Assassin

      Я уснул, задумавшись о своих планах. Просыпаюсь ровно в семь и дальше по расписанию, рана не спешит заживать, придется самостоятельно наложить швы. После самооперации, я поехал в университет. Хен пнул меня под столом, рыкнул. — Я еле удалил записи с тобой, будь осторожнее. — У меня проблемы, на меня охотится банда якудза Ко Мин Джина. — Это тот, у которого сын был убийцей и ты пришил его? — Да. — Ясно, и что ты решил? — Пока не знаю, главное — я знаю кто решил запереть меня в гробу. — Я развалился на стуле.       Началась пара, птичка Со опоздала, с замученным видом села за парту. — У меня объявление. Разбивайтесь на пары и готовьте доклад, два лучших доклада выйдут на обзор на премию и за эти деньги эта четверка отправится на отдых в Японию на неделю. У вас всего полторы недели, поэтому, не тратьте время и займитесь работой сегодня же. Правило: пара может состоять только из разнополых особ. — Да вы шутите. — Возмутился Тэхен. — Нет, мистер Ким, это будет честно. — Преподаватель цокнул языком. — Кто собирается участвовать?        Я и хен подняли руки, девочки сразу же подняли свои и одной из них была стесняшка.        Для меня это отличная возможность, чего уж там, идеальная. Я должен победить. Некоторые зубрилки подняли руки и мне захотелось запихнуть их кривые ручонки им в задницы и пнуть, чтобы рука вошла поглубже. — Что ж, разбивайтесь на пары и удачи, она вам понадобится. — Мужчина начал урок. Я вздохнул, ведь выбирать особо не приходится, все тупорылые и подняли руки лишь из-за меня, что мне совсем не подходит, я хочу победить, а для этого мне нужен хен, а его я в пару взять не могу! Еще одна причина ненавидеть этот мир.       Во время ланча, я задумчиво рассматривал еду, медленно запихивая в рот кусочек мяса. — Мы можем поговорить? — Стесняшка встала рядом с нашим столом. Я повернул к ней голову и понял, что это предложение адресовано мне. Поднимаюсь с места, под тихую язву хена: — Иди, иди, Ромео.       Я врежу ему, но потом. Мы отошли от столика и девушка глубоко вдохнула. — Давай делать проект вместе? — Смотрит на мое лицо и ожидает каких-то эмоций. — Ладно. — Ответил я. — Нужно начать как можно раньше, может, сегодня? В кафе возле университета, после пар. — Хорошо. — Я кивнул и пошел к Тэхену, приподнимая рукав на правой руке. — Ну что? — Хен злорадно улыбался, смотря на меня. Я легонько ударил его вбок, усаживаясь на стул. — Все так плохо? — Выдавил он, схватившись за больное место рукой. — Нет, я нашел с кем делать проект, а вот ты — нет, поторопись. — Сам разберусь. — Парень фыркнул и запихнул в рот кусочек мяса. — Не впервой. — С набитым ртом сказал он.       Хен у меня проворный, найдет выход.       После пар, я сел в кафе и ждал стесняшку Со. Девушка буквально влетела в дверь и села напротив. Я сделал вид, что это не странно и открыл конспект. — Так как предмет называется история, мы затронем самою интересную его часть. — Ну. — Произнес я, даже не смотря на нее. — Женщины-убийцы. — Произнесла она, смотря на меня. — Почему не мужчины? — Сильный пол не в моде, а вот сильная женщина с замашками — самое оно. — Это ты сейчас о себе? — Изогнул я бровь, смотря на ее умное выражение лица. Я конечно все понимаю, ее переклинило и тянет на маньячину, но не слишком ли это? Особенно для меня, странно это как-то, убийце о убийцах рассуждать. — Нет, все убийцы-женщины девятнадцатого века, там было поинтересней, чем сейчас. — То есть? — Я отложил ручку и посмотрел на девушку напротив. — Сейчас, причины убийства просто смешные: это либо психическое расстройство, месть, просто для удовольствия, или же случайно. Минимум логики.        Я присмотрелся, эта девчонка не так проста, как кажется. — Кто твои родители?       Она опустила взгляд. — Меня удочерили. — Прошептала она, робко смотря на меня. — Папа работает на строительной фирме директором, а мама шеф-повар в собственном ресторане. Настоящих я не знала… А твои? — Я детдомовский. — Я внимательно следил за ее реакцией. Девушка выровнялась и сжала в ладони папку. — Тебя так и не забрали, да?       