***
— Что за жуть такая! Стоят там как столбы… — прошептал Аскель. — А что им еще делать? Они же роботы. — Может, включить голографическую проекцию? Пусть хотя бы выглядят как амойцы. — Хорошая мысль, — одобрил Фрейн. Он подошел к одному из роботов и застыл в нерешительности, соображая, какую кнопку следует нажать. — Ты! — скомандовал он, так и не найдя кнопки. — Трансформируйся в амойца! Робот выполнил команду и мгновенно превратился в молодого симпатичного и очень мускулистого охранника. Аскель довольно ухмыльнулся. — Вот, другое дело! — Всем трансформироваться! — снова скомандовал Фрейн. Все роботы тут же превратились в одинаковых молодых охранников. — Так еще хуже, — прошептал Аскель. — Словно отряд манекенов. Фрейн попробовал другой подход: — Всем принять неповторимые формы! Роботы выполнили и этот приказ, но теперь каждый изобразил из себя какую-нибудь странную трехмерную конструкцию вроде капель плазмы или вращающихся колец с пульсирующими шарами. Аскель хихикнул. — Ну, ты же сам сказал «неповторимые»! Фрейн вздохнул и сделал еще одну попытку: — Всем роботам… трансформироваться в различных амойцев мужского пола! — Причем, красивых! — ввернул Аскель. В результате перед братцами появилась толпа абсолютно обнаженных роскошных мужчин. Некоторые парни были экипированы такими внушительными достоинствами, что при одном взгляде на них становилось как-то не по себе. — Лучше не придумаешь! — просиял Аскель. Фрейн покачал головой и, не сумев подавить улыбку, скомандовал: — Надеть подходящую военную форму или доспехи! Наконец роботы предстали в виде отряда доблестных воинов в сверкающих доспехах, которые сидели на их шикарных фигурах как влитые. — Такие красивые… и такие тупые! — огорченно заметил Аскель. Фрейн кивнул. — Грубая сила — на большее они не годятся. Их главная цель — произвести впечатление на альфазенцев. Один из парней, высокий и мускулистый, с длинноватыми для солдата каштановыми волосами, вышел из строя и двинулся вперед. — Этот бракованный! — воскликнул Аскель. — Ты! Стоять на месте! — велел Фрейн, указывая пальцем на робота, у которого явно случился сбой программы. — А дышать можно? — с легкой улыбкой поинтересовался тот. — А-а-а-а! — завопил Аскель. — Я его боюсь! — Идиот! — прошипел Фрейн, внезапно осознав свою ошибку. — Это не робот. — Мои извинения. Я вовсе… не собирался вас пугать. Я думал, вы заметили, как я только что подошел. Оба брата молчали — от стыда им хотелось сквозь землю провалиться. И как можно было так перепугаться на ровном месте — они же знали, что сегодня в пентхаус должен прибыть четвертый охранник! — Меня зовут Аюда, — не дождавшись от них ни слова, представился новичок. Он широко улыбнулся, и от этой улыбки у обоих братцев захватило дух. — Офигеть, — растерянно прошептал Аскель. — Прошу прощения? — не понял Аюда. Фрейн ткнул братца локтем в бок, и Аскель издал короткий сдавленный вопль. — Не обращай на нас внимания. Мы тут все слегка дерганые — скоро прибудет командор и всё такое... Раньше нам приходилось только охранять блонди на званых вечеринках, ничего серьезного. Так что это мы с непривычки. Я Фрейн, а этот тупица рядом со мной — мой брат Аскель. — Полегче! — возмутился Аскель, потирая бок. — Приятно познакомиться, — ответил Аюда с легким поклоном. — Кому… доложить о прибытии? — А, ну да. Оди… сейчас придет. — Он единственный, кто в курсе, что тут вообще творится, — пояснил Аскель. — Придурок! Я тоже в курсе дел! — накинулся на него Фрейн. — С каких это пор? — С… в общем, всегда! — Да ладно? Ты же принял Аюду за робота! — А сам-то? — Да, но я… — Как я понимаю, этот Оди… глава службы безопасности? — уточнил Аюда. Аскель и Фрейн на миг прервали братскую перепалку. — Ага, мы его уже вызвали. Хрен знает, где его носит! Словно в ответ на его слова дверь пентхауса открылась, и на пороге появился Оди собственной персоной. Он окинул сцену равнодушным взглядом, как будто ему каждый день приходилось лицезреть полный коридор вооруженных красавчиков. Увидев Аюду, он сразу догадался, что это — новый охранник, прибытия которого он давно ожидал. — Меня зовут Оди, — кивнув, представился он. — А ты, должно быть, Аюда? — Да. Оди внимательно рассмотрел новичка и остался доволен его впечатляющим телосложением и рельефными мышцами. Для личного телохранителя Ясона парень подойдет идеально. — То, что нам надо, — одобрительно прокомментировал он. — Спасибо, — с легкой улыбкой отозвался Аюда. — Ты получил инструктаж? — Получил, — ответил Аюда, поднимая повыше свой мобильник. — Командор прибывает завтра, так? — Предполагаемое время прибытия — около девятнадцати ноль-ноль, но мы должны быть готовы к тому, что он появится в любое время. Аюда кивнул. — Какие будут указания? — Я проведу тебя по пентхаусу и всё покажу. И, конечно, познакомлю с господином Ясоном. — В этот момент Оди, казалось, впервые заметил роботов и заинтригованно спросил: — Они что, явились сюда в таком виде? — Это мы приказали им трансформироваться, — с довольной ухмылкой ответил Аскель. — Нет, это никуда не годится! Это не армия, а какой-то гарем. Трансформируйте их в менее привлекательных, но грозных вояк. А некоторых оставьте в механической форме. — Можно сохранить хотя бы парочку милашек? — взмолился Аскель, указав на своих любимцев. — Толпа злобных громил наводит на меня жуть. — И как тебя