Волчья тропа к счастью.

(***) Солнечный свет, лившийся из высоких окон лазарета, неприятно жег глаза. Но Гарри даже не пытался закрыться. Он смотрел на свет через смеженные веки, чувствуя, как изредка скатываются накопившиеся капли слез. Еще пару дней тому назад слез было намного больше. Тогда он кричал на всех и вся, выл раненным зверем. А сейчас лежал молча, опустошенный. Все… Хватит. Догулялся… Знаете, бывает порой такое: тебе понятным языком говорят что-то не делать, в противном случае произойдет нечто непоправимое. И когда непоправимое случается, тебе ничего не остается, кроме как сожалеть о содеянном. Допустим, если играть в мячик дома, то обязательно что-то разобьется, например, телевизор или компьютер, на который семья копила. Ты никак не сможешь исправить того, что натворил, тебе обязательно сильно влетит, и, вдобавок, тебе самому очень нравились эти вещи… То, что произошло с Гарри, заходило далеко за рамки бытового «разбил мячом дорогую вещь». Но чувствовал мальчик себя практически так же, только во сто крат сильней. Если бы не было профессора, если бы они не пошли искать Коросту, если бы они сразу поверили Блэку, если бы попытались все объяснить профессору Снейпу, если бы не было дементоров, если бы… да кабы. Если бы все-все это, да еще и должное послушание, то многого удалось бы избежать. Но история, как всем известно, не терпит сослагательного наклонения. История – она как бронепоезд: вперед и только вперед. А ты уж как хочешь, так и разбирайся. Гарри подавил очередной судорожный вздох. Сердце болело и холодело, живот скручивало. А ведь счастье было так возможно! Оно было таким близким. Руку протяни и вот, ты держишься за человека, способного сделать тебя счастливым. Единственный родственник, друг родителей, который искренне любил тебя и все бы для тебя сделал. Что осталось от него? Иссохшая оболочка. Только прах… душу съели. И это самое страшное, ведь получается, что человека как бы и не было совсем. И в этом виноват он, Гарри. А еще проклятущий оборотень. Только благодаря чуду и присутствию профессора Снейпа, дневавшего и ночевавшего в лазарете, чтобы помогать присматривать за больным, мадам Помфри сумела удержать Гарри от... ну, допустим, не убийства, но как минимум членовредительсива Ремуса Люпина. К счастью, больной, поцарапанный в полнолуние оборотнем, отделался только шрамом. Больше всего отразилось влияние дементоров. У Поттера теперь были абсолютно седые волосы, ставшие, к тому же, из прежних непослушных и торчащих в разные стороны какими-то квелыми. Они продолжали быть непослушными, но уже не топорщились жизнерадостно туда, куда хотели. Единственным напоминанием о когда-то черных локонах остались все такие же угольные брови. И то хлеб. Хотя с выводами об избегании влияния оборотня немного поторопились. У Гарри внезапно улучшились невероятно зрение и слух. Тело, измученное за столько лет жизни у Дурслей, стало регенерировать. Глаза светились тихими насыщенно-зеленым светом и прекрасно видели в темноте. А еще шрам… как-то на днях, когда подростка обнаружили без сознания в неестественной позе, застывшей в мучении, шрам внезапно зашипел, набух, а потом лопнул с характерным звуком, и из него начала выпариваться какая-то дрянь. Мешкать и разбираться не стали, как смогли – уничтожили. А Гарри на следующий день проснулся в полном порядке. Но в волчонка Поттер не оборачивался. Тем не менее всем составом школы было решено мальчика не возвращать к Дурслям и какое-то время подержать в Больничном Крыле и подождать. А потом накрылась разбитым корытом попытка поселить на время ребенка у Уизли. Молли Уизли, которая впервые так сильно вертела хвостом, насколько можно мягко отказывалась принимать в доме… «ну вы сами понимаете, Альбус!» Альбус не то чтобы не понимал, но искренне недоумевал! Точнее, директор был настолько поражен, что не имел возможности и слова сказать. Не в буквальном смысле. Говорить Дамблдор умел и любил, и делал при любых условиях. Но внутри себя он был в бессловесном шоке! Уставом школы не было разрешено и не было запрещено оставлять учеников на лето. Преподаватели даже специально посвятили этому целый вечер, шурша древними документами. После этого решили Поттера не трогать. Пусть бегает. А чтобы замок не разрушил… ну, в Хогвартсе на лето остаются люди. Проследят. Таковое заключение было сообщено в подробностях юному Поттеру. На текущем моменте мысли Гарри обернулись в сторону, которая ранее затмевалась главным горем. Ныне же боль все еще свежей раны стала привычной и позволяла обратить внимание на что-то другое. Например, на «друзей» и всё прочее в целом и частности. Мальчик еще не винил никого, кроме себя. Он лишь пытался вспомнить, а где были Рон и Гермиона? Как ни крути те жуткие часы, но на поляне в опасности был только он, Гарри. Более расторопная Гермиона и покалеченный, но весьма ловкий Рон (откуда взялось только) явно где-то спрятались. Это плохо? Нет, это естественно, зачем на это злиться. Это обидно? Да… весьма и весьма. Но, как винить за стремление спасти свою шкуру? Упрекать за то, что с собой не позвали? Можно, но глупо… почему? А потому, Гарри, что ты сам должен был об этом думать, а не кто-нибудь за тебя! Суровый голос разума твердил, что это еще простительно, давать за себя думать на уроках, в повседневной жизни. Но в условиях, приближенных к смерти, давай, батюшка, уже сам как-нибудь. Здесь никто не поможет, каждый сам за себя. Вспомнились другие случаи. Поттер шел «в бой» с толпой, но на финальной схватке с «боссом» огребал по полной в одиночку. Естественно, выходило