Хостел «Райский уголок»

За окном лил дождь. Максим сидел, подпирая лицо рукой, и безразлично всматривался в голубой экран с ожиданием соединения. Джем обещала появиться в скайпе с минуты на минуту, но, вы же знаете женщин. А эту Максим знал очень даже хорошо, к сожалению. Или к радости, как знать: возможно именно Джем была необходима ему сейчас, чтобы излить душу на родном языке. Франкл мелькал где-то на заднем фоне, не особо мешая меланхолии парня. А ведь дело было смешным до невозможности — он влюбился. Более того — он желал, как никогда прежде, до дрожи в кончиках пальцев, до закусывания подушки по ночам, когда под пологом ночи не различить постыдных движений ладони на возбужденной плоти. И кого? Едва знакомого мужчину, жившего с ним в одной комнате. Франкла, который уедет со дня на день в свою солнечную страну и поминай, как знали. Максим? Какой такой Максим? Ах, тот забавный парень из хостела, чьи волосы ассоциируются с легендой о какой-то там косе. Обхохочешься. Прямо ирония судьбы, гей про. Наконец, окошко программы приветливо мигнуло, и на весь экран развернулось улыбающееся лицо подруги. Но улыбка Джем сразу же поблекла, когда та различила тоску на лице Максима. — Так, давай сразу, без лишних прелюдий. Что случилось? — Я втрескался по уши, — вздохнул Максим, роняя лицо в раскрытые ладони. — Так это же здорово! — с недоумением воскликнула Джем. — Чего ноешь? Или у него уже кто-то есть? Кто он такой вообще? — Вот мы и перешли к сути, — Максим чуть пододвинул ноутбук, демонстрируя Джем Франкла во всей красе. Благо, тот был увлечен своим занятием настолько, что не заметил обращенную в его сторону веб-камеру. — Красавчик, — плотоядно протянула Джем. — Беру два! — Да угомонись ты, женщина, — хмыкнул Максим. Настроение немного улучшилось, как всегда, когда он разговаривал с кем-то из близких ему людей. — А в чём проблема? Ты же тоже очень даже ничего, поиграй бровями, постреляй глазами, задницей поверти, в конце концов, и он твой, — напутствовала Джем, попутно переставляя вентилятор у себя в комнате поближе. Видимо, шарм Франкла действовал и на неё, настигал прямо через интернет соединение. — Ты предлагаешь мне устроить ему концерт частей тела? — Максим улыбнулся, воображая, как нелепо выглядели бы все эти действия по отдельности и вместе взятые. Он никогда не умел флиртовать развязно, или же напрямую высказывать свои желания. — Я предлагаю тебе не сидеть на месте, а действовать. — Но я даже не знаю, гей ли он! Вдруг этот натуральный натурал разозлиться, да разобьёт мне всё перечисленное тобой: и бровь, и глаз, и задницу... — Ничего, зашьём. Но будет хоть какая-то ясность, — успокоила Джем. — А то сидишь и дуешься, как мышь на крупу, хотя сам не предпринял даже попытки. Что говорит твой радар? — Опять ты об этом, — закатил глаза Максим. — Я же говорил, никакого гей-радара не существует, просто люди определённой ориентации испускают свои флюиды, по которым их можно распознать. — Пофиг, радар или флюиды, да хоть интуиция, — вздохнул Джем. — Что чувствуешь? — Это ты зря спросила... — Максим закусил губу, потупив взгляд, и тихо продолжил. — Чувствую, что скоро просто напросто взорвусь. Он нереальный, понимаешь? Как только я позволяю себе представить, что его руки касаются меня в самых сокровенных местах, как мозги отшибает напрочь. Мне кажется, что я бы кончил на месте от одного только поцелуя в шею. И как же хочется, чтобы он взял ситуацию под свой тоталитарный контроль: чтобы банально привязал и выебал. Максим немного перевёл дух. Он не стеснялся — прекрасно знал, что может доверить Джем и не такие секреты. Она вытаскивала его из горячей ванны после расставания с Никитой, она видела его и пьяным, и плачущим, и танцующим на столе под древний рок. Просто это была Джем, ей он верил безоговорочно. — Хера се, — резюмировала Джем. — Да ты скоро и вправду тронешься. Ну, что я могу тебе сказать, дружок... Раз не решаешься — дрочи. Только руки не сотри, они тебе ещё пригодятся. — Ненавижу тебя, сучка, — с благоговением произнес Макс, чуть не подавившись рвущимся наружу смехом. — И я тебя, дорогой. Жду домой с нетерпением, — Джем помахала на прощание, ещё раз окинула Франкла мечтательным взглядом, и отключилась. Макс закрыл крышку ноута, и отпил всё ещё горячий чай из стоящей рядом чашки. Вроде отпустило.

