― Где я? ― приподняв по очереди в минутный интервал сначала левое, а затем правое веко, озадачился Джиён, стараясь, опираясь на руки, сжав в ослабленных кулаках одеяло, привстать на кровати.
― О, ты очнулся, ― едва улыбнувшись, обрадовался Сынхён, мирно перелистывая книгу, сидя на кресле.
― Всё так болит, особенно голова. Нет, плечо, хотя… Стоп, что случилось?
― Я привёз тебя сюда, умыл, вытащил пулю, обработал рану, уложил спать после того как забрал у Сынхо.
― У Сынхо? Сколько прошло часов?
― Какие часы, прошло два дня, ― укоризненно ответил Топ.
― Айщ, где мы? Как далеко от Сеула? Я должен вернуться, я должен снова вернуться на своё место, ― панически пробормотал больной, встав на ноги.
― Тебе не надоела эта игра? – отбросив книгу на пол, раздражённо произнёс Сынхён. ― Неужели ты не видишь, что своими действиями разогнал всех, кто когда-то клялся нам в верности? Не осталось ни одного из ближайшего окружения, кто не хотел бы прибить тебя. Да, мы отлично выполняли свою работу, но твоё помешательство на Чанмине, на невидимой войне с Сынхо…
― Ты предлагаешь остаться и гнить здесь до конца своих дней? Кстати, все-таки, где мы?
― Ичхон.
― …остаться в этой дыре?
― Да, ― твёрдо высказался пепельный блондин, схватив собеседника за руки.
― Где мой мобильный?.. ― вырвавшись, вопросил Джиён, оглядывая окружающее пространство.
― Я прошу, ― взмолился Топ, обняв друга со спины.
― Но я должен, ― развернувшись, ответил Джиён, обхватив пальцами точёные скулы Топа.
― Новая жизнь понравится тебе больше прежней, Джи.
― С дороги, тварь… ― яростно промолвил мужчина, отбросив второго на пол. ― Привёз меня сюда для того, чтобы я медленно сгнивал… Хах… Ублюдок, ― набирая номер Сынри, вспылил он, ожидая ответа.
― Слушаю, Джиён-ши, ― послышалось в ответ.
― Прости, ― извинился Сынхён, медленно достав из-за спины привычный на столько, что ставший продолжением руки, «Sig-Sauer», непослушно направляя дуло на собеседника, ― я обещал ему, ― выстрелив, произнёс он, молниеносно и бережно подхватив измождённое тело в воздухе, закрывая изумлённые глаза трупа, касаясь его тёплого лба, дрожащими, обветренными губами.
***
Пятью годами ранее. Похороны.
― Пойдём, у нас ещё много дел, ― обернувшись, позвав поникшую, худощавую фигуру в чёрном френче, промокшем под проливным дождём, обратился Сынхён, остановившись близ него.
― Он так красив, так по-царски бледен, ― проводя кистью руки, облачённой в графитового цвета перчатку, произнёс Джиён, роняя солоноватые капли, на лету смешивающиеся с осадками. ― Словно всего лишь заснул в странной постели, ― отчуждённо и, не слыша слов обращающегося к нему мужчины, продолжал он.
― Идём, ― схватив за руку, сказал Топ, волоча за собой неохотно перебирающего ногами друга.
― Знаешь, если я умру, то проводи меня в последний путь в самом неповторимом гробу, ― попросил парень, взглядом провожая похоронную процессию.
― Под стать тебе. Лично отделаю его шипами, заклёпками и вырежу твои инициалы, инкрустировав камнями… ― ответил Сынхён, смотря на говорящего.
***
― Видишь, даже уходя в последний путь, ты всё также уникален и красив. Надеюсь, тебе понравились надпись и шипы, всё, как ты хотел, ― стоя на краю вырытой ямы, проронил Топ. ― Прости. Прости. Прости, ― погружая под слой свежей земли, последнее пристанище Джиёна, промолвил он. ― А ведь сегодня день, в который мы впервые когда-то встретились. Знаешь, а давай там, в другой жизни, встретимся вновь и начнём всё сначала? Ты только подожди, ― опускаясь на колени у могилы, произнёс мужчина, приставив к виску пистолет. ― Подожди, прости и прими, ― сказал он, падая на поверхность земли.
