Просто я люблю тебя

Ну а вот и конец этой истории! Извиняйте, кому не понравится. Но пишу фанфик впервые. Жду комментов))) POV Джун. И вот открывается дверь. И входит… Ми Сун. Вот чёрт. Я правда не ожидал, что она прилетит. Она была в Нью-Йорке. Чёрт, чёрт, чёрт. Я не думал, что она сорвётся и бросит работу. Смотрю на Мира, который стоит позади неё. Замер в дверях, как потерянный щенок. Глаза на мокром месте. Ми Сун, ну принёс же тебя сюда… Не вовремя это всё, ой как не вовремя. — Джун. Ну вот как ты умудрился? Как это случилось? Что говорит врач? – она засыпает меня вопросами, но я неотрывно смотрю на Мира. Мы смотрим друг другу в глаза в то время, как я пытаюсь найти подходящие слова. Надо же объяснить всё, но тогда придётся объяснять, зачем я поступил так тогда. Только я решаюсь рассказать ему правду, как он всхлипывает, разворачивается и выбегает из комнаты, оставляя меня наедине с Ми Сун. POV Мир. Сижу в ванной уже третий час и беззвучно рыдаю. Ну зачем? Как он мог? Снова… Зачем устраивать этот спектакль, зачем давать мне надежду, если всё ещё с ней встречаешься. И судя по всему, у них уже нормальные взрослые отношения. Не такие, когда ты просто спишь с девчонкой и не думаешь о будущем. Вдруг неожиданно звонит телефон, отрывая меня от самобичевания. Нажимаю «Ответить». В трубке раздаётся голос СынХо. — Привет, Чольён. Ну как вы там поживаете. Как Джун себя чувствует? Стискиваю зубы и чётко, с расстановкой говорю: — Джун чувствует себя прекрасно. Сейчас, я думаю, ему особенно хорошо. Проведать Чансона прилетела его девушка. — Что? Какая девушка? У него продолжительные отношения с девушкой последний раз были более 2ух лет назад. — А как раз 2 года назад он с ней, видимо, и начал встречаться. Её зовут Ми Сун. Неужели он тебе о ней ничего не рассказывал? — Ми Сун? – переспросил СынХо. В трубке послышался задорный смех. — Ми Сун – это его тётя. Она на 7 лет старше. Не думаю, что наш Чансон предпочитает девушек со столь…эм, неподходящий возрастом. Ну ладно, вы там сами разбирайтесь. Что я звоню то? Ах, да. Мы завтра придём вас проведать, а то поди моришь Джуна голодом. Ну ладно, пока. Вот это да. Я просто не могу поверить в происходящее. Как это она его тётя? Но 2 года назад он ясно дал понять, какие у них отношения. Значит, он, вероятно, просто хотел от меня таким образом избавиться. Что ж, способ действенный. А сейчас? Зачем он даёт мне надежду? Или как это ещё объяснить? Я не могу распознать свои эмоции. Не могу понять, что я чувствую сейчас. Радость от того, что она – не его девушка? Горечь и непонимание того, зачем он так жестоко поступил тогда со мной после того, как я сказал, что люблю его? Выхожу из ванной, направляюсь в спальню. Ми Сун, видимо, ушла, а Чансон уже спит. Кажется, на него так действуют таблетки, а то сколько можно спать уже. Ложусь рядом с Джуном, обнимаю его. Так хорошо, лежал бы так вечно и не отпускал. Чувствую, что Чансон зашевелился. Он проснулся или не спал вовсе? Но мне всё равно. Я не хочу его отпускать. Начинаю беспорядочно целовать его спину, медленно опускаясь к пояснице. — Мир? Джун резко поворачивается и шокировано смотрит на меня. Повернулся? Ну что ж, ладно. Сменим место действия. Припадаю губами к его груди, оставляя на ней поцелуи и лиловые следы от засосов. — Мир, — хрипло выговаривает Джун, – погоди, что ты делаешь? Нам необходимо поговорить. Слёзы катятся по щекам. Умоляю Чансон, не останавливай меня. — Прости, Чансон, — шепчу ему на ушко, — не останавливай, умоляю, только один раз… я хочу побыть с тобой, прости, просто думай, что это сон, не останавливай, я обещаю, что это сон больше