Драбблы

Цикады верещали прямо в окно. Если бы жара могла звучать, то это были бы именно вопли цикад. Кто-то называет это пением, но Хаттори становилось только жарче от этих звуков и назвать их пением он никак не мог. Он лениво обмахивался утивой с рекламой какого-то увеселительного дома. Ему было все равно, что нарисовано на его веере, лишь бы загребал больше воздуха. Старенький барахлящий вентилятор был направлен на Хакубу — главу отдела, которому, видимо, было хуже всех, хотя сейчас он выглядел довольным тюленем. Кудо, сидевший напротив Хаттори, пытался раскрыть воротник рубашки посильнее, но дальше было некуда. Один преступник, воришка, которого они отловили с утра, казалось, не мучился от жары. Полицейские устало переглянулись, и Кудо снова спросил: — Куроба Кайто, вы признаете свою вину? — Нет, конечно, — упрямо ответил тот. — Вы докажите, что это я кошелёк увёл, тогда и поговорим. — Пива бы… — пробурчал Хаттори. — Холодненького, — кивнул Хакуба. — Заткнитесь, а? У нас допрос между прочим! — Мою рубашку можно выжимать, — пожаловался Хэйдзи. — Может отпустите меня и пойдёте пить пиво? Мне тоже жарко, — улыбнулся Куроба. — Нет, — Кудо хлопнул по столу и встал. — Пойдемте по пиву, а потом продолжим дознание. — А с ним что? — Наручниками к стулу и пусть сидит, — отмахнулся Кудо. — идём-идём, — он нетерпеливо замахал рукой. — Эй! Хотя бы вентилятор ко мне поверните! — возмутился Куроба, глядя на радостно вскочивших полицейских. — Нет уж, — Хакуба мстительно выключил вентилятор. — страдай. И троица вышла из жаркой комнаты под возмущённые ругательства воришки. Впрочем, через пять минут комната опустела полностью.