вообще угораздило стать охранником? — покачал головой Оди. — Ну, ладно. Можешь оставить двоих в их нынешнем виде. Аюда с трудом удерживался от смеха — за всю свою жизнь он не встречал настолько нелепых охранников. Он отчаянно пытался не расхохотаться в голос, вспоминая их первую реакцию, когда тот, что поменьше ростом — Аскель — завопил как резаный. И как можно было спутать робота с живым человеком? Неудивительно, что Оди понадобился еще один телохранитель. Аюда никак не ожидал, что у самого Ясона Минка служат подобные растяпы. Что ж, возможно, и у них есть свои скрытые достоинства, которые Аюда просто не успел еще заметить и оценить — хотя проницательность была одним из его многочисленных талантов. Подмечая любую мелочь, он в считанные минуты мог составить точную и объективную картину происходящего. Он прекрасно знал, что каждый человек в его окружении обладает потенциально важной информацией, поэтому сразу брал на заметку всякую новую деталь. Вот и сейчас, следуя за Оди, он почувствовал, что тот глубоко подавлен — об этом свидетельствовали напряженные плечи и крепко сжатые челюсти охранника. Когда они проходили мимо кухонной двери, Оди слегка замедлил шаг, значит, причина его дурного настроения находилась внутри. Трудно предположить, что Оди так напугал карамельный пирог, аромат которого просачивался через дверь. Видимо, у охранника с поваром какие-то отношения. И, скорее всего, романтические. Оди хотел было пройти дальше, но вдруг остановился. — Думаю, следует показать тебе секретный ход. — Обязательно, — с энтузиазмом отозвался Аюда, и глаза его заблестели. Оди открыл дверь — на взгляд Аюды, слишком осторожно, словно собирался ступить на вражескую территорию. Вид молодого повара тут же подтвердил догадку новичка о том, что между ним и охранником что-то есть. В первый миг его лицо загорелось гневом, словно он собрался выложить без обиняков всё, что думает. Но, заметив рядом с Оди незнакомца, парень тут же напустил на себя равнодушный вид. — Извини за вторжение, Таи, — негромко сказал Оди. — Это Аюда, новый телохранитель Ясона. Я хотел показать ему проход в кладовые. Таи резко кивнул и молча отвернулся. Аюда наблюдал за поведением парочки с растущим интересом и уже не сомневался, что любовники недавно повздорили. Пощелкав кнопками на панели, Оди открыл потайную дверь, и новый телохранитель восхищенно кивнул. Сам бы он ни за что не догадался, что внутри разделочного стола скрывается секретный ход, хотя, поднимаясь в пентхаус, он с удивлением заметил, что лифту понадобилось чуть больше времени, чтобы преодолеть расстояние до последнего этажа. Тогда он подумал, что собственное воображение сыграло с ним злую шутку, но теперь понял, что под пентхаусом действительно скрывается целый дополнительный этаж, куда и вела открывшаяся перед ним сейчас лестница. — Хитро придумано! — с одобрением отметил Аюда. — Чей проект? — Кажется, главного архитектора — Мегалы Чи, — пожав плечами, ответил Оди. — Но точно не скажу, врать не буду. — А где другие потайные двери? Оди улыбнулся. — Откуда ты знаешь, что эта не единственная? Новичок улыбнулся в ответ. — Где есть одна, найдутся и другие. Теперь Оди рассмеялся. — Между прочим, ты абсолютно прав. Я знаю еще одну, она ведет в обсерваторию. Аюда подозревал, что весь пентхаус полон сюрпризов и изрыт ходами, как лисья нора. Ему уже не терпелось отправиться на разведку. Это было что-то вроде увлекательной игры — находить то, что тщательно прячут от посторонних глаз. Его учитель Арогвей не уставал повторять, что лучший способ заслужить уважение хозяина — показать ему, что тебя на мякине не проведешь. Когда два охранника подошли к библиотеке, Аюда заметил внутри знаменитого блонди. Тот расселся в просторном кресле, положив ногу на ногу, и штудировал какую-то книжицу. Заметив присутствие Оди, он торопливо захлопнул ее, словно опасался, что кто-нибудь ненароком прочтет пару строчек. Увидев нового хозяина вблизи, Аюда удивился: во-первых, он не ожидал, что блонди носит очки, а во-вторых, был потрясен его ослепительной, незабываемой красотой. — Прошу прощения за беспокойство, господин Ясон, — сказал Оди. — Это Аюда, ваш личный телохранитель. — Вот как! — Блонди снял очки и, оглядев новичка с ног до головы, удовлетворенно кивнул. — Прекрасно. Аюда оказался в точности таким, какой и был ему нужен: внушительный, но вполне миловидный. — Значит, он вам подходит? — Идеально. Ясон слабо улыбнулся, но Аюда сразу понял, что мысли блонди витают где-то далеко. Чутье подсказывало, что тут замешана та самая маленькая книжка, и ее содержание заинтересовало нового телохранителя не на шутку. — Я ему здесь всё покажу, а затем введу для него коды допуска. Блонди нетерпеливо кивнул — казалось, он не мог дождаться, когда Оди уйдет. — Мы вас оставим, — сказал охранник. — Если увидите Тому, передайте, пусть принесет мне вина, — ответил Ясон, снова надевая очки. — Хорошо, господин. Оди немедленно изменил запланированный маршрут, чтобы отыскать Тому — он знал, что хозяин ждать не любит. Едва войдя в гостевое крыло, охранники приметили фурнитура — тот как раз собирался юркнуть в свою комнату. — Господин Ясон велел тебе прийти, — сказал Оди, — и принести ему вина. Глядя на него взволнованными глазами, Тома кивнул. Щека у него была в грязи, а в руке он крепко сжимал луноцвет. — Возможно, тебе