну, тогда лучше всего подыскать что-нибудь в магазине косяков.       Оди расхохотался.       — Умник хренов! И что бы ты предложил?       Задумавшись, Катце снова неспешно затянулся сигаретой.       — Это зависит от того… насколько глубокие у вас отношения.       — Я бы хотел… их всячески углубить, но, честно говоря, сам не знаю, на каком этапе они находятся сейчас.       — Тогда как насчет подвески-обещания?       Оди замолчал, обдумывая этот вариант. Он еще никогда и никому не дарил подвеску-обещание — опасался связывать себя по рукам и ногам. Правда… с Таи всё было иначе. Возможно, до клятвы верности он еще не дозрел, хотя в истории с Томой именно это и стало для Таи камнем преткновения. Повар рассчитывал на верность партнера, и потому, когда Оди с Томой поцеловались, просто рассвирепел.       — Ты еще не готов, — констатировал Катце, понаблюдав за ним пару минут.       — Дело не в этом. Я просто… раньше я никому не давал таких обещаний.       — Ну вот, я и говорю: не готов.       — Я мог бы попробовать. А уж Таи, думаю, готов наверняка.       — Не стоит давать обещания, если не уверен в себе на сто процентов.       — Тогда… что же ему подарить?       — Ну, он ведь любит готовить… А если голографическую поваренную книгу?       — Можно… — протянул Оди без особого восторга.       — Или… секс-игрушку? Есть реально крутые ксеронские масла. В них добавляют… что-то вроде стимулятора. Я слышал, они такие сильные, что, стоит намазаться, почти сразу кончаешь фонтаном. Хотя с ними лучше всего исполнять соло.       — Хм-м-м… А другие игрушки?       — Автоматический отсос у него есть? Прикольная штука.       — Я имею в виду… игрушки для двоих.       — Да понял я, — с улыбкой ответил Катце. — А! Ты же накосячил, так? Тогда подари ему то, чем он сможет тебя наказать.       Губы Оди растянулись в улыбке, когда он представил, как Таи размахивает лопаткой или кнутом. Соблазнительное зрелище!       — Например? — спросил он.       — А сколько ты можешь выдержать?       — Я… вообще-то… сам не знаю.       — Хм-м-м… Ну, тогда… попробуй маленькую одноручную лопатку. И еще — поводок с ошейником, чтобы продемонстрировать покорность.       Оди кивнул.       — Звучит неплохо.       — Когда дойдет до дела, твой энтузиазм может поугаснуть, — предупредил его Катце с ехидной улыбочкой. — Особенно если Таи всё еще зол.       — Что поделать… я это заслужил.       — Ну, тогда по пути в клинику заскочу в магазинчик Йоси.       — Спасибо, Катце!       Фурнитур кивнул, потушил сигарету и швырнул окурок через перила.       — Вряд ли ты станешь меня благодарить после того, как твоя задница превратится в отбивную.       Оди засмеялся, и оба покинули балкон.