Their Wings/Их Крылья

Пятнадцать минут спустя, вы достигли другой зоны. Фиолетовый цвет напоминал тебе о Руинах. В твой нос ударил запах паутины. Было странно чувствовать такой запах, но это всё равно наполняло тебя решимостью. Ведь это означало, что вы пройдёте ещё одну зону, не так ли? Вы достигли конца, и это было хорошо. Когда Санс вскрикнул и рассмеялся, ты удивилась. Любопытно, что сделало его таким весёлым; ты повернула голову в его сторону. Он был рядом с АСом, руки были на бёдрах, в то время как он говорил со своим питомцем. — Что это? Покажи мне, дружище! Собака дала скелету больших размеров круассан. Кстати, теперь на его лице была широкая улыбка. Откуда этот предмет взялся? — Чёрт, АС, а у тебя есть яйца! — он усмехнулся, ласково потрепав собаку за ошейником. — Хороший пёсик, да, хороший! — Подожди, — Папайрус опустил тебя, после чего встал и сложил руки на груди. — Не говори мне, что этот костежор украл это у той паучихи. — Так и есть! — весело ответил Санс, что заставило Папайруса злобно рассмеяться, и его брат повернулся к тебе. — Голодна, милая? Теперь тебе в нос ударил запах вкусной выпечки. Ты быстро проглотила слюни и кивнула. Ах, да, ты была смертельно голодна! Ты бы съела лошадь со всеми её копытами! Ты села в круг, сделанный друзьями. Хотя братья уверяли, что они не голодные, ты не мыслила, что это была правда. Никто из вас не ел нормально целый день. И ты даже не уверена, восстанавливали братья своё здоровье пищей. Поэтому ты решила поделиться единственным жалким круассаном с друзьями и собакой. К счастью, выпечка была достаточно большой для всех, и каждый смог получить хороший кусочек. Может быть, ты смогла бы взять больше предметов, прежде чем сбежать из дома… Это бы несомненно помогло сейчас. В любом случае, та еда, которую ты ела, смогла излечить твои раны. Они остались свежими, но, по крайней мере, не такие глубокие. Ты заметила звезду поблизости, что было хорошей новостью! Она сохранит твой прогресс! Ты встала с помощью своего четвероногого друга, так как каждое движение отдавалось болью из-за чёрных отметин, а братья смотрели, как ты хромаешь в сторону мерцающего света. Ты обняла звезду, и они привыкли к этому, но всё равно наблюдали и не отрывали взгляда. Кажется, их всегда поражало, когда ты делала это. Это было забавно… Эти глаза, которые смотрели раньше на тебя с желанием убить и ненавистью, теперь изменились. Означает ли это, что всё может измениться? Если они попробовали? Ты хотела верить в это. … Но ты изменилась? Было похоже на это, но может быть не так, как ты хотела. Гнев, боль, отчаяние… они постоянно топят решимость, которая держала тебя так долго. Ты задумалась о том, как много ты могла выдержать. Сколько времени ещё пройдёт, прежде чем вы дойдёте до конца. Несмотря на то, что твои друзья напоминали тебе, зачем ты сражалась, и поддерживали тебя, ты всё равно задавалась этим вопросом. Почему. Почему? В конце концов… ты медленно исчезаешь. Умираешь. Так почему? Почему ты держишься, чтобы принести какое-то добро в это мучение? Да, верно. Ты хотела своей смерти, чтобы стать полезной для кого-нибудь. Быть спасителем Монстров. Так как убежать и спрятаться было невозможно, то оставался один вариант… верно? Ты хотела иметь больше времени… Провести больше времени с братьями, научиться счастливо жить, а не только бежать и бороться… Кажется, мирные дни — если они таковыми были — остались позади. Тебе было интересно, сколько монстров здесь живёт. Два? Один?.. Ни одного? Ты сильнее прижала звезду к своей груди. Слёзы размывали зрение. Ах, ты такая плакса… Но ты слишком устала. Устала бороться. Устала бегать. Устала плакать. Надоело всё. Азриель был рядом с тобой, поскольку он чувствовал твою печаль. Он был выше того Азриеля, которого ты помнила в последнее время. На его голове выросли рога, и ты знала, что тебе это не мерещится. На его лице были странные чёрные метки, взбирающиеся на щёки, и заканчивающиеся под глазами. Даже его черты лица изменились. Сколько лет теперь ему было? 16? 