это случайно, и друзья покидали его в решающий момент по объяснимым причинам… но было слишком больно, слишком рано, чтобы мыслить холодно и здраво, беспристрастно… Гарри никогда этого не умел. В нем всегда говорили чувства… Ага, чувствительный нашелся. А как было у Дурслей? За несдержанность могли влепить по первое число, запереть и лишить еды и воды. Неужели все забылось? Не забылось… но отодвинулось на второй план. Жизнь у маггловских родственников была суровой. Каждый день – нельзя расслабляться, все время быть начеку. Иначе новые побои, новые переломы, новый голод. В буквальном смысле, мальчику приходилось зализывать свои собственные раны. Помогать ему никто не собирался. И Гарри осознавал, что выхода для него нет. Он будет терпеть еще долго, пока не вырастет. А там, во взрослой жизни, уж авось да обойдётся, раз выжил у Дурслей. Но пришедшее письмо из Хогвартса, а затем появление Хагрида и куча других событий, словно по-настоящему волшебная кнопка, отключили серьезный не по годам мозг сироты. Он преобразился в малое дитя, не способное думать буквально никак… И вот во что это вылилось. Гарри проворочался всю ночь, обмысливая и обмозговывая. Обида на Гермиону с Роном не прошла, но оба друга задвинулись твердой рукой чуть подальше, куда задвигалась злость на Ремуса Люпина. А наперед выдвинулся маленький такой ящичек. И назывался он «что будет, когда я вырасту». Это довольно интересно со стороны психологии, и оговорено, и обмусолено было не единожды, но все-таки до чего же любопытно. Ты начинаешь думать о чем-то одном, а затем постепенно, через поток, доходишь до мысли другой, изначальной касавшейся только косвенно. Вот Гарри и дошел в своих измышлениях о друзьях до планов на будущее. Еще до поступления в Хогвартс маленький мальчик начал выстраивать себе дорожку во взрослой жизни. Он рассчитывал и предполагал, на что будет учиться, куда пойдет, кем будет работать. Уповал на собственную неглупость, рассчитывал на сообразительность. Он не любил математику, но собирался прилежно учить, поскольку она может пригодиться. В какой-то момент мальчик думал, что станет либо каким-нибудь бизнесменом, либо будет работать в правительстве, либо станет военным. Что-нибудь такое, отчего Дурсли лопнут от злости. А потом останавливался и начинал прикидывать, на что реально он способен. Выходило, что быть ему домохозяйкой или поваром. Ну, повар вроде неплохо… А какие планы у него были сейчас? Махать палочкой и дарить лучи добра? Волшебный мир ведь не из карамели и пряников состоит! Это тот же серьезный, суровый и жестокий мир, только все эти качества увеличиваются в бесконечности, поскольку здесь есть магия – способность, заходящая за рамки обычных возможностей человека. Дурсли что? Дурсли только поколачивали да голодом морили. Тяжело, но не страшно. А тут? Укус оборотня и съеденная душа крестного. Здесь никакое время не поможет. Хорошо, что еще хоть как-то для него обошлось. Репутация теперь несомненно запятнана… вон как миссис Уизли отнеслась к нему. Но не потеряна. Если в ближайшее полнолуние он не обернется волком и не съест кого-нибудь, то можно жить. А как? То есть да, мир магии – серьезная штука, с ней не забалуешь. Но как в нем жить? - Спокойно, Поттер, - на момент вопроса рядом был только Снейп. Мужчина спас Гарри, хоть об этом мальчик смутно помнил. Но уважением и благодарностью проникся. Не сказать, что профессор стал от этого добрее, но… - С умом надо жить. Посмотреть вокруг, книжки почитать, подумать. Магический мир иначе устроен, чем маггловский. Здесь развитие общества средневековый уровень обошло всего лишь на пару шагов. Выстроено все на мохнатых традициях. - Но почему об этом никто не говорит? – недоумевал Поттер. - А говорить об этом не принято, - усмехнулся профессор. – Здесь работает подлый закон выживания. Кто-то смог, а кто-то нет. Слабых отсеивают. Гарри крепко задумался, попутно пиная себя за свою же глупость. - А если вы хотите получать ответы, - вырвал из мыслей мальчишку Снейп, - то научитесь задавать правильные вопросы, нужным людям. И как-то символично было, что после этих слов, после того, как профессор ушел, Гарри навестил добряк Невилл. Поттер искренне обрадовался ему. А Лонгботтом, периодически навещавший грифиндорца, заметил, что улыбка парня стала какой-то бледной и неправильной. Но даже ее появлению можно радоваться. (***) Гарри просто хохотал. Смех его не был веселым, радостным или добрым. Он смеялся нервным, отчаянным смехом, до слез и держась за живот. Невилл сидел рядом и неловко мялся. По сути, он мало общался на поднятые Поттером темы с магглокровными или маггло-воспитанными студентами, если не сказать "вообще не общался". Потому что никто его не спрашивал, да и никому спрашивать об этом у кого-либо не приходило в голову. Нет, может и приходило, но весьма редко, и Лонгботтом таких не встречал. Поэтому реакция сильно изменившегося Гарри смутила добродушного мальчика. А вопрос заключался в устройстве общества магического. Какое есть образование, что следует после Хогвартса и прочая. Впитавший это… родившийся в этом обществе, Невилл все рассказал, как на духу. Хогвартс — основная и престижная школа. Хотя еще столетие назад модно было обучение на дому. Но в двадцатом веке война шла за войной, капиталы уменьшались, а потом как-то все маги дружно посмотрели на магглов. У кого-то оставались средства, и кто-то продолжал их тратить на домашнее обучение наследников, а кто-то решил снять с себя тяжбу и отдать отсидевшее всю шею дитятко в школу. И вскоре Хогвартс превратился в привилегию. А