Не торопи события

POV Себастьян — Это был сумасшедший день, — девушка уселась в любимое кресло и взяла из моих рук протянутый бокал с красным вином. — Более сумасшедший, чем обычно? Клэри лишь покачала головой и сделала небольшой глоток. В этой гостиной она смотрелась как что-то чужеродное. Классический стиль был выбран не мной, но менять я его не стал. Деревянные стеновые панели, огромный черный кожаный диван с двумя креслами по бокам. Небольшой журнальный столик с кучей газет. За спиной сидящих — книжный шкаф с витражными дверцами. Несколько открытых полок со всякой ерундой, вроде огромной раковины или статуэтки всадника. А около окна — стол. Из цельного дерева, с лакированной столешницей и ящиками, закрывающимися на замок, к которому шел изящный ключик. Я легко терялся, ну или дополнял эту обстановку. Черный костюм тройка и белоснежная рубашка. Галстук в тон и дорогие часы на запястье. И лишь девушка была тут ярким пятном. Странного кроя короткое платье, оставляющее оголенными ключицы, без бретелек. Бледно-синее, небольшие складки на лифе, как украшение. Тонкие ремешки подобранных в тон туфелек впивались в нежную кожу её лодыжек. На запястьях были браслеты, без них она не выходила из дома. Тонкое оперение стрелы — её татуировка — приковывало взгляд. В таком виде, возможно, было бы хорошо пойти в ночной клуб и зажигать на танцполе. Но она сидела в моей гостиной и внимательно разглядывала меня через стекло бокала. Словно читала все мои мысли. — Так что случилось? — я присел на стол, прямо напротив нее и коснулся ладонями её оголенного колена. — Не знаю. Всё и сразу. Встретила сегодня Музыканта. Я понимающе хмыкнул. Скорее всего, многие люди, что мы тут обсуждаем, мне знакомы, но правило — никаких имен — осталось еще с тех пор, как мы были пациенткой и врачом. Прошло много лет, и я давно уже не её врач, а этот «секретный» шифр остался. В голове вспыхнули воспоминания первой встречи. — Проходите, мисс… Свободное бежевое платье было размера на два больше, чем нужно, и девушка смотрелась в нем нелепо. Рыжие волосы перехвачены заколкой, но их длина была явно не достаточна, чтобы удержать все пряди, и несколько выбивались из прически и свисали по обеим сторонам лица. Никакого макияжа, что больше удивляло, в плохом смысле этого слова, ибо он бы ей не повредил. Сухие обветренные губы и небольшая царапина на щеке. Единственное, что еще было живое на этом лице — глаза. Темно-зеленые, глубокого и насыщенного оттенка. Девушка оглядывалась, словно записывая про себя всё, что она увидела. — Клэри, зовите меня Клэри. — Вы от… — хотел я назвать имя знакомого направившего её ко мне, но она взмахнула рукой заставив замолчать. — Я пришла. Этого достаточно. — Присаживайтесь. — Лучше на ты. Мы, наверное, примерно одного возраста. — Я старше, — улыбка выглядела, наверное, странно, но мне совершенно не нравилось, что разговор вела пациентка. — Тогда ты хорошо сохранился. Это было откровенно грубо, но я проигнорировал укол. — Что тебя привело ко мне? — Настоятельная рекомендация друзей показаться специалисту. — Тебя заботит их мнение? — я достал блокнот и сделал первую запись. «Глаза» — Не настолько сильно, как им бы хотелось. Я сопротивлялась год, — она всё же прошла в комнату и присела напротив. Нога на ногу, и чуть откинувшись. «В такой позе принимают поцелуи любовников…» — почему-то такое сравнение пришло ко мне в голову. «Одиночество?» — еще одна запись. — И в чем тебе нужна помощь? — В жизненных ориентирах. Наверное, ты должен доказать мне, что поступок одного мудака не стоит того, чтобы рушить жизнь. — А он мудак? — я выгнул бровь, разглядывая, как скривилось её лицо. «Проблемы с мужчинами. Глупо и банально…» — кривой росчерк перечеркнул предыдущую запись. Впервые я заметил, что она красива. Правильные черты лица, пухлые губы, прямой нос. — Мудак, козел, урод, тварь — все, что тебе нравится. — Что сделал этот Урод? «Идиот? Скотина?» — Использовал меня, — девушка широко улыбнулась, обнажив ровный ряд зубов. — Себастьян, у тебя интересный подход к делу. Сеанс был закончен, и я встал, отложив блокнот. Клэри была чуть ниже меня, и когда я подошел ближе, сделала шаг назад. В её глазах не было испуга или, может, преувеличенной осторожности. Нет. В её глазах была слепая убежденность, что всё, кто рядом, могут воспользоваться ею. И это мешало ей жить. — Жду тебя в пятницу. — О, я точно приду… Клэри вышла, не оглядываясь, оставив меня наедине с мыслью, что я хочу увидеть её снова. — И что он? — она накрыла мои ладони своей рукой и залпом допила остатки вина. Девушка пожала плечами, словно это было достаточным ответом, но я не стал