17? Ты не завершила сохранение, как его руки медленно обвились вокруг тебя, а его подбородок покоился на твоей макушке, поскольку теперь он был выше тебя. Прикосновение приносило боль. Свет стал ярче, пока твоё здоровье не восстановилось. — Азриель… — прошептала ты его имя в своих мыслях. — Больно быть утомлённой… — Я знаю, — его голос глубокий, но всё ещё молодой, отдавался эхом в ушах. — Но тебе нужно идти дальше. Сделай это для нас. — Я хочу отдохнуть… — Если хочешь отдохнуть… То передай командование мне, — прошептал он. Это звучало заманчиво, но воспоминания о совершённом им убийстве были ещё в памяти. Тяжесть в твоём сердце увеличилась. — Нет… Азриель, мы не сделаем этого, — тяжесть приносила боль, такую боль, что ты думала, что твоё сердце вырвалось из груди, или случился сердечный приступ. — Помни, что твоё тело также и моё, — его шёпот занимал твои мысли. Это было похоже на то, словно ты видела и чувствовала его голос. Его лицо было напротив твоего на уровне твоих глаз. Его взгляд больше не был детским. Он был молодым человеком. — Я не смог защитить тебя до этого, Фриск. Теперь, посмотри на меня. Я стал сильным благодаря тебе. Может, если ты позволишь мне… я смогу использовать силу, — у тебя перехватило дыхание. — Это просто… неправильно. Азриель, пожалуйста… — слабо прошептала ты. В ответ он промолчал. Его глаза пронзали душу. Ты сжала челюсти, когда боль усилилась. А потом… она прекратилась. — Хорошо. Но помни… если ты не сможешь больше выносить этого… — его руки расжали объятия, и ты смогла полностью увидеть его. Его фигура исчезла в темноте, но ты слышала его последние слова, отдающиеся эхом. — Я здесь. Жду. И звезда взорвалась сверкающей пылью. В следующую секунду ты оказалась на руках Санса. Папайрус был рядом. Они оба выглядели взволнованными. Твои веки потяжелели. Кто сказал, что сон для слабаков? Ты пару раз моргнула, но это не помогло тебе проснуться. Только сейчас ты поняла, что лежала на полу. Когда ты легла? Санс стоял на коленях позади тебя, чтобы использовать своё тело в качестве импровизированной опоры. — Человек, ты в порядке? — низким, но мягким голосом спросил Папайрус; он беспокоился за тебя. — Прости… — прошептала ты. — Но я не могу двигаться сейчас. — Милая, дорогая… — позвал тебя Санс. Ты подняла свои глаза на него. Его пальцы поглаживали твою щёку. — Ты можешь отдохнуть позже. Мы здесь открыты, это слишком опасно… — твоё лицо сменилось на ужасное чувство разочарования. — Я знаю, знаю… Я слишком устала. Сами говорили, что у нас мало времени… — ты заставила себя улыбнуться на этом моменте. — Я вас задерживаю, да? — Дорога может подождать, — заговорил Папайрус. Он навис над тобой, чтобы взять твоё маленькое тело в свои руки, и прижать тебя к себе. Санс, который наблюдал, не согласился. — Но Пап… — Не сейчас, Санс, — оборвал он его. — Мы можем отдохнуть за час. Это никому не навредит. Папайрус убедился, что тебе комфортно в шарфе, который он обернул вокруг тебя. Хех, сейчас ты выглядишь как буррито. Санс молча наблюдал за своим братом. Он долго смотрел то на тебя, то на землю, пока не решился тоже лечь. Питомец уже лежал рядом с ним, и он использовал его живот как подушку. Монстр обнял себя руками, ожидая сна… который пришёл через две минуты или меньше; ты слышала как он медленно