Ты Моя Религия

Лекса уже около пятнадцати минут ходила от стены к стене. Поездка, которая должна была всё решить, наоборот всё еще больше запутала. «Спокойно, Лекса. Ты хотела разобраться в чувствах и… Разобралась. Итак, что мы имеем?» Рейкун по выработанной за два года привычке решила всё расставить по местам. «Я люблю эту несносную, неуправляемую блондинку. Мало того, это взаимно. Зашибись. Что мне теперь с этим открытием делать?» — Мать-настоятельница? — робкий женский голос вырвал ее из состояния задумчивости, и брюнетка обернулась на него. «Твою мать!» Лекса застыла. На нее с удивлением смотрело тридцать пар глаз. Еще бы. «Так, Лекса, соберись. У тебя же занятия!» Мать-настоятельница посмотрела на свои руки, в которых все еще был открытый том с учебным материалом. «Интересно, давно я так „зависла“? О чем я вообще там говорила?» Пауза явно затягивалась, отчего брюнетка начала нервничать. — Мегги, как ты поняла последний абзац? — голос Матери-настоятельницы звучал слишком радостно, но кто бы ей еще сказал об этом. Решение же найдено. — Но… — девушка явно растерялась. — Мать-настоятельница, вы же… — Я же что, Мегги? — неприятное предчувствие кольнуло брюнетку. — Вы как вошли в класс, не сказали ни слова… — робко пришла на выручку растерянной подруге Эприл. «Неловко вышло.» На секунду смутилась Лекса. — Я имела ввиду последний абзац прошлого занятия, — нашлась брюнетка. — Вы же прорабатываете то, что мы вам даём в кельях? Все еще недоумевающая Мегги начала пересказ прошлого материала, а Лекса, наконец выдохнув, продолжила урок. «Мне надо поменьше думать о Кларк». Но блондинка не выходила из головы, а потому, как только колокол оповестил об окончании занятия, Мать-Настоятельница первой выскочила за дверь, желая поскорее остаться наедине со своими мыслями. Она бесцельно шла по коридору. Воспоминания о блондинке накрывали с головой. Казалось, не осталось места в монастыре, в котором у них с Кларк не происходили встречи, споры и… «Лекса, ну что ты как маленькая! У нее своя жизнь, у тебя своя! Ты отвечаешь за весь монастырь, за своих послушниц! Какая любовь? Смирись!» Погруженная в свои мысли девушка не заметила, как сшибла пожилую монахиню. Хельга смотрела на нее пристально. Так пристально, как никогда до этого. — Мать-Настоятельница, — неожиданно твёрдо сказала пожилая монахиня. — Думаю, настало время поговорить. — Поговорить о чем? — Лекса напряглась. — Пройдемте к вам в кабинет, — голос Хельги стал мягче. И Лекса пошла за пожилой женщиной. «А куда деваться? Не отбиваться же от старушки, которая явно хочет что-то серьезное и явно важное сказать, вон как до кабинета припустила!» В кабинете царил лёгкий беспорядок. Неудивительно, когда Лекса была в нем в прошлый раз, она судорожно, в темноте, дабы не заметили, искала дело Гриффин, которое куда-то не туда положила перед приездом рабочих. Хельга и глазом не повела, увидев разбросанные по полу и столу документы, ожидая, когда брюнетка закроет за ними дверь. Закончив с замками, мать-настоятельница повернулась к пожилой женщине, выражение лица которой могло говорить о чем угодно. «Чего она такая серьезная? Когда я вообще в последний раз ее такой видела?» Пока Лекса пыталась мысленно адаптироваться под непонятную ситуацию, Хельга подошла к ней чуть ближе. — Лекса, — мягко начала женщина, и глаза брюнетки округлились. ТАК Хельга в последний раз говорила с ней перед тем, как сообщить о том, что лучшего кандидата на пост Матери-настоятельницы, чем она, Александрия, в монастыре нет. — Ты довольна тем, как проходит твое бытие здесь? — Х-хельга? — пораженная Рейкун смотрела на пожилую женщину, как будто перед ней вовсе не монахиня, а ее воспитатель. — С чего такие вопросы сейчас? — Я прожила уже немалый срок, Лекса, и вижу, когда человек нашел свою вторую