Пролог: Апрель 2009
Выезжая из своего гаража на проезжую часть, Луи ещё раз посмотрел в зеркало заднего вида. Люди изредка заезжают на эту грунтовую дорогу рядом с фермой, но если всё-таки делают это, то чертовски быстро гоняют. Ему приходится открыть окно и наорать матом на козлов, которых, между прочим, оставила тут Лотти, чтобы в конце концов выехать на дорогу. Но в ответ на трехэтажный мат эти существа только радостно блеят. Гарри утверждает, что они намного умнее, чем кажутся, но на самом деле он заблуждается. Телефон Луи уже второй раз назойливо жужжит от звонка, на который он не собирается отвечать, снова перенаправляя на автоответчик. Он уверен, что ему названивает его мама. Если бы он ответил ей, она бы опять начала причитать о разговорах по телефону за рулём, несмотря на то, что она знает, что он сейчас ведёт машину. Луи пытался научить её писать сообщения, но у неё не установлен нужный тариф, поэтому каждое сообщение — это дополнительные расходы. Но есть самый весомый аргумент, который она постоянно приводит: «Луи, когда я хочу с тобой поговорить, это значит, что я хочу с тобой разговаривать» — это край её принципа. Луи решает не слушать её голосовые сообщения потому что, вообще-то рассчитывалось, что сегодня ночью у него выходной. В последнее время он только и делал, что заботился о младших сестрах и о Марке. К тому моменту, как он подъезжает к маленькому бунгало родителей Гарри, ему становится любопытно. Первое сообщение: «Привет, милый, было бы неплохо, если бы ты ответил на звонок. Просто хотела сказать, что завтра мне понадобится твоя помощь на ферме, поэтому, пожалуйста, не задерживайся допоздна, я свободна, так что мы можем вдвоём сделать—» На этом сообщение обрывается, и слышатся только гудки. Луи с непониманием смотрит на телефон. Он был предельно ясен, объясняя ей свой план, заключающийся в том, чтобы в этом сезоне скинуть большую часть фермерской работы на Марка и Лотти, чтобы сам он смог посещать летние занятия и сдать их на отлично. Ему необходимо получить наивысший балл для поступления в колледж и ещё накопить деньги на обучение, потому что университеты, которые выбрал Гарри в Чикаго, были чертовски дорогими. В любом случае, как только он и Гарри свалят отсюда, обратно они определённо не вернутся. Поэтому его семье необходимо научиться справляться без его помощи. Он слишком зол, чтобы слушать её второе сообщение, поэтому, отвлекаясь, вытаскивает из багажника всякое барахло для One Direction: свои подтяжки, блестящий цилиндр, который он откопал в подвале, и Луи действительно думает, что Гарри оценит эту штуковину и куртку Зейна из искусственной кожи. Он вздыхает и вновь включает голосовую почту: «Мне правда необходимо, чтобы ты ответил на мой звонок, Луи. Эта ситуация причиняет мне боль», её голос звучит обессиленно. «В общем, мне не хватает тебя. Марк съезжает, так что ты всё, что у меня осталось». Дослушав последнее сообщение, он швыряет свой ничтожный кирпич Nokia на пластмассовую панель. — Ублюдок.***
Любуясь в зеркале, Луи улыбается сам себе и убирает чёлку с глаз, в отражении он замечает Лиама и Зейна, которые корчат друг другу идиотские рожицы в других зеркалах. Это главная причина, почему One Direction всегда собираются в комнате Гарри — он разместил около десяти зеркал в своей спальне. Хорошо, что его родители не задают слишком много вопросов. — Я нашёл то, что тебе нужно, Лиам, — говорит Гарри, открывая дверь в комнату. Он без рубашки и с куском масла в руках. — Что такого делает Лиам, что ему понадобилось масло? — спрашивает Луи, а Гарри удивлённо вскидывает брови. Очевидно, Луи что-то пропустил. — Братан? — Луи поворачивается к Лиаму. Гарри хихикает, потому что это разновидность таких шуточек между ними. Братан. Так глупо и так забавно. Конечно, сейчас никто больше не использует это, даже Лиам. — Ну, мы тут пораскинули мозгами и решили, что это потребуется для моего образа. Джеймс — он ведь качок-сердцеед, и его мышцы не помешает смазать маслом для эффекта. Для девчонок, — объясняет Лиам. Он сводит брови и смотрит на Гарри. — Хотя, не думаю, что кусок масла сможет что-нибудь изменить. Что, если после этого масла