и равномерно дышал. Твой взгляд обратился к Папайрусу, который проверил пса и своего брата, что дремал в стране снов. — Ты не собираешься спать? — тихо спросила ты. Он натянул шарф до твоего носа, после чего положил пальцы на твою голову. — Кто-то должен присматривать за этими говнюками, не так ли? — он ухмыльнулся. Его лицо почти перестало хмуриться, и в его взгляде сверкнула искорка сочувствия. — Теперь отдыхай, человек. Каждая минута на счету. В следующую секунду ты положила руку на его голову, и притянула его к себе, поцеловав под глазом. Красный румянец показывал, насколько он не ожидал этого. — Тебе очень идёт, — засмеялась ты, после чего улыбнулась. О, тебе не нужно флиртовать, чтобы заставить его чувствовать себя так неловко; всё-таки это было смешно и поднимало настроение. — Увидимся позже, Папайрус. Он взял твою руку в свою так нежно, словно боясь сломать тебя, ведь ты была так хрупка… Ты закрыла глаза. — Увидимся… — повторил он себе под нос. Одна. Ты была одна. … Не совсем. Вокруг тебя были тени, и… они образовали вокруг тебя круг. Их взгляд пронзал твою душу. Ты отводила взгляд, пытаясь найти своё отражение в глазах теней. Их смех пробирал тебя. Злые, лишённые сострадания. Даже жизни. В них не было ничего кроме презрения — Отвратительно, — выплюнула одна тень. Правда? Дыхание сбилось на момент, походя на смешок. Слёзы, которые угрожали упасть, обжигали глаза и кожу, словно свежий лимон на ранах. Ты положила руки на уши, чтобы не слышать этих звуков. Ты всё равно слышала их, словно они были в твоей голове. — Если бы я был тобой, я бы убил себя прямо сейчас. — Ты слышал, о чем они говорят? — спросила другая тень — Так много слухов об этом! — Какая уродка, — усмехнулся ещё один. Их издевательский смех стал злобным, безумным. Они явно наслаждались этим. Ты открыла глаза, которые усердно пыталась закрыть, и уставилась на них. Их было так много. Они были так высоки и ты… Ты никогда не чувствовала себя такой одинокой и ничтожной. И ты закричала. Но… ни один звук не вышел: это был немой крик. Нет голоса, чтобы защитить себя, нет голоса, чтобы доказать, что ты была человеком. Чтобы доказать, что ты была живой. Их руки блуждали по твоему маленькому телу. Каждый схватил конечность и потянул за неё, чтобы выявить наиболее уязвимые места. Они начали тянуть сильнее, желая оторвать руки и ноги. Ты была беззащитна. — Жалкая. Бесхребетная. — Плакса. Беспомощная. Если таково быть человеком… — Почему бы тебе просто не сдохнуть? То ты больше не хочешь быть им. Руки вытащили тебя со дна, чтобы вытащить тебя из лап грязного преследователя. Ты падала, падала, падала так глубоко, в небытие. Ни звука не слышно. Ни души, что мучили тебя. Это то, что ты искала. Мир. Да, верно… Ты закрыла глаза, чтобы просто насладиться ощущением невесомости. Тишина взяла верх над твоим существом. Ты даже забыла про руки, обвившиеся вокруг твоей груди, пока они не отпустили тебя, и к тебе повернулось лицо существа… лицо, которое было скрыто под изящно украшенной чёрной вуалью. Ты видела только нижнюю часть лица, на которой была улыбка. Ты могла бы сказать, что существо было человеком… но ты не знаешь, кто это был. — Тик-так, малышка. Форма этого существа изменилась. Каждую секунду существо становилось тем, кого ты любила. Азриель, Папайрус, Ториель, Санс… но голос существа остался прежним. Ни женщина, ни мужчина… Это было что-то среднее, и ты слышала этот голос раньше, хотя в памяти его не было. — Часы тикают. И если время выйдет… Ты слышала хлопок крыльев? Сломанная версия тебя угасала в твоём разуме с ухмылкой. На её спине ты заметила гигантские обрубленные крылья. — Я боюсь, ты потеряешь