Было. Есть. Вряд ли будет.

Мягкий полумрак в комнате. Я почти могу ощутить напряженность внутри меня, если б мог протянуть руку к сердцу. Нет, вместо этого я ощущаю себя зрителем, с ухмылкой наблюдая за переплетенными телами. Стоны, всхлипы. В комнате витает запах пота и секса, душно. Я почти вижу, как мои руки охватывают за шею актива, пригибая к себе, ближе, ближе... Еще ближе! Его дыхание сводит с ума, по телу пробегает дрожь, а из груди рвутся страстные крики. Как же я его хочу! Как же я его люблю! Его руки ложатся мне на лопатки, губы, лаская, проводят по ключице, а я готов отдать ему всего себя, весь мир и скромно положить под ноги свое сердце. Отступить и смотреть, что он с этим делать будет. Глупо, как же глупо. Никаких обязательств, ты говорил? Но я не могу просто так отдаваться, повинуясь лишь страсти. Все клятвы, которые я повторял самому себе, все обещания, все забыто. Потому что он здесь, он рядом. И тем яснее я осознаю, насколько я уязвим в этой любви. «Мы» больше нет. Есть «он» и есть «я». Наши связи оборвались и распались. При каждой встречи я скалюсь, язвлю и усмехаюсь, но ни разу не мог устоять перед ним. А потом... Потом будет снова боль от случайного слова. Странно, что я еще могу думать так связно, размышляя о наших отношениях. А может и не странно. Пусть тело предает меня, пусть преклоняется и плавится от мнимой ласки, прося большего, но внутри так холодно. Туда не достигают ни сладких шепот с едва заметной хрипотцой, ни нежные касания родных рук, ничего. Я просто тебе больше не верю, мой любимый актив. - Хорошо. Почти как раньше. - Угу. – я едва заметно вздыхаю, заведя руку за голову и разглядывая потолок. Похоже, я все же учусь владеть собой, постепенно возводя стену от тебя. Забыть – вряд ли забуду, - но, быть может, больше не буду винить себя в разорванных отношениях. – Пить хочу. Босиком, ничуть не стесняясь своей наготы, ухожу на кухню. Проходя мимо зеркала, невольно задерживаю шаг, осматривая себя. Кроме легких кругов под глазами да алых засосов на шее ничего нет. Покусы можно скрыть за воротом, ничего страшного. Жарко, что их невозможно вообще убрать с глаз долой. Привычным движением открываю шкаф, вынимая оттуда чашку, наливаю в нее воду из чайника. Прислоняюсь к холодной стене, задумчиво перекатывая воду во рту языком, не особо пытаясь почувствовать ее вкус. Мысли заняты лишь ним одним – активом, что остался в комнате. Или уже не остался, а, одеваясь, готовится уйти. Нас ничего не связывает. Мы просто чужие люди. Словно подтверждая свои догадки направляюсь в спальню. Нет, ошибся: он спит, уткнувшись носом в подушку, чудом не скинутую на пол. Подчиняясь чувству легкой заботы накрываю его простыней, поправляя волосы. С улыбкой бездумно любуюсь его лицом. За что, Господи, за что я его обожаю? За стеной у соседа играет музыка. Теперь, когда тишину в нашей комнате нарушают лишь наши дыхания, могу услышать мелодию и слова. Да, эта песня мне знакома, и от того я улыбаюсь и шепотом напеваю. Мы вдвоем поем: я и Кипелов. «Подставлю ладони - Их болью своей наполни, Наполни печалью, Страхом гулкой пустоты,» Смотрю – улыбаешься. Неужели слышишь? Хотя вряд ли, слишком глубоко ты дышишь. Спишь. «Засыпай, на руках у меня засыпай...» Нет, я не тешу себя больше надеждами. Пожалуй, этот раз был последним. Кажется, я смогу сейчас уйти, сохраняя все светлые эмоции к тебе, но прости, мне нужно дальше, мне нужно жить. Мы так решили. «Мы», а не только «я» и не только «ты». Мы. Оделся, немало потрудившись со скрытием засосов на шее, подхожу и еще раз провожу ладонью по волосам. И ухожу, больше не оглядываясь назад, на прошлую жизнь. До свидания.