не повторится. Обвожу языком кромку уха, ласкаю руками его грудь, продолжая шептать ему всякие несвязные глупости. Но тут случилось неожиданно. Расстановка сил поменялась. Чансон с глухим рыком сбрасывает меня с себя на кровать и садится сверху, осыпая меня поцелуями. Медленно продвигается к шее, и наконец то, целует в губы. Сначала так нежно, тепло, просто прижимаясь своими губами к моим, создавая эффект присутствия. Я тихонько ласкаю его спину и немного приоткрываю губы, поощряя его действия. Тогда он облизывает губы, при этом касаясь моих, что возбуждает меня ещё больше, и проникает языком в рот, с нажимом, грубо и вместе с тем невыносимо нежно. Он снова рычит и буквально впечатывает меня в кровать, начиная целовать по-настоящему, исступленно, страстно, словно я – центр его вселенной, словно это не я, а он признался мне в любви… Словно не я, а он мечтал обо мне каждую ночь, проливая слёзы. Я выгибаюсь под его руками, больше нет сил терпеть. — Джун… ну пожалуйста, — трусь возбуждённым членом о его бедро, давай понять, чего я хочу. Одежда летит в разные стороны. Чансон ласкает меня ещё более откровенно, от чего я выгибаюсь дугой, благо Джун навалился на меня, иначе я бы точно сломал позвоночник. Ласкаю руками его грудь, медленно продвигаясь вниз и, наконец, робко касаюсь его плоти. Он тихонько стонет и смотрит мне в глаза. — Джун, — умоляю его глазами, надеясь, что он поймёт. И он понимает… Он отрывается от меня и начинает что-то искать на тумбочке. Я разочарованно вздыхаю. Да что вообще можно найти в этой темноте? — Чёрт, смазка. Её нет… Я хватаю его за руку и снова сажу на себя, давай понять, чтоб он не отвлекался. — Ну уходи… Не останавливайся. — Будет больно, — с тревогой шепчет хриплым от возбуждения голосом Джун. Я беру его пальцы в рот и начинаю их посасывать, смотрю, как огонь разгорается в глазах Чансона ещё ярче. Понимаю, что выгляжу в данный момент безумно пошло, но я же вижу, что ему нравится. Выпускаю его пальцы и подаюсь бёдрами вперёд, поощряя к действию. Чувствую, как его палец медленно проникает в меня. Больно, но не так сильно, как я думал. Стараюсь расслабиться и отдаться новым впечатлениям. Боль сменяется приятными ощущениями. Чувствую, как к одному пальцу добавляется другой. На меня накатывают небывалые волны наслаждения. Я уже сам того не замечая, начинаю насаживать на его пальцы. — Давай… сам теперь, — еле выдавливаю из себя эти три слова. Джун вынимает пальцы и устраивается меж моих бёдер. Я знаю, что будет больно. Но это Чансон… Я готов на всё ради него просто потому… Просто потому, что люблю его. Джун начинает медленными толчками входить в моё тело. Войдя до конца, останавливается, давая привыкнуть к новым ощущением. Из моих глаз начинают литься слёзы. Не от боли, нет. Просто потому, что я с ним и он со мной. Мне всё это казалось недостижимым. Но мечты имеют некое свойство, парадокс, иногда они могут исполняться. И всё равно, что это только один раз. Может он когда-нибудь и забудет это. Главное то, что я ведь буду помнить. Сейчас мне достаточно и этого. Не важно, что будет завтра. Ведь сегодня он мой. Смотрю ему в глаза и тихо шепчу: «Я люблю тебя». Он стонет и, наконец, не выдержав, начинает двигаться. Входит сначала мягко, а потом все резче, набирая темп, задевает простату, и я почти кричу, не в силах молчать, не в силах скрывать, что испытываю небывалое наслаждение. Он стонет вместе со мной, рычит, вбиваясь в моё тело с каждым толчком всё глубже. Чувствую, что пик наслаждения близок и умоляюще шепчу: «Джун…». Он обхватывает мою плоть рукой и начинает двигать ею в такт своим движениям, что ещё больше