Неопределённость

      Вообще-то в планах на день у Макса никак не значилась поездка к любовнику, однако этот несчастный голос по телефону и какое-то странное «всё нормально» не могли не насторожить мужчину. Он решил, что юноша совсем разболелся и определённо нуждался в экстренной помощи. Так что альфа заявился к нему с пакетом, полным продуктов. Благо, он уже давно успел сделать себе дубликат ключей, так что с тайным проникновением никаких проблем не было. Однако каково же было его удивление, когда помимо своего ненаглядного он увидел какого-то левого мужика, да ещё и полуголого.       – Хм, а вот это интересно, – прошипел Макс, медленно закипая. – Библиотеку, небось, ищешь? Он нахмурился, уставившись сопернику в глаза, и скрестил руки на груди.       – Ближайшая библиотека находится в паре кварталов отсюда. А вот что здесь делаешь ты – это большой вопрос, – Франц раздражённо прищурился, не отводя глаз и облокачиваясь на дверной косяк. – Ты похож на разносчика пиццы, – он многозначительно окинул взглядом пакеты. – Но (о ужас!) где же в таком случае сама пицца? И дверь... я точно помню, что закрывал замок. Прямо перед тем, как прижать к ней Марвина, – альфа невольно улыбнулся, вспоминая, но тут же взял себя в руки: – Мне вызвать полицию или сам найдёшь выход?       – Разносчика пиццы, значит? Сейчас ты точно получишь, кхм, на чай, – прорычал Макс, закатывая рукава и отставляя подальше пакеты. – Иди-иди, не стесняйся, – он грубо впечатал альфу затылком в стену, раздражённо глядя ему в глаза. Тут уже и виновник происходящего не выдержал и что-то запищал из своего угла, кидаясь разнимать ревнивцев, но Макс плохо контролировал свой собственный слух, так что не понял почти ни слова из спутанных омежьих речей.       Франц на секунду был дезориентирован грубым ударом, но после зло вскинулся, встречаясь с потемневшим взглядом противника. Он слышал испуганный голос омежки как будто издалека, потому что всё внимание было сконцентрировано на незнакомце.       Марвин запаниковал, ведь его слова не воспринимал ни один, ни другой. В голове всё спуталось, и он побежал в ванную, схватив ведро для мытья полов. Юноша крутанул вентиль с холодной водой на максимум и, быстро набрав половину, буквально полетел обратно. Мужчины совсем слетели с катушек, но он решительно занёс ведро над собой, выливая на альф пару литров холода.       – Остыньте уже!       Теперь в доме Марвина было два мокрых с ног до головы альфы. Макс замер, несколько раз моргнув, и уставился сначала на чужака, а потом на своего любовника.       – Итак, молодой человек. Я думаю, что нам обоим хотелось бы услышать объяснение происходящего, – хрипло от злости проговорил он. Каждое слово давалось ему с трудом, так как Максу хотелось просто схватить непонятного мужчину за шею и ещё пару раз лихо припечатать головой о какую-нибудь твёрдую поверхность.       – Это Франц. И он хороший. То есть, не то чтобы ты плохой. Ты тоже хороший. Вы мне оба дороги. Я не хочу, чтобы вы дрались! – конец фразы омега выпалил на одном дыхании, надеясь предупредить возможный второй раунд между своими пассиями.       Сначала Францу польстило то, что сказал омега, но потом до него медленно начало доходить, что именно он сказал. Альфа медленно-медленно перевёл взгляд на незнакомца, чьего имени он до сих пор не знал. Он попытался унять агрессию, но как только представил, что кто-то ещё мог быть с его омегой... целовать его, ласкать, смеяться вместе с ним... из горла невольно вырвалось угрожающее рычание. Как. Этот. Человек. Посмел?!       Марвин нерешительно сделал шаг вперёд.       – Это я виноват. Я! Простите, что я такой неправильный, – омега судорожно сцепил пальцы, понимая, что сейчас может лишиться самого дорогого. Дважды. – Простите, что я влюбился в вас.       – То есть, ты... с этим? – Макс ткнул пальцем в незнакомца и сильнее сжал зубы. Такой подставы со стороны Марвина он, пожалуй, не ожидал. Тот всегда был таким искренним, преданным, ласковым. А тут, оказывается, что он был таким не только с ним.       – Это всё твое приданое? Или у тебя ещё пара-тройка парней завалялась, о которых я не знаю? – теперь уже хотелось придушить скорее омегу, нежели незваного гостя. В конце концов, видимо, этот мужчина был в таком же недоумении, как и он.       – Нет-нет, только вы двое. Я просто никак не мог выбрать и подумал, что не хочу выбирать. Я не знал, что так выйдет, – омега схватил обе свои любви за руки и крепко обнял, заставляя Макса прижаться к другому альфе и чувствовать себя ещё более неловко. – Я не хочу терять вас обоих. Я никого из вас не отпущу.       Только когда омега прижался к нему, Франц ощутил, насколько же ледяной была вода и насколько тёплым – чужое тело. Альфа был в смешанных чувствах, ведь выходит, что Марвин добровольно делил своё время и постель с ещё одним человеком. Но как можно поверить в то, что он любит двоих?       Мужчина попытался дёрнуться в сторону, когда тело другого альфы оказалось слишком близко, однако наткнулся на отчаянный взгляд омеги и замер. Может, его стоит понять? Попытаться? Ради того, что было раньше... Но тут его взгляд поймал чужак, и Франц невольно напрягся. Понять омегу можно, но что прикажете делать с этим? Тоже понять? Может, ещё и жить в одной квартире? Или спать в одной постели?!       – Так, нет уж, всё, отпусти меня, – Макс упёрся ладонями в плечи омеги и отодвинул его от себя насильно. – Я по твоей вине не только глупый теперь, так ещё и мокрый, – он уже не так сильно злился, скорее просто был разочарован. Уходить в таком виде, громко хлопнув дверью, было бы разумно с точки зрения ситуации, но сулило воспалением лёгких, а оно совершенно не входило в его планы. – Я пойду переоденусь, – буркнул он раздосадованному омеге, который всеми силами пытался удержать возлюбленного за запястье. Грубо стряхнув чужую руку и оставив несчастного юношу со слезами на глазах, Макс прошёл в соседнюю комнату и принялся рыться на полках, в надежде найти что-то из шмоток, что он оставлял здесь ранее.       Франц неуверенно окинул взглядом заплаканного омегу. Он ощущал жалость, досаду, обиду, злость и раздражение. Чувства, которые были к нему, нельзя вырезать за одно мгновение, пусть и не очень приятное. Пытаясь поступить разумно, Франц мягко зарылся в волосы Марвина:       – Послушай, тебе тоже стоит переодеться. И в душ сходить. Тебе нельзя простывать, ведь ты всегда так тяжело болеешь, – он растерянно улыбнулся. – Я, наверное, пойду. День как-то... не задался. Может, вам удастся нормально поговорить? Без меня. Всё-таки странно, – Франц устало провёл по лицу, ощущая стекающие капли воды. Он встряхнулся и бездумно направился в прихожую.       – Ты всегда такой добренький? Обогреть, приютить, трахнуть? – Макс усмехнулся, выглянув из-за двери в одних джинсах. – То есть, ты считаешь, что всё нормально? Что мы сейчас с ним мирно попьем чаёк, а потом, как ни в чем не бывало, заляжем в постель, в которой, как оказалось, его имел кто-то, кроме меня? Он вскинул бровь и медленно направился в сторону соперника.       – Макс, не надо, – омега попытался остановить всегда чрезмерно импульсивного любовника, но тот ловко выдернул руку, зарычав на Марвина.       – Я не знал, что ты такая шлюха, – оскалился он, но потом замер как вкопанный, потому что омеге пришла в голову гениальная мысль выпалить всё прямолинейно и чётко:       – Давайте встречаться втроём! – похоже, юноша и сам не подозревал, какой громкий у него может быть голос. – Так никто не будет шлюхой. И никто не будет обижен. Ну же, соглашайтесь...       Франц опешил на мгновение, а потом сумасшедше расхохотался – всё, что сейчас происходило, казалось каким-то дурным сном, бредом, искажением реальности. Так не может быть на самом деле. Так не может быть с ним и его омегой. Он горько усмехнулся, но всё же решил сказать кое-что на прощание:       – Марвин, ты не понимаешь, о чём просишь, – Франц покачал головой. – Я не считаю тебя шлюхой. Ты... не можешь быть таким. И всё, что было – настоящее, но ты просишь о невозможном.       – Почему? Почему-почему-почему вы не можете понять?! – Марвина затрясло, и он обнял себя за плечи. – Вы не можете просто взять и уйти! Вы не можете... не можете меня бросить!       – Ну, что ты разревелся. Сам наколол дров, а теперь ревёт, – Макс раздражённо потёр переносицу. Эти чудодейственные омежьи слёзы всегда творили с его сознанием какую-то непотребщину. Злость пропала, осталась только какая-то незавершенность происходящего. Он подошёл к юноше и обнял его за плечи. А что если сейчас этот чужой сбежит, то он сможет утешить омегу как нельзя лучше. Так что Макс усмехнулся и кивнул: – А что, я остаюсь.       Омега уставился на любовника заплаканными глазами, явно обрадованный услышанным, а затем перевёл выжидающий взгляд на другого альфу. Макс не сомневался, что тот сольется и прямо сейчас уйдёт и никогда им больше не помешает.       Поймав самоуверенный взгляд, полный снисходительности и превосходства, Франц тут же взбесился. Неотрывно глядя в лицо сопернику, мужчина подошёл к омеге и уточнил:       – Ты действительно хочешь именно этого? Не проще ли выбрать кого-то одного? – он весь подобрался в ожидании ответа, но Марвин лишь отчаянно крикнул «нет!». – Только ради тебя. Я буду терпеть... этого... только ради тебя, – Франц наконец-то оторвался от чужого взгляда и слегка наклонился, сцеловывая слёзы своего омеги и бережно взяв его лицо в ладони.       Макс весь скривился. То есть, вот как. То есть, война. Он резко дёрнул омегу за запястье и впился в его губы поцелуем. Взрослым таким, наглядным. Теперь его подхлёстывало остаться не только тёплое чувство к Марвину, но ещё дух соперничества. Отстранившись, он облизал свои губы, с вызовом глядя на чужака.       – Раз мы теперь все стали так близки друг к другу, – выдавил он из себя и протянул вперёд руку для рукопожатия. – Меня зовут Макс. И не надейся, что я хоть кончиком пальца прикоснусь к тебе, – он усмехнулся, одной рукой прижимая растерянного омегу к себе за плечи.       Франца всего передёрнуло, но он подавил в себе порыв притянуть омегу – всё-таки Марвин живой человек, а не игрушка, поэтому мужчина лишь вымучено улыбнулся.       – Я Франц. И не то чтобы мне действительно приятно познакомиться, – он задумчиво окинул взглядом чужую ладонь, пожимая её. – Да, тут кончиком не дотронулся, а сразу в руку взял. Неплохое начало.       Марвин в недоумении переводил взгляд с одного альфы на другого:       – Что вы делаете? Хватит! – юноша попытался отстраниться. – Я мокрый! Мне надо в душ. Отпусти, Макс.       – В душ? Отлично, мне тоже как раз надо в душ, а то по чьей-то вине я уже весь мокрый, так почему бы не воспользоваться случаем, – Макс растянул губы в улыбке, смилостивившись над юношей и, наконец, отпустив его. – Не скучай, Франц, мы постараемся не очень долго, – он с гордым видом направился в ванную, на ходу расстегивая свои джинсы и оставляя их на полу в коридоре. – Можешь пока чаёк поставить, я не буду против! – он махнул рукой альфе, даже не поворачиваясь к нему лицом.       – Я, эм, наверное... Я пойду с ним. А то мало ли. Он очень импульсивный. Но хороший. Не обижайся на него, – омега робко тронул Франца за плечо, и тот медленно выдохнул, еле сдерживаясь.       – Я не в обиде. Я ничего не чувствую к нему кроме усталой злости. Ты правда этого хочешь? Чтобы всё было... так? – мужчина рассеяно смотрел куда-то в сторону ванной.       – Не так! Я хочу, чтобы всё было как раньше, только вместе! – Марвин с мольбой посмотрел на любимого альфу. Франц только отрешённо кивнул и действительно направился на кухню. Поставил чайник, достал две кружки – для себя и Марвина. Омега любит чай с мёдом и тем самым молочным печеньем. А сам Франц предпочитал чай с лимоном и мятой. Мужчина на автомате достал сладости и заварил чай себе и омежке, стараясь не думать о том, что сейчас происходит в душе. Что может происходить. Он взял большую кружку в ладони, отогревая замёрзшие пальцы, и подошёл к окну. А ведь сегодняшний день начинался как обычно. Кто бы мог подумать?..       