до этого школа служила той цели, с которой ее построили основатели. Обучать не имевших возможности для этого учеников, а также следить за сиротами. Правда, с годами за сиротами следили все меньше и меньше. Теперь за ними просто приглядывают. Кто? Дамблдор. Да, за всеми. А с Гарри такая кутерьма только из-за того, что он последний из всех Поттеров, да еще немного шебутной. После Хогвартса, дававшего только жизненно важные знания, чтобы уметь сладить с собственной магией, идет либо обучение, либо работа. При только основных знаниях, работа будет так себе: пыльненькая да грязненькая. Лишь в аврорате есть своя академия. Для другого специального высшего образования нет. Нужно набиваться к кому-нибудь в ученики. Существуют еще так называемые академии, но там тоже… набиваться нужно. Либо тебя набьют родственники. - Мне сильно повезет, если бабушка не будет настаивать, и я смогу пойти учиться тому, чему захочу… - печально вздохнул Невилл. Гарри его печали не разделил. Сейчас он был бы рад, чтобы его куда-нибудь… набили. И да, наличие связей, протекции и многого другого способствовало улучшению качества жизни. А если таких нет, то стоило думать головкой, биться головкой до седьмого пота и привлекать к себе внимание. - А через постель еще никто ничего не добивался? – мрачно улыбнулся Поттер. - Ась? – смутился Невилл. – Ну, нет… такое не принято. А если и есть подобное, то порицается. - Ну, хоть это хорошо, - вздохнул подросток, откидываясь на подушки. Осмысливая сказанное, Гарри так расхохотался, что перепугал Лонгботтома. До мальчика дошло, что он – дебил! Он бил баклуши целых три года и только знал, что влипал в истории. А думающие люди вокруг пробивали себе путь «к свету». А он бил баклуши… Да-а, вот Гермиона удивится… хотя, она же умная… да какая она умная? Даже если это так, Невилл сказал, что помимо ума должен быть талант, а также магическая сила. А что у Грейнджер? «Душа Ваша суха-ая, как страница книг, к которым вы привязаны навсегда». На хохот пациента пришла обеспокоенная Поппи. Она попросила Невилла, замершего от сказанного Поттером, удалиться, а больного напоила успокоительным. Все, на что был способен после этого мальчик – это выть. Прошло две недели, все уже разъехались, а Гарри смог только сейчас со спокойной душой покинуть Больничное Крыло. Еще оставалось время до нового полнолуния. Но больше ничто не намекало на то, что Поттер заражен. Тем не менее, приходить к мадам Помфри следовало. Поселили мальчика в отдельной комнате. Гостиные факультетов закрывали на лето. Все, что требовали от студента учителя – это вести себя тихо и не попадать в переделки. Больше на мальчика не обращали внимания. Есть и есть. Не бегать же с ним как с писанной торбой. Поэтому подросток остался предоставлен самому себе и оттого делал, что хотел. Первое время он гулял, все еще обмозговывая произошедшее. Он вдыхал запахи воды, леса, травы, жизни вокруг. Обостренный нюх дарил ему возможность познакомиться с миллиардами запахов. Обостренный слух дарил возможность слышать миллиарды звуков. А зрение теперь не подводило, и Гарри видел настолько далеко, насколько хватало кругозора. Также мальчик помогал Хагриду. Тому было фиолетово, кусал ли кто Поттера или нет. Для него ничего не изменилось. - Только, волосы беленькие, да и это неплохо, - по-доброму улыбался великан. Лишь на угрюмость мальчика качал головой. Помогая лесничему, Гарри обнаружил, что физически стал сильнее и выносливее. Он мог с легкостью поднять тяжелую вещь, сладить с разбушевавшимися гипогрифами голыми руками. А как-то, решив проверить себя, обежал Черное озеро кругом и, не запыхавшись, обежал его еще с десяток раз, пока не проголодался. Об этом он рассказал Снейпу, который также остался на каникулах в школе. - Очевидно, это еще один бонус от оборотня. Плюс Ваша магическая сила питает Ваше тело, очевидно по привычке, чем усиливает полученный бонус. Поэтому вы смогли пробежать вокруг озера одиннадцать раз. Обычный оборотень, не в полнолуние, все-таки бы запыхался. Воодушевленный внезапной добротой профессора, Гарри спросил об его образовании. - Уверяю Вас, Поттер. С Вами такого не выйдет. Будь у вас хоть трижды потрясающий нюх, с зельями Вам не сладить. Но раз Вы спрашиваете, то отвечу: я смог пробиться в ученики к хорошему в свое время зельевару и получил впоследствии мастерство, что дало мне возможность состоять в Гильдии Зельеваров, а это давало возможность самообучения совместно с другими мастерами. И, нет, Поттер. Я ничего не буду говорить о других Гильдиях и профессиях. Подумайте хоть раз своей головой, поищите. В конечном счете, книги об этом в открытом доступе, если и не в библиотеке, то в книжных лавках точно. А если Ваша подруга не успела об этом прочесть и не сообщила Вам, то c'est la vie. Злиться на подобное было бесполезно, ведь профессор тысячу раз прав. А зачем на правду злиться? Нужно делать, как сказали. И Гарри пошел делать. Правда, он не нашел в библиотеке интересующих книг. Точнее, что-то было… но требуемой информации там было мало, и слишком много воды понаписано. Несмотря на желание взяться за ум, Поттер, тем не менее, не собирался тратить время на, очевидно, бесполезную литературу. Нужно было идти в Хогсмид. Нужно было обратиться к директору. Нужно было спросить у Снейпа. Почему у него, а не у Макгонагалл? Мерлин его знает… легче к Снейпу. - Директор сейчас в школе, можете к нему идти. И чтобы вдруг Ваш проклюнувшийся мозг не возмущался по поводу того, отчего ключик от сейфа, где деньги лежат, не у Вас, а у директора, спешу напомнить, где