Assassin

Жизнь — самое хрупкое, что давалось нам. Мы так глупы и ничтожны, ведь так беспощадно губим ее, не смотря на то, что потеряв, мы не вернем упущенного, никогда.       Должен ли я задуматься над тем, что делаю? Каждый день, каждый раз, когда надеваю маску и натягиваю капюшон. Каждый раз, когда перезаряжаю оружие и натачиваю ножи. Каждый раз, когда убиваю…       Я думаю об этом, но ни разу не жалел. Почему? Они не стоят этого, их жизнь с самого начала была под угрозой, слабое звено истребляется, своего рода геноцид.        Задания, они приходят на мой телефон, в этом мне помогает мой верный друг. Мы с ним одновременно попали в этот мир убийства и боли, что бы ни случилось, мы всегда вместе. Оба потеряли родителей и нас привезли в школу для сирот. Хотя, она ею являлась всего наполовину, нас учили убивать, не думать, не сожалеть. Нас было десять, пятеро из нас не прошли десятую проверку — «Ты или тебя», это было убийство стоящего напротив тебя человека, доли секунды, разница настолько ничтожна, я мог и не выжить, мне просто повезло выстрелить раньше. Мы выстрелили одновременно, я и он, стоящие напротив нас люди упали на пол, а нам пришлось молча смотреть, как их глаза закрываются, именно в тот момент мы посмотрели друг на друга, у обоих в глазах читался ужас, неимоверный страх грядущего, но пути назад нет, мы оба это понимали. Следующие два номинанта умерли на финальном отборе, их сила воли была сломлена, это был суицид одного из них, второго убил я, своими руками, я задушил его, тогда на меня действовало лишь одно «не умереть», он или я, выбор был очевиден. Я и мой друг остались, так же остался и он, никто не знает где он и что с ним стало, парень исчез, как только ворота сиротского заведения были открыты. Я продолжил стремиться к вершине и у меня это получилось, как ни странно, убить десяток людей и было ключом к заветной двери. Мой друг — Тэхен был слабее и ему не суждено было стать таким же как и я, его призвание стало куда более безопасным, но от ответственности это его не освобождало, каждый раз в его руках не лишь его жизнь, а и моя, мне не хочется ощутить это на себе, хоть он и старше меня, я чувствую, что это обременяет меня, но без него мои шансы выжить куда меньше, чем с ним. Мы стали командой за эти годы, прошло семь лет, но я все так же вспоминаю о том, что произошло с нами тогда, в мои шестнадцать. Жизнь превратилась в существование и лишь когда я отнял чужую, понял, насколько важна моя. Когда я убил человека впервые, преподаватель по стрельбе не сводил с меня глаз, он сказал мне лишь одну фразу, которая в будущем каждый раз помогала мне подняться с колен и идти дальше: «Смерть — нажива, кто будет хищником, а кто жертвой?». Я всегда оказывался хищником, ни разу за семь лет я не позволил себе признать, что все кончено, именно поэтому я тот, кто есть сейчас.       Я — ассассин. Наша история запутана и не многие знают истинное призвание. Ассассины сражались за веру, только позже за вознаграждение. Термин «Наемный убийца» появился после крестоносцев и, ассассины рассыпались по всему миру. Непоколебимые воины, знающие все виды боевых искусств и самообороны. Я умею пользоваться всеми видами оружия, особенно теми, которое убивают тихо. Закалка, изнеможение и строжайшая дисциплина — это стало для меня образом жизни, моим способом существования.       Ассассины двадцать первого века отличаются от тех, что были раньше. Сейчас, мы живем своей жизнью, у нас свои правила, полная свобода в действиях, главное — выполнить задание — именно это так и осталось неизменным.       