***
Свою ношу Кайло скидывает в маленькой душевой, расположенной по соседству с его личными покоями. Следует вымыть ее и переодеть, хотя возиться с нею ему неинтересно. Сойдет и так. Девчонка ежится и пытается прикрыться, когда он сдергивает с нее намокшие тряпки, с которых течет ржавая вода. От них он избавляется безжалостно и быстро. Оставляя совсем голой. - Мойся, - приказывает он, а сам отходит в сторону, чтобы брызги до него не долетали. Хотя его плащ все равно испорчен. Четыре длинных пореза наискосок, и слегка поцарапанная кираса. А эта девчонка не такая слабенькая, какой кажется. Что-то в ней есть... Нужно просто нажать посильнее, и тогда она раскроется, как шкатулка с секретом. Девчонка, как будто его мысли смогли каким-то образом дойти до нее, всхлипывает и принимается тереть себя, размазывая слой грязи. Она все время отворачивается, прикрываясь. Хотя Кайло все равно прекрасно замечает и застарелые шрамы на ее плечах и спине, такие получают непокорные рабы. И остроту тела, без одежды совсем тонкого и все же по-девичьему изящного. Ее кожа в тусклом свете ламп светится золотом, вся усыпанная веснушками и родинками. А еще девчонке куда больше тринадцати, и у нее даже есть кое-какая грудь. Совсем маленькая, неразвитая, с торчащими от холода темно-розовыми сосками, Рен переводит взгляд ниже. Ну да, ей точно не тринадцать. - Не надо, пожалуйста, - девчонка видит, куда он смотрит, и интерес в его глазах замечает прекрасно. Она его боится. А именно это ему и надо. - Давай вставай, - командует он. – Ну же, - и подходит ближе, дергает за волосы, наслаждаясь ее трясущимся от страха телом, влажным и скользким, как у рыбины. - Как тебя зовут? – Кайло ловит ее за подбородок, вынуждая смотреть ему в глаза. У нее красивые глаза, светлые, почти золотые, только без примеси ситхской желтизны. Скорее это запекшийся песок. А дрожащие зрачки размером с точку, пульсирующие, только добавляют особенную прелесть. - Р-рэй, - выдыхает она, морщась. Ей не хочется говорить с ним. Ей вообще хочется отвернуться, но все, что она может сейчас, это держаться на ногах, расходуя последние силы. - Иди ко мне, Рэй, - ему нравится ее имя. В этом всем есть какая-то символичность. И его черная, залитая кровью одежда кажется еще темнее на фоне ее светящегося тела. - Теперь ты принадлежишь мне, Рэй. Так что даже не пытайся сбежать. Или устроить еще одну подобную выходку. Иначе я тебя убью, - Кайло гладит ее по мокрым спутанным волосам, зная, что каждое его прикосновение еще больше пугает ее. Немного жаль, что он в шлеме и не может почувствовать ее запаха. Она опускает глаза, и слипшиеся ресницы дрожат, тяжелые от капель воды на них. - Скажи мне, что будешь хорошо себя вести, и не подумаешь сбежать, иначе… - Кайло позволяет его руке соскользнуть ниже, проводя линию от маленького подбородка по ключицам и к самому низу живота. Девчонка судорожно вздыхает и быстро кивает. Пока он не передумал. - Обещаю, пожалуйста, - ее руки дрожат, пытаясь оттолкнуть его, но вместо этого только хватаются за плащ, чтобы не упасть. – Не надо. - Я не давал тебе права просить меня, - Кайло стягивает с руки перчатку, жалея, что не может позволить себе снять остальное – не то время, не та ситуация. Но жажда прикоснуться к обнаженной коже куда сильнее самообладания. Он вытаскивает ее из душевой кабины и толкает к стене. Зажимает тонкое горло, вынуждая стоять на цыпочках, напрягшись, вытянувшись струной, а пальцами другой руки ласкает ее внизу. Для нее это пытка, и Рэй просто дрожит, закрыв глаза и закусывая губы, а ее бедра подрагивают каждый раз, когда его пальцы входят в нее слишком