***
— Вы в детстве подвергались насилию? — Нет, у меня была семья, в которой все уважали чувства других. Мы всегда были одним целым. У меня дома в коробке лежат подарки моей мамы. Я не знаю, зачем я их храню. Я могу их выкинуть и мне будет плевать, но я знаю, что я неправильно поступлю. Мне кажется, так делать нельзя, поэтому и храню все это. Конечно же, не всякую побрякушку, а что-то достойное по-моему усмотрению. — В семье, где вас любили, вы стали безэмоциональным человеком. Как вы считаете: почему? — Я не знаю, в школе я…***
— На работу пора. — Снова ты? — сонно говорит Юнги, поднимаясь с дивана. — Если я не нравлюсь, найми другую. И где твоя… Как ее там? — Не знаю. Да и не важно. Она не могла уйти из дома. А он ошибался. Как раз в то время, когда Юнги спал на диване, Раэ ушла из его дома. Нет, она не насовсем, ей нужно было купить необходимые лекарства в аптеке. Юнги она просить не могла, он не должен был знать, что и зачем ей это надо. Только когда она звонила в домофон, никто так и не открыл ей дверь. Стоять в одних бежевых клетчатых штанах, белой футболке, кофточке и кроссовках без носков было холодно. Телефона нет, она никого не знает. Вот и сидит теперь на лавочке и ждет, пока приедет Юнги. Идти было некуда, если она уйдет, то не заметит, как приедет Юнги. А мало ли, что может произойти. Он может приехать и уехать снова. Лучше она подождет его. От вчерашнего снега не осталось и следа. Асфальт был чист. Снег шел не так долго и не хлопьями. Так, будто дождь поморосил-поморосил и прошел. Вчерашний день вообще был насыщенным. Они с Юнги не смогли сдержать эмоций и сошли с ума. Это так странно. Да, если бы не Намджун-оппа, они бы вряд ли так быстро оклемались, но все же… Эти признания от Намджуна было слышать совсем неожиданно. А ведь еще и Юнги. Он хотел поскорей избавиться от нее. Это все понятно, но почему он тогда предлагал ей кров, раз не хотел такого сотрудничества. В первые дни он был вполне хорошим, ведь он заботился о ней. А после того звонка он озверел. Он стал совсем другим тогда. Правда, после того, как она развеселила его на улице, он стал прежним. — Ты ведь уже выздоровела? — Да, спасибо вам. — Можешь спать и дальше на моей кровати, я привык на диване. Да и мужчина я или нет? Надо уступить девушке, — смущенно говорил он. Тогда он вел себя совсем скромно, будто не она, а он жил у нее в пентхаусе. Может, у Юнги раздвоение личности? — My love for you taste like summer and chосоlate chocolate chocolate cookie.***
— Может, это и правда так? — Нет, ты просто непостоянный. Нет у тебя раздвоения, — под тиканье машины говорит Джун и сворачивает. — Ладно, — поудобнее размещается в кресле Юнги. — У тебя через три часа фотосет начнется. Заедем домой? — Да. Мне надо. Я возьму объективы и прочее, в чем ты не шаришь. — Там что, твоя Раэ сидит? — удивляется Джун. — Где? Перед домом на лавочке с пакетом на коленях сидела и мерзла Раэ. Он быстро закрыл дверь за собой и приказал уже открывшей дверь Джун сидеть на месте и не двигаться. Подойдя ближе, Раэ заметила и улыбнулась ему. Но он не был так рад ее появлению. — Ты что это забыла здесь? Ты ненормальная? — Я в аптеку ходила, пока вы спали. — А меня предупредить? — Вы спали. — Ну и что? — выделил он каждое слово. — Ты понимаешь, что я несу за тебя ответственность. — Чего несете? — удивляется она и улыбается. Она уже