больше, чем ты надеешься. … … — Милая? — Милая… — Милая! Твои глаза резко раскрылись. Ты задыхалась. Где ты сейчас? Быстрый взгляд вокруг сказал тебе, что ты всё ещё на месте, где впервые уснула, до сих пор аккуратно завернутая в шарф Папайруса и устроившаяся между его ног. Твои друзья нависли над тобой. На их лицах читалось волнение, и ты ненавидела себя за это. — Ты в порядке? — спросил Санс. Сердце билось в тревоге. Солёная вода стекала по лицу. И ты не знаешь почему. После ощущения пустоты в груди у тебя разболелась голова. Ты смогла говорить, хотя взгляд сверлил землю. Видя твои мучения, Санс наклонился на уровень твоих глаз, чтобы видеть твою реакцию… И что ему удалось, поскольку ты подняла мутный взгляд, встретившись с его. — Дорогая… ты в порядке? Тебе больно? — спросил он тихо. Больно? Ох чёрт, да, боль снаружи и внутри возвращалась. Ты подумала о том, как там пятна. Ты опустила взгляд к получёрным рукам. Беспокойство скрутилось твои внутренности, ты подняла рукав. Чёрная рука. Предплечье. Тоже чёрное… Локоть… Он собирался почернеть. Твоё лицо побледнело от этого вида. — Как долго мы спим? — твой голос был лишён жизни. Твоё шмыганье носом сопровождало тишину, нависшую над вами. Санс и пёс обратили своё внимание на Папайруса. Монстр, чувствуя подавленность, сглотнул, прежде чем сказать следующие слова: — Два часа. Это много? Вы все взглянули на него. За несколько секунд скелет начал чувствовать себя неловко: он покраснел и на его черепе появились капельки пота. Он яростно отвёл взгляд. — Я всё-таки уснул, да! Теперь не пытайтесь винить меня в этом! — огрызнулся высокий монстр. — Мы не осуждаем тебя, Пап, — такое прозвище заставило его взглянуть на тебя с полной неожиданностью. Ты вытерла слёзы рукавом. — Тебе тоже нужно отдыхать. Его хмурый взгляд вернулся, и в нём читался стыд. — Это моя вина, если тебе становится хуже, — ты покачала головой на это заявление. — В этом никто не виноват. Монстр резко выдохнул через носовую кость. Что он мог сказать на это? Его руки сильно сжимали твой свитер. Он точно не хотел отпускать… Но ему придётся. Его челюсти сжались. Его тело дрожало. Ты никогда не видела его таким. О, Папайрус, чем ты стал? Ты прикоснулась тыльной стороной руки к его подбородку. Тёплые прикосновения пальцев заставили его взглянуть на тебя. Он немного приоткрыл рот. Ты смотрела прямо ему в глаза, решительная. — Мы разберёмся в этом, — тихо и с улыбкой сказала ты. — Может быть, мы найдем что-то. Ты подумала, что заметила, как его глазницы сверкнули. Его лицо изменилось, так как он пытался сохранить хладнокровие. Он знал, что ты права. И ты тоже знала это. Но в этот момент вы все лежали в этой сладкой лжи. Это был способ, чтобы вы продолжили идти. Он завёл руку за твою голову, притянув тебя в объятие, и он соприкоснулся лбом с твоим лбом. Он какое-то время оценивал твой запах и тепло, его глазницы закрылись, и наступила самая мирная тишина, которую ты когда-либо слышала. Чувствуя его так близко, чувствуя его дрожащую магию у своего сердца, ты успокоилась и закрыла глаза. В конце концов, ваша стайка может удариться в дорогу в другой раз. Кажется, сон не принёс никакого эффекта. Жаль, тебе ведь снова придётся сражаться… Ох, ты хотела отдохнуть ещё немного. Ты также была голодна и хотела пить. Ты надеялась, что сможешь найти место, где можно остановиться, к примеру гостиница. Было бы очень хорошо, если не идеально. Потому что ходить было трудно. Ты посмотрела вниз на… паутину, покрывшую путь? Ты быстро взглянула на свои ноги, и поняла, что находилась в шёлковой паутине. Хихиканье эхом разнеслось по комнате. — Вы слышали, что они сказали? — слева