глубоко, и по ним стекает на пол кровь. Но она молчит, упрямо молчит, хотя ей безумно больно, и Кайло чувствует это. - Так-то лучше, - ему больше не интересно смотреть на страдания девчонки, и Кайло вытаскивает из нее пальцы, все красные от крови, и вытирает их о ее лицо. Старательно, заново пачкая только вымытое лицо. - Умойся и иди за мной, - приказывает он ей, а сам отступает к двери, облокачиваясь на косяк. В полном облачении, да еще со шлемом на голове, уже душно, и дело не в парилке. Наверное, он просто устал. Девчонка снова съеживается и как-то жалко горбится, пытаясь не показать ему ни кусочка своего тела. Она трет лицо и смывает кровь с бедер, все время глядя куда-то в сторону, и Кайло замечает, как горят ее щеки. Это видно даже под загаром. Однако, когда она выпрямляется и поворачивается к нему, готовая идти следом, на лице нет ни следа от бывших эмоций. Сплошная маска равнодушия. Возможно, из нее хоть что-то да выйдет. Возможно.***
- Сколько тебе лет? – спрашивает ее Кайло, а сам роется в шкафу в поисках плаща. Одежду ей принесут не ранее, чем завтра – попробуй найди форму на такую мелкую девчонку. - Семнадцать, - удивляет его ответом Рэй. А сначала он подумал, что ей не больше четырнадцати. - Почему не выросла? - Голодала, - отрезает та. Разговаривать об этом она не хочет, просто стоит, замерев в самой неудобной позе – руки прикрывают грудь и пах. - Ладно, - хоть какой-то плащ да находится. Слишком он уж чистый и новый для такой замарашки, но сойдет. – Надевай и пойдем. Она ловит ткань с молниеносной быстротой и кутается в него с головой, запахивает полы так, чтобы даже кусочка лодыжки никто не смог увидеть. Довольно забавно, учитывая то, что он сделал с нею в душевой. - Спать будешь тут, - Кайло отводит девчонку в ее комнату, больше напоминающую гроб, пустую и совсем крохотную. Даже на кровать места не нашлось. В углу брошен матрац, а под потолком мигают лампы, настырно жужжа. Хотя Люк Скайуокер в свое время обходился с ним не лучше. - И да, Рэй, - он кидает последнее прежде, чем оставить ее тут в одиночестве, - в твоих интересах поладить со мной. Когда Кайло захлопывает дверь, запирая на магнитный замок, ему почти кажется, что он слышал всхлип. Но, наверное, это просто скрип, так что он уходит, выбрасывая все из головы. Ему следует готовиться к разговору со Сноуком, и лишние мысли сейчас совсем ни к чему.***
Он возвращается после аудиенции уже совсем поздно ночью, и тащиться смотреть, как там пленница, нет никакого желания. Кайло оставляет на столике шлем и валится на постель в одежде, понимая, что уснет еще до того, как соберется хотя бы отстегнуть плащ. Тишина за стеной его вполне устраивает. Наутро он находит ее всю в крови. Белее, чем снег или свежевыстиранные простыни, которые сейчас побурели. У нее не было никакого оружия. У нее не было ничего, поэтому она разгрызла себе запястья. - Тьма тебя задери! – Кайло осматривает искусанную, воспаленную кожу на ее руках и красное блестящее мясо там, где она умудрилась добраться до своих вен. –Зачем ты это сделала? А? Он трясет Рэй, потому что все еще чувствует искру жизни внутри ее тела. Разрезать запястья и умереть было бы куда проще и куда быстрее. А так у него все еще есть шанс. Вместо ответа она просто улыбается. Не шевелится, не открывает глаза, а только двигает губами, приоткрывая красные и острые зубки. Сейчас Кайло придушил бы ее сам. Но не может. Ему остается только взвалить на себя ее худое тело, нелепо устроившееся у него возле самого сердца, и потащить в медицинский корпус. - Я убью тебя однажды, - обещает он ей, стараясь как можно быстрее добраться до лифтов, зная, что она сейчас хохочет над ним. Попытка контроля? Один-один.***