Мое задание на сегодня — избавиться от дилера. Просто парень, который убил парочку человек ради денег и партии товара. Меня не интересует то, что у него может быть семья или любимая девушка, это все лишь слабости, которые тянут его на дно, я любезно помогу ему к нему прикоснуться.       Черная маска закрывает мое лицо, кинжал в ножнах у щиколотки и два пистолета с глушителями, хотя, я собираюсь использовать лишь руки, отмывать кровь с лезвия значительно утомляет, пули нынче дорогие. Черный цвет стал для меня любимым, но я не употребляю это слово в таких случаях, назовём это привычкой.       Я уже у его притона, как же меня раздражают подобные места. Плотские утехи, они все живут без смысла, просто дышат, для чего тогда они живут? С каждым разом я убеждаюсь, что делаю то, что нужно, низшие создания, такие как они позорят человеческую популяцию.        Я вальяжно вошел в здание. Воздух пропитан никотином и долей марихуаны, я разбираюсь в наркотиках получше любого дилера, организм ассасина устойчив к наркотикам, в этом заслуга лишь моя и ничья больше, пытки в виде уколов и сильных ядов в больших дозах, я чуть не умер сотню раз, отбрасывая все сомнения и пробуя новое отравляющее вещество. Встретил бы я себя на улице, бежал бы прочь что есть мочи, это самое адекватное решение.       Выбиваю ногой дверь и за шиворот вытаскиваю полуголого парня в соседнюю комнату. — Что тебе нужно? Я все верну, дайте мне еще немного времени! — Начал вопить парень, желание заткнуть его стало сильнее и для него это плохая новость, я не убью его быстро.       Тихо и ловко достаю нож и хватаю его за челюсть, рывком вытаскиваю его язык и обрезаю его, кровь хлынула из его рта и большая часть потока направилась к горлу, он начал задыхаться. Отбрасываю его язык в сторону и запрокидываю его голову, белки в глазах налились кровью и зрачки помутнели, у него всего десять секунд, чтобы попрощаться с этим миром, не думаю, что его смерть огорчит то же количество людей, что и отсчет секунд до кончины дилера. Он теряет власть над телом и я отпускаю его, тело падает на пол, с притупленным стуком. Ниндзя закрывают глаза жертве, чтобы почтить смерть врага, для нас же, это ничего не значит, все мои жертвы умерли с открытыми глазами. Пустые и мертвые зрачки смотрят на мои ступни, эта картина повторяется каждый раз, и не прекратится, все истории имеют тот же конец.        Я вышел из комнаты и закрыл за собой дверь, на ходу вытирая руки от крови белоснежным платком, который бросаю у входа в притон. Мне все равно, что произойдет с моей вещью, теперь она не имеет ценности, испорченная ценность — ничто.       Нажимаю на газ и приятное вибро пробежалось по сидениям автомобиля. Маленькой радостью во всем этом для меня стала моя машина. Ее цена составляет десять убитых статного происхождения — сто тысяч долларов. Черное матовое авто с не слабым пробегом, лакированные автомобили не привлекают меня, это слишком отвратно в моих глазах, показуха, которая и доллара не стоит. Моя квартира находится в элитном районе Сеула по двум причинам: здесь живут лишь богатые ушлепки, которым до тебя нет дела, чтобы ни случилось, никто об этом не узнает; это высшая точка в городе и отсюда ведут все главные дороги, максимальное прибытие к цели в краткие сроки; Впрочем, оба варианта весомы, так что, этот район создан для меня.       Первым делом принимаю душ, я ненавижу лишние запахи, поэтому моюсь мылом без запаха. Алая вода исчезает и превращается в кристально-чистую, теперь, его кровь сошла с моей плоти и все забыто, его не стало в этом мире, он не оставил после себя след, завтра я уже не вспомню о нем, мир забыл его, суровые законы общества, как бы отвратно это ни звучало.        