Однажды у моря

ДжонИн выглядит взъерошенным воробьём, когда около семи утра идёт на кухню, чтобы ответить на звонок. Мысленно клянётся никогда больше не ставить на зарядку мобильный где-то дальше, чем двадцать сантиметров от себя, после чего берёт трубку, не удосуживаясь посмотреть, кому он там понадобился. — Алло? — зевает ДжонИн, усаживаясь за стол и тут же прикладываясь лбом к столешнице. — Чем обязан в такую рань? У ДжонИна заслуженное лето после первого курса, он знать не хочет ни о ком, кто хоть как-то может его напрячь. Несмотря на то, что скоро должен начаться сентябрь, насыщенный новой дозой знаний, стрессов и сессий, он бредит тем, что первая неделя летнего отдыха, погружённая в спокойствие, спасёт его и унесёт в небытие, где нет ответственности, проблем и болезни отца. — Боже, это ты так по хёну скучал? Бессовестный, — смеётся трубка голосом старшего брата, заставляя ДжонИна проснуться в рекордные сроки и вернуться из мира грёз в мир реальный. — Ты меня не встретишь на вокзале завтра? У меня слишком много вещей. — Ты возвращаешься? — с трудом выдавливает из себя ДжонИн, судорожно соображая, зачем брату лишние руки, если он всегда приезжает погостить налегке. Но догадка только одна. — Навсегда, что ли? — Что-то вроде того, — снова смеётся трубка. ДжонИн стоит в оцепенении пару секунд, переваривая сказанное, и не сразу замечает, что брат уже прервал связь, а на экране мобильного мигает сообщение с точным временем прибытия и номером поезда. Внутри растекается жидкое тепло вперемешку с острым волнением: неужели кумир детства, главный супергерой и просто любимый старший брат снова будет рядом? ДжонИн роняет телефон на стол и как маленький подпрыгивает на месте, стараясь не заорать от счастья. Но вот только счастье тухнет, когда следом приходит ещё одна смс, но уже от ЧанЁля, в которой он коряво оправдывается, что встретиться сегодня никак, потому что в планах на вечер Крис. ДжонИн ругается сквозь зубы и идёт прибираться: пора навести порядок не только в доме, но и в голове тоже. *** — Я так рад вас видеть, вы бы только знали! — ДжунМён сияет, словно начищенный медяк, всем своим видом показывая, что даже усталость после дороги не испортит ему настроения. Гостей не очень много, но все самые близкие, которых и правда хочется видеть здесь. ДжонИн почти завидует брату, что его приятели всегда-всегда приходят в своём малом, но стабильном составе, потому что у него самого всё не так, совсем не так. Когда ЧанЁль со скоростью света собирается на пляж с оптимистичным воплем «я ушел тонуть!», ДжонИну хочется кинуть в него чем-то тяжелым, чтобы не только ему одному было больно. Хотя вряд ли эта рыжая башка понесёт хоть какие-то потери — пустая же, чтоб ветру не было препятствий. ДжонИн не признаётся, но он дико скучает по вниманию Пак ЧанЁля, который раньше ни на шаг не отходил, когда ДжунМён уехал на заработки. И это отвратительно и грустно одновременно: скучать по собственной головной боли — ну, кто так делает? Ким ДжонИн так делает. И его негодования хватает только на злое «шалава ушастая», потому что больше он ничего не может сказать — конечно, парень в красных трусах спасателя явно интересней, чем вечно сонное недоразумение, не желающее порой даже разговаривать. ДжунМён, проводив друзей, возвращается на кухню, с твёрдым намерением помыть посуду (завалы после праздничного ужина так никто и не успел разобрать), но до мойки не доходит — увидеть злого ДжонИна кажется чем-то очень странным. Кто так достал тихого и доброго ребёнка? — Тебя что, первая любовь бросила? — пытается пошутить ДжунМён, с негромким стуком приземляя чашку в мойку. И он уже готов к ответной улыбке, но вместо этого на него смотрят испепеляюще, перед тем, как свалить с кухни. — Я что, угадал? — озадаченно бормочет ДжунМён, принимаясь за мытьё посуды. Пожалуй, лучше спросить утром — младший братец будет не в состоянии отпираться. Когда с уборкой покончено, и квартира снова похожа на жилое помещение, ДжунМён идёт на балкон, по пути выуживая пачку леденцов — курить хочется немилосердно, но ради хорошего влияния (с самого детства же втемяшили, что «ты должен быть примером для Нини!») на общее состоянии братца и отсутствия желания соблазнять собственными сигаретами, было решено бросить. — От этих конфет скоро зубы слипнутся, — бормочет ДжунМён, упрямо закидывая несколько конфет в рот. Нужно отвлечься — завтра ещё на могилу матери ехать, а потом снова