прошептал голос, когда вы пошли. — Они сказали, что человек, одетый в полосатый свитер, придёт сюда, — другой голос раздался справа. Ещё несколько шагов, и ещё один смешок. — Я слышала, что они ненавидят пауков. Волнение сжимало твои внутренности. Откуда этот голос исходил? В любом случае, ты не можешь остановиться, и с каждым шагом ты начала путаться в шёлковых ниточках, что заставило тебя замедлиться. Монстры, сопровождающие тебя, задались тем же вопросом о голосе. Они начали пыхтеть в борьбе с паутиной. — Я слышала, что им нравится отрывать их ножки. Что? Ты никогда не делала так! Твоё прохождение всегда было пацифистским, ты бы никогда не злоупотребляла силой над кем-то, особенно если он не обладает такими же способностями, как ты, чтобы защитить себя! Что насчёт пауков? Нет, они мирные, так почему ты должна ненавидеть их? Все они хотели жить! Кто распространил такую ложь о тебе? Опять же, ты была в непонятном мире. Враньё здесь было как дыхание для монстров. Дерьмо, тебя, наконец, полностью завернуло в белую липкую нить, как и твоих спутников. Они оба пытались вырваться из этой ловушки, делая только хуже. Санс даже попытался телепортироваться, но его способность была неэффективной, поскольку он мало спал. АС лаял и рычал в гневе. — Я слышала… — шёпот в ухо, и ты перестала вырываться, повернув голову, и заметив леди, стоящую над большой паутиной. Она, очевидно, была паучихой, одетой в одежду готического стиля, и из-за этого похожей на куклу. Да, верно. Она полностью была куклой. …Это не было оскорблением, не так ли? — …Что они очень скупы на деньги. Ты заметила, что пауки были вокруг своей добычи. Ты втайне надеялась быть не до конца съеденной. Дама снова хихикнула. Тебя переполняла смесь из страха и восхищения каждый раз, когда ты смотрела на неё. Она использовала одну из шести рук, чтобы подпереть щёку, глядя на тебя голодными глазами. На её губах появилась ехидная улыбка, и она облизывалась, не отрывая от тебя взгляда. — Думаешь, что твой вкус слишком изящен для нашей выпечки, не так ли, дорогуша? — она снова хихикнула. Ты не высказала знака протеста. — Я не согласна с тобой. Думаю, твой вкус идеально подойдёт для нашей следующей партии! И твои надежды рухнули в мусорную корзину. Ты даже не слышала Санса, протестующего с «Аааа, убейте меня!» — Кто это? — спросила ты того, кто будет достаточно любезен, чтобы ответить. — Маффет, — нехотя ответили братья, злобные до чёртиков. Ну, кажется, Маффет поймала тебя. Пять её глаз иногда моргали, и она заметила, что ты пытаешься освободиться от пут, которые держали тебя на месте, и каждый раз она хихикала, в восторге глядя на твои бесполезные усилия. Как мило. Она взглянула на тебя, тяжело дышащую. — Ты побледнела, дорогая. Её руки обняли тебя. Может, она и была меньше братьев, но всё ещё была выше тебя. Её рука облокотилась на твоё левое плечо, в то время как другая схватила твою голову. Она повернула её, чтобы открыть шею, и ты не была способна реагировать, всё ещё истощённая и едва осознавшая, какую опасность она представляет. Она выглядела очень мило и изысканно. Как она могла… Резкая боль в области шеи заставила тебя закричать, и затем в комнате раздался звук рвущейся плоти. Что это? Ты не могла больше чувствовать. Что угодно позади головы. Ох. Верно. — Думаю, что красный подойдёт тебе больше. Крик Папайруса разорвал тишину. Твоё тело лежало на земле, на пол текла кровь, а пауки барахтались в формировавшемся кровавом бассейне, и ели свежую тёплую плоть. Твою голову, хотя… Она была в руках Маффет. Твоё сознание начало темнеть. Последнее, что ты слышала — это крики и отдававшийся эхом безумный смех королевы пауков.