***
Когда пришла Анастасия, мать моей благоверной, мы начали рассказ. Вика решила рубить с плеча, рассказывая всю правду. И о том, как она хотела покончить жизнь самоубийством, после чего, её мать несколько минут то открывала, то закрывала рот. Как я прыгнул за ней, как открыл ей наш секрет. Как обучил её после инициации. Всё. А затем пришла моя очередь признаваться. — Виктор, простите меня. Я должен был излечить вас раньше, но… — Излечить? — открыла от удивления рот Вика. — О чём ты говоришь, Антон, — я молча. — Пап. О чём он… — Ну. Мне осталось жить меньше года. Я уже говорил это Антону, тогда мне жить оставалось чуть больше, — слабо улыбнулся Виктор. — Сейчас вам ничего не грозит, — успокаиваю я мужчину, а заодно себя и Вику с её матерью. — Болезни нет, скоро вы почувствуете прилив сил, второе дыхание… — я заметил на себе испепеляющий взгляд Виктории. — И ты мне ничего не сказал, Антон? — выделяя каждое слово, спросила меня Вика. — Как ты мог? Как ты… — Есть вещи, которые не стоит рассказывать. К тому же, я тёмный, Вика. Я делаю то, что выгодно мне. Сейчас мне выгодно было излечить твоего отца. Прости, — я даже не улыбался. Мне это было незачем. Негоже такому магу моего уровня оправдываться. Хотя, поступил я как козёл, но я и есть козёл, это могли бы подтвердить все те, кого я когда-то считал своей семьёй, друзьями, коллегами. — Вика, Антон… Я до сих пор с трудом во всё это верю, но мне, кажется, стало легче. Чувствую себя как год назад, когда болезнь только-только развивалась, — попытался разрядить обстановку Виктор. — Это хорошо. Я встал. Мне некогда было разбираться. Нужно было идти. Ко мне словно бы пришло осознание, что конец близок. Словно меня зачаровал вампир. Мне нужно срочно найти ведьм и предупредить их. — Вика, мне нужно найти ведьм. Я что-то чувствую, — врать не было смысла, и она это поняла. Её лицо сразу смягчилось. Касательно спасения мира, она целиком и полностью верила мне. — Я скоро буду, любовь моя. Виктор, Анастасия. Ваша дочь всё вам объяснит. Одно лишь хочу вам сказать. Я ни за что не дам свою любимую… — закрываю глаза, улыбаясь, приобняв Викторию сзади. Может, пора раскрыть ей тот факт, что мне уже всё известно. — Я ни за что не дам мать моего ребёнка в обиду. И вас тоже защищу, — в моём голосе была такая решимость, что двенадцать лет назад я бы сам себе позавидовал. Я открыл портал и уже напялил на себя одежду. В руке была маска, и я тянул её к лицу. — Антон, так ты знал?! Я уже два месяца думаю о том, как тебе рассказать, а ты! Ты всё знал! — Вика была в шоке, а я лишь улыбнулся. Повернувшись к ней, одарил её улыбкой и самым любящим взглядом, на который только был способен. — Я же Абсолютен, Вика. И мне видны все изменения в тебе, — сказав это, шагаю в портал и исчезаю….***
Я иду по многолюдной улице. Меня никто не видит, и дело не в том, что я создал Сферу невнимания. Я иду на шестом Слое Сумрака. Так надёжнее всего, как мне кажется. Вика осталась у родителей. После того, что мы им рассказали, Вика должна была остаться с ними… Найти ту, которая мне нужна проблем не составило. Она была у себя дома, как и всегда, вот только ведьма куда-то собиралась. Я наблюдал за старой каргой, стоя на шестом Слое Сумрака. Юлия Тарасовна Хохленко, воспитательница и «Московская бабушка». После смерти Арины, из всей России это, наверное, самая старая и главная ведьма. Но это не точно. Она никуда не торопилась, и я не знал, но, почему-то, мне казалось правильным моё решение не выходить из Сумрака у неё дома. Я молча следовал за ней. Когда престарелая ведьма куда-то наряжается — это значит, что впереди что-то намечается. Я шёл за ней везде. По улице, а затем и в метро. Только когда мы подъехали к пункту назначения, я понял, что мне несказанно повезло. Я понял, куда она направляется. Воробьёвы горы. Конклав Ведьм собирается в Москве. В моей голове послышался крик: «Йес» — когда-то, Костя также радовался, когда дурил нас, подыгрывая нам, пока мы строили ложные догадки о том, кто же развоплотил Витезслава и упёр «Фуаран». Мне удалось обойти защиты. Наверное, останься на шестом слое сумрака, меня бы точно заметили. Или защита бы сработала. Ведьмы никогда не относятся к защите безалаберно. Однако между слоёв они меня не заметили, а значит и волноваться было не о чём. Я, видимо, стал намного сильнее, раз способен на такое. Хе-хе, а день-то начался неплохо, хе-хе. Ведьмы начали свою болтовню. Старухи болтали ни о чём, многие обсуждали смерть Арины. — Девочки, настал тот час, когда нам нужно сделать выбор, — заговорила Эрнеста, инквизитор. — Когда тот дьявольский сукин сын убил Арину, пусть земля ей будет… — ведьмы помолчали некоторое время. Это было странно, но я заметил, что Эрнесту никто не прерывал и не мешал ей говорить. Видимо, авторитет её действительно велик, недаром она в инквизиции сидит. — Когда Арина была упокоена, пост Бабушки Бабушек освободился. И, сегодня мы изберём новую Бабушку. Сначала голосование, затем пробы! — издала смешок ведьма, и, начали появляться кандидаты. К слову, среди