Она меня жалеет, или мне показалось? Даже если б забрали, то… Что бы произошло? Может, у меня была бы семья, хоть и не родные, но близкие люди. Сейчас моя семья — хен, он мой папа и мама, и брат и даже сестра иногда, он до дури странный. — Мы трепаться пришли или доклад делать? — Я опустил голову к телефону. — Прости я… Не знала. — И что у тебя есть? — Проигнорировал я ее. Она быстро присела рядом и разблокировала планшет. — Первая женщина — «Черная вдова». Её имя — Белл Соренсон Ганнесс. С её помощью в иной мир были отправлены порядка сорока человек. Более половины всех убитых — родственники или близкие друзья «вдовы». Женщина не работала, она существовала за счёт страховок, достававшихся ей после смерти родственников. Ею были умерщвлены муж, дети и несколько потенциальных женихов. О её смерти достоверно неизвестно. Обезглавленное тело женщины, похожей по всем признакам на Белл Соренсон Ганнесс, не давало стопроцентной гарантии, что это именно «Чёрная вдова». — То есть, ее так и не нашли? — Скорее всего. Но обрати внимание, был мотив. Страховка — причина ее убийств. — Да, но разве это не тупость? Все улики указывают на нее, она даже не пыталась оправдаться или спрятать улики. — Говоришь как следователь. — Она повернула ко мне голову. — Ты поступил на медицинский, чтобы потом стать криминалистом?       Черт, что? Я? В правоохранительных органах? Если бы хен услышал, ржал бы всю неделю. — Нет, это просто лучшее, что было. А ты зачем? — Я стану ветеринаром. — Задумалась она. Остановите землю, я сойду. Примитивные мечты, помогать животным, вероятно в детстве у нее сдохла собака и она рыдала у ее могилы днями напролет. — Не хочу лечить людей, они сволочи. — Смотрит на меня. Я дар речи потерял. — Зачем их спасать? Они причинят кому-то боль, люди — злые существа, безжалостные твари в плоти и коже. Эта Белл этому доказательство, знаешь, почему я затронула эту тему? Общее между всеми женщинами-убийцами — они болели, все болели тяжелыми болезнями и их лечили доктора, благодаря чему они убивали людей, были на это силы. Знаешь, что я скажу? Они не заслуживают жизни, жить ради того, чтобы отобрать чужую? Жизнью это не назовешь. Я никогда не стану хирургом, потому, что отказываюсь спасать тварей в человеческом обличии. — Девушка поджала губы. — Думаешь, я чокнутая, да? — Нет… — Ответил я, сжимая кулак в кармане джинс. Что же она за человек такой? Сама ни разу другим боль не причинила, а такое молотит. А ты не так проста как кажешься. — Как тебя зовут? — Ты… Не знаешь моего имени? Ты шутишь? — Нет. — Офигеть просто, я тебе душу изливаю, а ты не знаешь как меня зовут? — Со. — Фамилия? Серьёзно? Ты в бункере жил? — Ее возмущению не было предела. — Нет, я не запоминаю то, что меня не интересует. — Что изменилось? — Я не хочу называть тебя «эй». — Джиен, меня зовут Джиен. Но я не прощу тебе это. — Я куплю тебе любое блюдо из меню. — Ты прощен. — Хватает меню и листает его. Все-таки уговоры протестированные на Тэхене дали свои плоды.       Девушка заказала большой десерт, я пил американо со льдом. — Какое сладкое. — Вздохнула она. — Ам… Сок? — Смотрит на меня. — И два стакана вишневого сока. — Я поднял руку, официант кивнул. — Как ты догадался? — Она увеличила свои зрачки в два раза, смотря на меня в упор. — Он утоляет жажду и он мне нравится. — М. — Она кивнула и продолжила есть.       Я прокашлялся и начал читать следующую статью: — Медсестра Джейн Топпан нападала на немощных пациентов. Известно, что её отец был сумасшедшим, поэтому Джейн воспитывалась в детском доме. Девочку удочерили, но приёмные родители оказались бедными, из-за чего злоба будущей убийцы к окружающим только усилилась. Первое время своим пациентам медсестра Топпан вводила наркотики, наблюдая за их состоянием между жизнью и смертью. От этого она получала сильнейшее сексуальное наслаждение. Позже свои эксперименты женщина трансформировала в убийства. После её ареста полиция сумела доказать одиннадцать убийств. Находясь под арестом, медсестра призналась в ещё тридцати одном убийстве. Экспертиза доказала, что Джейн — безумна. Остаток жизни она провела в психиатрической клинике. — Ясно. — Протянула девушка. — А вы с ней похожи, надеюсь, ты медсестрой не станешь. — Я не больная на голову. Я же сказала, людей лечить не буду, чтобы избежать вот этого всего. — Кивает на экран планшета и запихивает в рот ложку с карамельным кремом. — Чтобы не испытывать сильнейшее сексуальное наслаждение? — Я поиграл бровями, она вытащила изо рта ложку. — Ах ты, пошляка кусок! — Резко бьет меня в живот, задевая рану. Я простонал от боли и ударил кулаком по столу, зажмурившись. — О, прости, черт, прости. Может лед? Больно? Сильно? — Гладит мои плечи и взволнованно смотрит на меня, меня это удивило, но сейчас не об этом. Вздыхаю, швы не разошлись, и на том спасибо. — Нормально все. — Ты же качаешься, не думала, что ты такой хлюпик.       