Ей не идут бинты. Ей больше пойдет цепь, решает Кайло. И в ту же ночь, когда Рэй отпускают из мед-корпуса, он забирает ее с собой. Запирать наедине с собой бесполезно и даже опасно. Она, может, больше и не отгрызет себе руки, но вполне может сотворить что-нибудь в таком стиле. - Будешь спать тут, - указывает он Рэй на вторую половину своей кровати. Ее рот уже шевелится, собираясь сказать нет, но она осекается. Наверное, вспомнив душевые и его обещание. Что он повторит. - Хорошо, - кивает Рэй и усаживается на свою половину. Она такая маленькая и худая, что вполне способна потеряться под покрывалами. - Тебе нужно больше есть, - замечает в воздух Кайло, принимаясь раздеваться. - Зачем? – Рэй смотрит на него с плохо скрываемым любопытством под маской напускного безразличия. Наблюдает за тем, как сходят слои одежды, оставляя сухощавое, мускулистое тело, усыпанное белыми полосками шрамов. - Чтобы ты могла держать в руках меч, - Кайло снимает шлем и оставляет его на столик. Специально оставил напоследок, зная, что она будет смотреть. Его лицо привлекает ее больше всего. Она даже не скрывает того, что пялится. - Какой меч? – внезапно спрашивает она и сама пугается своего вопроса, до того он невпопад. Рушит всю гармонию. - Ты станешь моей ученицей, и тебе он понадобится, - жмет плечами Кайло. Взмах рукой – и вся комната погружается в голубоватый полумрак. Достаточно темно, чтобы уснуть, но и хватит, чтобы увидеть, если она нападет. Но Рэй покорно укладывается под покрывала, прячет забинтованные намертво руки в складках ткани и задает еще один вопрос. - Когда? - Что когда? – сегодня ему не придется спать, потому что первая ночь самая сложная, хотя она вполне могла бы не мучать его расспросами. - Когда я стану ученицей? Какой меч? Почему я? Она смотрит на него с соседней подушки, просто дырявит своим взглядом, хоть ты убейся. - Потому что, просто потому что, - Кайло приходится прикрыть лицо рукой, чтобы как-то отрешиться. Да уж, это будет тяжелая ночь.***
- Это просто баловство, - замечает однажды Сноук на его рассказы о своей ученице. – Она бесполезна. В ней почти нет Силы. Возможно, был потенциал, когда ей еще не исполнилось 12, но сейчас… это просто баловство. Как твои рыцари Рен. - Да, учитель, - наклоняет голову Кайло, соглашаясь. Ему самому прекрасно известно, что ее способности так и останутся нереализованными. Но, наверное, дело не в этом. У Рэй плохо получается даже зажечь фитиль свечи. Но это ни капли не мешает ей тренироваться с оружием. Только стиль боя у нее все равно совершенно неприемлемый, как не одергивай, чему ни учи. Она все еще та самая окровавленная зубастая фурия, что кидалась на него с ножом при первой встрече. Ну, только теперь она кидается с посохом наперевес, и ее небольшой вес только на руку. Это позволяет ей подпрыгивать куда выше среднего человеческого роста. И целиться сжатым кулачком ему в лицо. - Рэй! – гудит Кайло негодующе и чуть отклоняется, позволяя ее руке впечататься в острый угол маски. Вот теперь ей больно. Довольно ощутимо, в этом можно не сомневаться. Хотя она все равно не заплачет. И даже не вскрикнет. Ведь он хорошо обучил ее. - Куда я говорил тебе целиться? – укоряюще глядит он на Рэй чуть позже, самостоятельно смазывая ушибленные костяшки целебной мазью. - В слабые места, - тихо шепчет Рэй, не поднимая глаз. - И с чего ты взяла, что цельный литой из стали шлем может быть слабым местом? Рэй молчит, а потом хмурится и все же выпаливает: - Потому что вы боитесь его снимать, учитель. Он ваше слабое место. Кайло даже не знает, что