Ты Моя Религия

Кларк тихо поднялась в свою комнату и сразу же начала распаковывать чемодан. «Тебе не место в монастыре», мысленно передразнивала девушка Александрию. «А тебе, значит, место? Что за бред? Ты не можешь бросить своих монашек, ок. Я приехала к тебе. Сама. Добровольно, блять»! Блондинка злилась. Гриффин даже не понимала, что её задело больше: то, что Лекса выгнала её из монастыря или то, каким тоном она с ней говорила. Разговор в монастыре стоял перед глазами на четком контрасте с тем, что происходил в ее комнате в начале недели. Девушка отказывалась понимать такие решения брюнетки. От ее холодности хотелось кричать. «Боже, какая же ты стерва, Александрия Рейкун!» Думала Кларк, наконец покончив с вещами и обессиленно рухнув на кровать. Слёзы текли по щекам, но в этот раз девушка не чувствовала ту пустоту, что заполняла ее в прошлый раз. «Если ты так хочешь спрятаться за стенами монастыря, что даже моя любовь не в силах убедить тебя выйти уже из заточения, то так тому и быть, Лекса.» Приняла решение Кларк, вытирая слезы и обнимая подушку, на которой еще несколько дней назад спала брюнетка. За окном уже была ночь, когда Гриффин, наконец успокоившись, смогла провалиться в спасительный сон.

