Кровь Кальтенцана

м!Хоук/ж!Лавеллан. PG-13. Хоук был единственным, кто всё понимал. Инквизитор наблюдала за ним издалека. Тень Хоука маячила на крепостной башне после полудня, в то время, как солдаты мерно шагали из стороны в сторону, изредка переговаривались и украдкой следили за Лавеллан. Она неспешно оглядывала свои владения – вид со скайхолдской стены одновременно завораживал и повергал в ужас – теребила пуговицу манжета, кусая губы и норовя поймать его взгляд. Хоук был одинок, несмотря на присутствие Варрика, одобряющий взгляд Кассандры и всеобщее уважение, которое он заслужил куда раньше самой Элланы. В первое время это нервировало. Лавеллан никак не могла отделаться от мысли, что на месте Инквизитора, на её месте, должен быть небритый, нелюдимый, как Блэкволл, ферелденец и, к тому же, маг. На её недоверие Защитник отвечал холодным усталым взглядом. Он спас Киркволл, но кто провёл людей сквозь сокрушённое Убежище, когда единственным выходом казалась смерть? Разве не она и её люди? – Остынь, - понимающе произнесла Кассандра, кладя тяжелую ладонь на плечо Вестницы. - Хоук – своеобразный человек, но он нужен нам. Он не будет действовать во вред Инквизиции. – Я рассчитываю на это, - сухо сказала Эллана, краем глаза наблюдая за крепостью. Она различала лишь очертания мужской фигуры с посохом, которая сливалась с тёмным камнем Скайхолда. – И всё-таки он мне не нравится. Несмотря на это «не нравится», Инквизитор наблюдала за ним после каждой вылазки, после каждого возвращения в крепость. Хоука интересовало, казалось, всё, кроме Лавеллан. Он отвечал с вежливостью, сквозь которою явно просачивалась истома, но был решителен, когда разговор заходил о Серых Стражах или Корифее. Если верить его словам, то он убил магистра и тот был мёртв задолго до того, как была создана Инквизиция. Это пугало Лавеллан и заставляло её лезть с расспросами ещё больше. Это выглядело как нелепое соперничество. Эллана внимала рассказам Хоука, силясь распознать его ошибки, и хитро улыбалась, когда удавалось выявить хоть одну. Маг в то же время всё больше хмурился и старался избегать общества не только самого Инквизитора, но всего Скайхолда. Как-то он поймал её возле сада, среди пряных цветов и пышной зелени, где Инквизитор хотела расслабиться после напряжённого дня. Ей было тяжело – физически и морально, но Эллана закрывала на это глаза, насколько могла. Насколько хватало сил. – Ты действуешь мне на нервы, - Защитник скалой возвышался над Вестницей и закрывал едва ли не все пути к отступлению, - я здесь, чтобы помочь, неужели не понимаешь? – Ты здесь, потому что тебя попросил Варрик, - она даже не глянула на него, а Хоук впервые подошёл к ней сам. – Я хочу знать, что мой друг в безопасности. И пока его компания мне не слишком-то по душе. – Скучаешь по своим киркволльским дружкам? Защитника в момент прошибло током. Скучает ли он? Да, чёрт побери, да! Не будь всего этого дерьма с Мередит, магами и лириумом, они могли бы остаться с ним. Ему не пришлось бы принимать решения, которые он ни черта не хотел принимать. Убивать людей, которых он не хотел убивать. Смотреть как пылает город, который почти заменил ему дом. И всё из-за безумия, зверства, рождённого храмовниками. Рождённого магией крови. Красным лириумом. И в конце концов, его собственными ошибками и провалами, которые он мог бы предвидеть. Лавеллан внутренне сжалась, когда Хоук смотрел на неё, не мигая, около минуты. Она всё поняла, но непростительно поздно. Защитник стремительно развернулся, но Инквизитор, не уступая своей ловкостью, поймала его руку. Зачем, правда, она и сама до конца не знала. – Прости меня… - было брошено в пустоту; холодные пальцы эльфийки проскользнули по сухой ладони мага, но Хоук исчез также внезапно, как и появился. Эллану преследовало острое чувство стыда.

