Colors

Глава 4 «Blue» James Arthur — Impossible В голове была каша после вчерашнего вечера, кофта пахла рвотой и спиртным, костяшки на руках были сбиты и до сих пор виднелись ярко-красные полосы от браслетов. Я не знал, куда мне идти, точнее, куда бежать, поэтому единственное, что мне пришло в голову, - это отправиться к «Пульсу». «Боже, лишь бы он не лежал прямо там на асфальте возле кафе. Пожалуйста, пусть его там не будет. Гарри прав, это черный. И не тот черный, который он описывал, когда я впервые написал ему», - эти мысли привели меня к этому злосчастному заведению. Там никого не было, а на двери весела табличка «Закрыто». Я сел на бордюр рядом с входной дверью, вытянул кусочки, оставшиеся от разноцветных браслетов, и начал сплетать одинаковые концы друг с другом. Получилось не так опрятно, как мне бы хотелось, но теперь браслеты были на своем законном месте, хоть я их не заслуживаю. Они и правда окрашивали мой мир, как кучерявый и говорил. - Сынок, ты что-то хотел? Сейчас всего лишь 7 часов утра, здесь никого еще нет, - я услышал голос, обернулся и увидел старика. - Да, я пришел увидеть Гарри. Я не знаю, где он живет, поэтому пришел сюда. - Гарри здесь, заходи. Он спит в кладовой, под глазом синяк, губа разбита, на скуле царапина. Думаю, он спал сегодня здесь. Меня зовут Чэд, я охранник и уборщик вместе взятые, каждое утро открываю кафе и принимаю первых посетителей, - сказал Чэд и протянул мне руку, - точнее открывал и принимал, сейчас это делает Гарри, а мы с моей дочерью Оливией подменяем его, пока он занят в школе. - Он так плох? Ну я имею ввиду его внешний вид сегодня утром…- с волнением спросил я. - Ты что-то знаешь, сынок? Ты знаешь, кто это сделал? – Чэд отодвинул стул и сел за столик рядом со мной. - Полагаю знаю, но не совсем уверен. Так я могу поговорить с ним? - Прости, сынок, он еще спит. Как тебя зовут? - Луи. - Луи, хочешь чего-нибудь? Чай? Кофе? - Нет-нет, не стоит. Лучше расскажите мне о Гарри: как он здесь оказался и прочее, - я взглянул на Чэда с умоляющим взглядом. - Это лучше тебе позже спросить у него самого. - Он не расскажет. Он говорит, что я слишком серый, - сказал я и заметил, что при упоминании «серый» Чэд взглянул на мою руку. - Понимаешь, Луи, Гарри очень чистый мальчик, он никогда не подпускает к себе людей очень близко, потому что, на его взгляд, почти все, кто его окружают, - это «серые» люди, то есть пустые, которые никогда не любили, не заботились о ком-то, не чувствовали. Но судя по твоей руке, он что-то заметил в тебе, какой-то проблеск или что-то типа этого. «Теперь не думаю, что он видит даже обыкновенного пустого «серого» во мне. Лишь черный.» - Так вы расскажете мне о нем хотя бы немного? - Ладно, но, если что, я тебе ничего не рассказывал. Гарри пришел к нам на работу где-то в середине февраля месяца, то есть два с половиной месяца назад. Насколько я знаю, он приехал сюда с пригорода, чтобы найти мать. Устроился к нам на полставки, поэтому может и учиться, и деньги получать. - А как он живет и учиться без родителей, получается он должен быть в детском доме или у него должен быть опекун? – спросил я, вспоминая документ, который нашел в школьном коридоре. - У него есть опекун. Его зовут Марк, он пьяница, забирал у Гарри все деньги, которые он приносил домой на еду и налоги. - А что сейчас? Почему вы говорите в прошедшем времени? – спросил я, ибо у меня возникла мысль о том, что этот Марк умер. - Ох, нет, не думай ничего такого, этот засранец, увы, еще дышит нашим воздухом, - сказал Чэд и оглянулся. Из-за двери в обслуживающее помещение вышел Гарри, под его глазом и вправду был большущий фингал, губа вспухла, а на скуле была царапина. «Боже, что же я на делал, какой я придурок.» Гарри осмотрел зал и увидел меня с Чэдом, потом взглянул на мою руку, на которой красовались «исправленные» браслеты. Его скулы напряглись, и он начал кричать: -Чэд, что он здесь делает?! Это ты его впустил?! – он срывал свой голос на Марка, а потом повернулся ко мне. – Уходи и больше не приходи сюда, и сними это, ты это не заслуживаешь, - все еще кричал Гарри, схватив меня за запястье уже не так нежно и тепло, как это было в тот раз, когда он завязывал фиолетовый браслет. - Гарри, послушай, я был не в себе, я был пьян, когда я пьян я ничего не смыслю, пожалуйста, выслушай. - Уходи, Луи, - уже спокойным, но настойчивым голосом сказал Гарри и указал на двери. - Но…пожалуйста… - Уходи. Я опустил голову, слезы уже наворачивались у меня на глазах, я не хотел делать ему больно. Выходя из кафе, я столкнулся с Зейном. - Ой, привет, мишка Бу, - с той же ухмылкой пробормотал Зейн. Я нащупал деньги в кармане, которые я, видимо, подхватил вместе с толстовкой, когда выбегал из дома. - Пока, Зейни, - грубо ответил я, вырвав резинку с деньг, а сами доллары полетели прямиком в лицо Зейна. Я знал, что Гарри все это видел через витрину, мне хотелось показать, что я не хотел того, что случилось с ним. В тот момент, когда я выбежал с кафешки, было уже 10:00 и надо идти в школу, но мне не хотелось, поэтому я решил пойти прогуляться на мостовой. Это мое