совершеннолетняя, какая за нее ответственность. У нее даже родственников нет. — Я… — Нет. Вы ничего не несете. Юнги, мы с вами совсем чужие люди. Не надо так опекать меня. — Просто… — Вы были правы вчера насчет моего выселения. Я уже засиделась у вас. Хватит мне болеть. Я буду благодарна вам, если вы поможете мне. Пора искать работу и выселяться. — Я не тороплю тебя, — оправдывается Юнги. — Я правда так думаю, не переживайте. А теперь дайте мне ключи, я так замерзла. Юнги отматывает шарф и вяжет на ее шее; медленно вытаскивает из болотного цвета куртки по колени ключи и пихает ей в руку. Он был рассержен. Он же не выгонял ее, почему она так хочет съехать от него? Раз она решила уехать, то пожалуйста. Он поможет ей с работой. — Ты нашел? — Да, есть две работы. Она успеет. — Спасибо тебе, Намджун. Высоко подняв голову, он уверенно сел в машину и поехал на место съемок. — А объективы? — Селена принесет, — ухмыляется он. Резко. Резко меняются его эмоции. Это очень странно. Что происходит? От заботы к отвращению. От нежности, до грубости. У него нет чего-то среднего. У него нет плавного перехода, лишь острые углы. В его жизни все время резкие повороты, а так хотелось… Нет, нет! Ничего ему не хотелось. Все, забудьте. Вернемся к его работе. Айдолы. Известная группа. Бойз-бэнд. Нет, его это не нервировало. Просто они новенькие, а ему все же нравится работать со знакомыми лицами. Он адаптируется плохо. Не сразу. Работа с айдолами ему немного не нравилась. Все же модели знали, что от них нужно делать, и старались все сами. Хотя, этих мальчишек уже учат в компаниях перед дебютом кривляться на камеру. По-другому это никак не назовешь. Он должен уже привыкнуть к этому за столько лет работы. Все-таки они его заработок. Это не то, о чем он мечтал изначально, но все же. Но все же это хоть что-то. Что-то близкое, рядом с его мечтой. Работать он начал с девятнадцати лет. То есть он уже шесть лет в этой сфере. Первые пару лет так, азы, он только учился. А последние пару — серьезная работа. У юнги уже все было. Все: работа, деньги, свой дом, а машину купить не проблема. У Юнги было все, кроме его любимой. Он как-то и не задумывался об этом. Ему скоро двадцать шесть. Но что делать? Искать ему невестку? Не-е-е-ет. Это не его. Совсем не его. Да, женщины привлекают его, у него были девушки. Но как бы объяснить? Он совсем не торопится, и ему это не так важно. Он совсем не думает, что когда-то в будущем у него будут своя семья и дети. Тем более дети! Он их не очень любит. Скорее, такая жизнь ему будет в тяготу. Его невестка будет ревновать, да и он, хоть и серьезный человек, честен и откровенен с ней не будет. Он не считает женский пол за людей. У него в голове женщины находятся ниже мужчин, и они не имеют почти никаких прав. Хотя его мнение иногда менялось, но он все же придерживался своих правил, и его все устраивало. Он считал, что он счастливый, что он вполне нормальный.***
«Сегодня ездил на работу. Раэ, как на зло, сидела на лавочке, как будто не своя, и вела себя так непо. Раэ взбесила меня. Она не должна была такое говорить. Хотя и ее можно было понять. Мы вчера с Намджуном что-то совсем разошлись. Неприятно, наверное, было слышать это все. Сегодня утром я проснулся, мне казалось, что все это был сон. Но только когда Джун спросила меня о Раэ, я понял, что это все… реальность. Раэ. Раэ. Раэ. Черт, Раэ!»