останутся жёлтые пятна на теле? Луи мысленно соглашается с Лиамом, это дерьмовая идея, и у него на уме есть кое-что получше, чем кусок масла. Он открывает прикроватный ящик Гарри, пока этот озабоченный извращенец рассказывает о смазке и о том, что дрочит больше, чем все в этой комнате вместе взятые. И, да, у него стоит маленький тюбик на стопке журналов. Это стопка спортивных журналов, в которых из текста только название. И… Гарри как бы не очень любит спорт. Ладно, проехали. Луи не будет думать об этом. Не сейчас. — Это сработает намного лучше, — Луи бросает тюбик в сторону Лиама. Тот ловит его и читает этикетку, и только спустя какое-то время и после осознания, что в этом тюбике и для чего он вообще, Лиам вскрикивает и отбрасывает его обратно. — Фу, какая мерзость. Где ты это взял? Луи читает то самое отвратительное название на тюбике, которое говорит всё за себя: «Анальное удовольствие». Луи тяжело вздыхает. Всё в порядке. Хотя часть его, конечно, хочет высказать всё Гарри о происходящем дерьме. Как человек вообще приобретает анальную смазку? Он действительно, в реальной жизни, идёт в аптеку, берет с полки тюбик и протягивает через окошко кассирше для дальнейшей оплаты? Насколько смелым извращенцем нужно быть для такого поступка? Наверняка Гарри плевать на это, он, скорее всего, даже не задумывается об этом. Но не Луи, потому что между ними двумя в последнее время происходят странные вещи, поэтому сейчас он старается не углубляться в это и просто кладёт смазку обратно в ящик. Гарри сидит на кровати, кусает губы и пристально смотрит на Луи. На нём уже надета рубашка на пуговицах, но больше половины застёгнуты, поэтому Луи может заметить, как его соски затвердели и напряглись. — Не осуждай, пока сам не попробуешь, — говорит Гарри, продолжая разглядывать выражение лица Луи, — все эти штуки чувствуются просто охрененно. По всей видимости, Гарри специально делает подобные разговоры ещё отвратительнее. Какого хрена? Чёрт бы его побрал. — О боже, — говорит Найл. Он сидит в кресле-мешке среди кучи мягких игрушек и бренчит на гитаре Гарри, но после услышанного ставит её на пол. — Я не хочу ничего слышать об этом, не понимаю, как ты дошёл до такого сам, кудрявое ты недоразумение. Луи вроде и согласен с Найлом, но и нет. Сексуальные замашки Гарри, как ни странно, увлекательны. Интересно, он засовывает туда пальцы или использует фаллоимитатор? А если он использует фаллоимитатор, то он реально напоминает ему член? Чёрт, он поклялся себе, что не будет думать об этой херне. Было бы намного легче игнорировать это, если бы кудрявый застёгивал пуговицы хотя бы до солнечного сплетения и был бы менее обнажённым, поэтому Луи решается и протягивает руку, скручивая один из сосков Гарри. — Спрячь их подальше, никто не хочет их видеть, — Гарри на это лишь усмехается. — Погоди-ка. Я услышал от проверенного источника, что они намного круче, чем девчачьи. Софи нравятся мои соски. Лиам рычит. Реально рычит. Но эта ситуация вряд ли из серии: «Девушка моей мечты выскочила замуж за другого». Луи подскакивает и начинает вертеться, смотря каждому другу в глаза. — Итак, очень важный вопрос, «да» или «нет» подтяжкам? — Луи почти кричит эти слова своим писклявым голосом. Из коридора слышится звонкий смех, а после в дверях появляются заливающиеся смехом Ханна с Джеммой. — Ханна, сладкая, — говорит Луи, поворачиваясь к ней и улыбаясь, не забывая мило хлопать ресничками, — «да» или «нет» подтяжкам? — Господи, Луи, ты выглядишь, как гей, — Ханна делает глоток колы и неодобрительно смотрит на него. — Так в этом и заключается весь смысл, — напоминает ей Зейн, не отрываясь от зеркала нанося гель на волосы. — Я думала, смысл был в том, чтобы показать Софии, что она выходит замуж не за того, — Джемма делает шаг в сторону Гарри и принимается застёгивать пуговицы на его рубашке, — Вы разве провернули этот трюк с группой два года назад не для того, чтобы просто помочь Лиаму подкатить к Софи? Да, для этого, но это не сработало. Но это всё равно было круто, потому что практически все в округе Лэйк (ну, как минимум, их семьи и друзья, которые составляли примерно половину жителей) воспринимали их за местную