сказать. Она каким-то образом умудрилась попасть по его больному месту, хоть он никогда этого не показывал. - Ты дура, - ему приходится успокоиться и найти самый безразличный тон. И стукнуть ей по лбу. – И совсем это не мое больное место. Она прищуривается, словно пытается прочесть его мысли, хотя, конечно же, этого не может. - Тогда какое? - Вот кому, а тебе я точно не скажу. Давай сначала. И в этот раз не пускай в ход кулаки. Лучше сразу головой, чтобы наверняка, хорошо? Кайло знает, что может сколько угодно ей вбивать в мозги знания, только она все равно сделает все по-своему. Пустынная дикарка, что тут скажешь.***
Она так привыкла спать с ним вместе, на своей половине постели, что возможность перебраться в отдельные покои ее не радует. Всю тренировку Рэй ничего не говорит, только сосредоточенно вертит посохом, а потом отшвыривает его в сторону, собираясь напасть на соперника с голыми руками. С учетом того, что это один из рыцарей Рен, вполне понятно, чем заканчивается этот поединок. Разбитый нос, несколько синяков, и Рэй, ковыляющая в медпункт с парой сломанных ребер. - Я не хочу об этом говорить, - роняет она, и двери за ней с шипением закрываются, оставляя ее в царстве дроидов и чанов с бактой. А Кайло по другую сторону в полном недоумении. Он никогда больше не лез в ее голову с того памятного раза, когда это сперва проделал Сноук, а после Рэй не могли откачать несколько дней. Учитель признал, что любое ментальное прикосновение может стать последним из-за щита Силы внутри нее. Но, похоже, однажды Кайло придется. И это будет совсем скоро. Пока она лежит в его постели, изображая из себя статую мученицы, Кайло старается держаться подальше от своей каюты, своего корабля. И лучше если через пару систем. Но солнце, занимающееся над Ганимедом, ослепительно золотое, до боли напоминает ее глаза. Плавленый песок.***
Она флиртует с рыцарями. Кажется, это Сорк Рен, со спины похож. Рэй касается его руки словно ненароком, перебирая плотную ткань пальцами, и ведет их дальше, к плечу. Смеется заливисто, громко и совершенно ненатурально. А потом они уходят вдвоем, и Рэй держится так прямо, будто палку проглотила, но даже это не поможет ей быть хоть немного наравне со здоровяком Сорком. Кайло совершенно не хочет думать об этом. И о том, почему она выбирает высоченных мужчин. И уж тем более ему отвратительно чувствовать запах секса, остающийся на ее коже, когда она возвращается позже, забираясь под одеяло и устраиваясь рядом с ним. - Завтра будешь ночевать там, где была, - ему требуется вся сдержанность, чтобы не сорваться. Он машет рукой, и лампы послушно гаснут, погружая все в голубоватый мрак. Однако спать Кайло не может. От нее тянет слишком невыносимо. Отвратительно. Чужой похотью. И, может, поэтому ему мерещатся его собственные пальцы, все в ее крови, как тогда в душевых. Только сейчас больше не хочется вытирать их. Хочется облизнуть.***
- Она тянет тебя назад, Рен, - замечает Сноук. – Ученики должны превзойти своих учителей, но она всего лишь обуза. Избавься от нее. Это прямой приказ, и когда он исходит из уст учителя, Кайло не может не повиноваться. Он даже возразить не сможет, в голове стоит гул, а ощущение чужого прикосновения настолько сильно, что наизнанку выворачивает. - Слушаюсь, учитель, - шепчет Кайло, стараясь не думать ни о чем. Он подумает позже. Возможно.***