усиливает ощущения и я не могу терпеть больше… Ещё пара толчков, и я кончаю, оставляя на его животе белую вязкую жидкость. Слышу стон, и чувствую, как следом за мной кончает Джун, оставляя в моём теле приятное тепло. Мы лежали ещё минуты две так, ни о чём не думая, отдаваясь во власть блаженству. Затем Джун вышел из меня, обнял и прошептал на ушко: «Я тоже тебя…Люблю». Я счастливо улыбаюсь, и, убаюканный его руками, отправляюсь в царство Морфея. *** POV Джун. Я ещё сплю. Хотя нет. Я почти всё ещё сплю и сквозь сон слышу чьё-то бурчание в гостиной. — Я же тебе говорил. Вон они шарахались друг от друга почти 2 года, а сейчас на кровати устроились вместе, голубки… И заметь, они голые. Понимаешь? Ну ты же видел. Голые они. Я же говорил! Я был прав! – говорит, кажется, ДжиО. — А что ты тогда удивляешься? По-моему было понятно, что рано или поздно это произойдёт, — слышу голос нашего лидера. — Так ты всё знал, да? С самого начала знал? Ну ты, конечно… — Ребята, может, кто пирожки хочет, которые я испёк, — говорит Гром, — вкусные, сами попробуйте. Чувствую, как у меня под боком зашевелился второй герой этой сногсшибательной дорамы. — Ммм, — произносит это чудо света и поднимает на меня свой взгляд. Вижу, как на его лице мелькают непонимание, испуг, радость, любовь и… грусть. — Прости, я сейчас уйду, — говорит Мир и начинает подниматься с кровати. — Куда пошёл? – хватаю его за руку и обратно заваливаю рядом на кровать. – А кто мне будет кушать готовить ближайшие лет так шестьдесят, коль раньше не помрём? Я, конечно, мог бы есть пирожки Чондуна, но думаю, что на этой почве у меня образуется язва желудка, ведь в готовке он не мастер. Он сначала хмурится, потом счастливо улыбается и только собирается что-то мне сказать, как некая троица заваливается в спальню. — Ну что, голубки, — грозно начинает ДжиО, — вы тут нежитесь в объятьях друг друга, а нам об этом сказать? Своим лучшим друзьям? Ну мы, конечно, раньше, чем вы, поняли что между вами что-то есть. Но что это так серьезно! А нам сказать!!! — Иди пирожки Чондуновские поешь. Неожиданно, но они и вправду вкусные. Не трожь сейчас этих двоих. Не видишь, любовь у людей, — говорит ему СынХо. ДжиО хмуро посмотрел на хёна и, грустно кивнув, вышел из спальни, оставив нас втроём. — Ребята, мы, наконец то, рады, что у вас всё хорошо. Но можно вопрос? Он немного личный, конечно… Но мне просто любопытно. А кто у вас то был сверх... Договорить лидеру не даёт ДжиО, почти влетая в спальню с криком: «Тебе пирожки тоже не помешают». Мы с Чольёном так и лежали на кровати, укутавшись в одело и прижавшись друг к другу. Некоторые время мы приходили в себя после того, как весело наблюдали за нашими согруппниками. Затем Мир поворачивается ко мне: — Джун… — Да, любовь моя? — Зачем ты так делаешь? — О чём ты? — Раз любишь, то почему тебе нравится делать мне больно? Я некоторое время молчу, обдумывая ответ, но для объяснений у нас будет ещё много времени, а сейчас говорить совсем не хочется. — Всё потому, что… Просто я люблю тебя. Чольён прижимается ко мне, ехидно хихикая. — Интересная теория. Главное больше, не делай так. Ведь не будешь? Смотрит мне в глаза. — Не буду, — отвечаю. — Вот и хорошо. Зато теперь и зеркала, и твои руки… — Опять захихикал Мир, но сразу стал серьёзным. — И сердца наши будут целы. Ведь правда? — Правда… Обнимаю его и нежно целую за ушком. Да. Правда. Теперь наши сердца будут единым целым. Теперь ведь, наконец, я обрёл его. Смысл жизни. Обрёл того, ради кого я хочу жить дальше. Свою любовь. Единственное, что мне хочется сказать сейчас... Это только одно слово Господу Богу – «Спасибо».