Витражи

Антон открыл дверь подъезда и осторожно шагнул внутрь, в полумрак, едва-едва освещаемый пыльной лампочкой. Разбитая губа болела, о носе даже думать не хотелось. Ну и как в таком виде домой идти? Мама наверняка скажет опять что-нибудь в стиле «сам виноват». Пожалеет потом, конечно, но сначала ему предстоит выслушать лекцию о вреде неформального образа жизни. Неформального, как же. Он ещё хоть не красил ни волосы, ни глаза, ограничиваясь бессчётным количеством металлолома на теле, чёрным гардеробом и субтильным телосложением. Антон поднялся на третий этаж и остановился, глядя в окно. Из щелей неприятно дуло, но больше оттянуть момент возвращения домой было негде. Шастун медленно опустился на ступеньки и прикрыл глаза, уперевшись плечом в стену, покрашенную мерзкой зеленоватой краской. - А что это мы тут делаем? - раздалось над ухом явно с претензией в голосе. Антон разлепил глаза и полуобернулся, чтобы разглядеть незнакомца. Парень стоял на ступеньку выше, чуть наклонив голову вперёд и заслоняя собой лампочку. Впрочем, не внушительный размах плеч напряг подростка - скорее то, что незнакомец был одет в типичный спортивный костюм синего цвета, а намерения его явно оставляли желать лучшего. Но сегодня Антону уже было плевать на всё. - Если тебе так хочется до меня доебаться, сразу говорю, что денег нет. До тебя постарались. Но душу отвести можешь, - он натянуто, издевательски оскалился, чувствуя, как едва затянувшаяся губа снова начинает кровить. Замерев на пару мгновений, Шастун закрыл глаза и прислонился обратно к стенке, всем своим видом показывая то, что сейчас в перепалку вступать не намерен. Его обдало волной воздуха, и он почувствовал, что гопник - или какая-то его часть - приблизилась к его лицу непозволительно близко. Антон моргнул и наткнулся на взгляд голубых глаз, внимательно его изучающих. - Ты чего? - слегка напряжённо поинтересовался подросток, инстинктивно вжимаясь в стенку. - Да пытаюсь понять, кто тебя так, - пожал плечами гопник. - Стой-ка, - не дав Антону опомниться, он положил одну ладонь на его затылок, а другой резко дёрнул нос в сторону. Шастуна не хватило даже на мат - он просто охнул, распахивая глаза и чувствуя, как кровь снова заливает губы и подбородок. Подросток нахмуренно глянул на гопника, вставая и оказываясь на голову почти его выше - из-за того, что голубоглазый стоял на ступеньку ниже. - И какого чёрта? - хмыкнул Антон, вытирая кровь красной банданой, намотанной на запястье. - Вправил, - пожал плечами гопник. - Ты тут живёшь? Почему раньше не видел? - Ну уж простите, что не доложился, мол, переехал, царь-батюшка, позвольте жить, - зло огрызнулся подросток. - Да не обижайся, мелкий. Арс, - гопник протянул широкую ладонь. - Тоха, - нехотя откликнулся Шастун, но ладонь пожимать не стал. - И что теперь? - Домой тебе в таком виде я бы не советовал идти, - хмыкнул парень, доставая из кармана штанов пачку сигарет. - А куда? - хмыкнул Антон, глядя, как тот затягивается и выпускает дым в потолок. - К друзьям, - гопник пожал плечами. - Нет друзей. Некоторое время они постояли в тишине, и первым сдался Антон. - Ладно, прощевай, - он махнул рукой, чувствуя, как кровь на лице начинает засыхать. - Можешь переночевать у меня, - раздалось Шастуну вслед, когда тот развернулся. - А?.. - Я один живу. На четвёртом. *** Арсений оказался их соседом сверху - тихим, но в тихом омуте водятся черти, и его хобби было тому подтверждением. Парню было двадцать два, он был старше Антона на пять лет, и того вполне это устраивало. После ночёвки у него с перебитым носом, подросток стал заглядывать к своему другу чаще, едва ли не обосновавшись на пмж. Обе стороны были не против, а мама Шастуна соседа сверху знала и была даже рада тому, что сын перестал таскаться чёрти где, а почти всегда был в шаговой доступности. - Арс, у тебя хлопья кончились! - крикнул с кухни Антон, разглядывая шкаф. - Да куда ж в тебя лезет, шпала, - раздалось в ответ из комнаты. - Я всё слышу! - Ещё б ты не слышал, - хмыкнули в ответ, щёлкая каналами. - Да пошёл ты, - возмутился подросток. - Пошли вместе, - Арс материализовался на пороге кухни, ехидно улыбаясь. - В магазин, - уточнил он, пока Антон пытался придумать что-то обидное в ответ. - Чёрт с тобой, - вздохнул парень, прощаясь со спокойным вечером на диване. - Пойдём. ...