***

Утро началось с голоса Лексы, наполнившего всю комнату. Кларк вскочила, оглядываясь, а потом вспомнила, что произошло вчера и с невероятной злостью нажала на сенсор, вырубая будильник и тем самым песню Рейкун. Слава богу, сегодня мать ей не звонила. Скорее всего, помощник, приставленный к Кларк, уже доложил миссис Гриффин о походе в магазин и о том, какой именно гардероб был выбран её «исправившейся» дочерью. День проходил в напряжённом темпе. Лёгкий завтрак, чуть ли не на ходу, стилисты, визажисты, парикмахерская, маникюр, телефонные переговоры, всё слилось в голове Кларк в одно нескончаемое действие с большим количеством малознакомых и заискивающих перед ней людей. Девушка искренне не понимала, на что рассчитывает её мать, пихая свою ещё довольно-таки юную, девятнадцатилетнюю дочь в свой бизнес. Да, миссис Гриффин обладала невероятным влиянием во многих сферах, но неужели она не понимала, что Кларк не то что к управлению одним из отделений, а вообще к самой работе не подготовлена? А как же должное образование? Время на то, чтобы хотя бы понять общую структуру деятельности даласского филиала и самой компании? Иногда девушке казалось, что мать чересчур помешана на семейном бизнесе, нежели на счастье своей единственной дочери. И Кларк протестовала как могла, пока однажды новый супруг миссис Гриффин не застал её с другой девушкой в несколько пикантной ситуации. Грандиозный скандал — и вот она уже в монастыре. От круговорота нужной и не очень информации Кларк смогла спастись только к вечеру, когда оказалась в своей комнате. Девушка переоделась в вечернее платье, заранее подобранное её матерью для этого вечера, и, подхватив клатч, в тон наряду, наконец отправилась на благотворительный вечер. В просторном, чересчур помпезно украшенном зале было уже достаточно людно. Кларк огляделась. Напротив основного входа была сцена, на которой находились музыканты, игравшие непринужденную музыку. Между столами, расставленными по обе стороны помещения, расхаживали мужчины в смокингах и женщины в вечерних нарядах. Матери с отчимом нигде не было видно, и девушка позволила себе расслабиться, подхватив с подноса проходившего мимо официанта бокал с шампанским. Музыка, казалось, абсолютно не мешала общению. Посетители вечера стояли малыми группами, обсуждая что-то своё. — Кларк, — услышала девушка голос, доносившийся за спиной и обернулась. Рядом с ней стояли её мать, отчим и какой-то незнакомый ей молодой человек. — Познакомься, это - Себастьян Бригс. Себастьян, это моя дочь — Кларк. Со следующей недели руководить даласским отделением будет она. — Что ж, приятно познакомиться, мисс Гриффин, — галантно поклонился молодой мужчина. — Взаимно, — девушка натянула на лицо дежурную улыбку. — Скажите, мистер Бригс, какую компанию вы представляете? — О, прошу, — запротестовал её собеседник. — Зовите меня просто Себастьян. — Как вам будет удобно, но взамен, буду рада, если вы так же будете называть меня по имени, — с лица блондинки не сходила улыбка, хотя всё тело было напряжено, так как мать не спускала с нее пристального взгляда. — Так чем вы занимаетесь? — Мне поручено изучить местный рынок и найти компании для вложений средств моего заказчика… — мужчина начал расписывать суть своей деятельности, а Кларк слушала вполуха, иногда кивая собеседнику, будто была профессионалом и знала, о чём он говорит. Успокоившаяся от её действий мать вместе с Эдди, куда-то отошла. — Мой заказчик также придерживается несколько прогрессивных взглядов, — продолжал вещать Себастьян. — Его абсолютно не прельщает снобизм, и он ищет людей с нестандартным подходом к тем или иным вопросам. Он несколько эксцентричен и ожидает от своих партнеров полной отдачи делу и отсутствия былых предрассудков. — Довольно необычная позиция в нашей сфере, — кивнула девушка. — Но не менее рискованная, чем любые кардинальные изменения в бизнесе. — Полностью с вами согласен, — радостно подхватил Себастьян. — Скажите, Кларк, предусматривается ли в вашем отделении какое-то изменение для улучшения обслуживания негетеросексуальных пар, а также по трудоустройству их в компанию? Девушка поперхнулась. Во всём списке документов, возможных вопросов и ответов на них, что дали ей мать с помощником, не было ни слова об этом. Конечно, Гриффин это не удивило, учитывая слишком традиционные представления обо всём мире. — Вы имеете в виду, — наконец решилась девушка. — Не отношусь ли я негативно к людям нетрадиционной ориентации? — Вы верно меня поняли, Кларк, — Себастьян сосредоточенно смотрел на девушку. — Дело в том, что у моего нанимателя насчёт этого пунктик. И он бы… Кларк? Внезапно музыка в зале изменилась, что привлекло внимание девушки. Within Temptation — Are You the One Не та ли ты, Путешественник во времени, которая пришла, Чтобы вылечить мои раны и привести меня к солнцу, Чтобы идти со мной этим путём до скончания времён? «Этого не может быть!» Кларк медленно повернулась. «Боже… это…» Блондинка, застыв, смотрела на сцену, посреди которой стояла Лекса, в простых джинсах и белой рубашке. Брюнетка пела, не отрывая своего взгляда от небесно-голубых глаз Гриффин. — Это что, Александрия Рейкун? — послышался шёпот со всех сторон. Не та ли ты, Кто сияет в ночи светлячком, В ком — вечность вечернего неба, И встреча с утренней зарей? Не та ли ты, Кто разделит со мной эту жизнь, Кто нырнет за мной в море? Не та ли ты, Кто пережил достаточно боли, И не желает больше чувствовать стыд? Не та ли ты? Сердце блондинки бешено стучало в груди. Девушка буквально приросла к полу, глядя на брюнетку, которая, спускаясь со сцены, шла к ней. Кларк казалось, что из огромного зала вышел весь воздух, также, как и из её легких. Гриффин не могла вдохнуть, утопая в ласковом взгляде зелёных. Не та ли ты, Чья любовь — как цветок, которому нужен дождь, Чтобы смыть чувство боли, Которая может привести к новым страхам? Не та ли ты, Кто будет будет гулять со мной в саду звёзд, Вселенной, галактик и планет? Верна новая звезда нашей любви… Не та ли ты? Не та ли ты? Не та ли ты? Рейкун выключила микрофон, прошептав в губы Кларк: — Не та ли ты? Ноги блондинки подкосились и, если бы не неожиданно крепкие руки Александрии, подхватившие ее, она бы упала. — Лекса… — наконец выдохнула Гриффин. — Ты… я… Я ничего не понимаю… — У меня было время подумать, Кларк, — нежно проговорила брюнетка. — Когда мои родители погибли из-за моих капризов, я не знала, как могу искупить это. Я понятия не имела, как можно справиться с пустотой, которая окутала меня тогда. Я была убеждена, что религия меня спасет, Кларк, понимаешь? Так и есть — Лекса говорила эмоционально, с жаром, а сердце блондинки замерло от боли. «Она… зачем она говорит всё это? Я же…» Девушка попыталась отстраниться от брюнетки, но та, заметив это, ещё сильнее прижала Гриффин к себе. «Отпусти», хотелось закричать блондинке, но она не могла произнести ни слова. — Кларк, ТЫ моя религия, — продолжала Лекса, с надеждой глядя в глаза девушки, которую сжимала в объятиях. «Что она сказала?». Бешеное сердцебиение мешало думать. Всё происходящее казалось какой-то масштабной галлюцинацией, но девушка отчетливо чувствовала опаляющее дыхание, крепкие руки на своей талии. — Лекса… — в голосе блондинки звучала мольба. — Я никуда не уйду, Кларк, — брюнетка говорила и покрывала лицо Гриффин лёгкими поцелуями. — Я здесь. С тобой. Я люблю тебя! Слышишь? Блондинка сильнее прижалась к Лексе, потянувшись к её губам. — Кларк? — услышала девушка гневный окрик матери. — Что ты творишь? Немедленно прекращай этот цирк! — Уведи меня отсюда, — попросила Гриффин, не отрывая взгляда от зелёных. Лекса, осторожно поддерживая блондинку за талию, вывела её из помещения. Свежий воздух помог блондинке немного прийти в чувство. Уже в машине, к которой её привела Рейкун, Кларк резко повернулась к Александрии. — И никакого монастыря, — твёрдо произнесла девушка. — Ох нет, Гриффин, так просто ты от меня не отделаешься, — рассмеялась брюнетка, нажимая на газ.