любимое место, там стоит маленькая скамеечка, да, прямо посреди моста; оттуда видно все: Донкастер, маленькие аккуратные дома, которые были раскиданы по разные стороны берегов реки Дон, от нее, кстати, и название города – «Донкастер». Я сел на скамейку, поднял свои ноги к подбородку, достал телефон, открыл сохраненные аудиозаписи и включил Джеймса Артура. Это была песня Impossible. Она точно подходила моему состоянию: I remember years ago Я помню, как много лет назад Someone told me I should take Кто-то сказал мне, что следует Caution when it comes to love Быть осторожным в том, что касается любви. I did, I did... Я так и поступал... Мне становилось все легче и легче после каждого куплета, я наконец-то начал понимать смысл цветов, про которые рассказывал Гарри. And now when all is done И теперь, когда всё уже прошло, There is nothing to say Нечего сказать. You have gone and so effortlessly Ты ушел, и ушел так легко. *** Tell them what I hoped would be Расскажи им, что я надеялся на Impossible, impossible Невозможное, невозможное, Impossible, impossible Невозможное, невозможное... Я просто сидел и смотрел вдаль, вдыхал свежий воздух, чувствовал. Время пролетело незаметно, на часах было уже 14:50, и я решил все же отправиться в школу для того, чтобы, хотя бы, уведомить о моем состоянии Лиама и Найла. - Ох, привет, Луи. Тебя не было сегодня на истории, я волновалась, - подбежала ко мне со своей смазливой улыбочкой Даниэль, как только я вошел в школу. - Были дела, прости, сейчас не до тебя и не до истории. Ты видела Лиама и Найла? – спросил я, ускорив ход, а она все равно бегло плелась за мной. - Это было грубо, Луи, - она резко остановилась, - они в столовой. - Спасибо, - крикнул я, ибо был уже далеко, и побежал в «святыню-святых Найла». Найл сидел и ел уже немного черствое панини с салями, а Лиам читал учебник по психологии. - Приятного аппетита, - сказал я и подсел к парням. - О, господи, Луи, где ты был? Мы не находили себе места, ты же почти никогда не пропускаешь школу, - взволновано подскочил на стуле Лиам. - Где ты был? Выкладывай, - поддержал слова Лиама Найл. - Я разбирался в том, что случилось вчера. - И как? Разобрался? - спросил Лиам. - Лучше бы я забыл все и никогда больше не вспоминал. - Расскажешь? – любопытно взглянул на меня Найл. - Поверьте, вам лучше не знать. Скажу только одно: Зейн - больше мне не друг. - Да, ладно, Лу, он не мог натворить что-то настолько ужасное. Вы еще помиритесь, - успокаивал Найл меня, когда у него в зубах еще был кусок колбасы. - Нет, Найл. Вы не понимаете. Хотите узнать в чем дело, то спросите Зейна. А я еще успею на последний урок, встретимся после уроков возле входа, - сказал я, поднялся со стула, на котором сидел, не пойми как, что аж спина затекла. Я был прав: я успел на философию, а после этого сразу помчал к выходу, там меня встретили ребята и потащили в скейтпарк. Мы всегда там зависали после школы, я любил кататься, это, наверное, единственное, что я когда-либо любил. Стало вечереть, я посмотрел на часы, было уже 20.30. - Ребята, мама только вернулась, мне надо перед ней отчитаться, ибо я и так сбежал утром, даже не позавтракав. - Удачи, чувак, до завтра, - крикнули Ни и Лиам в один голос. Шел я домой через парк, поэтому, когда проходил мимо «Пульса», заметил включенный свет, хотя они закрываются в 19.00. На диванных сидениях лежал Гарри, а дверь кафе была открыта. Я испугался и решил зайти. Он лежал в странной позе, а по лбу стекали капли пота. - Боже, Гарри, у тебя температура, - прошептал я. - Я не успел закрыть дверь и выключить свет... – бормотал он ели слышно. - Ты каждую ночь проводишь здесь? - Мне больше некуда идти. Я подошел к стойке, взял стакан и налил воды. - Так, тебе нужно попить, и ты пойдешь со мной. Я так с тобой ужасно поступил. Я должен загладить свою вину и больше никогда не пить, - говорил я, пока поил Гарри водой. - Я видел, как ты кинул деньги ему в лицо. - Я знаю. - Я согласен, но это только на одну ночь, и я тебе заплачу за нее, как за номер в мотеле. - Хорошо, только пошли, - я поднял его, перекинув руку через свое плечо, - аккуратнее. Дай ключи, я закрою дверь. Гарри хило протянул мне связку ключей рукой, на которой был голубой ленточный браслет. Я посмотрел на руку и взял ключи. - Голубой как твои глаза и небо после рассвета, - сказал Гарри, облокачиваясь на меня, пока я сам закрывал двери. Мы дошли до дома не очень быстро, поскольку я почти все время тащил Гарри на себе, так как у него была температура и озноб. - Мам, я не один. Думаю, ты нам сможешь помочь. МАМ!!! – начал звал я маму, когда мы только вошли в дом. - Да, милый, я иду. Нам надо серьезно поговорить: ты разбил стекло в комнате, не убрал после вечеринки… - кричала мама, пока шла к входной двери. - Мама, это Гарри. Гарри Стайлс. Ему негде остановиться сегодня и еще у него температура, - очень быстро проговорил я. Мама зашла в холл перед прихожей с полной чашкой, скорее всего, кофе, но через секунду чашка вдребезги разбилась о пол. - Гарри Стайлс?! – переспросила мама, лицо ее казалось очень напуганным и обескураженным.