возиться с больничными счетами отца. ДжунМён разминает шею, закрыв глаза, после чего ещё долго смотрит на алеющий закат. *** Когда небо начинает окрашиваться в сиренево-персиковую палитру, пляж медленно, но верно пустеет. Крис опирается спиной на свою вышку и ступнями чувствует, как остывает песок. Люди постепенно покидают пляж, а у Криса до окончания смены ещё целых сорок минут, и это время самое скучное в его работе. Парень поправляет пляжные красные шорты спасателя, оттягивая их, и резинка со шлепком врезается в кожу. Крис зевает и поглядывает в сторону аллеи. Он уверен, что кто-то в скором времени должен там замаячить, радостно болтая ушами. — Эй, морской конёк, у тебя часы есть? — спрашивает Крис, переводя взгляд правее. С другой стороны от вышки спасателя, зарывшись ногами в песок, сидит щуплый, тонкий и слишком бледный для приморского города парень. Волосы тёмные, слегка вьющиеся от влажности, спадают на лицо, и их обладатель периодически тянет ладонь к лицу, чтобы убрать пряди за ухо и оставить песчинки в волосах. — ДжонДе. Меня зовут ДжонДе — тихо бурчит парень, обнимая свои колени. Крис хмыкает и смотрит выжидающе, однако, ДжонДе кажется уже забыл, что его вообще о чём-то спрашивали. Странный этот парень, думается Крису. Да и не ему одному. ДжонДе живёт, считай, за городом, со своим полоумным по слухам дедом, парниша вечно в себе и словно витает где-то. Всегда улыбается так, словно извиняется и говорит очень тихо. Крису в общем-то всё равно, какие тараканы в голове у сотрудника почты, пока тот хоть изредка составляет ему компанию в самые стрёмные последние рабочие часы. — Слушай, конёк, а тебе можно сегодня тут быть? — спасатель падает на песок, рядом с мимикрирующим ДжонДе, — Дед ругать не будет? — Сегодня прилив, поэтому дедушка сегодня провозится с сетями подольше, — ДжонДе пропускает песок сквозь пальцы и его задумчивое лицо тут же принимает обеспокоенное выражение. — Но если я тебе мешаю, то… — Спокойствие, морской конёк, ты здесь, и мне хотя бы не так скучно, как вчера, — Крис протягивает свою огромную ладонь и ерошит жёсткие тёмные волосы паренька. ДжонДе вздрагивает, как испуганный кот, а потом закрывает глаза и кладёт голову на свои согнутые колени. И выглядит это как-то слишком доверительно для ДжонДе. По крайней мере, Крису так кажется, насколько он успел узнать этого шуганного зверька. Спасатель отдергивает руку и сверлит взглядом свою ладонь. В голове мерзкий голос отпускает едкие комментарии: «Фу, Крис, ну, что за скиншип?» или «Давай ты ещё и лапать мужиков начнёшь? Мы же ещё недостаточно опидорасились, и виснущего на нас ЧанЁля нам мало, да?». С самокритикой и иронией у Криса всегда порядок. — Половина восьмого, — внезапно говорит ДжонДе. — Что? — ответ приходит с такой заминкой, что Крис не сразу соображает, о чем речь. ДжонДе отводит взгляд от солнца, погружающегося в воду, и улыбается очень робко и до бесявости понимающе. — Половина восьмого. Тот парень всегда приходит к тебе в это время. Крис шумно вдыхает морской воздух и поворачивает голову в сторону аллеи - ушастое нечто скачет чуть ли не вприпрыжку. Крис фэйспалмит и слышит, как ДжонДе отряхивается от песка и шлёпает за своей сумкой. — Я знаю, ты скучал по прекрасному мне! — уже за метров десять начинает орать ЧанЁль, уже переходя на бег, и это выглядит почти опасно, потому что при всём создаваемом шуме у того ещё и оскал (ладно, ЛАДНО! очень широкая улыбка!) на всё лицо. За ничтожную долю секунды он уже запрыгивает на обреченно выдохнувшего спасателя и с чувством выполненного долга орёт в самое ухо «Привет!». У Криса гул в ушах, что не удивительно ни разу. Жар приливает к щекам, потому что ушастый бес, как всегда слишком тактильный, и кожа у него просто неприлично горячая. — Ты сейчас вспашешь носом песок, Дамбо, — шипит спасатель от звона в ушах, но друг только хохочет громче. — Да слезай ты уже! — Спасатели всегда должны быть в прекрасной форме, так что можешь поносить меня на ручках ещё с полчасика! — заявляет ЧанЁль, параллельно всё же опуская свои длиннющие кривоватые ноги обратно на песок. — Вот знаешь, мне кажется, что ты здесь либо отупеешь, находясь на солнце, либо придумаешь очередную философскую фигню, глядя на море — мысли о вечном, все дела, — ЧанЁль делает большой глоток воздуха, явно не собираясь прекращать тараторить. Будь у него возможность, то он бы завилял хвостом, но, увы. — А ещё сегодня брат ДжонИна