Несмотря на то, что уже относительно верный омега действительно пришёл к нему в душ и робко встал рядом, Макс был совершенно не в настроении устраивать с ним праздник разврата. Кто знает, что эти двое тут делали в его отсутствие. Не хватало ещё брать его после кого-то другого. Как б/ушный товар.       – Стой смирно, – мужчина нахмурился, намыливая дурацкое омежье тело и стараясь побороть очередной запал агрессии внутри себя. Он даже пару волос у бедолаги выдрал, пока голову ему мыл. Тот только тихо всхлипывал и что-то невнятное бормотал.       – Ты сам заварил всё это, милый, так что теперь ответственность лежит только на твоих плечах, – усмехнулся Макс и вручил юноше полотенце, первым покидая душное помещение. Из кухни приятно веяло теплом и вкусным чаем. Но, конечно же, для двоих. Так что Макс молча взял из ящика свою чашку, чтобы заварить себе чай. Как же у него раньше не возникало вопросов? Всё же было на поверхности.       Франц полуобернулся, с напряжением вглядываясь в другого альфу и стараясь угадать, что произошло. Если бы что-то было, он непременно отвесил бы какую-то колкость, верно? Следом мужчина с недоверием скользнул взглядом по омеге – никаких видимых следов не наблюдалось, да и в движениях отсутствовала скованность. Альфа облегчённо выдохнул, делая из кружки очередной глоток. Он попробовал не замечать, как атмосфера на небольшой кухне мгновенно накалилась до предела. Да, Франц старался не думать, о чём у них сейчас пойдёт разговор – он лишь хотел урвать ещё один небольшой кусочек тишины и хрупкого спокойствия.       – Итак, Франц, – Макс нарушил тишину, которая казалась уже слишком тяжёлой. – Чем же ты занимаешься по жизни? – он прижал край чашки к губам, делая большой глоток, обжигая небо, но никак не подавая вида, что это причиняет ему боль.       Омега покосился на любопытного альфу и осторожно положил руку поверх его ладони. Затем он проделал то же самое со вторым. Теперь они сидели соединенные этим крайне наглым созданием и стреляли друг другу в глаза искрами. Ни о какой дружбе между альфами и речи не шло.       Франц недовольно поморщился – участвовать в допросе совершенно не хотелось, и даже не помогало ласковое касание омеги. Наоборот, оно в данной ситуации невольно раздражало.       – Ничем серьёзным. У меня в подчинении находится несколько охранных агентств, – в попытке отгородиться от дальнейших расспросов мужчина прикрылся кружкой с чаем как щитом. Марвин слегка сжал свои пальцы, стараясь хоть как-то успокоить находящихся на грани срыва. Он нервно кусал губы, чувствуя себя виноватым.       – Вот как, неплохо. Наверное, не хило зарабатываешь, – присвистнул Макс и снова уставился в чашку. Как-то боевого запала у него поубавилось, стоило взглянуть на несчастного мужчину, который, в принципе, находился в таком же положении, что и сам Макс.       – Ладно, я, пожалуй, пойду. Оставлю вас сегодня вдвоем. Эта гнетущая тишина меня напрягает, – он встал из-за стола, а юноша снова ударился в слёзы, пытаясь ловить его за руки.       – Останься, – Франц отставил чашку. Просьба сорвалась с языка неожиданно даже для него самого. Он замолчал на мгновение, подбирая подходящие слова. – Всё равно придётся привыкать к этому и лучше начать сейчас, – он выразительно скосил взгляд на истерящего омегу. – А зарабатываю... не так уж и много. В последнее время дела не идут в гору. Кто-то из конкурентов знатно под меня копает, – альфа нахмурился и задумчиво уставился в стену, погружаясь в проблемы на работе.       «Господи, да где ж я так нагрешил-то фатально», – Макс закатил глаза и опустился обратно на стул. Зато Франц действительно пошёл на контакт. Ради Марвина, конечно же, но хоть этой отвратительной тишины больше нет.       – Это просто чёрная полоса, так или иначе всё изменится. Всё всегда меняется, – Максу даже жалко стало этого несчастного человека. Со всех сторон его накрыло неприятностями. Марвин же притих и только изредка драматично шмыгал носом.       – Что за драматический пафос? – Франц скептически выгнул бровь. – Жизнь полна сюрпризов. Иногда не то чтобы неприятных, но уж точно странных, – мужчина хмыкнул, думая, что данная ситуация как раз относится именно к таким. Он отбил по столешнице неясный ритм и решил, что узнать получше своего возможного соперника всё-таки определённо стоит. – А что насчёт тебя?       Макс вновь нахмурился, остро реагируя на каждое слово, вылетающее изо рта соперника. К чёрту, рано или поздно они с ним всё равно распрощаются.       – Я музыкант, – альфа пожал плечами, водя кончиками пальцев по кромке чашки, словно оттирая с неё невидимое пятно. – Это не столько прибыльное дело, сколько приятное, – он усмехнулся. А куда бы ему ещё идти с таким-то огненным темпераментом? На нормальных работах его не любили никогда.       – Серьёзно? – несмотря на вполне понятную неприязнь к этому человеку, Франц не смог сдержать в голосе искреннего восхищения. Он любил музыку, так как только она могла буквально проникнуть под кожу, вбиться намертво в мысли и перевернуть всё внутри вверх дном, однако не опустошая, а наполняя чем-то новым и дающим сил. Франц буквально боготворил людей, которые способны создать нечто такое. Мужчина замялся, не зная, имеет ли он право узнать больше. В конце концов им всем стоило отвлечься. Мысленно послав свои сомнения, он уточнил: – А что именно ты делаешь? Поёшь? Играешь? На чём? А где? Есть записи?.. – Франц прикусил язык, внезапно понимая, как глупо звучит со стороны весь этот нелепый поток вопросов.       Макс сначала немного опешил от такого количества вопросов, но потом довольно дружелюбно улыбнулся.       – Я играю в группе. На гитаре и лид-вокал. Ты мог нас слышать, просто не узнаешь. «Рэйзерс». У нас лейбл ещё такой со стрелой, – он усмехнулся. – Если ты хочешь – приходи на концерт. Мы будем играть в пятницу. Там, правда, будет много народа, но... – он пожал плечами и отвёл взгляд, стараясь не смотреть на омегу: – Марвин собирался прийти. Можете прийти вместе.       Франц уставился на альфу как на восьмое чудо света, наплевав на все рамки приличия. «Рэйзерс»? Чёрт побери! Это одна из немногих местных групп, у которой треки были реально качественными. И они определённо сносили крышу.       – А билеты? Пропуск? Или что?.. Хочу, – немного жалобно протянул альфа и пристыжено уткнулся в ладони. Бож-же, он ведёт себя как самый настоящий идиот. И всё только из-за одной крохотной мысли, что он сможет насладиться шикарной музыкой вживую! А если как-нибудь подговорить Макса спеть? Хотя тот скорее пустит пулю в лоб, чем согласится. Франц усилием воли заглушил мученический стон и вместо этого сдавленно сказал: – Я понимаю, что тебе будет неприятно меня там видеть. Тем более с Марвином – я не хочу испортить вам хороший вечер. А особенно игру.       Макс неожиданно поймал себя на мысли, что альфа может быть крайне милым, и снова расплылся в улыбке. Ненависть и злоба прошли бесследно. А омега непонимающе уставился на бывших врагов, теперь так мило воркующих рядом с ним, словно абсолютно забыв, кто тут главный и за кого надо бороться. Он громко кашлянул, чтобы привлечь к себе внимание, но Макс просто проигнорировал юношу.       – Позвонишь вот этому чуваку, он выдаст тебе пропуск за сцену. Потом проводит в первый ряд, – Макс схватил со стола салфетку и валяющуюся рядом ручку и начеркал номер, тут же вручая его Францу. – Я буду рад видеть вас обоих. Приходите. Нам всё равно теперь придётся как-то коротать вместе время. К чему враждовать, если можно поладить.       Франц по-детски улыбнулся, вглядываясь в корявые цифры, и поднял благодарный взгляд на музыканта, впрочем, тут же отводя в сторону.       – Спасибо. Макс, ты... прав, – а про себя подумал, что заставить Макса спеть для него станет теперь навязчивой и вымораживающей душу идеей. Неосуществимой идеей. Услышав, как под боком обиженно сопит омега, Франц удивлённо развернулся к нему: – Марвин, разве ты не рад? Ты же вроде этого хотел? Или нет?       – Я думаю, наш малыш просто соскучился по вниманию, – Макс усмехнулся, наклоняясь к омеге, и мягко прижался губами к его губам, до сих пор солёным от слёз. Марвина уже не смущало проявление чувств на глазах у его второго любовника, так что он с готовностью приоткрыл рот, позволяя альфе целовать его глубже, при этом он упорно продолжал поглаживать пальцами ладонь Франца. А тот заворожённо наблюдал, как Макс толкнулся языком в рот омеги, напористо оглаживая его. Странно, но на этот раз не хотелось вырвать Марвина и с ненавистью зарычать на чужака. Что, чёрт побери, изменилось за этот час?! Франц судорожно сглотнул и склонился к руке омеги, сначала нежно целуя его запястье и чувствуя, как бешено бьётся его сердце, а затем спускаясь ниже и касаясь губами тонких пальцев.       Макс краем глаза отследил движения другого альфы и усмехнулся, понимая, почему Марвин не мог выбрать между ними двумя. Они с Францем были слишком разными. Полными противоположностями. Грубый, гордый, импульсивный и раздражительный Макс, который постоянно устраивал омеге «искру» в их отношениях, и нежный, ласковый, аккуратный и заботливый Франц, позволяющий юноше почувствовать себя защищённым и спокойным.       – Твоя очередь, – Макс облизнулся, напоследок сильно кусая нижнюю губу омеги, и практически толкнул его в руки второго любовника. Он определенно хотел посмотреть на их поцелуи.       Глядя на соперника, Франц в смятении прижал омегу к себе, понимая, что волнуется. Волнуется, потому что боится разочаровать Макса, а не Марвина. От этой мысли стало нестерпимо стыдно, и он разорвал зрительный контакт, полностью переключаясь на омежку.       Франц бережно приподнял его голову, уткнувшись лбом в лоб и осторожно потираясь о кончик его носа. Прикрыв глаза, он слегка наклонился, аккуратно скользнув языком по припухшей губе, а затем мягко прихватив её своими губами и оттянув. Его рука зарылась в волосы Марвина, нежно массируя голову, и одновременно с этим альфа медленно скользнул внутрь приоткрытого рта, ненавязчиво потираясь о чужой язык.       Происходящее резко перестало злить Макса, теперь это становилось забавно. Он следил, как трепетно Франц обращается со своим омегой, как робко касается его губ. Он был настолько нежен, что Макс до глубины души удивился тому, что Марвину это нравилось. Ему казалось, что омега предпочитает куда более решительное обращение. Но почему-то такая картина даже заводила. Все же Франц был красивым мужчиной, да и с омегой они смотрелись крайне органично.       – Эй, герой-любовник. А как насчёт меня? – Макс усмехнулся, скрестив руки на груди. – Продемонстрируй мне свои навыки мастера поцелуя наглядно.       Франц оторвался от омеги, потрясённо качнув головой. Неужели он не ослышался? Поцеловать... его? Мужчина с недоверием уставился на Макса и нервно сглотнул. Почему-то от мысли, что он может коснуться этого язвительного, богатого на колкости альфу, закружилась голова, а мышцы живота предвкушающе напряглись. – Ты шутишь? Или издеваешься? – Франц вцепился в Марвина, словно прося его сделать хоть что-нибудь или остановить это, пока не стало слишком поздно. В любом случае, альфа замер, не воспринимая предложение Макса всерьёз и не собираясь приближаться к нему.       – Я абсолютно серьёзен, – Макс даже нахмурился для придания себе более серьёзного вида. – Мы тут непотребства совместные планируем, как я могу допустить это, не представляя, как ты целуешься? – он закатил глаза, подвинулся ближе к альфе и мягко отнял у него омегу, явно шокированного происходящим.       – Макс, не глупи, – тихо пробормотал Марвин, стараясь самолично урвать у того ещё один поцелуй, видимо, тоже подозревая, что альфа шутит.       – Где же вас таких нерешительных-то воспитывают, – фыркнул Макс и дёрнул Франца к себе за рубашку, беспардонно целуя в губы. Сначала он просто коснулся их своими губами, но затем решил увеличить градус и мягко провёл по контуру кончиком языка.       В голове у Франца истошно выла сирена, а все инстинкты вразнобой вопили о том, что это неправильно. Вопреки всему этому, он нежно прихватил чужой язык губами, едва его посасывая. Руки сами собой настойчиво вцепились в плечи Макса, притягивая ближе к себе. Близость другого альфы на удивление не оттолкнула, а наоборот, заставляла прижаться ещё сильнее. Возможно, всё дело было в том, что Макс пах ещё и их общим омегой.       