развлекательную группу. Но никто не знал настоящего Луи, они видели только его образ, а точнее — Уилла. — Дамы, вся суть заключается... — начинает объяснять Луи высоким голосом и надувает губы, — в веселье. — Ханна прислоняется спиной к дверному косяку и хмурит брови. — Просто это кажется мне слишком низким, высмеивать геев, — она смотрит на Гарри, который шепчется о чём-то с Джеммой. — Если бы гей увидел тебя, как думаешь, это не было бы обидно и больно для него? — Она говорит расплывчато, будто на протяжении полугода не была уверена в том, что Гарри гей. Но она была уверена, и её бесило это. На самом деле, ориентация Гарри — не её ума дело. — Мне кажется, они везунчики. Они могут без разрешения пялиться, сколько захотят, на это горячее тело и сногсшибательные бицепсы, — он тормошит её за плечи. — Никто не смотрит на твои бицепсы, Лу, — говорит Гарри. Он усмехается, и Луи задаётся вопросом, понял ли он вопрос Ханны и его смысл, но потом Гарри продолжает. — Все геи любуются твоей задницей, уж поверь мне на слово, — щеки Луи загораются, но он всё равно продолжает пристально смотреть на Гарри. Два года назад в Goodwill они вместе с Гарри подобрали ему красные штаны для «Уилла». Гарри был уверен, что геи захотели бы сыграть в игру «Задница», и Луи захотел бы подчеркнуть свои достоинства. Он сказал: «Лу, ты должен показать свой задактив», и затем начал ржать с собственной шутки. Девушка, которая работала в магазине, подошла проверить их и посоветовать Луи померить размер побольше, если он захочет. Но Гарри заверил её, что Луи нужен именно этот размер. Поэтому Луи немного неудобно в этих брюках, особенно в такие моменты, когда они готовятся к выступлению. Но, честно говоря, когда он входит в роль, когда он Уилл, они нравятся ему. Ему очень льстит, когда взгляд многих бросается на его пятую точку: девочек в зале, Ханны и, если честно говоря, Гарри. — Я просто размышляю, — снова пробует Ханна. — Брось, Ханна, — прерывает Джемма. — Луи выглядит потрясно. То есть, Уилл, прости. Детка, хочешь взять карандаш для глаз или, может, блеск для губ? — Конечно, — Луи благодарно ей улыбается.***
Луи подносит микрофон к губам и подмигивает Гарри. Он вкладывает в свои строки столько желания, сколько может, посылает каждую ноту Гарри, словно он тот, кого Луи любит, как будто Гарри тот, с кем Луи не может быть, но так мечтает оберегать каждую ночь его долговязое тело. Гарри дарит ему ответный взгляд, мимолётно осматривая небольшую толпу, сидящую на складных стульях в розовых боа из перьев и в ожерельях в виде членов. Боковым зрением Луи видит, как Ханна стоит, оперившись о стену около лестницы и, в отличие от остальных, даже не смеётся. Луи самому от этого смешно — он знает, как остро она реагирует на все эти гейские штучки, особенно, когда он в образе Уилла. Особенно, когда это касается грёбанного Гарри. Ну, она может идти нахер, потому что это просто шутки и это весело, и он вместе с Гарри не против этого. Луи осторожно опускает микрофон и медленно перекладывает в другую руку, чтобы подольше задержать свой взгляд на Гарри. Но Стайлс не смотрит на него, он смотрит на толпу своим мягким взглядом и машет Софи. Её щеки столь же розовые, как и пластиковая ковбойская шляпа с надписью «Невеста», которая красуется на ней. Страстная увлеченность Луи этими дурацкими бойз-бэндовым песнями такая же очевидная, как и движения его изящных запястий и манерность. Ему нравится делать всё это, потому что это даёт ему повод танцевать, дурачиться со своими друзьями и развлекать людей вокруг. Он не так уверен насчёт Гарри. Когда тот в образе Эдди на публике, его счастье не кажется поддельным. Это одна из причин, почему Луи в образе гея, а не Гарри или кто-то другой из парней. Его образ Уилла сам за себя говорит, что всё это шутка, что на самом деле они не любят эти бойз-бэндовые песни и считают, что это не так уж и круто. Луи играет первосортного гея, но это и есть ключ к тому факту, что никто из них в действительности не гей. За исключением того, что Ханна права. Насчет Гарри. Луи иногда задумывается, что тот мог бы быть геем, или би, или кем-то ещё. И эти обстоятельства делают ещё более