"Чёрт" или "Ох, мама!"

Морнингстар, возвращаясь домой, рассчитывал на семейный — вот, чёрт, даже в мыслях это звучит слишком странно — вечер. Он и помыслить не мог, что ужин окажется настолько семейным. Пенелопа говорила и за себя, и за других, что-то беззаботно болтая о предстоящей свадьбе. Её дочь возилась на кухне, звеня тарелками и бокалами, ей помогала на удивление послушная Мэйзикин. В гостиной рядом с надоедливым братцем сидел Он. Отец принял облик благообразного старца с импозантной чёрной бородкой, в которой то тут, то там виднелись седые волоски. Ярко-голубые глаза с доброжелательным интересом оглядывали собравшихся людей. Бог (интересно, как он представился Деккер?) вежливо кивал на трескотню актрисы, изредка вставляя ничего не значащие реплики. Ураган по имени Беатрикс в долю секунды внёс оживление в ряды родственников. Она обняла бабушку, подёргала за пальцы ангела и успела стащить что-то с накрытого стола, прежде чем остановиться перед Старцем. Девочка смерила любопытным взглядом незнакомца и широко улыбнулась. — Здравствуйте, я Трикси. А вы папа Люци и Ами, да? Значит вы Творец. А как к вам обращаться? Ещё сотни вопросов готовы были выскочить наружу, но Бог остановил её одним движением руки. Такой же добрый, каким помнил его Дьявол, смех наполнил комнату. — Да, любопытное дитя, я отец Люци и Ами, — короткий смешок и лукавый взгляд на братьев. — Ашем Эхад*, но ты можешь звать меня дедушкой. На кухне явно разбилась тарелка. И бокал. Кажется, не одна демоница нервничает. — Дедушка Ашем, — быстро согласилась на предложение школьница, — а вы к нам надолго? — Да, папа, ты надолго? — О, юная леди меня прогоняет? Ах, моё сердце разбито! — Нет, что вы! Интересно: мы успеем сходить все вместе в зоопарк? Или в парк аттракционов, без разницы. — Конечно успеем. Я теперь часто буду вас навещать. Проигнорированный Морнингстар едва не упал, услышав такую весть. «Как? Зачем? Он так долго не обращал на меня внимание, а теперь появился и…» — что «и» мужчина так и не додумал. Отец пристально посмотрел в его глаза, читая мысли. Укоризна читалась в голубых очах. Безмолвный диалог не успел ещё начаться, а его уже прервали. — Девочки закончили накрывать, так давайте же сядем за стол! Умело игнорируя возникшее напряжение, Пенелопа рассадила всех по местам. Богу отвели место по правую руку от сына, а рядом устроилась сама женщина. Аменадиль с Мейз, на руке которой появился витой браслет из золота, сели напротив. Детектив и её напарник оказались во главе стола, как хозяева дома. Трикси долго металась в выборе места, пока демоница не усадила девочку подле себя. Люцифера не покидало чувство надвигающейся подставы, поэтому он отчётливо видел, как многозначительно подмигивает актриса дочери. В другое время он бы не обратил на это внимания, однако сейчас… Бросив «Начинайте без нас», Люцифер вывел Хлою на балкон. Там он, приняв излюбленную позу и вертя в руках стакан с виски, молчаливо дожидался хоть каких-либо объяснений. Женщина молчала. Она не знала, как сказать Дьяволу о том, что ждёт его ребёнка. Как вообще можно сказать об этом тому, у кого за несколько тысячелетий не было детей? Город шумел под его ногами, а та, за кого он готов отдать жизнь и вернуться в Ад, не произносила ни слова. Это было неприятно. Это было странно тяжело. Это было неожиданно мучительно. Мужчина поднёс стакан ко рту, когда Деккер наконец заговорила. — Я беременна. Рука дрогнула, и янтарная жидкость полетела куда-то вниз. Вслед за ней упали все те мысли, которые мужчина уже хотел высказать. Осыпался сотнями осколков стакан, не выдержав чужой ярости. — Кто? — Что «кто»? Отец малыша? В последний год я трахалась только с тобой, если кое-кто не заметил. Или… — Кто?! — когда Морнингстар повернулся, его глаза горели адским пламенем. — Кто придумал эту идиотскую шутку?! Отец? Или, может быть, мой братец? Кому захотелось посмеяться над Дьяволом?! — Грёбаный ты сукин сын, Люцифер! — тут же завелась детектив. «В прошлый раз таких заскоков не было» мимоходом отметила она. — Какого хера ведёшь себя как последнее уебище? Будто это тебе ходить девять месяцев с животом, а не мне! От неожиданности Дьявол замолк — Хлоя ругалась редко и только в крайних случаях. Злость исчезла, словно её и не было, оставив вместо себя нечто маловразумительное. Смятение, изумление и что-то, отдалённо напоминающее недоверчивую радость. Он медленно подошёл к своей женщине, прикоснулся подрагивающими пальцами к её лицу — очертил абрис губ, провел невесомо по скулам — и наклонился для поцелуя, как… — Дорогие, отчего так долго? Мы уже заждались! Люци, милый, ты не против, если бар немного опустеет?.. Целуйтесь и приходите! У нас ещё парочка причин для праздника: твой братец таки сделал Мэйз ребёночка и сделал предложение(звучало странно, но это определённо было оно), а мы с тыковкой с поддержкой вашего папы — какой, однако, мужчина! — уговорили её согласиться. Только представьте: двойная свадьба, роды в один месяц… — Ох, мама! Пенелопа, слишком пьяная для деликатности, продолжала болтать, в то время как её дочь не могла решиться — плакать от привалившего «счастья» или наорать за разрушенный момент. За неё решил Морнингстар. Не обратив на актрису даже взгляда, сократил оставшееся расстояние. Его губы нежно (слишком нежно для него) поймали в плен её губы, сохранившие вишнёвый привкус сока. Лос-Анжелес горел в опустившихся сумерках, отражаясь в стёклах пентхауса. Его яркие огни подмигивали не менее ярким звёздам, словно переговариваясь с кем-то неведомым. Но, увы, никто сегодня не получит ответа, ведь и Бог, и его любимый — кто бы там что ни говорил — сын сегодня нашли повод поговорить. Повод, что несёт новую жизнь.