***
— Я нашел тебе работу. Правда не я, а Намджун, но все же. Будешь работать в цветочном и в кафе. День через день. Завтра за тобой заедет Намджун и все тебе объяснит. Что-нибудь хочешь? — Вы хотите что-то заказать? — Да. — Ну… — задумывается Раэ. — Я бы хотела острые ножки. — Здорово. Я тоже их люблю, — улыбается он и достает свой айфон. — Что-то еще? — Да, нет. У вас совсем еды нет в холодильнике? — Я хочу что-нибудь другое. Будешь соджу? — Я не пила. — Ничего, научу. Что-то напечатав в телефоне, он позвонил и заказал ножек с соджу на дом. Сбросив вызов, он посмотрел на Раэ. Сейчас, когда он стоял в черной водолазке с горлом и черными брюками, он немного пугал ее. — Хочу перекраситься. Какой мне пойдет? — Красьтесь в черный, — пожала она плечами. Он лишь посмотрел на нее с лицом «ты серьезно?». — Нет, ну, а что? — сразу возмущается она. — Почему бы и нет? Я понимаю, что наш цвет черный, но все же. Будет круто. Такой черный, как смоль. Это будет красиво. Да и вообще, он подходит к вашему характеру. Этот цвет полностью описывает Вас. — По Вашим заявкам завтра же перекрашусь. — С чего это вы на «Вы»? И чего это вы меня слушаете. — Ну, ты же девушка. Я хочу девчонкам нравиться. Мне надоел этот цвет, да и красить их заколебался. Деньги уходят на них. — Ну, тогда в черный. Определенно, — улыбается она. Юнги кивает. — Точно перекрашусь. Тебе не нужны услуги стилиста? — Ну… Так, стоп. Это что за приливы доброты? — Соглашайся, Раэ, — пожимает Юнги плечами. — Пока я добр, лучше соглашайся. — Если платите вы, то я хочу подстричь кончики. — Лимит окончен. — Что? Ну, Юнги! — Зачем тогда было предлагать? — А ты мне что? Я тебе еду и стилиста, а ты? — А я, — передразниваю я. — А ты, — передразнивает и он. — Ну… А что вы хотите? — Раздевайся. Несколько секунд девушка стояла в шоке. Какой «раздевайся»? Он с ума сошел? Они знакомы не так долго, а уже на такой стадии отношений? Отношений? Что? Нет. Вот именно, никаких отношений. Ему же двадцать шесть будет. Если бы они и встречались, их бы не совсем поняли. Он старше ее на семь лет. Нет-нет! Она девушка с мозгами и делать этого не собирается, пошел он к черту! — Нет! — твердо говорит он. — Да шучу я, — и смеется. Смеется звонко и долго. Опупеть как смешно. Раэ лишь открывает рот от удивления и стонет. — Это вообще не смешно! Я смотрю, у вас с юмором совсем плоховато. — Ладно-ладно. Все. А если честно, то раздевайся. — О-о-о, — падает она на ковер. — Это падение Эйфелевой башни? — щурится он. — Это падение моей тушки. — Я что, опять сказал раздевайся? — и опять рассмеялся. Так и должно быть? У него точно проблемы с эмоциями?***
— Ты дурак? — удивляется Намджун после рассказа Юнги. — В смысле? — возмущается Юнги, сильнее зажимаясь в кресле. — Это что еще за «раздевайся»? Не ты ли говорил, что ее нельзя трогать? — Намджун, ну я же просто шутил. — Я от тебя таких тупых шуток еще не слышал. — Ну, ладно. Чего ты вот начинаешь? — Ничего. — Мальчики, — присоединяется к ним по середине Раэ. — Раэ, — говорят они. — Я кушать хочу, где еда здесь? — Ее нужно готовить. Через пару дней они с Намджуном встретились и поехали на ее будущую работу знакомиться. Как хорошо получилось, что подруга Намджуна, работала в этой сфере и смогла ее приютить. Конечно было неловко. Но ее дружелюбно приняли и с нетерпением ждали, когда она приступит к работе: в кафе и в магазине цветов. Ее график выглядел вот так: Кафе В 9 открытие и до 22:00 Зарплата: 147770,25 вон (7500р) Цветочный В 8 открытие и до 21:00 Зарплата: 137918,9 вон (7000р) В общем, график ее вполне устраивал. Если она подкопит деньжат, то у нее будет достаточно денег снять квартиру, платить за нее, покупать еду и одежду. В кафе и в цветочном она работала не одна, там был еще один официант и напарница. — Я хочу