стоит сначала умыться, — полушепотом посоветовал Оди. Аюда с любопытством наблюдал за ними — он сразу заметил, что между Томой и Оди тоже не всё гладко. Парнишка явно только что лил слезы, и было видно невооруженным взглядом, что он втрескался в Оди по самые уши. — Это новый телохранитель, Аюда. А это — Тома, фурнитур хозяина Ясона. Он тоже здесь недавно. Аюда улыбнулся Томе: парнишка ему понравился. В его блестящих голубых волосах виднелись серебристые и темно-синие прядки, а совсем юное лицо и живые манеры придавали его облику невинно-детское очарование. Прозрачная влага в его глазах тронула сердце телохранителя: видя чужие слезы, он вечно давал слабину, хотя ни за что бы в этом не признался. — Луноцвет «Алое сердце»! — заметил Аюда. — Редкий цветок, насколько мне известно. Тома кивнул, поглядывая на него с опаской. Он никогда прежде не встречал таких парней — столь же высоких, как хозяин Ясон, и намного более мускулистых. Спору нет, Аюда был настоящим красавцем, но все мысли Томы занимал лишь Оди, так что он не стал особенно присматриваться к новичку. Охранники двинулись дальше по коридору, и фурнитур проводил их глазами, после чего поспешил в свою комнату, чтобы привести себя в порядок, прежде чем выполнить приказ хозяина. — Возможно, у тебя появились вопросы? — сказал Оди, направляясь к бассейнам. — Вообще-то, да. Этот повар, Таи, он аристиец? Услышав имя Таи, Оди заметно вздрогнул, но быстро овладел собой. — Да, и что? — А это не создаст проблем? В смысле, с командором? Оди нахмурился. — Ты о чем? — Я об «аристийской резне». Оди застыл как вкопанный. — Резня? — Ты разве ничего о ней не слышал? Охранник вздохнул и прикрыл глаза. — Так я и знал, что это не по моей части. Нет, я понятия не имею, о чем ты говоришь. — «Аристийская резня» случилась несколько лет назад, когда командор только начал проводить свои первые военные кампании. Армия как-то остановилась на Аристии для отдыха, и ребята Хоси на досуге решили помародерствовать. Прежде чем командор успел вмешаться, они разграбили целую деревню и вырезали несколько сотен жителей, включая детей. Хоси принес официальные извинения принцу за действия своих людей, и тот позволил ему уйти безнаказанным. Это вызвало возмущение среди аристийцев — ходили слухи, что командор, чтобы добиться благосклонности принца, попросту затащил его в постель. Раздосадованный тем, что Таи ни разу не упоминал при нем эту историю, Оди покачал головой. — Первый раз об этом слышу. Но я точно знаю, что Таи приходится этому самому принцу двоюродным братом. — Братом? — удивился Аюда. Близкий родственник принца — и работает поваром? — Ну, тогда он, вероятно, не создаст никому проблем. — На всякий случай стоит всё же поговорить об этом с Таи. И нужно предупредить Ясона. Аюда кивнул. — Слава всем богам, что ты оказался в курсе этой истории, — вздохнул Оди. — Не хотелось бы завтра столкнуться с неприятным сюрпризом. — Да, если происхождение Таи попадет в официальный протокол, нам не о чем будет беспокоиться. — Если не ошибаюсь, ты уже имел дело с высокопоставленными лицами? — Приходилось. По большей части, когда работал в Урусе. — Отлично. Они снова вернулись к кухонной двери, и на этот раз Оди вступил в епархию Таи без малейших колебаний. Повар поднял на него удивленный взгляд, но, увидев выражение его лица, прирос к полу. — Не думал, что ты утаишь от меня информацию о резне, Таи. Повар смущенно потупился. — Я просто не знал, что тебе сказать. — Может, что-то вроде этого: «Несколько лет назад командор Хоси отправил на тот свет пару сотен мирных аристийцев»? — Извини. У меня была такая мысль — всё тебе рассказать, но эта история ведь не имеет ко мне прямого отношения. Конечно, я слышал о резне и знал, что после командор Хоси нанес брату визит. Это была ужасная трагедия, правда, но… боюсь, в то время меня гораздо больше волновали собственные проблемы. — А я-то думал, — сказал Оди, понизив голос, — что ты хотя бы словом мне обмолвишься… — Наверное, стоило, — согласился Таи, бросая тревожные взгляды на Аюду. — Господин Ясон будет недоволен, когда узнает, что ты скрыл от него важные сведения, — предупредил его Оди. — Вероятно, тебя ждет наказание. Таи кивнул и повесил голову, нервно теребя полы своей рубашки. — Сейчас мы как раз идем к нему, чтобы обо всем рассказать, — добавил охранник. — Думаю, тебе лучше пойти с нами. Таи вздохнул и вслед за Оди вышел из кухни. Все трое молча проследовали в библиотеку, где сидел хозяин Ясон, по-прежнему погруженный в чтение записей Йоси. Как только охранники и повар вошли, он вновь заметно вздрогнул и быстро захлопнул книжку. — Прошу прощения, что вынужден снова вас отвлечь, господин, но Аюда только что сообщил мне о важных обстоятельствах, о которых я прежде не был осведомлен. Речь идет о событии, произошедшем на Аристии несколько лет назад, во время пребывания там командора Хоси. Подчиненные командора устроили на этой планете массовую резню. Как только Оди произнес эти слова, в голове Ясона внезапно всплыло смутное упоминание о какой-то резне — хотя подробностей он не знал, как и не подозревал о причастности командора к этой трагедии. Всё это случилось задолго до того, как Хоси пришел к власти и был увенчан лаврами межгалактической славы. Блонди взглянул на повара, и тот покраснел как вареный рак. — Почему ты ни разу об