***

Как же он ошибался. Какое там отпустило — наоборот, накрыло ещё больше. Стоило Максу озвучить свои фантазии, как они словно обрели плоть и дух, преследуя вдоль тихих коридоров хостела, накрывая плотной жаждой с наступлением вечера. Он не мог смотреть на Франкла, физически не выдерживал взгляда глаза в глаза, потому что ноги ослабевали и спешили раздвинуться в приглашающем жесте. Он чувствовал себя животным, ведомым одним из древнейших инстинктов. Если по неосторожности своей Максим улавливал тонкий аромат Франкла, то глаза закрывались сами собой, все органы чувств обострялись до максимума, и он смог бы найти дорогу к предмету своей симпатии вот так, вслепую, словно персонаж из мультика, что следовал аромату свежеприготовленного мяса. Даже разговоры с Джем не помогали. Однажды девушка просто заявила, что она уже достаточно взмокла, дабы приехать и забрать Франкла самой, раз у Макса кишка тонка. Забавно. Вообще-то идея расставить все точки над "и" была неплохой, но Максиму банально не хватало духу. Как только он представлял уничтожающий, или — что хуже — излучающий жалость взгляд итальянца, его оправдания и благодарность за проявленную теплоту, к горлу подступала тошнота. Так они и жили: Франкл своей обычной беззаботной жизнью, а Максим смесью тоски, влюбленности и извечного желания, отчаянно считая дни до отъезда.

