Было. Есть. Вряд ли будет.

- Господи, господи, да за что же мне это, за что? Снова и снова повторял эти простые слова, невидяще уставившись в пол. Глаза застилали слезы, я не боялся и не стеснялся плакать, все равно дома я один. А теперь еще и в жизни. Один. Одиночество. Прежде я не вкладывал в эти простые слова должного смысла. Теперь, мне тогда казалось, я будто перенесся на много лет назад, чтобы ощутить себя опустошенным и отчужденным от всего мира. Как будто это мое наказание. Жизнь моя такая – испытывать душевную боль через некоторое время. Глупость, сам осознавал свое заблуждение. Не я ли всегда твердил, что человек сам творит свою судьбу? А сейчас, стоило как следует приложить, готов был поджать хвост и поверить во все то, что отрицал? Глупо. Кривлял истерзанные губы в подобии усмешки – даже тогда не мог отказаться от удовольствия посмеяться над собой. И почему-то эта невинная ухмылка в глаза себе резанула болью по и без того истерзанному сердцу. Время беспросветного отчаяния уходит в небытие, отпуская меня: раздавленного собственными эмоциями, апатичного и ненужного даже самому себе. Тогда я сидел на краю измятой кровати, наблюдая, как постепенно высыхают капли слез на полу. Там же алела и кровь, стекающая по ладони и пальцам. Не следовало бить в зеркало, порезался. Новая проблема – заботиться о своей пострадавшей руке. Тяжела жизнь пассива, только тогда я это понял. Почему-то мне оказалось важным это – открыть другому не только доступ к телу, но и к душе. Тем больнее отказываться от него, переводя отношения в «свободные»; и я яростно, с ожесточением вырывал у себя из сердца всю привязанность и любовь, ничего не оставлял. Быть может, если я еще немножечко потерпел бы, в будущем стало все проще и легче? С тихим вздохом встал, провел пострадавшей рукой по щеке. На пальцах ощущался противная влажность, в ранках бился пульс, я еле-еле чувствовал это. Неважно. Но теперь и щека раскрашена красным, что вкупе с красными глазами и отсутствующим видом выглядело немного сумасшедше. Это я себя разглядывал в осколках зеркала. Едва тогда удерживался, чтобы не наступить на них, иначе порезал бы еще и ногу. Думаю, если это наказание за все возможные грехи, свою вину я уже искупил. С этими мыслями "я-тогдашний" ушел на кухню, переживая еще одно мгновение остаточной боли. Кухня была одним из любимым местом у нас. С улыбкой раскрывал ноутбук и загружал скайп, чтобы в окно чата написать «Привет всем, я соскучился)»