и как Вы жили, и сколько Вам лет. Может в этой голове и были зачатки экономности, но навряд ли они были способны остановить Ваше стремление потратиться. - Вы как-то подозрительно много знаете о моей жизни, - нахмурился Гарри. - Я всегда как-то подозрительно много знаю, - хмыкнул Снейп, но от дальнейших комментариев воздержался. – Пароль «щербет». Ныне директор решил не мудрствовать больно. Директор послушал Гарри, покивал и отдал ключ. - Только аккуратней по дороге, Гарри. А еще лучше, попроси Хагрида, чтобы тот проводил. Думаю, не откажет. Хагрид не отказал. И вот Гарри уже шагает в Хогсмид. - Подожди-ка, Хагрид. Ключ есть, но банк же в Лондоне! - А, так в Хогсмиде филиал. Не все же в Лондон постоянно мотаться, - ответил великан так, словно это само собой разумелось. Очевидно, да, поскольку ни Снейп, ни Дамблдор об этом не говорили. Гарри кто? Правильно, дебил. Нужно исправляться. Филиал был небольшим, работало в нем только три гоблина, а весь остальной персонал – люди. - Чтобы получить деньги, находящиеся в основном отделении, нужно воспользоваться услугой перевода. За нее также следует платить, - прочеканил один из гоблинов. - Я могу заплатить из той суммы, которую попрошу перевести? – как-то тяжело вздохнул подросток. До этого ему пришлось выслушать небольшую лекцию о работе банка и услугах, им предоставляемых. Гоблин задумчиво постучал когтистыми пальцами по столешнице. - Да, это возможно при крайних обстоятельствах. - Поверьте, крайнее не бывает, - заявил Поттер. Оказывается, сумма перевода не могла превышать 100 галлеонов. Заплатить за услугу нужно было пять галлеонов. Гарри надеялся, что девяносто пяти галлеонов на все про все ему хватит. С помощью Хагрида мальчик отыскал местный книжный магазин. И там, слава Мерлину, была порядочная литература на нужную тему. Но и было ее порядочно, и стоила она порядочно. Не менее десяти книг, и на них у мальчика ушло порядка пятнадцати галлеонов. Вопрос «что так дорого» проглотился сам собой. Не стоит устраивать сцен, не ознакомившись с проблемой. Книги согласился понести великан. А Гарри призадумался. Ведь он, по словам Невилла, последний в роду, а Поттеры - род древний и не бедный. Сейф, которым он владел – детский. Так сказали сами гоблины в первое посещение Гринготса. А это значит, что должен был быть другой. - Хагрид, мне еще нужно походить по делам. Если тебе надо возвращаться, ты иди, я смогу дойти без приключений, - обратился к великану подросток. - Хм… не то, чтобы надо… но долго ходить с тобой я не смогу, Гарри, ты уж прости. Работа есть работа. - Ты иди, я не заблужусь. - Ты уж аккуратнее. Силенок в тебе, поди, побольше стало, да только мало ли что случиться может. Осторожнее. А книжки у меня побудут. Придешь – заберешь. - Хорошо, Хагрид, - кинул Гарри. После чего снова отправился в филиал банка. Видит Мерлин, от этих гоблинов у него голова болит, но нужно все выяснить. Вернувшегося мальчишку гоблины встретили учтивыми улыбками. «Им здесь так скучно, что они готовы радоваться любому?» - удивился Поттер, только сейчас приметив, что народу действительно практически нет. После вопроса о капиталах рода Гарри пришлось выслушать еще одну лекцию, главной сутью которой было: да, помимо детского сейфа, обеспечивающего безбедные годы ребенка до совершеннолетия, есть основной сейф семьи. - Последнее начисление было произведено Вашим отцом, тем самым сейчас в сейфе рода насчитывается около двухсот тысяч галлеонов, не считая сиклей и кнатов. В Вашем детском, для сравнения, в целом десять тысяч галлеонов, не считая сиклей и кнатов. - Хорошо… это много? – глупее вопрос нужно было поискать, но Поттер не мог его не задать. - Чтобы Вы поняли, скажу так, за пять тысяч галлеонов вы сможете купить отличный дом в Лондоне. За двадцать, усадьбу в пригороде с приличной территорией, - ухмыльнулся гоблин. - Отлично… можно ли еще перевести деньги? В итоге перевести можно было еще два раза, после которого суточный лимит заканчивался. Но Гарри решил ограничиться одним переводом. После этого мальчик решил, что его достала плохая одежда, и, куя железо, пока горячо, решительно направился в ателье. Там ему открылась новая информация о моде волшебников и о дурном маггловском влиянии, из-за которого «девочки совершенно огрубели, а мальчики потеряли свое мужество!». Увидев клиента, желавшего нормально приодеться, добродушная старушка Хлоя ворковала над Поттером, повествуя о днях минувших. - Какая же чудная мода была. Боевые маги не снимали доспехов вплоть до начала двадцатых годов, потом, как-то все поредели, облачились в безвкусные тряпки. Какие рубашки были раньше, сюртучки! Как элегантно и мужественно выглядели подрастающие юноши! А что теперь? Срам один. Гарри стоически терпел треп пожилой дамы и совершенно не отвлекался от дела. Тем не менее, что-то на «старый манер» пришлось приобрести. В принципе, мальчику и самому понравились высокие черные кожаные сапоги чуть выше колена, безрукавная водолазка с горлом, такая же черная, и интересного кроя брюки. Кажется, их называют галифе… что-то близкое, но немного другое. И также черного цвета. Порадовали они подростка широким поясом и большими карманами. Все три вещи обладали удивительными свойствами, из-за которых Гарри и решился их купить: они совершенно не стесняли движения, в них было легко, и они подстраивались под рост носящего, а также под окружающую природу. Поэтому в них было не жарко и не холодно. Поттер тут же облачился в купленный комплект, чем вызвал визг восторга. - Невероятно, как Вам идет, юноша! Ах, если бы еще меч на поясе