настаивать и разглядывал наши руки. Она протянула мне пустой бокал, и я отставил его в сторону. Молчание не было скованным или неловким, мне легко молчать в её присутствии. Как это часто бывает, одно воспоминание тянет за собой другое. — Это наш последний сеанс, Клэри, — я чуть улыбнулся и протянул ей пальто. — Ты рад? — она кривит губы. — Отчасти. Пальто на ней и теплый шарф, висящий на вешалке, переходит сначала в мои руки, а потом в её. Образ девушки стал привычным, легко войдя в мою жизнь, она заняла все мысли. Зеленые глаза преследовали во сне. Тонкие запястья с выступающими венами, частые синяки на бледной коже, стянутые обычной резинкой рыжие волосы — всё это как кусочки пазла. Хрипловатый голос в телефонной трубке и кривая усмешка на обветренных губах. Она была в каждом прохожем, в каждом пациенте, в каждом знакомом. Я искал её на кривых улочках Нью-Йорка и надеялся встретить в её любимом парке. Но то ли парк был не достаточно любим, то ли судьба не была ко мне благосклонна. — Так рад или нет? Ни в её голосе, ни в лице, ни даже в темно-зеленых глазах невозможно было разобрать, что же она хочет услышать. Черное пальто выгодно оттеняло чуть выгоревшие рыжие волосы, руки, выглядывающие из рукавов, резко контрастировали своим почти белым оттенком с темной тканью. И вся она была каким-то контрастом. Резкий и отрывистый голос, вечно хрипло-простуженный никак не вязался с обликом. С её чуть мятыми платьями и тонкой золотой цепочкой. Я сделал шаг навстречу Клэри и нарушил границу её личного пространства, но она не пошевелилась. — Ты сегодня задумчив? — её пальцы проводят по моей щеке и вырывают из воспоминаний. — Вспоминаю наш первый поцелуй. Клэри гортанно смеется и наклоняется ближе, её запах дразнит ноздри, её близость дразнит тело. Я резко подаюсь вперед и впиваюсь в губы девушки. Она упирается ладонями в мою грудь, и мне приходится отступить. Глубокий вдох совершенно не помогает прийти в себя. — Ну да, это было примерно также, — я смеюсь, и она смеется со мной. — Надеюсь, ты придешь в субботу? — как ни в чем не бывало, спрашивает Клэри. — Не думаю, что это хорошая идея. Чтобы оборвать разговор я встаю, на столешнице стоит начатая бутылка вина, и я разливаю его остатки в наши бокалы. Один протягиваю Клэри и сажусь на диван как можно дальше от нее. — Почему? Она видела, где я сел, но не обратила на это внимания. Глупо, но меня задело. И я ответил чуть резче, чем хотел: — Ты много лет прячешь нашу связь, неужели пришло время показать меня публике? Мне доставляет удовольствие вид её скривившихся губ и морщин на лбу. — А ты хочешь быть представлен моим друзьям? — Если учесть, что это я тебя вытаскиваю из всех депрессий вот уже больше семи лет, то почему бы и нет? — Не только ты, — она в усмешке обнажает зубы, и мне хочется залепить ей пощечину за эти слова. Ведь она чертовски права. Не только я спасаю её от самой себя. Целая куча мужчин считают своим долгом спасти эту рыжую сучку от самой себя. Мне просто не повезло. Я её люблю. — Мне уйти? — она с интересом разглядывает красные подтеки на ковре. Осколки разбитого бокала валяются у стены. Запах вина витает в воздухе. Клэри даже не дергается, когда я хватаю её за запястья и резко поднимаю из кресла. Она изучает меня. Внимательно разглядывает, словно насекомое в микроскоп. — Я осталась без вина из-за тебя, — фыркает девушка, словно и не чувствует, что мои руки оставляют синяки на её коже. — Много вина тебе вредно, — отвечаю я и впиваюсь в её губы. Мне безумно больно от мысли, что её целуют другие. Чужие мужские руки на коже Клэри — картина, преследующая меня в кошмарах. Она прижимается ко мне всем телом, не вырывая рук, но отвечая на поцелуй. Медный привкус на языке — её кровь из искусанной губы. У Клэри шальной взгляд. Когда я отпускаю её, она мешком падает обратно в кресло и словно в беспамятстве прикрывает кончиками пальцев искусанные губы. — Ты ревнуешь? Самый идиотский вопрос, который только можно задать, и она озвучивает его. Смотрит в мои глаза. Потирает пальцами губы. Мне приходит на ум мысль, что таким способом она пытается избавиться от ощущения моих губ. — Не думаю, что имею на это право. Ссора исчерпана. Клэри доверчиво прижимается ко мне, пока мы смотрим очередную серию дурацкого сериала. Рассказывает о прошедшем дне и советуется по поводу наряда для выставки. Я советую купить что-то новое и пытаюсь отогнать гнетущие мысли. Она засыпает прямо на диване, положив голову мне на плечо. Я провожу пальцами по её запястьям, на которых остались фиолетовые отметины от моих рук, и в очередной раз задаю себе вопрос без ответа. — Зачем она возвращается ко мне?