напиться. Тебя взяли на работу. Уже завтра ты идешь, куда? — В кафе, — улыбается она. Юнги тяжело выдыхает и накрывается одеялом. — Вы опять приуныли. Что с вами не так? Пару дней мы заказывали курочку и соджу. — И в итоге доедал курицу я, и допивал соджу тоже, — ворчит Юнги. — Смотрите, — перебивает Раэ и обращается к Намджуну. — Вы же видели, Юнги теперь черный. — Ты ему посоветовала? — Ага, он спросил, и я ему ответила. Идет же ему! — Раэ, поставь чайник, хорошо? — Ладно, — пожимает она плечами и идет к плите. Сама квартира у Намджуна не была большой. Скорей маленькой и уютной. — Ты серьезно? — шипит Намджун — А что? — шепотом отвечает Юнги. — Я давно хотел сделать это! — А где мне найти пакетики чая? — кричит из кухни Раэ. — Разрешаю похозяйничать на кухне! — выкрикнул Намджун ей и вернулся к Юнги. — Не смотри на меня так, — сводит брови Юнгию — Что с тобой происходит? — А вы какой будете чай? — спрашивает Раэ. — Черный или зеленый? — Красный! А Юнги черный, — отвечает Намджун и снова возвращается к Юнги. — Нет, ну, а что? Надо же что-то в себе менять. — Ты ходил блондином два месяца, а теперь опять темный? Тогда каштановый, а сейчас черный? — Она сама сказала, что мне такой подойдет. — Она сказала? — удивляется он. От Юнги не дождешься выполнения какой-то просьбы, скорее на хуй пошлет и все. — Значит, она сказала? — Вам с сахаром или без? — Раэ начинает раздражать Намджуна. — Мне без, а Намджуну три с горкой, — говорит Юнги. — Да, и что? — возвращается он к диалогу. — И что? А значит, когда я говорю тебе, смени прическу, ты начинаешь что-то там ворчать про то, что ты что хочешь, то и делаешь. — Я хотел это сделать, а Раэ всего лишь помогла окончательно принять решение. И ты не баба.***
— Почему мы так рано уехали? Вы с ним поссорились? — Что? Нет. — Мне казалось, что вы ссорились. — Тебе показалось Раэ. Все, сиди и молчи, я за рулем. Не люблю лишних звуков.***
— Ты так рано едешь? — сонно спрашивает Юнги. Раэ разбудила его и теперь носилась по дому, пока он спал на диване. — Кафе не так близко. Час езды на транспорте. Пока я туда доеду, соберусь с мыслями. — Ты хоть умеешь что-то? — Меня тогда научили. Сказали, что я похожу на настоящего официанта. Тем более, это всего лишь кафе. Да, туда многие приходят, но все же. Я смогу. Вы ведь придете как-нибудь? — Тут ключевое слово как-нибудь. — Я буду ждать, — прошептала она и ушла. Сев на транспорт, она вспоминала разговор с Юнги вчера. Вроде бы они нормально общались, но, когда она принесла чай, они сразу уехали. Он был совсем не в настроении. Может, они опять с Намджуном разругались. Но Намджун не выглядел злым или расстроенным. Его лицо было спокойным. И он с улыбкой принял из ее рук чай и медленно попивал его, расхваливая. Может, они и не ссорились, просто у Юнги произошла смена настроения. Резко и неожиданно. Намджун, наверное, привык уже к этому. Добежав до дверей кафе, через некоторое время ей открыли дверь, и она пошла к двери с табличкой для персонала. — Твоя форма, одевайся и мы ждем тебя за стойкой. Кивнув, она забрала форму и начала переодеваться. Сама форма была в виде коричневого фартука, поверх такого же цвета юбки-солнышка и белой блузки. — Вряд ли он придет. Она выходит и направляется к персоналу. — Замечательно, — сказала одна из них (девушек было двое), и другой парень закивал. — Давайте знакомиться. Я — Сохи, а она — Минджи. — Я Раэ. — Пак Чимин, — поворачивается к ним бариста. Этот парень выглядел очень красиво. У него была длинная темная челка в разные стороны, маленькие уши, пухлые губы. Сам он был вполне подтянутым, но все же пальчики были пухленькими и маленькими. Это выглядело довольно симпатично. — Что? — улыбаясь спрашивает Раэ. Он смеется, прикрывая рот кулаком и с улыбкой говорит: — Пак Чимин — бариста.