приехал, представляешь! Он такой крутой! Только на полголовы ниже, чем я, но это не отменяет его крутости! Ты представляешь!.. ЧанЁль говорит и говорит, забивая тишину пустынного пляжа своими впечатлениями, подпрыгивая на месте и иногда жалуясь на то, что он переел. Ему надо говорить, иначе слова, кажется, просто разорвут его на части, если не будут сказаны. — У ДжонИна есть брат? — перебивает чужой словесный понос Крис. — Не припомню его совсем. Крис хочет спросить ещё что-то, тем более, что Ёлю скорее всего не терпится ответить на любые вопросы, но тут позади них слышится смачный звон спасательной вышки. Парни оборачиваются, и картина маслом не заставляет себя ждать. ДжонДе сидит на песке, шипя и держась за висок. Крис не жалеет, что не видел, как парень вписался лбом в трубу, потому что скорее всего это было болезненно. — Эй, конёк, ты как? — Крис думает подойти, но ДжонДе выставляет вперёд ладонь бормоча о том, что он в порядке. Голос у почтового сотрудника ещё более потерянный, нежели обычно. Он поднимает свою сумку, отряхивает её от песка и не прощаясь плетётся вдоль линии берега, глубоко задумавшись о чём-то своём. Если этот парень вообще может быть ещё более задумчивым, чем обычно. Крис чешет затылок, отказываясь прикидывать какие тараканы в этот раз посетили его и без того странного знакомого. Тем более, что Крису сейчас и так хватает одного большого и шумного таракана, присутствие которого всё равно радует. «Братская любовь не может не радовать, ага, как же», — тут же с сарказмом подсказывает внутренний голос. — Ты зачем ударил столб? Может, ему больно! — начинает голосить ЧанЁль, но по голосу слышно, что шутит он больше по привычке, чем с целью обидеть. Он сразу же идёт в сторону этого щупленького парниши, которого где-то, кажется, видел, и совершенно игнорирует чужое сопротивление. — Опачки… Крис, да у него тут кровь! Хорошо так приложился, должен сказать, — ЧанЁль почти по-варварски отлепляет чужую ладонь и внимательно рассматривает место ссадины. — А ну-ка сгоняй кабанчиком за аптечкой, а? Крис, ты меня слышишь? — Конёк, ты бы хоть смотрел, куда идёшь, — вздыхает спасатель и смотрит внимательно в чужие глаза, испуганно таращащиеся на гиперактивного незнакомца. — В ушах не звенит, в глазах не двоится? — Я не конёк, я… — Я знаю, ДжонДе, — мягко перебивает Крис и шипит на подпрыгивающего рядом ЧанЁля. — Давай сходим в аптеку, а потом отведем тебя к деду, окей? Услышав, про опекуна, глаза ДжонДе расширяются в ужасе. Парень выбирается из чужих рук, громко извиняется и бежит в сторону холма, за которым вроде как их с дедом дом. — Морской конёк, не расшибись, — кричит вслед парню Крис. И ДжонДе машет на бегу, неловко улыбаясь. ЧанЁль ворчит рядом, но Крису кажется, что лезть к настолько интровертным людям слишком муторное занятие. — Я бы за ним проследил — больно нервный, — обеспокоенно бормочет ЧанЁль, перекатываясь с пятки на носок. — Может… Как думаешь? -Оставь его в покое, — машет рукой Крис и зевает, — он всегда такой. К тому же, я слышал у него больно строгий дед, так что давай не будем доставлять пацану лишних проблем. Мне ещё надо в раздевалку сменить эти клоунские шорты. — Да ладно тебе, твой тыл в них весьма презентабельный, я оценил, если ты понимаешь, о чём я, — подмигивает ЧанЁль, толкая Криса в плечо. Спасатель искренне радуется обретенному не так давно загару, за которым не видно, как краснеют его уши и щеки. Крис всё же позволяет себе улыбнуться и толкает друга в ответ, немного сильнее, чтобы тот слегка потерял равновесие, и с криком «кто последний, тот покупает колу!», несётся в сторону раздевалки. Напоследок Крис успевает подумать о том, что мерзкий внутренний голос затих лишь потому, что сейчас Крис пусть и ненадолго, но всем доволен. — Погоди, вот приведу я сюда ДжунМён-хёна, и больше не будешь толкаться! — вопит наигранно обиженным тоном ЧанЁль и мчится на второй космической за ржущим Крисом, чудом не сбив вышку по пути. ДжонДе слышит чужой смех, шум волн и собственное сердцебиение, словно где-то в горле. Всё вокруг будто становится тише на сотни тонов, потому что одно имя в голове заглушает все звуки и даже беспокойство о том, что сегодня может попасть от деда. ДжонДе уже видит на горизонте свой покосившийся домик на холме, как вдруг успокаивается. Буря в солнечном сплетении пропадает так же внезапно, как появилась. И всё от одной лишь простой мысли. Наверное, он совсем не помнит меня.