Х-хлюпик? Я?! — У меня травма, поэтому больно. — Я посмотрел ей в глаза, чтобы она угомонилась. — Да? Прости. — Хлюпик? — Ладно, я не хотела, доволен? — Хватает планшет и листает найденные ею материалы. — Нет. — Чего тогда ты хочешь? — Хмурится. — Расскажи мне о своем детдоме. — Что? — Медленно поворачивает ко мне голову. — Где он находился? — Детдом для девочек, в районе Мендон. — Там всегда парады проходят. — Да, я подбегала к окну на втором этаже и смотрела, как люди в ханбоке шли по улице, смеялись, играла красивая музыка. Мне всегда это нравилось, но я ни разу на таком параде не была. — А как же Чусок? — Родители не отпускали меня, да и друзей у меня не было совсем… — Она поджала губы и вздохнула. — Что там дальше? — Я подпер рукой голову. — «Кровавой графиней» была прозвана графиня Элизабет Батори. Точное число её жертв неизвестно, оно колеблется от тридцати до шестисот пятидесяти человек. Если верить легендам, графиня предпочитала принимать ванны, наполненные кровью молодых девушек. Женщина считала, что таким способ сможет продлить свою молодость. Батори заманивала девушек в свой замок, под предлогом предложения о работе, закрывала в подземелье, а затем убивала. Помогал ей в этом её собственный муж Ференц Надаши. Чтобы избежать огласки и громкого суда над графиней, её знатные родственники закрыли Элизабет в её же подземелье, где она скончалась спустя три года. — Правильно сделали. — Не думаю, загвоздка в том, что она таки помолодела. — Джиен улыбнулась. Я улыбнулся в ответ. — Ты улыбаешься? У меня галлюцинации? — Я улыбаться не могу что ли? — Надулся я, выпивая залпом свой американо. — За три года я ни разу не видела твоей улыбки. — Плохо смотришь. — Сдался ты мне. — Вот видишь? — Ты одеяло не перетягивай. — Щурится как лисица. — А ты из мухи слона не делай. — Ты фразеологизмами решил померяться? Я итак победила, поэтому… — Да щас. — Возмутился я. — Что? — Медленно протянула она и открывала глаза все шире. — Угомонись, сурок, делом занимайся. — Кроль. — Что-что? — Я наклонился к ней. — Говорю, ты кроль, кролик. — Закидывает ногу на ногу и беззаботно продолжает есть свой десерт, да когда же она его доест? — С чего это я кролик? — А я сурок? — А вот не знаю, прищур у тебя пронырливый. — А у тебя зубы кроличьи. — Йа! — Вот это лишнее, я Джиен. — Она провела пальцем перед моим лицом. — Убери свою ручонку или я откушу тебе палец. — Рискни, я откушу твой. — Тебе пять лет? — Нет, а вот ты явно даже на подростка не смахиваешь. — Лучше замолчи. — Я разозлился ни на шутку, мне даже старшие убийцы не смеют дерзить в такой форме, про девушек я вообще молчу. — А то что? Откусишь мне палец?       Я схватил ее за талию и прижал к спинке диванчика. Девушка сглотнула и смотрела на мое лицо. А у нее не плохая кожа, что редкость, прыщавые красавицы пользуются тонной косметики, хоть что-то у нее есть, умом Бог обделил, только дурак может дерзить такому как я. — Прекрати это, я не твой сосед и мне далеко не шестнадцать. То, что я общаюсь с тобой нормально не значит, что мы друзья. Я девушек не бью, не заставляй меня перешагнуть свои же принципы. — Я сел в прежнее положение.       Джиен тихо выдохнула, напряжение между нами стало сильнее, мне даже так удобней. — Думаю, на сегодня достаточно. — Тихо сказала она и встала с места. — До завтра. — Удачи. — Я выложил купюры на стол и последовал за ней. Я пошел к машине, а она к остановке. Что-то в ней не так, такая ненависть к людям, она же не я, чтобы принимать это как само собой. Меня, в принципе, это совсем не удивляет, ведь я узнал ее прошлое и ее поведение вполне объяснимо, что-то она недоговаривает, лиса.