или за спиной… как было бы чудно! Прошу, зайдите через три дня. Специально для Вас со скидкой я пошью отличную мантию к этому комплекту. Упаковав все вещи с новой одеждой повседневной и школьной, новым бельем и новой обовью, юноша расплатился и поинтересовался, где есть магазины с магическими сумками. После чего с облегчением покинул ателье и его чрезмерно восторженную хозяйку. Но прийти пообещал. В нужном магазине с названием «Мешки в дальний путь» Гарри приобрел наплечную сумку с чарами расширения пространства и облегчением веса. Уставший скорее морально, чем физически, в школу Поттер вернулся только к вечеру. Шел он медленно, вдыхая запахи природы. Периодически он слышал, как в лесу скачут с гиканьем кентавры, как ползают где-то пауки. А также слушал пение фестралов. С этими ребятами мальчик познакомился недавно, а способность видеть их объяснялась причиной, о которой Гарри вспомнил только сейчас. А ведь целый день прошел впервые так беззаботно. К Хагриду мальчик пришел уже омраченный тяжкими думами. Он забрал книги и направился в замок, отказавшись от чая. (***) Прошло полнолуние, и все, что Гарри испытал за это время - повышенная активность и отсутствие сна. Ему дали возможность провести ночь на улице, под присмотром Хагрида и Снейпа. Только мужчины не могли уследить за носящимся сломя голову подростком. Поттер переполошил фестралов, гипогрифов, кажется, поспорил с кентаврами, которым потом и проспорил. Весь лес сотрясался от добротного мужского хохота. Вернулся Гарри только под утро: грязный, перемазанный чем только можно, в набедренной повязке, в сопровождении Флоренца. Тот с укором качал головой и что-то втолковывал Поттеру. Но мальчишка оставался глух к увещеваниям кентавра. На лице его застыла мрачная улыбка торжества. Вскоре до школы дошли слухи, что визжащая хижина была разрушена до основания и сожжена. Но никто не видел, кем это было сделано. А Поттер на все вопросы мрачно и упрямо отмалчивался. В конечном итоге, учителя просто порадовались, что ученик не обернулся жаждущим крови волком. Гарри также радовался: его репутация не погибла, и он вполне нормальный. Только с небольшими сюрпризами. Ознакомление с традициями магического мира шло своим чередом. Книги, которые купил мальчик, были большими, но не скучными. В них описывалось все, что нужно. Например, ученичество могло длиться только до пятидесяти лет, после этого, если ученик ничего не достигал, он лишался ученичества и приобретал репутацию недееспособного. Тень ложилась также и на наставника. Поэтому отбор воспитанников проходил жестко. Иначе было с рекомендованными. Тень тогда ложилась больше на род обучаемого и на род протекторов. Наставник в данном случае получал меньше проблем. Подробного списка наставничества нигде не было. Его пришлось составлять Гарри самому. Также мальчик записывал описания и требования каждого учения, чтобы понять, что ему больше всего подходит, и что больше нравится, и в чем он мог бы достойно посоперничать со всеми остальными. Профессий в магическом мире, требующих ученичества, оказалось немало. Были даже магические кузнецы, магические повара, охотники, кладоискатели и много-много других. Что-то считалась более почетным, что-то менее. - Пиратство? - О Мерлин, Поттер! Надеюсь, после моей пояснительной речи у Вас не возникнет желания примкнуть к пиратам. Ваш отец, конечно, был сукой, но сукой благородной. И не пытайтесь опровергнуть то, чего не знаете. Нам было за что ненавидеть друг друга с Вашим отцом. - Надеюсь, не кровная вражда? - Выдохните, нет. Между нами была чистая и незамутненная, как любовь, ненависть. А насчет пиратства… где вы это только вычитали? - Списка как такого нет, по упоминание существует, и датировано оно довольно свежей датой… - Удивительно! - Я тоже поразился… - Уверен, не тому же, чему и я. Меня больше удивили связные речи из ваших уст, - подленько усмехнувшись, заявил Снейп. Он был немного нервным и взбудораженным, поскольку готовил какое-то экспериментальное зелье. И чем больше мужчина носился по лаборатории, тем острее становился его язык. А Гарри отметил, что впервые видит профессора таким: без мантии, в белой рубашке с закатанными рукавами и расстёгнутым воротом. На руках у него были перчатки, скорее, как дань безопасности. Волосы небрежно убраны в хвост. Сумрачное болезненное лицо преобразилось. Словно мужчина надевал какую-то личину в школе и снимал, когда хотел. На утверждение Снейпа Поттер только закатил глаза. - Но как могут существовать пираты? В современных водах разве есть пространство для маневра? - А я забыл Вам сказать ознакомиться с магической географией? Очнись мальчишка: это другой мир. И он намного больше улочки в Лондоне. Да, крупные и стратегически важные территории и в том, и в нашем мире называются одинаково, но, в целом, мы существуем параллельно магглам и соединяемся с ними лишь порталами. - Как же это...? Значит, здесь все иначе? А религия? - Скажу то, во что верю я. Когда-то Бог создал два мира, конец. - Но… - Но мы с Вами сейчас говорим не об этом. Вас интересуют профессии, так? Насчет пиратства… поделюсь с Вами секретом, мой прадед был пиратом. Он терроризировал весь океан между двумя материками. А все, что от него досталось потомкам, огромное количество проклятого золота, склочный сын, несчастная внучка и вот такой я, правнук. Думаю, Вам не хочется подобной жизни для своих детей, и их детей, и детей их детей и прочая. Выберите что-то побезопасней. - Но что? Как выбирать? – воскликнул Поттер. - О, а это правильный вопрос. Итак, как выбирать… скажите, Поттер, что