половинку. — Хельга не спрашивала, она утверждала. — Это не про меня, — брюнетка грустно опустила голову, разглядывая пол. — Ты стала менее собрана, часто улыбаешься, и теперь это не дежурная улыбка, — начала перечислять монахиня, явно подготовленная к тому, что Рейкун будет спорить. — Ты теряешь нить разговора во время занятий. «Предательницы», возмущенно подумала Лекса. «Ну, подумаешь, пару раз отвлеклась. Ну и сорвала несколько занятий. Тоже мне, неженки». — А с тех пор, — продолжала аргументировать женщина. — Как одна особа покинула монастырь, в твоих глазах печаль. Ты отлучалась, и я надеялась, что ты примешь верное решение, но нет. Ты вернулась, как будто решила, что эти чувства явно взаимные, судя по поведению Кларк, тебя ни к чему не обязывают, но это не так. Уже три дня прошло, а я не вижу от тебя никаких подвижек в сторону принятия решения, это не может меня не беспокоить. — Это ничего не меняет, — тихо ответила Рейкун. — Я сделала свой выбор, Хельга. А любовь… Она пройдет, наверное. — Я обещала Элеоноре, — возразила пожилая женщина, глядя на портрет тети Рейкун, висящий на стене. — Что прослежу за тем, чтобы в твоей душе были мир и спокойствие. А если когда-нибудь в твоей жизни возникнет такое светлое чувство, как любовь, то не дам тебе ошибиться, отказавшись от всего этого. Лекса в очередной раз ошеломленно посмотрела на монахиню, которая заменила ей потерянную семью. «Что она хочет этим сказать? Разве в моей ситуации можно что-то изменить?» — Никто не уходит в монастырь просто так, дитя, — продолжала Хельга. — Как и ты в свое время пришла к нам, испытав глубочайшую потерю. Но ты еще молода, Лекса. Сейчас ты испытываешь непреодолимую силу — силу любви, и ты не должна отказываться от этого ради того, что сейчас не является твоей судьбой. Ты должна принять верное решение. — Я хотела бы… — неуверенно начала брюнетка. — Возможно ли? — Все в руках Господних, дитя, — улыбка монахини излучала тепло и поддержку. — Мне нужно покинуть монастырь, Хельга, — более уверенно продолжила Лекса. — Тогда не медли, — одобрительно кивнула пожилая женщина. — Ступай собираться, дитя. С остальным я решу. После этих слов Лекса почувствовала, будто тяжелая ноша упала с ее плеч. Впервые за долгие годы. От переизбытка чувств, молодая девушка подлетела к своей духовной наставнице, нежно обнимая ее. — Спасибо, Хельга, — Александрия чмокнула пораженную, но улыбающуюся монахиню в щеку и пулей выскочила из кабинета, бегом направляясь в свою келью. На лице девушки сияла улыбка, настолько непривычная остальным обитательницам монастыря, что они оборачивались ей вслед. «Осталось только сделать все, чтобы доказать Кларк, что я достойна ее любви и что мы сможем быть вместе», радостно думала девушка, осторожно упаковывая свои вещи в чемоданы. «Главное, чтобы не было поздно. Нет. Не может быть поздно. Она же обещала ждать меня!» Когда последний чемодан уже был собран, звон колокола оповестил о начале трапезы, и Лекса поспешила на обед. Она не знала точно, когда сможет уехать, но надеялась поговорить об этом с Хельгой после приема пищи. В трапезной как всегда стоял небольшой гул, от беседующих друг с другом послушниц. Лекса заняла свое привычное место и только приступила к обеду, как посторонний шум за дверями насторожил ее. Брюнетка отчетливо слышала какой-то спор. «Я все еще Мать-настоятельница, а значит мне его и прекращать», решила девушка и, встав из-за стола, вышла к спорящим. Вышла и замерла… Посреди коридора стояли Эприл и Мегги, отбиваясь от пытавшейся попасть в трапезную Гриффин. — Кларк? — наконец, справившись с волнением, смогла произнести Рейкун. Девушки перестали спорить, обернувшись к матери-настоятельнице. И если послушницы смотрели на старшую монахиню с тревогой, то блондинка с немым вызовом. Лекса окинула девушку взглядом. Кларк