неловким общение между ним и Гарри. Например, прямо сейчас, наблюдая за Гарри, так же внимательно, как и тот за Луи, он замечает выпуклость в районе паха Гарри на идеально выглаженных штанах цвета хаки. И стояк вечером — это не аномалия, у Гарри они постоянно. Луи понимает, что стояк в восемнадцатилетнем возрасте — это норма (спасибо, блять, за успокаивающую информацию в зрелом двадцатилетнем возрасте), но стояк Гарри появляется в самые неподходящие моменты, так сказать, братские моменты, когда, например, они дерутся за футбольный мяч или переодеваются для плавания. И теперь, это всё только прогрессирует. Две недели назад, в попытках предотвратить вождение в нетрезвом виде, семеро ребят уместились в Subaru родителей Найла для поездки к костру. Луи пришлось сесть на колени к Гарри, потому что они одновременно выкрикнули слово «Пистолет»*. Это была плохая идея. Не прошло и минуты, как Луи почувствовал затвердевший член Гарри под своей задницей. На очередном крутом повороте Гарри тяжело выдохнул в ухо Луи, а после сломленным голосом прошептал «прости». Но Луи проигнорировал всё это, потому что сам был занят, пытаясь не дать дрожи спуститься вниз по позвоночнику и затвердеть члену. Почти вся дорога была неровная и бугристая, и под конец поездки дыхание Гарри было сбитое и быстрое и попадало прямо в ухо Луи. Луи был готов тут же выскочить из машины и просто подрочить. Он ещё мог контролировать стояк до того момента, пока они не съехали с одной дороги на другую и Гарри не начал стонать. Позже Луи старался не думать слишком часто о Гарри, который нёсся в кусты с криками «надо отлить». Они вдвоем обсуждали что угодно, но только не это. Хотя, Гарри вообще не выглядел встревоженным произошедшим. Он продолжал быть всё той же причудливой личностью, произнося смелые заявления о торчащих из его задницы предметах, не забывая упомянуть, как штанах Луи обтягивают его фантастическую задницу. Луи был очень смущён, когда выступая на сцене, в комнате среди своих друзей и соседей, он не мог перестать думать о стояке Гарри и о том, имело ли это какое-то отношение к нему. Если честно, стояк Гарри очень сложно игнорировать, у него огромный член. Луи и другие парни всегда подкалывают его за это, на что Гарри отвечает, что это чистая зависть. Но они не так, насколько Луи знает, у Гарри и Лиама одинаковый размер, так что (не то чтобы он видел много членов) Гарри реально есть чем похвастаться. Особенно, когда он набухший, это очень заметно, и довольно таки отвлекает. Ну, по крайней мере для Луи это так. Гарри заканчивает петь и посылает пару воздушных поцелуев Софии и её лучшему другу, который должен передать Луи деньги за выступление. Это последняя песня из их небольшого списка, и им уже надо собираться, потому что сегодня воскресенье, а завтра Найлу, Гарри и Лиаму в школу, а у Лиама комендантский час. Гарри даже не успевает выключить свой микрофон, когда стремительно спрыгивает с импровизационной сцены и выбегает из комнаты. Луи понимает, что ему хватило двух кружек пива перед выступлением, чтобы сейчас чувствовать себя подвыпившим и весёлым, это ещё с учётом того, что его сестра заставила его съесть дома картофельный салат. Он представляет себе Гарри поднимающегося в туалет, такого слабого, грустного и бледного. Но скорее всего это не так, позже убеждает себя Луи. Гарри наверное просто очень хотелось в туалет. Спустя не одну минуту, когда они уже вытаскивают оборудование к выходу, Гарри всё ещё нет. Поэтому София отправляет Луи в уборную, и он долбит кулаком по деревянной двери. — Стайлс! Давай же, ты можешь и дома подрочить. — Отстань, Луи, — в ответ кричит Гарри. Факт того, что Гарри не умер в уборной, даёт повод Луи толкнуть дверь плечом. — Черт возьми. Хаки Гарри спущены до лодыжек, спина прижата к раковине, а его член зажат в руке, веки тяжело приоткрыты, но при этом он рассматривает Луи из-под ресниц, и его губы застыли в форме «о»... Гарри даже не умирает, он реально решил подрочить прямо здесь. — Блять, — Луи заходит в комнату и захлопывает дверь. — Луи-и, — голос Гарри ломается на втором слоге, а рука не перестаёт двигаться. Луи уверен в этом на все сто процентов, потому что