В Питере закаты были особенно холодные и очень светлые, особенно ближе к осени. Антон терпеть не мог этот город, чернилами въедавшийся под кожу, и очень хотел вернуться домой, в Воронеж. Но он был так же далёк, как и прошлое, в котором они с мамой спокойно в нём жили. А Питер не спрашивал ни разрешения, ни приглашения - проникал в лёгкие сыростью, пугал махинами соборов и мягко укутывал в ледяные воды Невы на вечный сон. Гранитный город на болотах и костях подростку был чужд - но одно было у этого города, что ему нравилось - Арсений. Который точно так же проникал под кожу прямо к сердцу. - Арс, послушай, - неуверенно начал подросток, опираясь на перила локтями и пялясь в тёмную холодную воду. - М? - поворачивая голову в его сторону, откликнулся парень. - Что, если бы я тогда не появился в подъезде? Арсений недоумённо посмотрел на подростка, словно пытаясь его на чём-то поймать. - Ты это к чему? - Ну, мы бы познакомились? - А, - усмехнулся парень. - Наверное. Если предначертано было, в любом случае встретились бы. Я мог наткнуться на тебя во дворе, зайти за солью, увидеть в магазине. - Ты веришь в судьбу? - вскинул брови Антон, отрываясь от волнующейся реки. - Но в Бога не веришь? - Парадокс, - пожал плечами гопник. - Каждый верит в то, во что хочет верить. - И мне тоже можно, значит? - задумчиво произнёс Шастун. - Конечно, можно. А во что ты хочешь верить? - В то, что ты мне нравишься, - просто и наивно выдал Антон, отворачиваясь к реке. Такое признание не то чтобы поразило Арса - он и сам с удивлением начал отмечать за собой странное тепло в груди, когда «шпала» появлялся в его квартире. Но набраться достаточно смелости и признаться хотя бы себе самому он не мог. А подросток - смог. Попов расплылся в улыбке, упираясь лбом в ладони на перилах. - Арс? - Ты не представляешь, какой ты поразительный, - тихо выдохнул парень. - Это значит, что я тебе тоже нравлюсь? - дотошно уточнил подросток, придвигаясь ближе. - Это значит, что у меня маленький словарный запас, чтобы описать тебя целиком, - усмехнулся Арсений, распрямляясь. *** На улице шумела метель, укутывая белым ледяным покрывалом город, с которым Антон давно смирился. Потому что дома спокойно: мама готовит что-то на кухне, подпевая телевизору, а Арс здесь, рядом, собирает шкаф, который они купили позавчера. На улице темно - а здесь у них своё собственное спокойствие на троих. Парень покорил маму Шастуна с первого взгляда, улыбаясь одними глазами и выглядя настолько надёжно, насколько это было вообще возможно. - Эта инструкция - дерьмо, - задумчиво выдал Арс, переворачивая лист на другую сторону. - О, опять синдром Туррета тебе помогает? - хмыкнул Антон, лёжа на диване и закинув ноги на его спинку. - Ну, если бы бранью можно было строить дома, у меня был бы уже личный город, - хмыкнул парень, сдаваясь. - Двигайся, - он встал с пола, нависая над подростком. Антон неохотно сдвинулся скорее для вида, тут же прижимаясь к тёплому Арсу. - Скоро Новый год. - Я в курсе. Они замолкли, слушая, как по телевизору идёт какая-то бессмысленная бредятина, а потом Арс забрал у подростка пульт и принялся щёлкать каналами. - О, оставь, - попросил Антон, выгибая шею. - Омерзительная восьмёрка? - удивлённо уточнил Арс. - Я люблю Тарантино, - пожал плечами подросток, переворачиваясь на диване. - Сверзнешься, - то ли пообещал, то ли предупредил Антона парень. - Поднимешь. Они замолчали, уставившись в экран, который в лучших традициях режиссёра украсили чьи-то кишки. Подросток с горящим взглядом внимал каждому слову героев, впитывая такие полюбившиеся ему диалоги. - Так, Новый год, говоришь? - переспросил Арсений. Антон угукнул что-то в ответ, не отрываясь от фильма. - И что же ты хочешь в подарок? Подросток поставил звук на минимум и отвлёкся на парня, пытливо разглядывая его. - Останься со мной в следующем году, - тихо попросил Антон, глядя на Арса снизу вверх. Парень расплылся в мягкой улыбке, наклоняясь к Шастуну. - Ты же знаешь, что теперь от меня не отделаешься. Люди у меня всё, что угодно забрать могут. Но да поможет им Бог, когда они придут за тобой, - он невесомо поцеловал его в лоб. - Ты же не веришь в Бога, Арс. - Зато я верю в себя.