Вам нравится делать больше всего, к чему Вы чувствуете тягу на духовном уровне? Не каждому дано, но уверен, в Вас это быть должно, - Снейп потушил огонь, вытер руки и отошел от стола с варившимся зельем. На небольшое любопытство, промелькнувшее в зеленых глазах, мужчина ответил. – Не тяните шею. Эксперимент провалился. Этой бодягой разве что травить кого-нибудь. Лучше ответьте на вопрос. - Честно, не знаю, - нахмурился Поттер. – Мне нравится летать, но быть игроком в квиддич пожизненно не хочу. Из всей игры, именно полет и люблю, но из такой любви ничего не выйдет. Плюс я прочел, что наследники благородного дома должны были выбрать достойную профессию. Не знаю, насколько это относится ко мне. Но вряд ли предки одобрили бы бесцельное катание на метле. Мне нравилась Защита… потому что интересно. Только связывать с этим жизнь не хочу совершенно. У меня нормально с чарами и трансфигурацией. К тому же, сейчас я довольно силен в физическом плане и вынослив… я совершенно не знаю, что выбрать. - Чтобы Ваша головушка, наконец заработавшая, не сломалась, скажу, что род Поттеров славился боевыми магами, а также артефакторами. Подобную информацию стоит искать в специализированной литературе. Дается она только наследникам и только в нужное время. Я говорю о наследниках-сиротах. Родители, сами с пеленок обучают чадо всему, чему нужно. А сироты получают нужные знания лишь к двадцати годам. И то! Это лишь как некая… м-м… что-то вроде подачки. - Почему? – открывавшаяся ситуация очень не нравилась Гарри. - Есть такой фактор как близкие и дальние родственники. А также закон выживания, опять-таки. Мне лишь с помощью Люциуса Малфоя удалось отстоять свое имущество и имя своего рода. Тем не менее, в лордах не хожу, хотя должен. Все потому что не так воспитан. Но меня уважают, поскольку родовой дар я смог развить самостоятельно. Это позволяет понять Вам, как хорошо иметь дружественные связи с чистокровными магами, особенно с лордами. Недоступную информацию всегда можно отыскать за определенную плату. Но когда Вы друг кому-то, Вам даются привилегии. Если, конечно, друг правильный. Внезапно вспомнились слова избалованной девчонки Малфой. Та тоже твердила о правильных связях. Теперь Гарри не знал, что и чувствовать по этому поводу. - Советую Вам держаться Лонгботтома. Он бездарь в зельях, но парень неглупый. - Сэр, а что значит… грязнокровка? - Хм, - Снейп даже как-то резко выпрямился. – Это оскорбление. И это Вы понимаете. Интересует Вас значение или причина? - Кого и почему так называют? - Что ж… - мужчина тяжело вздохнул, хрустнул пальцами и задумчиво устремил взор вверх. – Грязнокровками называют магглорожденных и полукровок. В любом случае, это ругательство, и либо используется сгоряча, либо дается заслуженно. И оно в любом случае оскорбление. Почему? Хм… скорее за что. А называют обычно за поведение. Вот что бы сделали магглы, если бы к ним в дом пришел человек, и все раскидывая, начал твердить, что они неправильно живут? - Им бы это не понравилось. - Им бы это очень не понравилось. Они были бы в бешенстве. И гостя, в зависимости от сдержанности хозяев, выпнули и обругали бы по-всякому. То же самое и здесь. - Ясно. - А теперь идите, Поттер. Сегодня нам с Вами не о чем больше говорить. Гарри не знал, почему так резко улучшилось к нему отношение профессора Снейпа, но был рад таким изменениям. Мужчина оказался очень интересным собеседником и очень умным. Конечно, разговаривал он со своеобразным юмором, но в этом не было ничего плохого. А советом держаться Невилла мальчик воспользовался и стал вести более активную переписку с Лонгботтомом. Тот писал обстоятельно и, как мог, подробно обо всем, что интересовало Гарри, и неизменно интересовался здоровьем юноши, спрашивал, как тот проводит время. Поттер по мере сил, хоть и не так искусно, как воспитанный чистокровный наследник, рассказывал обо всем происходящем. Рассказывал о своих изысканиях, о прогулках по лесу и до Хогсмида. Писал о трех скучающих гоблинах, которых отчего-то Гарри повадился навещать, хоть денег больше и не брал. Те благосклонно относились к любопытству юноши и беседовали на свои излюбленные темы. Также Поттер поведал о старушке Хлое, которая все-таки сшила мантию и просто-напросто даром отдала «такому статному и правильному юноше». Перечитывая свои письма, Гарри внезапно ощутил, какой разнообразной стала его жизнь теперь. Те же письма Невиллу давали нечто новое. И как это резко отличалось от того, что подросток получал от первых друзей. Рон всегда писал мало, и скорее высказывал свои собственные капризы. Гермиона писала много, но как и в случае с той книгой в библиотеке, что побудила Поттера сходить в Хогсмид, содержание писем девочки наполнялось очень мудреной водой. Гарри все еще обижался, но не игнорировал весточки друзей. Это выглядело бы совсем по-девчоночьи. О своих измышлениях, по поводу которых у мальчика рождались настоящие дебаты в письмах с Невиллом, парень решился намекнуть только Гермионе. Уизли он не стал писать, твердо зная, что не любящий читать Рон просто не поймет его. Это если не брать во внимание его предвзятое отношение к знати и традициям. Поттер с Лонгботтомом пока мягко избегали разговоров о семейных проклятиях вроде предательства крови, но всему свое время, на все свои причины. Поэтому о прочитанных книгах, а также книгах по этикету, наличествующих в открытом доступе в библиотеке, было сообщено только Грейнджер. И ответ девочки поразил мальчика до глубины души. «Гарри, не пониманию, отчего тебя заинтересовала подобная литература. Все это уже давно не актуально. А в библиотеке их оставили скорее всего для истории. Нет, если тебя вдруг заинтересовала история, это хорошо, но лучше тебе заняться насущными проблемами. Вот скажи, сделал ли ты домашнее задание?