стояла в великолепно скроенном костюме бирюзового цвета, из-под выреза пиджака выглядывал воротник белой рубашки, и в тон костюму туфли. На лице минимум косметики, и волосы были забраны в аккуратную прическу. Но больше всего брюнетку удивил большой бирюзовый чемодан, за ручку которого держалась Гриффин. «Что происходит? Зачем этой неуравновешенной личности чемодан? Боже, она точно меня с ума сведет своими выходками». — О, мать-настоятельница, — блондинка, узнав в монахине стоявшей перед ней Лексу, с радостью и напором переключилась на нее. — Ты-то мне и нужна! — Не ты, а Вы, — автоматически поправила Рейкун. «Что она здесь делает? Не сила же мыслей ее сюда переместила, в конце концов!» — Так что… — Да-да, конечно, — торопливо перебила ее блондинка. — Ты, то есть Вы, должны срочно забрать меня в монастырь. — Мы не забираем никого насильно, Кларк, — Лекса начала нервно теребить пояс подрясника. «Что она творит?» — Хорошо, я не так выразилась, — упрямо продолжала Гриффин. — Тогда это, побрейте меня налысо или что вы там обычно делаете. — Монастырь — не парикмахерская, — теперь брюнетка вообще ничего не понимала. — Ты имеешь ввиду постриг в монахини? — Да какая разница, парикмахерская или нет, — блондинка все больше раздражалась. — Я хочу жить в монастыре, молиться там, ходить в столовку, все дела… Стоящая рядом Мегги не выдержала и прыснула в кулак, но тут же побледнела, ощутив на себе два гневных взгляда: Гриффин и Лексы. — С вашего позволения, — в очередной раз Эприл спасала положение. — Мы, пожалуй пойдем… Эм… В Трапезную. — Давно пора, нечего уши греть, — важно одобрила Кларк, вновь посмотрев на Лексу. — Гриффин, — брюнетка пыталась скрыть улыбку за напускной строгостью. — Это мой монастырь, и не смей распоряжаться моими послушницами. — То есть нам нельзя идти? — решила уточнить Мегги. — Ступайте на обед, — видимо, Лекса слишком громко это сказала, потому что послушницы вздрогнули, а потом опрометью кинулись в трапезную, поспешно скрываясь за дверями. — Жёстко ты их… — присвистнула Гриффин. — Что ты здесь делаешь, Кларк? — от нервного перенапряжения Лексу начало трясти. — Пытаюсь попасть в твой монастырь и жить здесь, — блондинка сказала это так, будто это было что-то естественное. — Кларк, ты в своем уме? — от удивления брюнетка не нашлась, что еще сказать. «Это что получается? Она решила поселиться в монастыре, а я вроде как… Боже, у меня сейчас голова взорвётся »! Блондинка как-то странно посмотрела на нее, и ее плечи поникли. — Конечно, я в своем уме, — уже не так уверенно произнесла девушка. — Я же… Ты… — Боже, Кларк, — раздраженно перебила ее Лекса. — Монастырь не проходной двор, и тебе в нём не место! «Тебе место рядом со мной, дома, на прогулках, где угодно, но только не в монастыре», мысленно продолжала брюнетка. Блондинка дернулась как от удара, услышав эти слова, но Рейкун не заострила на этом внимания. — Возвращайся домой, Кларк, — твердо продолжала брюнетка, мысленно выстраивая план по своему приезду к Кларк тогда, когда ее с монастырем кроме воспоминаний ничего связывать не будет. — Это твое окончательное решение? — голос Гриффин был каким-то тусклым. — Конечно, — с жаром ответила Рейкун, решив, что блондинка наконец-то поняла, что она хочет сказать, и не останется жить здесь. — Лекса, я, — Кларк не смотрела на брюнетку, сильнее сжав ручку чемодана. — Мать-настоятельница… — услышали девушки зов с другого конца коридора. — Прошу прощения, но там… — Уже иду, Хельга, — мягко откликнулась Лекса, вопросительно глядя на Гриффин. — Да… иди… я знаю обратную дорогу, — спокойно сказала блондинка, разворачиваясь. Лекса с грустью и в то же время радостно смотрела вслед девушке. «Потерпи немного, милая, скоро…», а затем поспешила навстречу Хельге, чтобы узнать, решился ли ее вопрос с отъездом.