этом не заикнулся, Таи? — нахмурился Ясон. — Я допустил ошибку. Но та история не имеет ко мне никакого отношения… и я не подумал, что это может быть важно. — Полная чушь! Ты прекрасно понимаешь, что, как только командор или его охрана узнает, что ты родом с Аристии, у нас будут проблемы! — отчитал его блонди. Таи молча кивнул — его язык намертво прилип к гортани. — В будущем ты не посмеешь утаивать от меня какую-либо информацию, касающуюся этого дела. Тебе всё ясно? — Да, господин, — прошептал повар. Ясон вздохнул, снял очки и потер пальцами глаза. — Придется тебя наказать, Таи. Повар молчал, с беспокойством ожидая решения своей участи. В этот самый момент из клиники вернулся Катце, проведя бóльшую часть дня со своим возлюбленным Дэрилом. — Оди, пригласи Катце сюда, — спокойно распорядился Ясон. Охранник высунул голову из библиотеки и поймал взгляд фурнитура. — Хозяин Ясон желает тебя видеть. Катце кивнул, надеясь, что блонди не собирается отчитывать его за чересчур длительное отсутствие. Увидев в библиотеке целое собрание, он озадаченно нахмурился, пытаясь сообразить, что могло произойти. — Катце, как это ни печально, но Таи заслужил наказание, и я поручаю тебе его исполнить. Он получит… девять ударов усмирительной тростью. По незащищенному телу. Охваченный жалостью, фурнитур повернулся к повару, который испуганно выслушал приговор хозяина. Девять ударов — это, конечно, не смертельно, но Таи наверняка не понравится. Тем не менее Катце вытащил из ножен свою трость и указал парню на стол. — Спусти штаны и положи ладони на столешницу, Таи. Повар трясущимися руками расстегнул брюки, послушно принял указанную позу и застыл в ожидании. Удары обрушились на него быстро и безжалостно — Катце решил, что удовольствие лучше не растягивать. Повар коротко вскрикивал после каждого удара, стараясь сдержать слезы. Когда всё закончилось, он не сдвинулся с места, не в силах даже наклониться, чтобы надеть штаны. Катце помог ему и положил руку на плечо парня, чтобы немного его приободрить. — Надеюсь, наказание пойдет тебе впрок, Таи, — сказал Ясон, — и ты запомнишь, что в этом доме я должен быть осведомлен обо всех обстоятельствах, какими бы незначительными они тебе ни казались. Повар кивнул и смахнул со щеки слезу. — Можешь идти. Таи повернулся, и на миг его взгляд задержался на лице Оди. В глазах охранника читалось сочувствие. В ответ Таи сердито зыркнул на бывшего любовника и, не желая принимать от него никакие знаки внимания, без единого слова прошел мимо.***
Когда Ясону удалось наконец добраться до постели, было уже совсем поздно. Блонди тихонько вошел в спальню и обнаружил, что Рики крепко спит, развалившись на кровати, полностью обнаженный. Скрученные простыни белыми змеями обвились вокруг его тела, одну руку он забросил за голову, а ноги разбросал так широко, что рядом почти не осталось свободного места. Пока Ясон раздевался, губы его не покидала улыбка. Он любил наблюдать за спящим Рики — тот выглядел уязвимым и беспомощным, как ребенок, — и слушать тихие умиротворенные звуки, которые он издавал во сне. Осторожно забравшись на кровать, блонди не смог отказать себе в удовольствии немного потискать своего пета. В ответ Рики вздохнул, откатился от него подальше и улегся на бок. Ясон немедленно воспользовался открывшимися возможностями и тесно прижался к его спине. Близость теплого обнаженного тела оказала на блонди вполне предсказуемое воздействие — его стремительно твердеющий член уткнулся в ягодицы монгрела, в то время как Ясон усилием воли пытался сдержать накатывающие на него волны желания. Внезапно его захлестнуло с головой, между бедер разлилась томительная боль, и с тихим рыком он бессознательно начал тереться о своего пета. — Спасите! Меня насилует блонди-маньяк! — хриплым спросонья голосом простонал монгрел. — О, Рики! — выдохнул Ясон, впиваясь жадными губами в шею пета и блуждая не менее жадными руками по всему его телу. Рики тяжко вздохнул. — Трахни меня уже — иначе никто из нас сегодня не уснет! Заявление прозвучало с типично монгрельской прямотой, и второго приглашения Ясону не потребовалось. Он щедро полил свой каменный член маслом и, дрожа от возбуждения, провел ладонью по стволу. Прошло уже несколько дней с тех пор, как они последний раз занимались сексом, и блонди казалось, что если он сейчас не кончит, то попросту сойдет с ума. Ясон ввел скользкий от масла палец внутрь Рики, чтобы подготовить своего пета — обычно, если в него несколько дней не входили, туннель становился слишком узким. Блонди не хотелось тревожить всё еще больного монгрела своими домогательствами, но сейчас он чувствовал, что больше не в силах сдерживать похоть — жажда его была так велика, что его буквально трясло. — Ёж твою в корень, ты что, снова к сидру приложился? — спросил Рики, когда хозяин начал покрывать его спину поцелуями и дразнящими укусами, а пальцы блонди, казалось, одновременно проникали везде, куда только могли дотянуться. — Ты мне нужен, Рики! — горячо прошептал Ясон. — Да понял я уже! Давай, не тяни резину, я спать хочу. Ясон обнял пета покрепче и потерся лицом о его щеку. — Я буду делать всё так быстро или так медленно, как сам захочу, — прошептал он в ухо монгрела. — Ну, конечно, — вздохнул Рики. — В этом мире всё происходит только по твоему желанию, да? — Разумеется, — ответил Ясон. — Ведь