…» Парень настолько оказался в шоке, что не преминул сообщить об этом Снейпу. Тот только вздернул точеными бровями и, ухмыльнувшись, сказал: - А о чем мы с Вами говорили? Тему новых измышлений в переписке с Гермионой Гарри больше не поднимал, а следующие письма читал по диагонали. Вопрос о домашних заданиях... О которых, кстати, Гарри не забывал и делал. Медленно, но все-таки делал. Он же за ум решил взяться. Так вот, вопрос натолкнул на мысль… а не взять ли ему еще какой-нибудь факультатив? По времени вроде должно было хватить, если бы он решил заняться рунами, к примеру. С этим Поттер пошел на поклон уже к Макгонагалл. Та отчего-то довольно улыбнулась и сообщила, что никаких проблем бы не возникло, даже если бы Гарри решил взять новый факультатив в пятом или шестом классе. Просто в том случае, ему предстояло много самостоятельной работы и дополнительных лекций с классами помладше. - Вам повезло, что Вы решили задуматься об этом сейчас. Если потрудитесь и к началу учебного года освоите основы выбранных предметов, то сможете спокойно заниматься со своими одногодками. Какие Вас предметы интересуют? Это было весьма неожиданно. Гарри искренне рассчитывал на отрицательный ответ или ответ, заявлявший о сопутствующих выбору ученика трудностях с уставом школы. Но все оказывалось намного проще, если ученик действительно хотел учиться. - Я думал взять Древние Руны… возможно ли отказаться от прорицаний? - С этим чуть сложнее, нужно будет договариваться непосредственно с директором. Но нет ничего невозможного, молодой человек. Таким образом, за оставшиеся полтора месяца Гарри должен был освоить основы Древних Рун, а также нумерологии. Приняв решение, Поттер еще какое-то время сомневался. Но вывешенные в его комнате над столом записи с измышлениями напомнили, для чего он это все делает. «Если я не хочу сгнить на какой-нибудь клеркской должности и достигнуть своего счастья в этом мире, я должен стараться и терпеть!» И Гарри старался изо всех сил. Теперь штудирование книг по традициям и этикету магического мира немного замедлилось. Письма стали короче. Невиллу Поттер честно сообщил, что решил заняться новыми предметами и должен успеть подготовиться к началу учебного года, а письма к старым друзьям всегда были короткими. Лонгботтом, что удивительно, поддержал теперь уже друга, и даже прислал что-то из своих старых книжек. Те были из разряда «для самых маленьких», но вся основная теория там была настолько тщательно разжевана, что оставалось лишь положить в рот и проглотить. В учебниках школьных разжеванная в детских книжках теория дополнялась и детализировалась. Поттер вспоминал, как любил учиться, но не мог из-за прессинга Дурслей. Ах, если бы такие перемены не были вызваны смертью хорошего человека. (***) Гарри снились кошмары. В них не было смутных воспоминаний о смерти родителей, не слышался голос Волдеморта. Теперь там царствовало огромное волкообразное чудовище, чья голова была покрыта черной вуалью. Шерсть его была склочена, по всему телу кровоточила содранная до мяса кожа. Своими огромными лапами чудище хватало стонущие от боли и ужаса души и пожирало их. Кошмар всегда заканчивался, когда чудовище начинало жрать самого Гарри. И в самом-самом конце мальчик будто смотрел на себя со стороны. Но отчего-то всегда видел белоснежного волчонка с зелеными глазами, который надрывно визжал под мощными челюстями. Проснувшись однажды после такого сна, второго августа, Поттер понял, что больше не сможет уснуть, поэтому начал собираться. За окном только-только рассвело. Гарри тихо отпраздновал свое день рождения. Четырнадцать лет… однако, немало. Он поздравил Невилла, Невилл поздравил его. Лонгботтом также приглашал погостить, а еще и съездить на Чемпионат мира по квиддичу, но Гарри со всеми почестями отказался. На него не обиделись. Невилл даже написал, что его бабушка восхитилась стремлениями юного Поттера к знаниям, и попеняла внуку, что тот лоботрясничает. Парень невольно улыбнулся. Отчего-то его радовали письма добряка грифиндорца. Они были такие беззаботные, светлые. В них не читалось ни упрека, ни жалости. Обычная переписка с другом. И совсем иное впечатление оставляли письма Гермионы и Рона. Они были все теми же. На День Рождения прислали подарки, но их постоянное «Как ты там? Нам очень жаль, что ты не с нами. Мы бы с радостью, да только…». Гарри привычно давил зарождающееся раздражение. Одевшись в хлопковую белую тунику и бриджи, надев на ноги сандалии, Поттер с четкими намерениями провести утро у Озера спустился вниз. Но как только он вышел, то вмиг учуял резкий запах табака. Расчихавшись, мальчик из любопытства направился в сторону раздражителя. Каково же было его удивление, когда он увидел Снейпа, спокойно покуривающего у дома Хагрида, сидящего на пеньке и опирающегося на огромный топор. - А, Поттер, - поприветствовал профессор студента. - Вы курите? – изумление на лица подростка было довольно комичным. Снейп хохотнул. - А Вы не спите по утрам… уже какой день, кстати. - Вас не было в школе. - Соскучились? Гарри фыркнул. - Поттер, я Вам не нянька, у меня и без Вас дел по горло. А если дел нет, то я имею полное право отдыхать, где захочу. Ответьте лучше, сколько Вы не спали? -Я сплю, - мальчик нахохлился. Были темы, о которых он говорить не собирался. – Это просто кошмары, - но говорил, поскольку Снейп обычно не церемонился и информацию в любом случае получал. - Возьмите успокоительные зелья у мадам Помфри. Вам нужно больше спать, - потребовал Снейп. – Ну, раз Вы пришли, то приглашаю Вас немного поработать. Поколоть дрова. - С радостью. С дровами было покончено к обеду. Разогнал разошедшихся дровосеков Хагрид. Снейпу даже досталось за курение. - Тьфу ты! Словно мне пятнадцать, - недовольно ворчал зельевар, потирая голову. Подзатыльник от великана был знатным. – Что ухмыляетесь, Поттер? Вот влеплю Вам за компанию, будете знать! В дальнейшем начавшийся паршиво день закончился вполне себе неплохо. Август быстро пролетел. Занятый сверх меры, Поттер даже не заметил, как это произошло. Только одно событие выбило его из привычной колеи. 