не отводит глаз с его члена. — Блять, — повторяет Луи. — Ты сейчас находишься в черт пойми чьем туалете и дрочишь. — Гарри кивает и ускоряет свои движения. Луи накрывает ладонью собственную нарастающую эрекцию. — Ты выглядишь так хорошо, — он хнычет, — в этих штанах и, — Гарри тянется другой рукой к подтяжке Луи и дёргает за неё, — в них. Луи нервно сглатывает, не отрывая взгляда от розовой головки члена Гарри, которая то исчезает, то появляется в темпе его руки. — И ты пел для меня. Ты всегда поёшь только для меня, — продолжает Гарри, его голос звучит как будто он сейчас заплачет. Но он этого не делает. Луи пришёл сюда, чтобы проверить всё ли в порядке, но вместо этого он наблюдает за Гарри, который тяжело дышит и кончает себе в руку, попадая на пальцы и живот. — Лу, — произносит он, и опять, — Лу? Луи совершает ошибку. И затем ещё одну. Он поднимает свой взгляд и смотрит прямо в глаза Гарри. Они широко открыты, взгляд испуганный, внимательный, но в то же время умоляющий. И Луи знает, что он готов дать всё, что Гарри захочет, всё, что он попросит. Кто-то стучит в дверь. — Что вы, чёрт возьми, там делаете? Травку курите? — Дверь открывается бесшумно, и Луи словно ударяет током осознание того, что он не закрыл дверь на замок, когда зашёл сюда. Блять. Блять. Блять. Блять. — О боже. Господи, я знала! Боже. Я догадывалась, но я не думала, что вы… Пока я здесь… В уборной Софи. О Боже! — Это совсем не то, чем кажется на самом деле, — говорит ей Гарри. Он всё ещё с трудом дышит, полуголый, точнее, его нижняя часть. Ханна захлопывает дверь и поворачивается к ним спиной. — Надень свои штаны, Гарри. О Боже. С ума сойти, я догадывалась. Я ведь постоянно твердила тебе быть осторожным с его чувствами, а ты в это время трахал его за моей спиной, боже мой. — Мы не… — начинает Гарри, — такие. Ханна закрывает глаза руками. — Я знала, что ты гей, я знала. Боже! Луи потерял дар речи. Пару минут назад он наблюдал, как его лучший друг дрочил перед ним, а сейчас его девушка кричит и называет его геем. Как будто он реально хочу-трахать-парней гей. — Луи просто пришёл проверить меня, он не изменяет тебе, — утвердительно произносит Гарри, поправляя свою одежду перед зеркалом. — Правда. Ничего не было. — Как тогда ты объяснишь его стояк? — Ханна прерывает Гарри. — Конечно, нетрудно было догадаться, что он тебе нравится. Господи Гарри, ты такой бесстыжий. — Отстань от Гарри, — говорит Луи. — Он ничего не сделал. Ханна поворачивается к ним и качает головой. — Послушай, я понимаю, что должна быть твоим водителем на сегодня или типа того, не важно. Но я ни за что на свете не сяду с вами в одну машину после этого. Поверить не могу. Луи восстанавливает дыхание. Он не пьян, он выпил всего лишь пару кружек пива, но да, он планировал нажраться, поэтому оставил свою машину у Гарри. Луи не уверен, как… Он понимает, что Ханна выходит из ванной. — Подожди. — Что ещё? — Она скрещивает руки на груди, но так и не оборачивается. — Ты не должна рассказывать никому о Гарри. И... обо всём этом. — говорит Луи дрожащим голосом. — Ох, конечно. «Моему парню больше нравиться его лучший друг, чем я, его девушка». Замечательная история. Сейчас спущусь вниз, и поведаю её всем! — голос Ханны звучит на грани слёз и крика, Луи чувствует это, он слышит это, ещё мгновение и она заплачет. — Мне плевать, что ты будешь говорить обо мне, — и это правда, никто не поверит, что Луи гей, что бы Ханна не говорила, — просто не говори всякое дерьмо о Гарри. — Она может рассказать людям, что я гей. Мне плевать, — раздаётся голос Гарри за спиной Луи. Луи выпрямляется. — Не слушай, что он говорит, он идиот. — Я ничего никому не скажу! Ни об одном из вас! Но вообще. Ты просто гигантский член, Луи Томлинсон. Гигантский, гейский член. — Она начинает плакать. Гарри едва сдерживает смешок на её словах. — Я не грёбанный гей! И ты сама это знаешь, Ханна. — Они ведь раз семь трахались, он и Ханна, какого чёрта. Ханна отмахивается и уходит. Как только она выходит, Гарри снова начинает говорить. — Я могу отвезти тебя домой. Я в любом случае собирался. Именно в этот момент Луи жалеет, что не нажрался до этого. — Ладно, — отвечает он.