я твой хозяин. — Ага, я в курсе. — Рики закрыл глаза — жаркие ласки Ясона становились ему приятны, хотя он все еще был нездоров и ни капли не возбужден. — И вовсе не обязательно напоминать мне об этом каждый божий день. Только и твердишь: «Ты мой пет, Рики, а я твой хозяин», — можно подумать, я еще не выучил эту ахинею наизусть! А ты всё равно бубнишь одно и то же, никак не уймешься… — Я буду повторять эти слова столько раз, сколько потребуется, чтобы ты признал наконец мою власть. Рики рассмеялся. — Признал твою власть! Что за голимая туфта?.. Я и так тебе принадлежу, какое еще признание тебе от меня нужно? — Я хочу, чтобы ты подчинялся мне во всем. — Не-а, не хочешь! — заявил Рики и начал перебирать пальцами длинные мягкие волосы блонди. — Тогда я стану таким же, как все эти тупые секс-дроиды, которых на всех аукционах пруд пруди. Я тебе нравлюсь такой, какой я есть — дикий непокорный полукровка. А всё потому, что ты извращенец. И поэтому ты нравишься мне! Ясон улыбнулся — справедливость петовых умозаключений трудно было не признать. — Нравлюсь? — переспросил он. — А куда же делась любовь, Рики? — Собираешься ты меня трахать — или где? — возмутился монгрел, не отвечая на вопрос. — Еще как! — прошептал Ясон. — Но сначала ответь: ты меня любишь, Рики? — А давай, ты первый! Ты-то сам меня любишь? Блонди прижал к себе Рики с такой силой, что тот скривился: — Мне нечем дышать! — Да, Рики, я тебя люблю! Всем сердцем и всем телом! — А душой? — с лукавой улыбкой спросил монгрел. — Если бы она у меня была, я бы любил тебя и душой тоже. — Ну а я люблю тебя и сердцем, и телом, и душой, хотя ты просто бездушный блондинистый амбал! — Правда? — с улыбкой переспросил Ясон. — Ты правда меня так любишь, Рики? — Итить-колотить! Я же только что сказал! Сколько можно… ай! — Боль от вторжения в его тело отвлекла Рики от высказывания претензий хозяину. Когда Ясон медленно вошел в него, он поморщился и тихо застонал. — Ох, любовь моя, — с придыханием сказал блонди, закатив глаза, — внутри тебя чудо как хорошо! — Ну да… а в меня, как обычно, будто конский член ломится. — Скажи еще раз, что любишь меня! — потребовал Ясон, толкаясь вперед и страстно лаская ладонями тело своего пета. — Похоже, ты от этого быстрее кончаешь. Ну, ладно. Я тебя люблю. — Повтори снова, — горячечным шепотом попросил блонди. — И добавь мое имя. — Я люблю тебя, Ясон. — Еще раз. И теперь назови меня «хозяин». — Может, хватит? Я уже сказал, что люблю тебя, сто тыщ грёбаных раз! — Пожалуйста! — взмолился блонди. Рики улыбнулся и уступил. — Мне нравится, когда ты умоляешь. Так и быть. Я люблю тебя, хозяин! В ответ блонди принялся вбиваться в него с удвоенной силой, каждый раз издавая короткий хриплый стон, когда погружался в глубину. — Давай потише, а? — проворчал Рики. — Будешь так усердствовать — я завтра шевельнуться не смогу. Не обращая на его слова ни малейшего внимания, Ясон еще решительнее рванулся вперед, а его ненасытные руки в безумном танце заметались по всему телу пета. Он впился в плечо Рики губами, потом — зубами, и тут монгрел не удержался и издал удивленный вопль. — Ой! Да что… с тобой сегодня творится — прямо с цепи сорвался! — задыхаясь, проговорил Рики, чувствуя, как его член пробуждается к жизни от опьяняющих ласк хозяина. — Просто у нас уже несколько дней не было секса. Пальцы блонди выкручивали соски пета, скользили по груди и животу, оглаживали пах, но не касались члена, и это становилось невыносимым. Набравшись смелости, монгрел схватил руку Ясона и направил ее к своему жаждущему внимания естеству. К его удивлению, хозяина это раззадорило еще сильнее. — Так вот чего ты хочешь? — прошептал он, скользя пальцами по всей длине монгрелова ствола. Прикусив мочку уха Рики, Ясон принялся доставлять ему удовольствие медленными, уверенными движениями руки. — Да, — простонал Рики, отдаваясь на волю сладкой дрожи. — Вот так? — уточнил блонди, ускоряя темп. Пет задохнулся от нахлынувших приятных ощущений. — Да, мать твою! Так! Продолжай! — О, Рики! — выдохнул Ясон, окончательно теряя голову от наслаждения. Стоны и вздохи монгрела, его узкий туннель, гостеприимно принимающий в себя разгоряченный член хозяина, исступленные, беспорядочные толчки — всё это вместе мгновенно подвело блонди к самому краю. Как только Рики громко застонал и кончил, Ясон тут же последовал за ним. Отчаянно хватая ртом воздух, он закатил глаза и погрузился в бескрайнее море блаженства, покачиваясь на медленно гаснущих волнах. Выскользнув из своего пета, блонди перекатился на спину и притянул Рики к себе. Монгрел прильнул к нему всем телом и улыбнулся. — Святые яйца! — воскликнул он. — Вот это называется «бешеный секс»! Думаю, стоит иногда переждать денек-другой, чтобы потом устроить такой фейерверк! Ясон признал, что идея хороша, но был не готов отказаться от ежедневных постельных забав со своим петом, пусть даже воздержание и обещало впоследствии крышесносный оргазм. — Может, и так, — прошептал он, — но ты мне нужен каждый день, Рики! — Да знаю, — ухмыльнулся монгрел. — Ты ж без крепкого траха и до вечера не дотянешь! И как ты вообще жил до того, как встретил меня? Пялил других своих петов? Ясон задумался, вспоминая долгие годы после разрыва с Раулем, когда он жил, как настоящий монах. Сколько петов за всё это время побывало в пентхаусе! Они появлялись