22 августа после окончания Чемпионата Мира по квиддичу произошло нашествие Пожирателей смерти. На первой странице газеты выделялась фотография с отвратительной меткой Того Самого. Поскольку газету читали все за завтраком в Большом Зале, то все учителя обеспокоенно посмотрели на мальчика. Тот мрачно уставился на Ежедневный Пророк и молчал. Остальное время трапезы прошло в тишине. - Поттер! – окликнул Снейп, когда все разошлись кто куда. – Надеюсь на Ваше благоразумие. - Будьте спокойны, профессор. Мне нравится и хочется жить. Лезть на рожон не собираюсь. С меня хватит и последних приключений. - Уверен, несмотря на Ваше благое намерение, обстоятельства вокруг Вас будут против, - усмехнулся учитель. Гарри же оставался мрачен как никогда. - Меня одно бесит, - прорычал Поттер. – Сколько было магов на том поле? Сколько из них были дееспособны? А Пожирателей в разы меньше… неужели никто не мог дать им отпор? Отчего все так резко отупели и обессилели? - Кто бы знал, Поттер, - пожал плечами мужчина. – Кстати, Дамблдор велел сопроводить Вас на Косую Аллею за принадлежностями для школы. Поэтому собирайтесь. Выходим через полчаса. Из-за того, что в этом году Гарри не покидал стен Хогвартса, нужное письмо передал ему один из домовиков школы. Поттер, особо не заморачиваясь, просмотрел списки, убедился, что там наличествуют учебники по Нумерологии и Рунам и успокоился. Для него более волнительными и важными были уведомления о проходном тесте на курсы новых предметов. Поэтому, когда после всех покупок профессор Снейп поинтересовался, а приобрел ли Поттер парадную мантию, Гарри был несказанно удивлен наличием такого требования. Мужчина лишь глаза закатил. - Поттер, будь письмо хоть сотню раз Вам не интересно, Вы обязаны прочесть его от и до, вдоль и поперек. Будьте, Мордред Вас задери, внимательней к деталям! Еще одним забавным фактом, который юноша узнал за это лето, стало то, что Снейп искусный сквернослов, если находится не в роли строгого учителя-зельевара, и по возможности сыпет словами и покрепче. - Я рос практически в подворотне, чего Вы хотели? Удивительно, но факт. Это даже как-то роднило мрачного мужчину с подростком. Но мечтать о чем-то Гарри себе запрещал. Всем известно, к чему приводят мечты. Парадную мантию Поттер решил купить в Хогсмиде у старушки Хлои. Снейп сопроводил его, чтобы удостовериться, «что Вы не опозоритесь в ненужный момент». Портниха с распростертыми объятьями встретила молодого клиента, а услышав, что требовалось, впала в экзальтический восторг. В конечно итоге, поспорив над «деталями» Снейп с Хлоей обрядили Поттера словно принца какого-то. - Может что-нибудь поскромнее? - Ни в коему случае! – вскричала Хлоя. – Молодой человек, Вы нанесете мне страшную обиду, если откажетесь от подобного шедевра. Да уж точно, шедевр. Гарри снова покрутился, рассматривая себя в зеркало. Бархатный, бордовый, длинный, до бедер, жилет, украшенный позолоченной вышивкой и пуговицами, поверх шелковой легкой рубашки с широкими рукавами и кружевными манжетами, а также горлом-стоечкой, опоясанным кружевным галстуком-краватом, с прикрепленной темно-красной брошкой. Поверх всего этого черный камзол, гармонично соединенный с мантией, начинающейся на плечах и плавно спускающейся за спиной. Также украшен золотой вышивкой. С трудом удалось избежать покупки кюлота. - При всем моем уважении к Вам, мадам, но эти шортики я отказываюсь надевать. Хлоя надулась, но уступила, предложив, как альтернативный вариант, узкие бархатные штаны, а к ним высокие сапоги. Естественно все было украшено вышивкой. Завершали гардероб перчатки. Весь наряд был черно-красно-золотой и отлично сидел на вытянувшейся за лето фигуре Поттера. - Уверяю Вас, Поттер, этот костюм лишь добавит Вам весу в глазах общества. Хотите теплое местечко – нравьтесь! (***) Гарри мог с уверенностью гордиться собой. Он смог набрать рекомендуемый минимум за проходные тесты и теперь с чистой совестью мог заниматься со своими одноклассниками Рунами и Нумерологией. - Не забывайте, молодой человек, - попыталась утихомирить его Макгонагалл. – Это всего лишь минимум. Чтобы прилично учиться и сдать экзамены, Вам нужно будет больше усердствовать. Поттер только согласно кивал. Трудности его не пугали. Нужно - сделает! Оставалось только дождаться конца августа. Гарри заслуженно отдыхал оставшиеся несколько дней. Он бегал вокруг озера, помогал Хагриду, гулял по лесу и в Хогсмиде. Он старался забыть свои кошмары, попытался чувствовать себя счастливым. Но события в начале лета оставили горькую печать. Кошмары продолжали сниться, а самое по идее лучшее лето рука об руку прошло с тоской по несбывшимся мечтам. И как бы Гарри не отвлекался, как бы не увлекали его беседы со Снейпом, исследования и учеба, он рано или поздно вспоминал, благодаря чему он здесь.