***

В тот вечер Хоук напился, и Лавеллан не могла его винить. Она больше не лезла с расспросами, большинство поручений передавались Защитнику через советников и агентов. Сама Инквизитор была немногословна; ей предстояло восстанавливать крепость и внутренний двор, искать новых союзников, убивать демонов, стараясь не порочить своё имя. Что-то получалось хорошо, что-то шло из рук вон плохо, но при этом она часто замечала заинтересованные взгляды Жозефины, тёплые и застенчивые – Каллена. Лавеллан не нравились женщины, и ей было чертовски неловко от похотливых шуточек Сэры, от нежданных цветов на столе и настойчивых приглашений в таверну. Она думала о том, чтобы всё это скорее закончилось. Но оно лишь продолжалось. Инквизитор распорядилась, чтобы Защитника перевели в комнату с камином. В непогоду Скайхолд не милосерден; ветер проникает сквозь щели, пол стынет, а к стенам бывает не прикоснёшься. – Что-то ты уж больно печёшься о нём, - заметил Варрик, когда группа разведывала Штормовой берег, - Хоук не неженка, он пережил порождений тьмы, демонов и кучку сумасшедших магов. Думаю, он найдёт чем прикрыть замёрзшую задницу. – И ты мне это говоришь? – усмехнулась Эллана. - Кассандра думает, что ты пылинки с него сдуваешь. – Я просто хочу, чтобы он выжил. И всё-таки, зачем это всё? Одна женщина уже достаточно постаралась, и я не хочу, чтобы он снова страдал. – Какая женщина? – Долийка из клана, что стоял возле Киркволла. Невинный цветочек, жаль только, что маг крови, - гном хмурился. – И он с ней… – Спал конечно. И любил. Если не врал, разумеется. – Лучше бы я не знала. – Что ж, теперь ты можешь обратить внимание на Каллена. Или Блэкволла. А если тебе по душе дамы… – Я не хочу продолжать этот разговор, Варрик. Эллана рассердилась, и гном предпочёл заткнуться, так как сказал достаточно. Они не разговаривали до самого возвращения. Лавеллан не понимала, почему, когда хочется сделать хорошее, получается ещё хуже? Ночью в Скайхолде ветрено, и под утро даже бывают заморозки, но Инквизитор любила ночные прогулки. Её маленькая страсть. Порой она брала с собой Кассандру или Дориана. Эти двое никогда не донимали её вопросами о чувствах. Лавеллан было ведомо лишь одно чувство – чувство долга. Искательница была с ней солидарна. Но однажды она сказала: – Он смотрит на тебя, - Вестница непонимающе глянула на Кассандру. – Хоук. – Насмехается над тем, как я неуклюже бегаю, – буркнула Эллана. – Он-то наверно парит над землёй со своей магией. – Я думаю, ты ему интересна, - чуть помедлила женщина. – Защитник и Инквизитор. Опасно. – Ты шутишь? – Разве это похоже на шутку? – Кассандра презрительно сощурилась. – Да уж, действительно не похоже. Эллана дернулась и инстинктивно потянулась за луком, Кассандра – за мечом. Женщины ошарашено воззрились на из неоткуда появившегося Хоука. – И на счёт магии, - Защитник исподтишка взглянул на Лавеллан, - вообще-то, я предпочитаю лошадь. – Как ты так незаметно подкрадываешься? – спросила эльфийка. – У меня огромный опыт. Я не всегда жил в самых презентабельных районах Киркволла, миледи. Вежливое обращение показалось насмешкой, ведь даже в тусклом сумрачном свете Хоук улыбался. Впервые. Вестница недовольно вскинула голову. – Пожалуй, нам пора. Маг перевёл взгляд на Кассандру. – Леди Искательница, не оставите нас с Инквизитором наедине? Та понимающе кивнула и, уходя, лукаво улыбнулась Вестнице уголком губ. Когда воительница удалилась, Хоук подошёл ближе. – Какая фамильярность, - Лавеллан скрестила руки на груди. – А разве ты не следила за мной? – Нет, - сердито ответила она. – Я могу гулять, где мне вздумается, хоть на крыше. – Значит всё-таки следила, раз поняла, к чему я веду. Вестница не ответила. – Я хотел сказать, - осторожно начал Хоук, - что давно простил тебя. Тот разговор… было глупо с моей стороны начинать его. Я знаю, что такое ответственность и чего она стоит. Мне следовало понять раньше, что тебе куда тяжелее, чем мне в Киркволле. – Кто знает. Я предпочитаю об этом не думать, - она опустила глаза, - хотя, когда твоя рука горит этим зелёным дерьмом, об этом трудно забыть. – Тебе больно? Молчание. – Эллана. – Да. – Часто? – Не слишком. Иногда под утро. Но бывает – в самый разгар битвы. Это ужасно. – Жаль, что магия бывает такой. Метка пульсировала в её ладони, словно чуя очередной разрыв, но эта боль была невидима ни для Хоука, ни для кого-либо ещё. Инквизитор сносила это наедине, и это ещё одна причина, почему она не стремилась заводить близкие отношения. Никто не будет терпеть её стоны, когда кисть нещадно сводит судорогой. Когда она вскрикивает после ночного кошмара и ей кажется, что потолок падает на голову. Даже сейчас она хотела поскорее закончить разговор, чтобы вернуться в крепость, скрыться за дубовой дверью, силясь подавить очередной приступ. – То, что говорила Кассандра, правда? – Да. – Варрик не в восторге от этой идеи. – Я ценю его мнение, но буду поступать как считаю нужным. – А та долийка в Киркволле? – Демон, так значит он рассказал, - Защитник сжал кулаки, в которых стали появляться искры. – Это была ошибка, которая не принесла мне ничего хорошего. – Я тоже долийка. – Ты не маг крови, ты Вестница Андрасте, и ничего общего не имеешь с тем ужасом, с которым мы столкнулись в Киркволле. Варрик помнит, потому что ему больно. И всё. – В стране хаос. Я не могу думать ни о чём другом. Если мы проиграем… Защитник внезапно обнял её за плечи, отчего Эллана содрогнулась. – Ты сможешь его уничтожить. Ты сделаешь то, чего не сделал я в своё время. – Я не знаю, смогу ли это пережить. Герой Ферелдена погиб, сражаясь с Архидемоном, и где гарантия, что мне не придется прихватить с собой Корифея? – Мы не можем знать наверняка. – Поэтому я не могу… не имею права разбивать чьё-то сердце. Твоё сердце. – К чёрту всё. Хоук, будто бы не слыша слов Элланы, жадно, собственнически впился в её губы. Вестница хотела увернуться, но крепкие руки Защитника сковали её, притянув к себе. Пальцы скользили по гибкому телу долийки. Инквизитор краснела и чуть хихикала, когда его борода щекотала кожу. Она положила руку ему на затылок, зарываясь пальцами в жёсткие волосы, всем своим нутром ощущая сладость близости. Для них обоих всё было чертовски неправильно, ведь Лавеллан могла погибнуть в любой момент, а сердце Защитника было разбито давно, вместе со смертью матери. Но в эту ночь бремя, лежавшее на хрупких плечах Инквизитора, стало легче.