кандидаток была и Хохленко, и Этта Сабина Вальдфогель… И много других, также как и Эрнеста. В конце концов, этот деревянный, эээ, цветок, выбрал Эрнесту. Что ж, ожидаемо. После бурных аплодисментов, Эрнеста поднялась на пьедестал. — Раз уж мы выбрали Бабушку Бабушек, то есть, меня, я бы хотела обсудить ещё ряд вопросов. Это… — Это так трогательно, — решил выйти из Сумрака я. — Браво, браво, браво, — паря в воздухе, я медленно шёл к Эрнесте. Как будто спускаюсь со второго этажа на первый, а она ждёт меня внизу. Вскидываю руки вверх, разведя в разные стороны. Ведьмы сразу же дёрнулись. Попытались уйти. Сумрак бурлил, и мне было приятно осознавать, что это сделал я. Мне становится легче контролировать свою силу и способности. — Но-Но-Но, Бабушки, — усмехнулся я. — Я пришёл сюда не за тем, чтобы избавиться от своры старух. Я, Аваддон, падший ангел, демон разрушений и битв пришёл к вам на ваш Конклав лишь для того, чтобы просить вашей помощи. Как Тёмный у Тёмных, как Светлый… Когда-то Светлый у Светлых, — говорил я. Меня все слушали и даже не пытались атаковать. — Всем нам грозит страшная опасность, — странно, попытки бежать тоже прекратились. — Сумрак оказался недоволен происходящим и то, как его обманули в истории с Двуединым. Он послал меня, чтобы я помог уничтожить всех Иных, он породил меня, наделив чудовищной силой. И он покарает меня, ведь я его предал. Конечно, многие Иные мне неприятны, думаю даже, был бы рад, если бы они исчезли, но перед общей опасностью, я готов объединиться с кем угодно. В конце концов, есть такие переделки, в которых личные интересы отходят на второй и даже третий план. И этот случай — как раз самое оно. Так, что-то я заболтался, — приблизившись к Эрнесте на очень близкое расстояние, понимаю, что долгие паузы ухудшают эффект от моего выступления. — Вы, ведьмы, насколько это известно, самые хитрые и мудрые. Недаром вы зовёте себя бабушками. Я пришёл сюда для того, чтобы вас предупредить о беде. Вы может называть это как угодно. Апокалипсис, Армагеддон. Мне больше по душе фраза «Конец всего», «Конец времени». — О чём ты? — спросила Юлия Хохленко, московская ведьма. — Что ты хочешь нам сообщить, Тёмный, — мы встретились взглядами, и, видимо мои глаза нехорошо сверкнули, так как она добавила позднее: — Тёмный Маг, Абаддон, что хочешь ты сообщить нам? — она истолковала моё имя несколько иначе, но сути это не меняет. — Я пришёл сюда, чтобы предупредить вас. И, думается мне, Гесер или Завулон, а может быть, оба Мага тебе уже всё сообщили. Каждое моё слово. — Судя по тому, как она дрогнула, это был меткий выстрел. — Так ведь? Нас ожидает новая война. Это будет славная битва, ведьмы. Сумрак сделает то, чего не осмелиться сделать ни один Великий Тёмный, хотя может. — Что же? — по залу пошли перешёптывания и лепет. — Поднимет мертвецов! — сказал я громко, стараясь придать голосу как можно больше злобы. — Сумрак обратит против нас павших, и лишь объединившись мы сможем ему противостоять. Я знаю это от самих мёртвых. Меня успели предупредить те, кто меня обучал и те, кто меня любил. Что вы скажете? Готовы ли вы в случае чего принять бой? Согласны ли вы? Ночной и Дневной Дозор Москвы, наверное, уже выразили согласие и уже вовсю разрабатывают стратегию… Настала гробовая тишина. Никто не мог поверить в то, что я сказал. Но Эрнеста сказала за всех. Уверенно, без дрожи в голосе: — И ведьмы тоже. Мы принимаем бой….***
Я покинул собрание сразу же после слов Эрнесты. У меня могли быть и другие дела. Пусть они так думают. На деле же я вышел возле Невского Проспекта, чтобы потом вновь направиться к Вике домой. Там меня ждала она и её уже успокоившиеся родители. — Как всё прошло, Антон? — ласково спросила Вика. — Что они сказали? — Они согласились, — улыбаюсь от ушей до ушей. — Выбора у них толком-то и не было. Когда они поняли, что в моих словах нет лжи, то сразу же пришли к единому мнению… — Антон. Как ты думаешь, как скоро…. — Не знаю, Вика, не знаю. День, неделя, месяц, год, может быть даже час. Честное слово, я не знаю… — присаживаюсь рядом с ней на диван. — Одно лишь знаю, что тебе всё это время лучше будет отсиживаться в тени. Я должен буду знать, что ты в безопасности. — Конечно. Я ведь со своим уровнем вряд ли что-нибудь смогу сделать. Боже, мне страшно… — Вика, расслабься. Виктор, Анастасия, скажите, а вы любите вино? — более нелепо я никогда не переводил тему разговора, но в результате этого мы отвлеклись. До поздней ночи мы пробыли в доме родителей Виктории, а затем ушли домой через портал. После того, как мы пришли домой, Виктория уже не беспокоилась. Вместо этого, этим вечером мы снова поддались нашим чувствам и доказали друг другу свою любовь. Удовлетворённая, моя благоверная лежала у меня на груди, уснув. Её дыхание уже успокоилось, ребёнку наша «процедура» не повредила. Довольный, я аккуратно приподнялся, мне удалось не разбудить мою будущую жену, затем нелёгкая занесла меня на кухню. Ужасно хотелось пить. Впереди была буря, но не было ни одного убежища, где бы можно было эту бурю переждать…