***

В последний вечер своего пребывания Максим совсем расклеился. Из рук валилось всё, вплоть до банальных туалетных принадлежностей, которые он потихоньку паковал в стоящий у шкафа чемодан. Как же время успело пролететь так быстро? Франкл отсутствовал. Наверное решил вдоволь погулять напоследок, снять пару девиц и закончить свой отдых на самой позитивной ноте. Жаль, Макс не мог также, даже если бы очень захотел. Сердцу не прикажешь, а через себя не переступишь. Поэтому он переступил через порог душа, и принялся ожесточенно растирать кожу мочалкой, словно вымещая скопившуюся боль неразделенных чувств. Он банально понимал, что уже скучает. И скучал по Франклу каждый раз, когда тот уходил куда-то надолго, когда не видел итальянца утром на завтраке в столовой, когда он не улыбался своей лучезарной улыбкой. Или улыбался, но не ему. Воспоминание о проведённом вместе вечере в баре теперь больше ранило, нежели радовало, однако в любом случае успело стать одним из самых глубоко хранимых. Максим в последний раз с грустью посмотрел на кровать Франкла, где стоял такой же чемодан, застёгнутый на все замки, и выключил свет. Он забрался под тонкое одело, ворочаясь до тех пор, пока не погрузился в беспокойный сон. Разбудило касание. В сумбурный сюжет сна врывались отдельные куски чего-то приятного: ласковое поглаживание, острое ощущение чужого присутствия. Максим нехотя приоткрыл глаза, практически ничего не различая в темноте ночи и потянулся, будучи тут же схваченным в плотное кольцо чьих-то рук. Макс попытался было закричать, но рот закрыли ладонью со знакомым ароматом, исходящим от кожи. — Тише, — произнёс вроде бы Франкл, но здесь явно было что-то не так. Он говорил на русском! С лёгким и приятным акцентом, но буквы были четкими. — Что за... — возразил Максим, сам не понимая, радоваться ему или бояться подобного развития событий, ведь совсем недавно он лишь об этом и думал, но слишком уж методы Франкла совпадали с недавним насильником. Сердце бешено стучало под ребрами, Макс физически ощущал его разошедшийся ритм. — Ты так сладко описывал наше соитие своей подруге, что я чуть не достиг финала прямо за твоей спиной, сидя на своей же кровати. Но теперь настала моя очередь. И он поцеловал. Максим приоткрыл рот вначале от шока, а после просто уплыл в плавящий мозги поцелуй. Губы Франкла были мягкими, но опытными и проворными, немного отдавая сладким алкоголем. Да он же пьян! Вот почему решился, или... Мысли отключились, осталось лишь возбуждение. Дикое, всепоглощающее. Франкл вылизывал его рот, после переходя на подбородок, пока руки шарили под одеялом, откидывая его прочь, давая себе лучший доступ к подтянутому телу парня. Макс в долгу не остался, замешкался было, но он просто путался, где приласкать в первую очередь. Затем он стянул с Франкла рубашку и расстегнул ремень брюк, млея от поцелуев на изгибе шеи, что постепенно переходили в легкие покусывания. Утром наверняка останутся следы. Под его касаниями Франкл был крепким и горячим, на руках прочерчивались вены, пресс явно ощущался под кожей, а кружащий голову запах его тела пьянили Максима похуже чистого, неразбавленного напитка, знакомого каждому русскому человеку. Франкл сводил с ума, поочередно втягивая в рот напряженные соски, в то время как его пальцы уже сжимали головку члена, нежно размазывая смазку по стволу. Максим застонал, откидывая голову на подушку. Губы хватали воздух, но никак не могли насытиться кислородом. Помещение потихоньку наполнялось ароматом секса, Франкл тёрся щекой о плоский живот Макса, медленно подбираясь к выглядывающему из белья члену. Кровать была немного маловата для них двоих, но в данную секунду столь неважная мелочь забывалась напрочь. — Раздвинь ноги и держись за перила кровати, — приказал Франкл, и от его тона пальцы сами собой потянулись к дереву над головой, а коленки разъехались по обе стороны. Ох чёрт. Франкл достал небольшой пузырёк, вылил на пальцы больше половины густой смазки, размазывая по члену со вздохом облегчения. Максим потянулся было помочь, но Фракл перехватил его руки за запястья, и вернул к изголовью, запечатывая своё решение очередным крышесносным поцелуем в губы. — Потерпи, — шепнул Франкл, нежно касаясь губами жилки пульса на шее. Он развел ягодицы Максима, скользкими подушечками пальцев кружа у входа. На секунду накрыла паника, ведь у Максима уже довольно давно никого не было, но тут же отпустила, потому что сознание затопило безграничное наслаждение происходящим. И не важно, насколько больно будет через секунду, он всё равно запомнит эту ночь в самом лучшем свете. Франкл начал его растягивать, не забывая при этом массировать слегка опавший член Максима. Первый палец внутри ощущался острой вспышкой боли вдоль по позвоночнику, тело некоторое время сопротивлялось вторжению, но Макс поборол себя и приспособился, сам подаваясь навстречу. Когда к одному пальцу присоединился следующий, Франкл накрыл губами напряженный член Максима, медленно посасывая в такт движениям фаланг внутри, и весь окружающий мир будто исчез. Макс отключился, забываясь в забористом коктейле из наслаждения и боли так, что даже не заметил, когда пальцы заменил довольно крупный член. Франкл раскачивался в нём, почти не двигаясь, крепко держал руки у изголовья, не давая ёрзать самому, и пронзал душу жадным взглядом. Он уже имел Максима, он уже вколачивал его в постель, медленно пожирая огнём своей жажды каждый сантиметр. Они целовались до утраты контроля, а после движения Франкла всё нарастали, пока темп не перешел в бешеный. Максиму оставалось лишь стонать и держаться, стараться не уплывать от реальности каждый раз, когда Франкл задевал головкой члена простату, ведь так хотелось запомнить, запечатлеть в памяти все мелочи столь потрясающей ночи. Кончив, они долго лежали рядом, пока Максим пытался научиться дышать заново, а Франкл медленно выпускал в воздух кольца дыма от сигареты, прижимая оттраханное тело к себе. — Всё по обоюдному согласию, да? — сипло произнес Максим, слизывая солёную корку пота с губ. По хорошему надо бы в душ. — Как ты любишь, — хмыкнул Франкл. — И чтобы больше ни одна тварь тебя не касалась. Максим понял всё мгновенно. Кто спас, как, и почему. В душе, затапливая каждый уголок, разливалось тепло. Он счастливо вздохнул, зарываясь губами в шею Франкла, и не смотря на окружающую их ночь, перед закрытыми глазами сверкало солнце Италии.