Приходит утро, я проспал всего четыре часа, я вынослив, но сон — неотъемлемая часть отдыха, ее главная составляющая. Но, недосып это поправимо, я же студент. — Малыш. — Мой друг хлопает меня по плечу и улыбается во все тридцать один, седьмой зуб я ему выбил когда нам было по восемнадцать, повздорили, а я оказался сильнее. — Хен, я сплю. — Пихнул я его, вновь утыкаясь носом в руки. — Ну, прости, малыш. — Он ухмыльнулся. Я резко схватил его за бедро и сжал его. — Отпусти. — Парень покраснел и процедил слово сквозь зубы, его лицо покраснело, ведь я нажал пальцами именно на артерию и кровь не поступает в ногу, теперь нога немеет и вскоре посинеет, он не будет ее чувствовать и не сможет встать, если я сейчас же не отпущу. Я убрал руку и он шумно выдохнул, пропыхтев обидное словосочетание: — Мускулистый кролик. — Я сплю. — Невозмутимо произнес я.       Пары шли, я проспал три часа и этого мне вполне хватило. Сегодня, я должен отмыть сталь от крови, я всегда делаю это идеально и после этого процесса нож как новый, в этом вся прелесть закалённой стали из Японии, тонко, остро и удобно, мастера своего дела.        Приходит время ланча, я голоден до такой степени, что готов лишить кого-то обеда насильно, хотя мне до невозможности лень делать что-либо. Мы сели за наш столик, Тэхен принес еды и мы дружно начали есть, на людях мы ведем себя как обычные люди, ведь для нас тоже существует угроза — «чистильщик», это наемный убийца, который убивает наемных убийц, чистит округ, если же он умирает, то приходит новый. Легче не показывать своей сущности, чем убивать их один за одним и тратить на это силы, не получив ни цента. — Простите. — Девушка, высокого роста и вполне аппетитного телосложения, встала рядом с нашим столом. Мы не были королями университета, но пользовались популярностью, что шло нам на руку, отличная маскировка. — Да? — Хен обворожительно улыбнулся, скрывая за ней гримасу недовольства, я же, даже не пытался ее скрыть. — Сегодня вечеринка, вот приглашение, будут только свои. — Она положила на стол две глянцевые бумажки и смущенно улыбнулась. — Разве, мы друзья? — Изогнул я бровь, смотря на эту картину. — Хотелось бы пообщаться с вами, мы учимся на одном факультете три года. — С тобой? — Я осмотрел ее, ухмыльнувшись. — Да… Но ты постоянно спишь и вряд ли замечаешь меня, я сижу спереди, перед тобой, каждый день… — Она говорила так, будто я в чем-то виноват. Солнышко, ты же не думаешь, что расстроенное личико и пара слезок смогут смягчить меня? Учится, скорее всего, на пятерки, только умники в жизни - полные чайники. — Мы придем, детка. — Ким улыбнулся, девушка быстро ушла, смущаясь все сильнее. — Мне напомнить тебе почему ты не дошел до конца? — Я смотрел ей вслед, ходит вприпрыжку, как ребенок. — Я нашел свое призвание. — Нет, хен, ты слишком мягкосердечен к обычным людям. — Они же ничего не сделали. — И что? Неужели, ты похож на них, в зеркале ты видишь то же, что и они? — Совсем нет, мои глаза… — Они полупустые. — Завершил я. Наши глаза блестят лишь ночью, причина этому воздушно-капельные яды, которые испробовали на нас, наша слизистая не раз подвергалась давлению и сейчас, она матовая, именно поэтому мы вечером пользуемся каплями для глаз, организм выделяет меньше влаги, чем у обычного человека. Это было сделано для того, чтобы даже когда ассассин проявил слабость, этого никто не заметил, мы не сумеем заплакать, даже если сильно захотим. С давнего времени эта тактика применялась к приемникам и все еще используется. Это называется «отравлением чувств», в этом есть доля правды, мы все отравлены, вплоть до костей, уже не те дети, что заходили в школу, сейчас, у нас совсем другие взгляды на жизнь.