Марвин застыл, во все глаза жадно глядя на то, как самозабвенно целуются его альфы. Возбуждение накрыло новой волной, и омежка заскулил, впервые чувствуя себя абсолютно лишним, но в то же время на взводе.       Поцелуй оказался довольно интересным. Они оба словно боролись за некое первенство, чего никогда не происходило, когда Макс целовал Марвина. Да и судя по реакции Франца, тому очень даже понравилось. Мужчина запустил пальцы в волосы альфе, грубо их сжимая, оттягивая его голову назад и продолжая кусать и целовать его губы, не давая и шанса отстраниться.       Омега же решил, что не собирается чувствовать себя пятым колесом в этой и без того дышащей на ладан телеге. Он робко примостился под боком у Франца, осторожно целуя удачно открывшуюся шею мужчины.       Францу казалось, что он постепенно сходит с ума, ведь ощущать, как Макс пытается вести, оказалось безумно приятно. Когда же мужчина почувствовал, что к ним присоединился омега, то ему окончательно снесло крышу, и он протяжно застонал, не разрывая поцелуя с альфой. Ему хотелось податься вперёд и усесться к Максу на колени, но внезапно отрезвила мысль, что он ведёт себя словно течный омежка. Ему было безумно стыдно, и чтобы хоть как-то отыграться, Франц куснул альфу, впрочем тут же виновато проходясь по ранке языком – это было не его. Франц отчаянно сжал предательски дрожащие пальцы.       – Да ты у нас на оба фронта играешь, я смотрю, – Макс расплылся в улыбке, когда между ними появилось малейшее расстояние. В принципе, он никогда не был против экспериментов. У него просто был его скромный тихоня Марвин, так что он особо не рыпался. А тут такой простор для фантазии. Он посмотрел на Марвина, уже откровенно расстегивающего рубашку альфы, и хмыкнул, решив присоединиться.       – Значит, тебе понравилось целоваться с другим альфой? Марвин, я не знал, что ты падок на таких извращенцев, – сказал мужчина и наклонился, чтобы провести языком вниз от ключицы по груди Франца.       Франц дёрнулся в сторону, отчётливо понимая: всё, шутки кончились. Хотя, в принципе, они и не начинались. И, чёрт побери, ему действительно понравилось целоваться с другим альфой! «Извращенец» – набатом стучало в голове, и он зажмурился, пытаясь абстрагироваться от происходящего. Альфа всё никак не мог унять внутреннюю дрожь, которая лихорадила тело. Однако он был не в силах уйти от чужих прикосновений, потому что они были приятны, но постепенно Франц стал ощущать себя каким-то разбитым, растоптанным и подавленным.       Макс заметил, что альфа как-то напрягся и на всякий случай отстранился. Ни в коем случае он не планировал заниматься принуждением. Марвин тоже замер, прижимая ладонь к груди своего законного любовника и поглядывая на второго. Макс вздохнул и ненавязчиво прижался губами к шее альфы, прикрыв глаза. При необходимости он умел быть осторожным.       – Если тебя раздражает происходящее, тебе достаточно сказать мне об этом. Я не собираюсь совращать невинных альф, – Макс мягко прихватил зубами мочку уха альфы, рукой зарываясь в волосы их общего омеги и слегка их перебирая.       Франц рвано выдохнул, пытаясь расслабиться, но тщетно – тело оставалось напряжённым, словно струна.       – Всё слишком... – он с опаской покосился на макушку альфы, нервно сглотнув и вспоминая их поцелуй. – Слишком быстро, слишком остро, ярко, безумно, неправильно. Сегодня весь день под знаком «слишком», – мужчина горько усмехнулся. – Ещё пару часов назад я вообще не знал, что ты существуешь, Макс. Омега потянулся, нежно коснувшись в поцелуе подбородка Франца – он вновь чувствовал себя виноватым. Марвин прижался к груди Франца, слушая, как рвано стучит его сердце, и ощущая, как второй альфа до сих пор треплет его по волосам.       – Ладно-ладно, король девственников, не разводи драму на ровном месте. Подумаешь, поцеловались немного, – Макс закатил глаза, отодвигаясь подальше от альфы. – Больше не буду тебя порочить, – он убрал руку от Марвина, который всем своим видом пытался пояснить Максу, какая он бескультурная сволочь. Омега теперь всячески пробовал вернуть Францу хорошее расположение духа: ластился к нему, целовал губы, щёки и скулы, гладил ладонью торс, словно они тут были одни.       Франц облегчённо обнял омежку, переводя дыхание, неуверенно подставлялся под поцелуи, буквально кожей ощущая чужой обжигающий взгляд. Он заглянул Марвину в глаза и уверенно сказал, обращаясь к нему, но на самом деле слова предназначались другому слушателю:       – Меня никогда не тянуло к альфам. Мне не нравятся альфы, – он чуть сжал ладони на доверчиво прижавшемся теле, под конец фразы отводя взгляд куда-то в сторону и добавляя уже тише: – Ну, может быть, только один...       Марвин звонко рассмеялся и полуобернулся к Максу, громко шепча:       – Теперь ты меня понимаешь?       – Я всё ещё ни черта не понимаю, но застонал ты, друг, крайне сексуально, – Макс покачал головой, усмехаясь. – Так, ребята, не знаю, как вам, а мне утром на репетицию. Как мы будем спать? – он хмыкнул, понимая, что вернулся в театр абсурда. Марвин робко потеребил край своей рубашки и поднял взгляд на Франца: – Кровать достаточно широкая, мы могли бы лечь втроём. Если кто-то хочет лечь отдельно – я постелю на диване, – он нервно покусал свою губу, разглядывая пол.       – Прости, я не могу остаться, – Франц виновато улыбнулся, взъерошив волосы омежки. – Завтра деловая встреча. Помнишь, я говорил? Мне надо подготовиться, а все необходимые документы дома. Да и не думаю, что это хорошая идея, – мужчина растерянно пожал плечами и чмокнул Марвина в лоб. Он старался не смотреть на второго альфу.       Как только Франц отстранился, омега неверяще вскинул голову – его губы вновь задрожали, а в горле застрял ком, от обиды мешая сказать нужные слова.       – Вот только не реви снова, – Макс ловко закрыл омеге лицо ладонью, предотвращая дальнейший поток слёз, и посмотрел на Франца. – С утра пойдёшь на встречу отсюда. Наверняка ты оставлял какие-то свои костюмы.       Макс расплылся в улыбке и, закрывая Марвину глаза ладонью, чтобы тот ничего не видел, шепнул Францу прямо в губы:       – Не думаю, что хочу, чтобы ты уходил. Иначе мне придется от тоски развлекаться с Марвином. Неужели ты не ревнуешь? – он провел кончиком языка по губам альфы и отстранился, отпуская омегу.       Франц приоткрыл рот, чтобы ответить, но только рвано выдохнул, глядя на усмехающегося альфу потемневшим взглядом. Он пытался передать через него всё своё раздражение, желание, предвкушение и... страх. Марвин шмыгнул носом, и мужчина наконец-то смог оторваться от затягивающей глубины чужих глаз. Он пожалеет. Он определённо пожалеет об этом. Альфа поднялся и, предотвращая умоляющую речь омежки, который уже потянулся в его сторону, пояснил:       – Мне надо позвонить, – Франц уже начинал злиться на себя: ну почему в бизнесе он может быть хищной акулой, а в реальности ведёт себя как запуганный ягнёнок? Он поджал губы и вышел, чтобы достать свой рабочий телефон.       – Какой же он чертовски забавный, – Макс усмехнулся, глядя в спину альфе. – Я уже даже почти тебя простил за твою интрижку, – он притянул Марвина к себе и нежно поцеловал своего омегу в губы, прежде чем пойти в спальню. – Чур, я сплю слева, а вы как хотите, – он махнул рукой и пошёл расстилать себе постель, по дороге заметив спину Франца где-то в кабинете. Мужчина пожал плечами и, скинув с себя джинсы, чтобы остаться в одном белье, забрался под мягкое одеяло, под которым они с Марвином неоднократно занимались различными непотребствами. Он задумался о том, что если Франц такой робкий в поцелуях, то как же они вообще спали-то с таким ненасытным омегой. Такие мысли не раздражали, а скорее даже умиляли.       Марвин, довольный тем, что всё складывается как нельзя лучше, стянул с себя одежду, повесив на спинку стула, и достал длинную светло-синюю рубашку, в которой обычно спал. Мурлыкнув себе под нос, он залез под одеяло и осторожно подполз под бок к Максу, обнимая его.