и исчезали, один за другим, и, хотя Ясону всегда нравилось наблюдать за ними, он быстро уставал от их однообразных, словно расписанных заранее на бумаге спектаклей и предсказуемого поведения. Блонди менял их как перчатки, каждые несколько месяцев, и ему ни разу даже в голову не пришло, что с петом можно спать. Сама мысль об этом казалась абсурдной, и только появившийся в его доме монгрел сумел дать хозяину пищу для запретных фантазий. — Нет, — ответил Ясон на вопрос Рики. — Я уже говорил тебе и повторю: ты был первым. — Наверное, поэтому ты так любишь смотреть, — предположил монгрел. — Когда я здесь только появился, ты без конца заставлял меня дрочить. Улыбнувшись, блонди снова предался воспоминаниям. Тогда он просто не мог отвести взгляд от Рики. Трущобный пет был совершенно не обучен и противился каждому приказу, зато его шоу отличались искренностью и доставляли хозяину неподдельное удовольствие. Почти сразу блонди захотелось узнать, каково это — спать с собственным петом. — Ясон! — Да, любовь моя? — Ты обещал, что никогда не продашь меня. Твое обещание остается в силе? — О, Рики! — прошептал блонди, обнимая его еще крепче. — Я скорее расстанусь с собственной жизнью, чем с тобой! Монгрел улыбнулся и закрыл глаза. Не размыкая сплетенных рук, оба — и хозяин, и пет — погрузились в глубокий сон.***
Омаки вернулся в «Башню» после того, как отвез Йоси в его квартиру в Эосе. Поездка вышла беспокойной — Йоси не сиделось на месте, то и дело раздавались его громкие восклицания и вопли восторга. Всё новые и новые обрывки воспоминаний всплывали на поверхность его сознания, распускаясь, как молодые побеги в весенний день, на благодатной почве пробуждающегося от долгой спячки мозга. — Вот здесь Хейку попал в аварию! — вскрикнул он так неожиданно, что Омаки едва не постигла та же участь. — Пожалуйста, Йоси, — нахмурился Омаки, — не пугай меня так! Мы оба разобьемся в лепешку. — Извини. Но… я же прав, да? Омаки кивнул. — Верно. Он сам старался не вспоминать тот страшный день, когда Хейку потерял руку в результате чудовищной аварии, пытаясь спасти пассажиров автомобиля, с которым столкнулся. Машина лежала на боку, придавив к мостовой зажатого обломками мальчика и норовя в любой момент перевернуться. Хейку попытался вытащить ребенка, но тут неустойчивая конструкция потеряла равновесие и упала, раздавив паренька и отрезав блонди руку. Это произошло лет через пять после того, как Хейку, Омаки и Йоси покинули Академию. Друзья были неразлучны, и случившееся с Хейку несчастье стало жестоким ударом для всех троих — особенно потому, что именно в то время между Йоси и Хейку завязались близкие отношения. Во всяком случае, Омаки подозревал, что они вышли далеко за рамки простой дружбы. Йоси едва умом не тронулся от беспокойства за Хейку, когда тот лежал в реанимации в критическом состоянии и врачи опасались делать прогнозы. Однако, как и все блонди, Хейку был невероятно сильным и со временем полностью поправился. Будучи хирургом, он сразу сумел оценить возможности своей новой бионической руки, позволяющей проводить операции с идеальной точностью и эффективностью. Протез был полностью компьютеризирован, и Хейку мог даже испускать лазерный луч из кончика указательного пальца. Блонди и его рука стали единым инструментом, и именно поэтому такого великого хирурга Танагура — да и вся Амои в целом — еще не знала. Омаки улыбнулся, вспомнив, с каким восхищением Хейку разглядывал свой протез. — И что тут смешного? — возмутился Йоси — мысли о той злополучной аварии его немного расстроили. — Просто я вспомнил, как Хейку гордился этой чертовой рукой, — рассмеялся Омаки. Йоси улыбнулся и кивнул. — Да! Я тоже это помню! Внезапно он замолчал, и на его лицо набежала легкая тень. — Что-то не так? — забеспокоился Омаки. Его друг покачал головой, размышляя о Хейку. С этим блонди определенно было связано что-то особенное, Йоси чувствовал это каждый раз, когда тот заходил к нему в магазин. Хейку всегда проявлял к нему необычайную доброту, в отличие от прочих блонди, так и норовивших рявкнуть на него, когда он допускал ошибку или просто слишком долго возился — а это происходило почти постоянно. Хейку же всякий раз находил для друга слова поддержки. — Не спеши, — говорил он мягким голосом, когда Йоси дрожащими пальцами пытался ввести код товара. — У тебя всё отлично получается, Йоси. Не бойся. Но дело было не только в этом. Когда Хейку находился рядом, Йоси охватывала дрожь — но не от страха. Этот блонди пробуждал в нем какое-то странное чувство — смутно знакомое, спокойное и вместе с тем волнующее. Омаки с тревогой поглядывал на друга. — Когда вернешься домой, тебе следует отдохнуть. Забудь о магазине на несколько дней, пусть твои помощники возьмут на себя все текущие дела. — Я скажу моим помощникам, чтобы они взяли на себя все текущие дела, — как робот, повторил Йоси. Внезапно на него навалилась смертельная усталость, он смежил веки и мгновенно уснул. Омаки вел автомобиль и бросал на старого друга озадаченные взгляды, пытаясь понять, что с ним происходит. На обратном пути его вдруг прошиб холодный пот — он подумал о том, каковы могут быть последствия, если Юпитер узнает, что к Йоси возвращается память. Несчастного блонди наверняка подвергнут второй нейромодификации, и мысль о том, что он может вновь потерять своего лучшего