За него все решает случай. Великое провидение, явившееся в виде повстанцев. Они хотят войны, и Сноук желает этого не меньше. - Ты идешь со мной, - кидает Кайло Рэй. Она сидит в центре тренировочного круга и молчит, даже не собираясь поворачиваться к нему. Ее медитация не имеет ничего общего с Силой, потому что Сила запечатана внутри и не сможет никогда прорваться наружу, так что ей остается просто молчать и не думать ни о чем. - Рэй! – он ненавидит, когда она его игнорирует. В последнее время это происходит куда чаще, чем раньше. - Слушаюсь, учитель, - соглашается она. Однако позы так и не меняет. Он может сколько угодно злиться, упертость Рэй не переспорить никому. - Держись позади меня, - требует Кайло, ступая на землю. Вернее, просит, умоляет, но только мысленно, потому что она не должна знать, как далеко это все зашло. - Но… - Рэй тянется к бластерам. Ей, конечно же, хочется воевать. Это ее первая битва, и ей совсем не страшно. - Никаких но! Ты будешь держаться сзади и прикрывать тыл. Тебе все ясно? – ему приходится встряхнуть ее за шиворот черной робы падавана, чтобы она пришла в себя. – Иначе я сам тебя убью ненароком. Ее глаза – расплавленное пустынное золото. И они манят к себе, хотя сейчас совсем не время. - Я поняла, - обижается она, вырываясь из хватки, глядит исподлобья и жжется раскаленным золотом, в котором столько всего намешано. Обида, капризность и что-то другое. Неумолимость. - Пойдем, Рэй, - это все, что он может сейчас, когда земля трясется от взрывов, а в воздухе пахнет паленой плотью – гладить ее по щеке рукой, затянутой в перчатку, оставляя невидимый след ласки, которую никогда не сможет выразить. От этого она сразу стихает. И убийственная суровость в глазах исчезает.***
Им приходится разделиться, и Кайло почти не видит ее в битве. Ее нет, остается только ловкая гибкая тень, скользящая над землей. Смертоносная и бесконечно прекрасная. Но это стоит ему слишком дорого. Он отвлекается, потому что боится, что с Рэй что-нибудь случится. Он повел ее на смерть, потому что так приказал Сноук, но теперь оглядывается по сторонам, ищет ее тень. - Рэй! Все замирает, и звук меча кажется слишком громким, а через мгновение ему в бок вгрызается арбалетный болт. От удара его швыряет на колени, и мысли сами собой теряются, исчезают. Слишком уж больно. Перчатка, которую он прижимает к ране, уже вся блестящая и мокрая от крови. Как и земля под ногами. Кажется, он все же не всесилен. В толпе Кайло видит только одни глаза. Золотые, наливающиеся яростью и болью, они словили его давным-давно, прожгли насквозь не хуже болта, и до сих пор не отпускают. - Нет! – умоляют они. – Нет. Он не знает, может, это ему чудится. Может, он уже почти умер, и это все просто капризы человеческого разума, но голос Рэй становится громче. Он перебивает чужие крики и стоны, он громче выстрелов и гула кружащих над землей кораблей. Он громче всего. Рэй и ее голос – вот и все, что остается сейчас. А потом время останавливается. Оно вязнет и тонет в нарастающей вспышке Силы. И Сила эта исходит от Рэй. Она укрывает девушку непроницаемым щитом, о который разбиваются в замедленном полете выстрелы бластеров. Сила рвется из нее, льется громадным потоком, перед которым ничто не способно устоять. - Нет! – раздается голос Рэй внутри его головы, снаружи, везде. А второй арбалетный болт, практически достигший своей цели, останавливается в нескольких сантиметрах от виска Кайло. Дрожит и вибрирует от напряжения. Этот выстрел, второй, должен был закончиться внутри его головы. И это уже второй, который Кайло пропустил, хотя такого никогда не случалось. Это все из-за нее, из-за Рэй, и Кайло смотрит, не в силах оторваться от зрелища. Она стоит в толпе, окруженная врагами, маленькая и гибкая, тонкая словно тростник, и улыбается ему, оскаливаясь острыми зубками, словно в день, когда он ее впервые встретил. Знал бы, тогда улыбнулся ей в ответ.