друга, была невыносимой. Вспомнив разговор о бионической руке, Омаки подумал, что стоит связаться с Хейку и рассказать ему о странном состоянии Йоси. Возможно, Хейку лучше разберется во всем происходящем, ведь как врач он гораздо больше знает о способности тканей мозга к регенерации… Когда Омаки вернулся в «Башню», его приветствовали Ру, Энью и Калан. Блонди нахмурился и огляделся вокруг. — А где Аки? Мальчишка всегда выскакивал первым, стоило хозяину переступить порог дома. — Он в своей комнате, — сообщил Ру. — Не выходит оттуда весь день. — Весь день? Обеспокоенный блонди поспешил в комнату Аки. Открыв дверь и увидев, что мальчик сидит на полу и горько плачет, Омаки присел на корточки рядом с ним. — Что здесь происходит? — шепотом спросил он. — Что случилось, Аки? — Я не хочу уходить, — ответил Аки. По щекам его потоками струились слезы. — Ну, иди ко мне, мое сокровище! — Омаки поднял его на руки, сел на край кровати и устроил парнишку у себя на коленях. — Я тоже не хочу, чтобы ты уходил. Только вот выбора у нас нет. Но не забывай: я буду навещать тебя так часто, как ты пожелаешь. Хоть каждый день. — Да, — всхлипнул Аки, — приходи каждый день. — Договорились. Буду являться в пентхаус, как на работу, и мозолить Ясону глаза. — Блонди поцеловал мальчика в мокрую щеку. — Может, он даже накажет меня, чтобы не путался под ногами. Представив, как хозяина шлепают по попе, Аки хихикнул. — Ах, тебе это кажется смешным? — в шутку возмутился Омаки. — А знаешь ли ты, что случается с маленькими мальчиками, которые смеются, когда их хозяев наказывают? Аки покачал головой, глядя на него огромными глазами. — Их целуют, целуют, а потом опять целуют! Омаки принялся покрывать поцелуями его лицо и шею, и парнишка снова захихикал. — Щекотно! — взвизгнул он. — Помогите! Меня зацелуют до смерти! — Ну, хорошо, если ты настаиваешь, я больше не буду тебя целовать. Хотя так трудно удержаться от искушения, когда у тебя на коленях сидит такой славный маленький мальчик! — Я не маленький! — запротестовал Аки. — В День Астраджии мне исполнится тринадцать! Для придания веса своему заявлению он многозначительно ткнул пальцем в потолок, словно желая подчеркнуть, насколько судьбоносным этапом для каждого человека являются тринадцать прожитых лет. — Ах, да, ты совершенно прав. Как дурно с моей стороны не признать твою великовозрастность! — Йоси говорит, что тринадцать лет — это очень важно! — взволнованно продолжал Аки. — Верно. Ты получишь от Юпитер официальное уведомление с признанием твоего существования и подтверждением гражданства. — Но Юпитер ведь и так знает, что я существую — она же сама запретила мне оставаться с тобой! Омаки улыбнулся. — В общем, да. Это нужно, просто чтобы соблюсти проформу. — Про какую еще форму? — Проформа, Аки, означает, что, хотя Юпитер знает о появлении на свет каждого гражданина, она официально признает ребенка, только когда ему исполняется тринадцать лет. — А почему? Омаки покачал головой. — Честно говоря, я и сам не знаю. Это такая традиция. — И она пришлет мне личное сообщение? — Аки выпучил глаза. — Ты получишь несколько важных документов. Во-первых, сертификат гражданина и идентификационный чип, а во-вторых — мобильный коммуникатор с голографическим поздравлением от Юпитер. Но поздравление ты сможешь просмотреть только один раз. — М-м-м… — разочарованно промычал Аки. — А почему так? — Этого я тоже не знаю. Юпитер всеми способами ограничивает доступ к своему изображению. — Наверное, ей кажется, что она вся такая особенная, раз ее никто никогда не видел, — выдвинул теорию парнишка. — Глубокая мысль, Аки, — шепотом одобрил блонди. — Ты очень умный мальчик! — Значит… на следующий день после этого… я отсюда уйду? — Да. Но тебя еще ожидает вечеринка. И, возможно, на ней появится командор Хоси. — И я смогу кормить рыбок! — добавил Аки. — Тебе следует еще кое-что знать о Ясоновом пентхаусе, — заговорщицким шепотом сказал блонди. — Что? — прошептал Аки в ответ. — Там есть секретные ходы. — Секретные ходы! — завопил мальчишка, от восторга позабыв обо всем на свете. — Такие же, как… там, где скрученная лестница? — Э… да. Дверь в обсерваторию. Но там есть и другие. — Сколько? — Точно не скажу, но я знаю по меньшей мере еще две. — А откуда же ты знаешь, если они секретные? — с подозрением спросил Аки. — От блонди, который проектировал башню Эос. Он мой друг. На самом деле Омаки добыл эту информацию случайно, несколько лет назад, когда они с Мегалой как-то провели вместе ночь. Для Аки наличие секретных ходов почти перевесило главный недостаток пентхауса — вопиющее отсутствие там хоть каких-нибудь горок. Обещание хозяина приходить каждый день тоже звучало утешительно, а перспектива встречи с самим командором Хоси окончательно свела на нет все минусы переезда в пентхаус. — Как думаешь, остался еще пирог? — шепотом поинтересовался Омаки. — Пошли выясним! — Аки вскочил на ноги, но хозяин крепко его схватил. — Погоди минутку, я хочу еще поцелуй. Чмокнув мальчика в макушку, блонди с улыбкой отпустил его. Аки тут же выбежал из комнаты и помчался на кухню. Увидев его, домочадцы Омаки вздохнули с облегчением — состояние мальчика весь день внушало им опасения. — Хозяин разрешил мне съесть пирог! — радостно заголосил он. Ру и Калан с улыбкой переглянулись. — Правда? А вдруг… его больше не осталось? — Это кто же всё съел?! — возмутился Аки. — Давай-ка поглядим. Ру снял крышку с формы для выпечки, и оказалось, что лакомства там еще предостаточно. — Да тут же его полно! — счастливым голоском объявил мальчик. — Похоже, так и есть. — Ру отрезал парнишке кусочек, потом повернулся к Калану. — А ты будешь? — Нет, — засмеялся тот. — Я и так уже три порции умял. Объедение, скажу я тебе! — Интересно, а командор Хоси любит пироги? — прошамкал Аки с набитым ртом. — Если нет, значит, он самый глупый командор на свете, — ответил Калан. — Хотя этого мы никогда не узнаем. — Я сам его спрошу, — пообещал Аки. Калан захохотал. — Ну конечно, кто б сомневался! Мальчик серьезно кивнул. — Обязательно спрошу. Как только мы встретимся. — Разумеется, вы когда-нибудь обязательно встретитесь, командор Аки! — продолжал веселиться Калан. — Мы встретимся накануне Дня Юпитер! — Ясно. — Вообще-то, он не сочиняет, — прошептал Ру. — Командор будет в гостях у Ясона Минка. — Что?! — Новость так потрясла Калана, что его лицо побелело как простыня. Энью кивнул. — Да, так и есть. — Калан, да что с тобой? — обеспокоенно спросил Ру. Парень потряс головой. До этого момента он пропускал все разговоры о командоре Хоси мимо ушей. Последние два года это имя было у всех на устах, и Калан привык на него не реагировать, опасаясь, что буря эмоций, накрепко запертая в его сердце, случайно вырвется на свободу. Чтобы не сойти с ума, он не думал о командоре как о человеке из плоти и крови — для него это была некая абстрактная идея, плод воображения, далекий мираж. Но когда он узнал, что этот мираж скоро окажется совсем рядом и обретет реальность, внутри у него всё похолодело. Ру положил руку ему на плечо. — Калан, похоже, тебе нездоровится. — Мне нужно на воздух. В этот момент вошел Омаки и, увидев перепачканное шоколадом лицо Аки, широко улыбнулся. — Вижу, пирог ты отыскал. — И уже съел! — признался мальчик. Блонди рассмеялся. — Ну, тогда беги умойся, а потом можешь поиграть. Аки молча соскользнул со стула и умчался в ванную комнату, а блонди повернулся к Энью с загадочной улыбкой на губах. — Пет, идем со мной! Ксеронец с воодушевлением последовал за хозяином — по лицу Омаки он сразу же догадался, что у того на уме. — Пошли, — сказал Ру, помогая Калану подняться на ноги, — выйдем на балкон. Парень кивнул и отправился вслед за поваром подышать ночным зимним воздухом. — Холодно тут, — мрачно пробормотал он. — Я принесу твою куртку, — предложил Ру. — Нет, не уходи. — Ну, тогда вот так… — Повар приблизился сзади и обвил руками его грудь. — Стало теплее? — Да, — признал Калан, наслаждаясь уютными объятиями. Казалось абсолютно естественным стоять, прижавшись друг к другу, только вдвоем, под яркими ледяными звездами. — И всё-таки… что с тобой? Калан вздохнул. — Я тебе уже рассказывал… про мою семью. — Да, и что? — Так вот, их убили люди командора Хоси. И не только их. Сотни других семей тоже. — Вот дерьмо! — Теперь Ру всё понял и обнял парня еще крепче, чуть ли не до боли. — Даже не знаю, что и сказать — нужные слова просто в голову не лезут, — признался он. — Можно обойтись и без слов. Я ведь не собираюсь делать ничего такого. Просто мне… тяжело. — Что ты имеешь в виду? Что значит «ничего такого»? — Ну, в смысле… мстить или что-нибудь в этом роде. — Значит… ты не хочешь поквитаться с Хоси за свою семью? — Нет. Ни к чему это не приведет. Кому-то еще будет плохо, кто-то еще будет страдать… Если бы я смог убить командора — в чем сильно сомневаюсь, — это бы лишь причинило боль тем, кто его любит, тем, кто ни в чем не виноват. Он ведь не сам убивал, а его солдаты, и я даже никогда не узнаю имена этих людей. Ру слушал юного аристийца с улыбкой. — Ты добрый парень, Калан. — Да не сказал бы. Просто насилие не люблю. — Я тоже. — Я не такой, как мой друг Вин. — Что за Вин? — Вин Кантум. Он… его семью тоже убили. Только он поклялся, что не успокоится, пока не отомстит. Когда я отказался к нему присоединиться, мы поссорились. — Хм, дело дрянь. Калан кивнул. — Это точно. Особенно потому что… я действительно могу его понять. — Он засмеялся и покачал головой. — Вин — просто нечто! Ру почувствовал легкий укол ревности. — Ты… наверное, любил его? — Ну, да. Но… не в том смысле, в каком ты подумал! Я любил его как друга. — Калан улыбнулся. — Забавно — он единственный в природе светловолосый аристиец! — Надо же! — заметил Ру. Калан замолчал. Обнимавшие его руки… пробуждали внутри какие-то странные чувства. Странные, но приятные. От Ру исходил такой притягательный запах, что Калану вдруг мучительно захотелось его поцеловать. — Ру! — Что? — Мне нравится стоять так рядом с тобой! — Мне тоже. — А можно тебя поцеловать? — Можно. Калан повернулся, дрожа то ли от холода, то ли от волнения, и медленно прижался губами к мягким губам Ру. Это был его первый поцелуй, мимолетный и невинный, сладкий и искренний. Когда парень отстранился, сердце его грохотало как барабан. — Мне этого очень хотелось. — А мне… очень хотелось, чтобы ты это сделал, — сознался Ру. — Правда? Ру кивнул. — Ты мне нравишься, Калан. Аристиец улыбнулся. — Ты мне тоже нравишься, Ру. И… спасибо тебе — за всё. Только… давай лучше вернемся в комнату, пока совсем не закоченели. Смеясь в один голос, они вошли в уютное тепло дома Омаки и унесли с собой на губах особый, волнующий вкус первого поцелуя.